Одуванчик или правило трёх Д [1/5]⁠⁠

Перед тем как на Москву упала грязная бомба, сработал экстренный защитный механизм ОДУВАН. Он закрыл собой жителей столицы, но тем, кто остался за его пределами, пришлось несладко. И мало на голову Даниила свалились рейдеры, бандиты, военные и ожившие «перешедшие», но кто эта девочка, найденная Димкой в лесу?

– Добрый вечер, дорогие слушатели! В эфире радио «Светлое будущее», и я – его ведущий – Николай Иронов вещаю прямиком из столицы! И у меня прекрасная новость: количество ядовитых примесей в воздухе Московской области постепенно снижается, и система ОДУВАН-Москва ликвидируется автоматически уже меньше, чем через два дня! Да, дорогие друзья, все, кто остался за пределами Оборонного Двустороннего Устройства Военно-Апокалиптического Назначения, наконец, попадут домой и встретятся с родными и близкими!

– Все, кто выжил… – сквозь зубы процедил Даниил и резко убавил громкость радио до минимума.

В «буханке» невыносимо жарко, но он подкинул в топку полено. Буржуйка, сооружённая Димкой внутри УАЗика, пригодилась как никогда кстати, особенно зимой, хотя сейчас Даня затопил её скорее по привычке. Он давно уже носил лишь тонкую жилетку поверх местами изорванной офисной рубашки. Завтра уже первое мая, и на улице достаточно тепло, но на ночь лучше оставить печку тёплой, а огонь проще поддерживать, чем разжечь заново.

Да чёрт, с ним, с огнём. Темнело, а ушедший за хворостом старший товарищ не возвращался уже слишком долго, от чего ладони Дани потели больше обычного. Он закатал рукава, в очередной раз высунулся из кабины и, прищурившись, всмотрелся в просвет между деревьев.

Из чащи послышался звонкий, но короткий девичий крик, спугнувший задремавших в хвойном лесу птиц. На сердце стало неспокойно. Для успокоения Даня снял с держателей, заботливо прилаженных Димкой под потолком «буханки», ружьё-двустволку и проверил патроны. Один остался, собака, из целой коробки. Под правый курок – надо запомнить. Да и хоть бы не понадобился, ведь уже через два дня Данька наконец-то вернётся домой.

Из задумчивости его вывел звук бьющихся друг о друга жестяных банок, подвешенных на подступах к укромной стоянке глубоко в лесу.

– К-кто здесь?! – Даниил выскочил из машины, размахивая ружьём.

Это Димка тащит кого-то под руку. Старый моряк, весь красный, в пропотевшей тельняшке, тяжело дыша, вёл кого-то к машине. Вернув ружьё на место, Даниил крикнул:

– Два дня продержаться, Дим! По радио сказали: всего два! А ты снова кого-то из леса тащишь?!

– Етить, Сергеич, не нуди! Помоги внутрь затащить, – тяжело дыша сказал Димка. – Девчонка это, малая совсем, не бросать же?

– Не из перешедших? – прищурился Даниил.

– Не-е, живая. Перепуганная, холодная, дрожит вся.

«Только этого ещё не хватало», – подумал Даниил, но схватил девушку под руку и помог товарищу поднять её внутрь автомобиля. Димка посадил её на пролёжанный матрац, накинул на плечи свой зимний бушлат моряка и закинул в топку ещё дровишек.

– Гля, бледная вся! Етить, не ела, поди, ничего несколько дней! – Димка почесал бороду и мягко, по-отцовски, сказал: – Ничего, кот, держись, мы обогреем, накормим! Сергеич, подай половник!

Даниил проигнорировал просьбу товарища. Не спеша, с недоверием рассмотрел испуганную девушку и усмехнулся, увидев зелёные пятна на голубых джинсах. Ещё и эта белая короткая куртка с меховым капюшоном, скрывающим взмокшие русые волосы. В такой одежде в лесу не спрячешься.

Даня всмотрелся в бледное лицо. Низкие скулы, слегка вздёрнутый носик и тонкие покусанные губы. Впалые, но большие глаза, безразлично блуждающие по салону старого УАЗика. С виду девушка выглядела немного младше его, лет на пять. Даниил не дал бы ей больше семнадцати. Ещё он заметил на шее какие-то странные красные полосы, будто пятна от ошейника. Наверняка сбежала откуда-то, причём только-только.

– Это тебе не лису на зиму приютить, Дим! За ней придут!

– Так и уйдут, – пробурчал тот и мельком взглянул на ружьё.

– Ты откуда вообще, а? – спросил Даниил у девушки.

Но та промолчала и лишь сильнее вжалась в стенку буханки, прикрыв лицо руками. Тогда он встал, – насколько это позволял салон УАЗика, – снял с держателей ружьё, переломил его и вытащил патрон.

– Надеюсь, из-за тебя не будет неприятностей, – бросил Даниил, пряча патрон в карман жилетки, и вышел из машины.

***

Старый моряк принялся кашеварить, а Даня не мог найти себе места. Хотя Даниил и предупреждал Димку, тот всё же разжёг костёр. Ладно ещё дым от буржуйки, но так-то их точно заметят! Это же как повесить быкам-бандитам красную тряпку с надписью: «Смотрите, ваша девчонка у нас!»

И чего Димка так носится с ней? Молчаливый взрослый мужик за пятьдесят. Бывший, так его растак, военный, на подлодке ходил! То лисёнка припрёт в буханку, то вот, девчонку видите ли, в лесу нашёл. Бегает вокруг как наседка.

– Кушай, кот, кушай! – Димка подтолкнул девчонке миску с похлёбкой. – Фасоль. М-м-м! Очень питательно!

Девушка ничего не ответила, грустно посмотрела на миску – Даниила, между прочим, собственность, – и лишь поближе пододвинулась к буржуйке.

– Как зовут-то тебя? – улыбаясь, сказал Димка и, не дожидаясь собеседницу, принялся уплетать еду.

– Диа… кх-кхм… Диана, – сказала она и застучала зубами.

– Да ла-адно! Харош играть, актриса! – выкрикнул Даниил и подошёл ближе. – В буханке жарища, а ты в тёплой куртке. Чё за театральность, чёрт тя подери?

– Не сердись на неё, Сергеич, – рассудительно произнёс Димка, успокаивая девушку. – Откуда ты родом? Я вот с Ростова.

В глазах Дианы разгорался огонёк заинтересованности, но казалось, будто она просыпается от очень долгого сна. Рассмотрев лицо Димки, она повернулась к Даниилу.

– А Данька, етить его, москвич! – хохотнул бывший моряк. – Папка его – Сергей Сергеич – владелец нового интернет-провайдера. Мы ездили в Калугу договариваться об открытии очередного офиса. Ну, как мы, я – вёз, он – общался. Данька наш должен был вскоре стать там директором… А когда обратно в Москву ехали, сирены завыли. Как сейчас помню… в небе что-то блеснуло. Гля, летит ракета. Издалека как Оболони полторашка: зелёная, пузатенькая такая! Да в сторону Москвы… Взрыва не видели, только небо в чёрный окрасилось.

– Ты думаешь, она не знает, чё случилось? – закатил глаза Даниил.

– Я долгое время была… заперта… – тихо произнесла Диана. – А что произошло? Война?

– А шут его разберёт. По радио сказали, шо пиндосы по нам шваркнули, значит война. – Димка почесал седую щетину и, глядя в недоумевающие глаза девушки, принялся на пальцах объяснять. – Смотри, кот, бомба летела на Москву, но город спас защитный купол – ОДУВАН называется. Все, кто внутри – дышат свежим отфильтрованным воздухом и ждут отключения устройства.

– А почему вы не под куполом? – удивлённо спросила Диана.

– И правда, Дим? – съязвил Даня. – Чё это мы между куполом и кордоном выживаем?!

– Моя вина.

– Подлодка, подлодка! Тьфу ты! – Даниил сплюнул, махнул рукой и, вытащив из кармана жилетки помятую сигарету, закурил.

Дима вздохнул, закрыл глаза и произнёс:

– Очень уж мне хотелось на рубку атомной подлодки К-14 посмотреть в Обнинске. Там нас воздушная тревога и накрыла. Рванули в Москву, но не тут-то было! Под Апрелевкой пробка, так мы по ЦКАДу в Подольск. На ЦКАДе какая-то вакханалия: колонны техники, танки, вертолёты! Простояли всю ночь, чтобы под Подольском упереться в военный кордон. Ну, мы с дороги свернули, да по целине. Гля, стена стоит здоровенная, аж до неба! Прозрачная как кисель…

– Вот тут и начались странности, – буркнул Даниил, запульнув окурок в еловую чащу.

Подойдя к буханке, он поставил одну ногу на подножку и, пальцами покручивая патрон от ружья, взглянул в карие девичьи глаза:

– Стоило подъехать ближе, изнутри купола, ну, со стороны Москвы, увидели тако-ое! Толпы сумасшедших пытались пролезть наружу! Раздевались догола, – иначе купол не пускал, – и ныряли в жижу головой вперёд! С ними жесть творилась! Кожа вмиг слезала! Кровь хлестала во все стороны! Глаза лопались!

Девушка резко вдохнула и в ужасе широко раскрыла глаза.

– Хорош, Дань! – Димка похлопал того по плечу, увидев реакцию Дианы – Не пугай.

Но тот не унимался:

– Бедняги вопили, как им хорошо! Срывая голос, кричали, какими счастливыми себя чувствуют, пока желе обгладывало плоть с костей. И это не самое жуткое! Пробравшись сквозь купол, они оживали, поднимались с земли и шли дальше! Кто без рук, кто без ног или туловища! Жижа заменила им всё!

– А потом? – выдохнула девушка.

Даня на пару секунд задумался, и инициативу перехватил Димка:

– Ну, с тех пор вот уже полгода мы с Сергеичем прячемся по лесам и молимся, чтобы не попадаться тварям на глаза, или что там от них осталось… Катаемся на моей ласточке вокруг ОДУВАНа… А потом я встретил тебя, кот, и привёл сюда.

Бывший моряк не хотел заострять внимание девушки на ужасах зоны отчуждения.

Даниил добавил:

– Жжём драгоценный бензин и стараемся не сдохнуть от радиации.

В глазах Дианы блеснул огонёк:

– А одуванчик, он красивый?

– Что? – в один голос спросили товарищи и переглянулись.

– Ну, купол? – неуверенно произнесла она.

– Ты чё, под землёй жила?

– Вот это вопросы, етить. Ладно, кот, ложись-ка спать. Утром купол отовсюду видать будет. А у нас бензина мало, нужно на рассвете  вылазку сделать.

– Дим, не надо! К чертям заправку! – взволновался Даниил. – Давай подождём здесь два дня, и по домам! Там же эти, перешедшие…

Не успел Даня договорить, как в затылок ему что-то прилетело. Он обернулся и увидел упавший на траву рядом с костром окурок.

– Чё ещё за..? – протянул он, присел на корточки и поднял фильтр, измазавшись в чёрной вонючей жиже.

– А-а! – вскрикнул, почувствовав в пальцах резкую боль, как от ожога. По спине пробежал холодок. Раздался грохот жестяных банок. – Д-дим… ублюдки здесь!

– В кабину! – рявкнул бывший моряк, хватая двустволку. Выпрыгнув из машины, он захлопнул за собой заднюю дверцу автомобиля, защищая девушку.

Даниил поднырнул под дулом ружья и вмиг оказался на пассажирском сидении буханки. Из открытого окна он смотрел, как из чащи ковыляет голое нечто. Когда-то это чудовище было женщиной, судя по комплекции, редким остаткам клоков волос, беспорядочно торчащих из головы и усохшим, обвисшим грудям. Кожу, мышцы и сухожилия, сошедшие от контакта с субстанцией ОДУВАНа, теперь заместил покрасневший полупрозрачный кисель, в котором подрагивали тонкие белые нити нервных окончаний. Сохраняя форму рук и тела, он частично заменял конечности, но, что важнее, он же заменял тварям мозг.

«Перешедшие» – называли их по радио. «Твою мать, бежим!» – называл их Даня.

– Твою мать, Дим, бежим! – крикнул он, когда чудовище присело, готовясь к прыжку.

Конечно, Димка не побежал. Покрепче схватив ружьё, он прицелился и нажал на курок. Недоумевая, нажал снова, но оружие лишь издало тихий металлический стук. Даня хлопнул себя по карману, где лежал последний патрон. Тварь с разбега прыгнула на Диму и повисла на нём, схватив за плечи.

– А-агрх! – выдохнул тот и отшатнулся, приложившись спиной о буханку. – Нож!

Крикнув, Димка завалился на землю, увлекая за собой перешедшую. Под оглушительный визг Дианы, выглянувшей в окно, Даниил сунулся в бардачок и вытряхнул оттуда набор походника.

– Ах, шельма! – послышался охрипший голос Димы и пара глухих ударов.

Тем временем дверь буханки отворилась, из неё выскочила Диана и принялась лупить по твари носком кроссовка.

– Нет-нет! Да нет же! – кричала девушка, вцепившись руками в костлявую руку твари, стараясь стащить её с Димки. Он схватил перешедшую за шею и, выпучив глаза, сжал пальцы так, что те побелели от напряжения. Ни удары, ни Димины потуги не помогали. Тварь шипела и клацала зубами рядом с его лицом.

– Кхар-р! – булькнула перешедшая и выплюнула тёмно-лиловый комок густой смердящей субстанции. Товарищ еле успел заслонить лицо запястьем и в тот же момент прохрипел что-то невнятное.

Где прокля́тый нож?! Ага, нашёл! Лезвие с щелчком выскочило из рукояти, и Даниил рванул спасать товарища. В два прыжка он подскочил к дерущимся на стылом чернозёме, с остервенением оттолкнул Диану и зашёл за спину перешедшей. Навалился на неё всем телом и прицельно вонзил лезвие поперёк шеи.

Тварь булькнула ещё одним смердящим сгустком и буквально через секунду обмякла, окончательно замолкнув.

***

– …и пришла по её следам! Нельзя оставаться! И её нельзя оставлять! – орал Даниил, забыв, что ещё недавно боялся привлечь внимание.

Тело потряхивало от адреналина. Даня никак не мог дрожащими руками отыскать под пассажирским сидением аптечку. Мёртвая перешедшая – вот уж теперь точно мёртвая – медленно растекалась по молодым росткам травы. Девушка, лёжа на Димкином матраце в позе эмбриона, тихо что-то шептала про «зарядку» и «будущее».

Бывший моряк молча подвязал обожжённую руку самой чистой из найденных тряпок, подхватил Даню под плечо и отвёл на десяток метров от машины. Спрятавшись за сосной, он тихо произнёс:

– Поверь мне, она тоже боится. Гораздо сильнее тебя, – усталым взглядом Димка смотрел Даниилу прямо в глаза. Тот нехотя отвёл взгляд и свёл брови.

– Всего два дня, Дим! А мы чуть из-за неё кони не двинули!

– Етить, Сергеич. Она же тоже жить хочет!

– Но…

– Хватит! – оборвал Дима, положив грузную ладонь на плечо товарища. – Мы должны позаботиться о девочке. Без нас она не справится.

– Позаботиться, да?! Я позабочусь о ней, – злобно ухмыльнулся Даниил. – У меня уже полгода не было женщины. Позабочусь два раза, переверну и ещё разок позабочусь!

Скула Дмитрия дрогнула, а усталый, добродушный взгляд вмиг охладел. Бывший моряк резко схватил Даниила за ухо, припечатал его лицо к стволу сосны и сквозь зубы процедил:

– Хоть пальцем... Хоть одним пальцем!

– А-ау! – воскликнул Даниил. – Дим, ты чего? Из-за девчонки так взвёлся?

– Она должна выжить!

– Да что ей будет?! Чёрт, я же пошутил! – Даня медленно вывернулся, освобождая ухо от цепкого хвата. – Ты о себе подумай лучше. У нас в аптечке ни бинтов, ни перекиси, ни спирта.

Димка отвёл взгляд в сторону, беззвучно шевеля губами, выругался и вздохнул.

Даня продолжал:

– Видел, что стало с Хирургом после того, как в него перешедший харкнул? Я же о тебе беспокоюсь, Ди-имка-а! Ты сам меня этому учил, ну!

Ответа не последовало. Только растерянный взгляд в никуда.

Не попал, значит… Раньше Даниил мастерски манипулировал водителем буханки, а сейчас тот почему-то упрямится, хотя обеззаразить руку было в его же интересах.

– Сначала на заправку, Дань. Машина нужна на ходу. Когда ОДУВАН исчезнет, в Москву хлынут орды оживших мертвецов. Нельзя будет терять ни минуты, я должен добраться до Дины с Дашкой раньше тварей и увезти их в безопасное место… – растерянно произнёс Димка.

Заправки Даниил на дух не переносил. Если бы его спросили, какое место во всей московской зоне отчуждения самое кровавое – то без раздумий бы сказал: «Чёртовы заправки!».

Поначалу их поджали под себя местные бандиты и задрали конский ценник на бензин. Затем военные, держащие оцепление по ЦКАДу, стали наведываться для пополнения запасов топлива. Стреляли часто, но гражданских не трогали. Потом, через месяц где-то, появились первые перешедшие и там уже стали палить в любого без разбора. Колонки переходили то к бандитам, то к военным. А ночью ими безраздельно владели перешедшие. Твари приходили то ли на запах бензола, то ли их привлекали трупы, сброшенные в канаву неподалёку. Чёрт их разберёт.

Хирург – лысый весёлый дядька, путешествовавший с Димой и Даниилом больше месяца, – умер через неделю после вылазки на заправку. Перешедший задел. Вены вздулись и местами даже полопались, а он вопил и просил себя застрелить. Да только даже сердобольный Димка не решился потратить на товарища лишний боеприпас.

Вспоминая агонию Хирурга, Даниил поёжился. Не такая участь ему снится во время коротких неспокойных ночлежек. Девочки – да, снятся. Дискотеки – тоже. Дороги белого, чистого, Карибского – дайте две. Одно без другого не клёво. Даня называл это: «Правилом трёх Д». Димке очень нравился такой подход, но бывший моряк понимал его по-своему: «Дочурка, Дом, Дружба» – говорил он.

Даня хмыкнул мыслям и принялся упрашивать старшего товарища:

– Дим, один патрон и два дня! Хирург говорил, что медицинский спирт разъедает чёрную жижу. Придурок его пил, а мы на руку польём! Потерпишь, зато цел останешься! Ну-у?!

Молчит, упрямый осёл.

– Да что ты, ей-богу?! Подохнешь – так точно дочку больше не увидишь!

Дима тяжело вздохнул. Есть пробитие!

– Твоя правда, Дань. Иди отдыхай, темнеет уже. Разбужу в час на смену караула, а в три поедем в Жуковский. Неподалёку от Раменского аэродрома есть поликлиника. И это… патрон верни.

***

Продолжение