Предварительный диагноз: Перерождение ч17⁠⁠

Книга целиком на Литрес

https://www.litres.ru/book/daniil-azarov/predvaritelnyy-diag...

Предыдущие части

Предварительный диагноз: Перерождение. ч1

Предварительный диагноз: Перерождение. ч2

Предварительный диагноз: Перерождение. ч3

Предварительный диагноз: Перерождение. ч 4,5,6

Предварительный диагноз: Перерождение. ч7-8

Предварительный диагноз: Перерождение. ч9

Предварительный диагноз: Перерождение. ч10

Предварительный диагноз: Перерождение. ч11

Предварительный диагноз: Перерождение. ч12,13

Предварительный диагноз: Перерождение ч14

Предварительный диагноз: Перерождение ч15

Предварительный диагноз: Перерождение ч16

_____________________________________________________________________________________________

Когда вернулся в купе, Артём уже спал, забравшись на верхнюю полку. На нижней комком валялся его костюм. Экран лежащего на столике планшета тускло засветился.

– Я так и знал! Кобелина ты чёртова!

– Так, младший, – гневно прошептал я, стараясь не разбудить соседа. – Ты что, подглядывал? Охренел совсем?

– Подслушивал, ёпт! Вас слышно было на полвагона!

– Да? Твою мать...

– Ага. Тёма, кстати, тоже помыться хотел, но не дождался, пока вы там натра...

Я схватил планшет и выключил.

– Завидуй молча, призрак коммунизма, – широко зевнул, скидывая одежду в кучку рядом с Тёминой. – Спать пора, устал, как собака. А ты бди, мало ли что.

С трудом подавив новый зевок, забрался наверх и почти моментально уснул под умиротворяющий стук колёс. Мне показалось, что едва успел задремать, как кто-то начал меня нещадно трясти. Да что ж такое-то! С трудом разлепив глаза, увидел перед лицом экран планшета.

– Ты мне нужен. Срочно.

Вряд ли Семён разбудил просто так. Соскользнул в уютную дремоту и через минуту стоял в купе рядом с оранжевым силуэтом брата.

– Гончие?

– Не знаю, не уверен. Пойдём, сам посмотришь.

Мы вышли в коридор, и Семён показал на россыпь огоньков впереди.

– Думаешь, это они?

Я попытался что-то разглядеть, но нет. Слишком далеко. Даже разобрать, двигаются или стоят на месте, было почти невозможно.

– Может, просто к посёлку подъезжаем или городку какому-нибудь?

– Может, я за ними уже с полчаса наблюдаю. И мне показалось, что они перестроились буквально пару минут назад. Поэтому и пошёл тебя будить.

– Ёлки-палки, зря из тела вышел. Погоди, сейчас вернусь, посмотрю простым глазом. Если так и останется, значит, фонари.

В этот момент поезд качнулся и начал ощутимо сбавлять скорость. Ночная остановка? Но с правой стороны никаких намёков на вокзал видно не было. Я метнулся обратно в своё купе, высунулся из окна почти наполовину. В мутной серой мгле можно было различить далёкие очертания перрона, низкого приземистого здания с покатой крышей. И десятки голубоватых огней, замерших в ожидании поезда.

Сука! Этот проклятый культ хуже герпеса!

– Сём, готовься! Нас ждут на остановке.

Несколько секунд раздумывал, но всё же решил вернуться в тело. Если дела пойдут так худо, что придётся уносить ноги, бесчувственный овощ в виде моего туловища будет только мешать. Спрыгнул с полки и принялся будить Артёма. Он проснулся в одно мгновение, будто и не спал. Сразу сел, пригнувшись, чтобы не задевать головой потолок. Наверное, у меня на лице было написано вообще всё, потому что первым делом Артём сразу спросил:

– Догнали?

– И перегнали, Нострадамус ты херов. Накаркал? Поезд хотят тормознуть, на остановке нас уже ждёт тёплая встреча.

Я дёрнул в сторону дверь вагона. Там, где Семён показывал светящиеся огни, сейчас царила полная тьма. Значит, вторая группа встречающих на подходе. Блеск. Артём уже спустился и второпях натягивал костюм.

– Чё делаем, Лёх?

– Чё делаем... чё делаем... – Я обернулся, лихорадочно соображая. – Значит так, останавливаться нельзя ни в коем случае, тогда есть шанс прорваться. Надеюсь, твоя ксива опять поможет. Беги к машинистам, заставь их ехать дальше. Я пока Кристину разбужу с профессором.

Он кивнул, откинул нижнее сиденье, достал сумку. Вытащил из неё дробовик и коробку с патронами.

– Для убедительности пригодится. Возьми там второй и догоняйте. Нельзя разделяться.

Артём выскочил из купе и помчался по коридору в сторону головного вагона. Я быстро оделся, вышел следом к соседнему купе профессора с Кристиной. Долгие минуты на мой нетерпеливый стук никто не отвечал. Наконец дверь скользнула, открываясь, в проёме стоял сонный взлохмаченный Константин. Он действительно спал прямо в одежде. Чудак-человек.

– Алексей? Что случилось?

– Будите срочно Кристину, у нас гости.

– Простите, какие гости? Вы о чём?

– Гончие, Константин Анатольевич! Быстрее, нет времени! Жду вас через две минуты.

На шум в коридор вышла заспанная проводница. Купе рядом открылось, оттуда выглянул лысый толстяк в белых семейных трусах.

– Что происходит?

– Ничего, – я успокаивающе поднял ладони. – Всё хорошо, ложитесь спать.

Женщина нахмурилась и пошла в мою сторону.

– Молодой человек, у вас всё в порядке? Почему вы шумите?

У меня не было никакого желания тратить на неё драгоценные секунды.

– Сём, убери её, пожалуйста.

Недовольная дама ойкнула от неожиданности, когда какая-то сила потащила её обратно. Мужик в трусах наблюдал за этим, открыв от удивления рот. Перевёл недоумевающий взгляд на меня.

– Да что тут творится-то?

– Хотите так же?

Он испуганно вздрогнул и нырнул к себе, щёлкнув замком.

«Пассажиры не на шутку перепугались, когда по вагону прошёл встревоженный Стивен Сигал». М-да. А ведь мы действительно фактически захватывали поезд. Великолепно, этого пункта как раз не хватало в моей биографии. Бывший детектив, пациент дурдома, писатель и террорист. Что дальше? Акушер-монтажник? Ладно, с этим будем разбираться позже. Сейчас главное вырваться из западни. Я вернулся к себе, забрал сумку с оружием, кинул туда же планшет. В коридоре уже ждали профессор и Кристина.

– Лёш, папа говорит, нас преследуют гончие? – взволнованно спросила девушка.

– Скорее, ждут, – коротко бросил я. – За мной, нужно торопиться. Расскажу по дороге.

Пока шли, я обрисовал им сложившуюся ситуацию. Реакция у обоих была соответствующая. В вагоне перед рестораном оказалось довольно людно. Проводница пыталась успокоить пассажиров, столпившихся в коридоре. Из обрывков фраз я понял, что где-то были слышны выстрелы. Плохо. Причину первого выстрела увидел сразу, как только мы вышли в тамбур перед рестораном. В двери, на уровне замка, зияла широкая рваная дыра. Артём решил не особо церемониться и не тратить время на взлом. Такая же картина была в другом конце. Следующий вагон оказался последним перед локомотивом. Он встретил нас шумом, сквозняком и толпой перепуганных людей. Вдруг поезд дёрнулся, резко набирая скорость. Кто-то упал на пол, в одном из купе громко заплакал ребёнок. Дверь в тамбур была распахнута настежь. За ней виднелась ещё одна, с такой же дырой на месте замка. Она билась ручкой о металлическую стенку под резкими порывами ветра. Расталкивая окружающих, я бросился туда. И от увиденного оторопел.

Ставлю весь свой гонорар за следующую книгу, что Артём мне припомнит, как я был против его участия в поездке. Потому что на меня подслеповато щурилась одним разбитым окном кабина машинистов локомотива. Твою же мать, ну разумеется! Ведь они у них с двух сторон! И просто так попасть в локомотив нельзя! Точнее, оказалось, почти нельзя. Очевидно, что мой отчаянный друг прострелил окно, прыгнул с раскачивающегося вагона вперёд. Уцепившись за продольный поручень в нижней части, он вскарабкался в кабину и... у него всё получилось. Ведь поезд снова разгонялся. Нет, Артём точно не даст этого забыть. Надо было идти самому.

Я осторожно высунулся наружу, придерживая бьющуюся в истерике дверь. Мы уже проезжали мимо перрона, где замерли тёмные силуэты поджидавших гончих. Поняв, что состав не собирается останавливаться, они зашевелились.

«И что вы сделаете, кучка болванов? Выкусили?» – ехидно подумал я и сразу получил ответ на свой вопрос. Лучше бы не спрашивал, ей-богу. Как по команде, твари начали прыгать на поезд. Я отпрянул назад, оглянулся. Слишком много людей рядом с нами. Я мог предположить, что сейчас начнётся. А драться в толпе, да ещё в узком помещении станет почти невозможно. Пока мы будем стараться избежать ненужных жертв, гончие просто задавят нас числом. Я забежал обратно в вагон и начал размахивать руками.

– Уходите все! Быстро! В задние вагоны!

– Да что тут происходит?! – визгливо выкрикнула пожилая дама в синей плюшевой пижаме, держа под мышкой маленькую собачку.

Вперёд всех протиснулся бородатый здоровяк.

– Слышь, дятел, а чё ты раскомандовался? С какой стати мы должны куда-то валить?

Прав был Константин: стадо. Агрессивное стадо, которому нужен контроль. Или мотивация. Я скинул сумку с плеча. На глазах изумлённого бородача достал дробовик с пригоршней патронов. Часть быстро распихал по карманам, зарядив сразу несколько штук. Навёл на него ствол, затем поднял выше и выстрелил в потолок.

– Ну, чё встали! Пошли отсюда, я сказал!

Вот теперь меня услышали, даже несмотря на звон в ушах. Они все, расталкивая друг друга, помчались прочь. Можно даже сказать, наперегонки. И здоровяк оказался самым активным в распихивании локтями остальных.

Из соседнего купе слышится звук бьющегося стекла и грохот.

В коридор кубарем выкатывается мужчина в чёрном костюме. Вот и первый. Здравствуй, дорогой. Я вскидываю оружие. В плечо бьёт отдача выстрела. Гончую отшвыривает назад. Тварь шипит от боли, вскакивает, вперившись в меня злобным взглядом. Вагон раскачивается всё сильнее, она хватается за стенки, пытаясь удержаться. Через мгновение обе руки падают на пол, судорожно сжимая бесполезные пальцы в кулаки. Там, где только что были локти, дымятся обугленные кости, словно кто-то срезал их автогеном. Так вот как в нашем мире выглядит удар оранжевой плети. Ну что же, мне нравится.

Заряд дроби превращает лицо охранника в кровавую кашу, опрокидывая навзничь. «Бенелли М4», дамы и господа, лучшее итальянское средство для борьбы с паразитами. Заряжаю ружье до отказа. Я тороплюсь, несколько красных цилиндров падают на пол, катятся в сторону изувеченного трупа. Кристина расширенными от ужаса глазами наблюдает за ними. Когда они касаются отрубленных конечностей, девушка зажмуривается и отворачивается. Константин машет мне, что-то кричит, зажимая одно ухо рукой, показывает в сторону локомотива. Я почти ничего не слышу, но это и не нужно. Всё понятно по выражению лица. Разворачиваюсь с ружьём наизготовку. В тамбуре, чуть пригнувшись, стоит гончая, другая ловкой тенью проскальзывает в разбитое окно кабины машинистов. Платформа уже позади, значит, лезут с крыши, как тараканы. Два выстрела подряд вышвыривают охранника наружу, он с воплем исчезает под колёсами поезда.

– Сёма! – не знаю, зачем, но я кричу что есть мочи. – Они рвутся к машинистам! Один уже пролез в локомотив! Блядь, ещё один лезет!

Я стреляю почти навскидку и промахиваюсь. Слишком далеко для ружья. Мне кажется, будто тёплый сквозняк касается лица, а спустя мгновение гончая, что почти добралась до разбитого окна, взмывает в воздух, разваливаясь на части. Поворачиваюсь обратно. По потолку вагона невероятно быстро ползёт пожилой мужчина, внизу, согнувшись, по-собачьи бежит его молодой напарник. Заряд дроби, приправленный моей злостью, разносит макушку верхнего. Он падает мешком, бьётся в конвульсиях. Второй, не снижая скорости, уворачивается от выстрела, прыгая на стену. Отталкивается и чёрной стрелой летит вперёд. Сбивает меня с ног, врезается в профессора. Оседлав его, душит и колотит головой об пол. Кристина визжит. Я вскакиваю на колено, со всей силы бью гончей в затылок. Ошмётки черепа разлетаются по сторонам, чёрный кулак проваливается в тёплую влажную массу. Тело валится вперёд, на Константина. Хватаю труп за шиворот и рывком отбрасываю в сторону. Профессор стонет, закатив глаза. Но жив, это хорошо. Крепкий мужик.

Я поднимаю дробовик, лезу в сумку за патронами. Рука нащупывает что-то круглое, и я достаю гранату. Ну Тёма! Не припомню я такого добра у Михалыча в арсенале. В глубине перекатывается ещё пара. Находка очень кстати. С другого конца коридора к нам несётся четверо тварей. Дёргаю кольцо: раз, два, три – бросок. Гулкий взрыв выбивает окна и окончательно лишает слуха. Теперь можно перезарядиться. Но долго мы так не продержимся. Надо что-то придумать. И чем быстрее, тем лучше. Я бегу назад в тамбур. Морда локомотива заляпана тёмно-рыжими пятнами. У нас небольшая передышка. А у меня идея, такая же сумасшедшая, как и вся эта ситуация.

– Сём, помоги в локомотив залезть!

Закидываю дробовик за спину, встаю на краю вагона. Под ногами на бешеной скорости проносятся рельсы. Если я сорвусь...

Глубокий вдох – и прыгаю навстречу верной смерти. Одной рукой успеваю схватиться за продольный поручень под разбитым окном, вторая, вся испачканная в чужих мозгах, соскальзывает вниз. На долгое мгновение я повисаю «над пропастью во ржи». Затем чувствую тёплое прикосновение, и меня затаскивает внутрь кабины. По полу беспорядочно разбросаны порубленные куски человечины. Или нечеловечины. Тут как посмотреть.

– Спасибо, братан. Я тебе должен.

Но теперь я понимаю, что абсолютно точно Константина с дочерью сюда не затащить. Из локомотива вижу трясущиеся крыши вагонов состава. В сером рассвете можно разглядеть бегущие по ним пригнувшиеся фигуры. Время на исходе. Протискиваюсь через длинный узкий коридор с автоматикой к машинистам. Артём держит их на прицеле.

– Как там, Лёх?

– Хреново, пока отбились, но это ненадолго.

– Ясно. План?

– Есть. Как отцепить локомотив с вагоном? – спрашиваю уже у машиниста постарше.

– Это б-безумие. Н-на ходу никак н-нельзя.

– Я не хочу знать, можно или нельзя! Я хочу знать, как?! Если нас догонят, в живых никого не оставят!

Молодой парнишка, очевидно, его помощник, робко поднимает руку.

– Ну?

– В теории сначала нужно закрыть тормозной кран у локомотива. Он внизу, у сцепки, такая чёрная ручка. Потом такой же у вагона в том конце. Если их не перекрыть, то при разрыве состава произойдёт экстренное торможение. Но на ходу разъединить почти невозмож...

У меня нет времени слушать, я возвращаюсь обратно к Семёну.

– Значит, смотри, мы будем отсоединять локомотив с вагоном от всего остального поезда. Прямо на ходу. Помощник машиниста говорит, что сначала нужно какую-то ручку внизу повернуть, где сцепка. Здесь и с того конца. Твоё джедайство как раз пригодится. В сумке пара гранат есть, думаю, хватит, чтобы эту самую сцепку разорвать. Ну или ты накрайняк поможешь. Готов?

В воздух поднимается кусок ноги в лакированном ботинке и вылетает в разбитое окно. Я вылезаю следом, хватаюсь за поручень. Осторожно спускаюсь, пока ноги не нащупывают второй такой же выступ. Поезд трясёт и качает из стороны в сторону. Вниз смотреть не хочется, но приходится. Я медленно разворачиваюсь, ружьё за спиной чертовски мешает. Теперь я знаю, как чувствует себя муха на лобовом стекле.

Сука, как же страшно.

Перехватываюсь за поручень ниже, сгибаю ноги, вытягиваясь вперёд. Со стороны, наверное, я похож на прыгуна в воду. Только за правильный прыжок мне подарят не медаль, а жизнь. Надеюсь, брат уже внизу и поймает. Была не была.

Я больно ударяюсь коленями при падении, зубы неприятно лязгают, но у меня получилось! Кристина сидит рядом с отцом, в углу тамбура. Профессор держится за голову, видит меня и пытается встать. Я делаю знак рукой, девушка усаживает его на место.

Выглядываю наружу. Короткий чёрный рычаг у основания локомотива поворачивается в сторону. Отлично. Дозаряжаю патроны в дробовик, достаю из сумки два пистолета, проверяю обоймы и засовываю их за пояс джинсов. Планшет пока оставляю лежать в сумке. Гранаты распихиваю по карманам ветровки. Дверь на другом конце распахивается – у нас новые гости. Двое бегут по коридору и ещё трое расползаются по стенам и потолку. Мимолётно удивляюсь, почему они сами без оружия. Хотят живьём взять? Да хер там был. Не дождётесь.

Я делаю шаг навстречу. Дробовик у плеча рявкает без остановки. Первый падает, яростно скуля, его ноги похожи на порванные в лоскуты кровавые тряпки. Бегущий за ним спотыкается, припадает вниз, пытается уйти в сторону. Я стреляю на опережение. Два раза подряд со мной такой фокус не пройдёт. Со стены прыгает следующий, но застывает прямо в воздухе и распадается на части обожжёнными кусками. Запах горелой плоти щекочет ноздри. Голова безногой гончей трещит и с хрустом проваливается внутрь себя. Как будто на неё кто-то со всей силы наступил. Одна тварь срывается с потолка, распадаясь кровавой мозаикой. Вторая проносится прямо надо мной. Отшвыриваю дробовик в сторону и в прыжке падаю на спину, выхватывая одновременно оба пистолета. Я стреляю в летящую чёрную тень лёжа, сразу с двух рук, провожая тварь вспышками пороховых газов. Она грузно валится на пол, хочет подняться, но я быстрее. Два шага и три пули в голову. Попробуй теперь встать, сука.

Бросаю пистолеты, возвращаюсь к лежащему дробовику, попутно вытаскивая из карманов патроны. Вагон превратился в скотобойню. Всё вокруг заляпано ржавой жижей вперемешку с кусками тел. Обхожу останки и быстро иду в конец вагона. По дороге отстреливаю гончую, которая пытается пролезть в окно. В тамбуре похожая картина. Дверь в соседний вагон нараспашку. Оттуда, словно из ада, к нам несётся чёрная беспорядочная масса. Припадаю на колено.

– Дёргай кран! Быстрее!

Расстреливаю весь боезапас, следом швыряю гранату. Краем глаза вижу, как нехотя поворачивается внизу слева короткая чёрная рукоятка. Дёргаю чеку и оставляю лежать подарок как можно ближе к трясущемуся краю вагона.

Раз.

Главное, чтобы не свалилась вниз. Господи, пожалуйста, не дай ей упасть. Помоги хоть чуть-чуть.

– Назад! Младший, уходим!

Два.

Поскальзываясь на чужих внутренностях, бегу обратно. Всё-таки падаю, утыкаюсь во что-то тёплое и склизкое.

Три...

продолжение следует...