Мальчик-который-попал-на-Слизерин. Второй курс. Дела сердечные⁠⁠

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Учебный семестр завершился, и наступили рождественские каникулы. И если в прошлом году в школе и так оставалось не очень много учеников, то из-за нападений в этом году оставшихся можно было пересчитать по пальцам. Тишина, глубокая, как снег на полях, опустилась на замок. Из слизеринцев остались лишь Гарри, Малфой, Крэбб, Гойл, какой-то нелюдимый, очень мрачный пятикурсник и ещё несколько ребят, которых мальчик совсем не знал. Драко, пользуясь тем, что Гарри новичок в команде, утянул его на поле по квиддичу, тренироваться. Хотя на самом деле мальчик просто хотел похвастаться умением держаться на метле и на правах более опытного игрока постоянно щедро сыпал советами о том, что и как делать во время матча. Поттер же просто был в восторге от полётов и внимательно слушал наставления своего «лучшего друга». Грегори с Винсентом тоже составили им компанию, прихватив свои мётлы, которые были хуже, чем у Гарри и Драко. Все, кроме Малфоя, были в обычных школьных мантиях. По совету Гринграсс, который она дала перед тем, как поехать домой на Рождество, Гарри уже заказал себе спортивную форму по квиддичу, отправив письмо и нужное количество золота с Буклей в магазин Косого переулка «Всё для квиддича», заодно и указав в списке покупок дополнительные принадлежности, такие как защита для ног и рук. Не забыл он написать и свои размеры, так и за какой факультет будет играть. От этого зависел цвет его плаща и герб на нём. Мальчик был благодарен Гринграсс, ведь сам он про это вспомнил бы только сейчас, когда вышел на поле с Малфоем для тренировки. А ведь заказ быстро не пришлют, его ещё надо сшить.

Погода была прохладной. Согревающие чары, что он наложил на себя и других трёх слизеринцев сразу при выходе из замка, пришлись очень кстати. Драко, пользуясь тем, что он член команды, каким-то образом раздобыл снитч, квоффл с бладжерами и устроил настоящее соревнование.

Спокойная и немного праздничная атмосфера замка и его окрестностей, покрытых, словно в сказке, белым снегом, и танцующие под порывами ветра снежинки подняли настроение Гарри, а к компании Малфоя он понемногу уже привык и даже научился получать удовольствие от общения с ним. Можно было играть с Драко в волшебные шахматы, в плюй-камни или пускать фейерверки. А если всё это надоело, то можно было отрабатывать заклинания на его громилах под видом тренировки в защитных чарах. Гарри в который раз пожалел, что Дуэльный клуб приказал долго жить. Хотя с долей превосходства и самодовольства он заметил, что ни Крэбб, ни Гойл не могли ему противостоять: ни поодиночке, ни все вместе. Мальчик был рад возможности тренировать чары по-настоящему, видя их реальные эффекты на двух бедных здоровяках, поэтому изучал многие заклятия и методы противодействия, чтобы потом расколдовать своих одноклассников. Драко же почему-то не хотел скрестить с ним палочки в дуэли, предпочитая отрабатывать заклинания на Гойле, который ему очень сильно уступал в дуэльном искусстве. К злости Гарри, Рон Уизли тоже остался на каникулах в школе. Вместе с ним остались и другие Уизли. Их вид всегда ему немного портил настроение в Большом зале.

В день рождества Гарри поднялся самым первым в гостиную. Все слизеринцы знали, кто именно решил остаться на каникулы в Хогвартсе, и поэтому оставили подарки у камина, предварительно наложив чары, чтобы никто раньше времени не думал их распаковывать. С утра заклинание спало, и мальчик нашёл на одном из столов целую кучу презентов для него. Причём она была существенно больше всех остальных, предназначенных другим. В недоумении он распаковал парочку, которые оказались книгами с различными заклинаниями от малознакомых Гарри слизеринцев. Неужели весь факультет решил хоть что-то подарить ему? Справившись с растерянностью, мальчик решительно принялся переносить свои подарки в комнату и сваливать их на кровать. На четвертом рейсе в гостиной появился сильно зевавший Гойл, и Гарри попросил того помочь. Наконец-то все подарки были перенесены, заняв полностью всю кровать и оккупировав часть пола. Слизеринец подавил желание немедленно открывать их и поплёлся с Гойлом на завтрак. Не успел мальчик приступить к приёму пищи, как в Большой зал влетела Букля с маленьким пакетиком в клюве и приземлилась рядом с ним.

— Привет! — с улыбкой встретил её Гарри. — Подарок мне принесла? И тебя с Рождеством.

Подвинув ей пару блюд со стола, он увидел ещё трёх сов, которые летели к нему. Букля в знак расположения клюнула его в ухо самым дружеским образом и принялась за угощение. Пакет, который, как выяснилось, прислали Дурсли, содержал зубочистку и короткое письмо, где они интересовались, не сможет ли Гарри остаться и на летние каникулы в школе или у своих ненормальных друзей. Слизеринец со вздохом спрятал его в карман мантии. Его желание совпадало с желанием этих маглов, но вот что делать — было не очень понятно. Вряд ли Том снова купится на его историю об уехавших отдыхать куда-то в Европу родственниках и его нежелании ехать с ними. Да и то, что его, как оказалось, часто видели в Косом переулке с последующим осторожным вопросом от Дафны, заставило его тогда нервничать. Но что оставалось делать? Над этой проблемой он ломал голову уже несколько месяцев, то периодически откладывая в сторону, то возвращаясь к ней. Жить с ограниченными маглами ему совершенно не хотелось. Настроение начало портиться, и он побыстрее выбросил мысли о лете из головы и переключился на другие посылки. Одна из них была от Дафны, которая прислала старинный толстый фолиант с весьма милым письмом, где она поздравляла его с праздником и говорила, что только Гарри может оценить содержание этой книги из библиотеки её семьи. Другие посылки оказались без подписи, но в которых его сдержанно поздравляли с Рождеством и высказывали ему полную поддержку, а также перечисляли имена нескольких грязнокровок, без которых, по словам неизвестных авторов, воздух в замке был бы куда чище. Мальчик несколько секунд ошарашенно смотрел на текст, а потом быстро убрал эти послания к тому, что пришло от Дурслей, с желанием при первой же возможности сжечь все три.

Всё оставшееся время Гарри потратил на то, чтобы разобрать свои подарки и написать всем что-то в ответ, так как за такой короткий срок он точно бы не смог найти несколько десятков презентов в качестве ответного жеста. Все его одноклассники не забыли поздравить мальчика, но из-за множества писем и заваленный кучей необычных вещей и книг, он не запомнил кто и что именно ему подарил. Потом, с ноющей рукой от многочасового чистописания и с кучей писем, Поттер отправился в совятню, где битый час привязывал конверты к школьным совам.

«Хорошо хоть успел на рождественский ужин» — с облегчением подумал слизеринец, вдыхая чарующие и аппетитные запахи, витающие в холле.

Сам Большой зал выглядел изумительно: множество покрытых инеем рождественских елей и пышных гирлянд из омелы и остролиста, чудесный волшебный снег — сухой и тёплый, — падающий с потолка. Под руководством Дамблдора собравшиеся исполнили его любимые рождественские гимны. Громче всех ревел Хагрид, и голос его креп после каждого бокала яичного коктейля. Гарри и другие слизеринцы смиренно пели, не забывая отдавать должное великолепным блюдам на столе. Во время одного из перерывов кто-то из близнецов Уизли — Фред или Джордж — заколдовал значок старосты Гриффиндора. Ко всеобщему удовольствию, на нём появилась надпись «Дурачина», и бедняга безуспешно пытался выяснить, над чем это все смеются. Больше всех злорадствовал Малфой, который был рад любому унижению Уизли. Кстати, именно благодаря Драко мальчик узнал одну интересную новость. Оказывается, после нападения на Финч-Флетчли Пэнси пустила слух, что это она сообщила Гарри Поттеру о том, что этот пуффендуец — грязнокровка. И почти сразу бедняга окаменел. Со всеми вытекающими из этого выводами. И теперь Драко счёл своим долгом раскрыть глаза своему другу на засилье маглорождённых в Хогвартсе, какими-то путями выяснив каждого пофамильно и сообщив об этом мальчику, словно в надежде, что тот их всех прикончит.

Каникулы закончились, и все студенты вернулись в замок. Для мальчика это ещё означало, что теперь он будет тренироваться вместе с командой. Поэтому в холодное, ясное и промозглое утро он вместе с остальными игроками в зелёных мантиях сосредоточенно топал на заснеженное поле. Флинт наскоро повторил для новичка правила игры, которые тот уже более-менее знал, и приказал всем взлетать на поле. Грэхэм Монтегю — второй охотник — должен был прикрывать вратаря Майлза Блетчли у ворот, а Флинт с Гарри прорваться к тому и забить мяч. Загонщик Перегрин Деррек прикрывал их атаку, пытаясь сбить Грэхэма бладжером, второй загонщик Люциан Боул старался, в свою очередь, не допустить этого. Драко Малфой был предоставлен самому себе и ловил снитч. Игра была очень насыщенная и быстрая, так как, несмотря на сильное противодействие Грэхэма, Флинт несколько раз прорывался к воротам и забивал. Гарри лишь под конец научился обходить защиту и сумел забить один гол. На следующей тренировке уже мальчик был охотником, который помогал вратарю, и это ему не очень понравилось. Успевать за двумя охотниками было практически нереально, и лишь редкие пассы он мог перехватить. И то лишь для безнадежной попытки прорыва к пустым воротам на другой стороне поля. Поэтому, переговорив с Флинтом, на следующих тренировках он играл сугубо в атаке, что было тоже не совсем просто, но взаимодействовать с командой он уже научился. Не забыл мальчик поздравить капитана с днём рождения. Ещё в январе именины были у Милисенты Булстроуд, но девочка сильно простыла, поэтому второкурсники не смогли отметить её праздник.

Новых нападений пока не было, и внимание слизеринцев переключилось на новый закон против оборотней, который составила Долорес Амбридж, лишивший больных ликантропией возможности устроиться на работу. Почти все горячо поддерживали это решение.

— Запрет брать на работу этих зверей весьма своевременный, — высказала своё мнение Дафна. Драко её поддержал, более того, посетовал, что оборотней не истребляют, хотя должны бы. Даже Забини не остался в стороне, высказав недоумение тем, что неужели нашлись такие глупцы, которым хватило ума взять на работу оборотня:

— А вдруг тот покусает кого-то?

Приближалось празднование Святого Валентина. Что вызвало понятный, но сдержанный ажиотаж среди слизеринцев. Сначала Гарри решил про себя никому ничего не дарить, но более опытный в этих делах Забини объяснил, что так будет невежливо. С его слов, нейтральное поздравление с праздником — это традиционный жест уважения и пожелание дружбы, что также расположит этого человека к тебе и поможет в дальнейшем. Поэтому мальчик передумал и начал готовить дружеские открытки всем знакомым девушкам, включая старосту. Тем более, что из этого никто большого секрета не делал и, как ему поведал тот же Забини, девочки об этом узнали почти сразу же и решили сделать ответный жест. Гарри подозревал Забини в раскрытии информации или даже в каком-то розыгрыше, но почти сразу же успокоился, когда тот показал несколько своих открыток с его поздравлениями в адрес одноклассниц.

В день Святого Валентина стены Большого зала были сплошь увиты пышными ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек.

Гарри вместе с слизеринцами подошел к своему столу.

— Что случилось с залом? Кто придумал всё это? — спросил Драко с неудовольствием, усаживаясь за стол.

— Профессор Локонс, — ответила Дафна с блеском в глазах, что придало ей очень милый вид.

Гарри повернул голову к столу преподавателей, и вовремя! Локонс в кричащей ярко-розовой мантии в тон цветам в зале жестом требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Гарри со своего места видел, как дёргается щека у профессора МакГонагалл. Снейп выглядел так, будто его сейчас стошнит.

— С Днём Святого Валентина! — громко произнес профессор Защиты от Тёмных Искусств, дождавшись полной тишины. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их целых семьдесят три человека, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Большое вам спасибо за такую поддержку! Поэтому я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это ещё не всё!

Локонс хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были необычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки.

— Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! — лучезарно улыбался профессор, театрально взмахнув рукой в их сторону. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снейпа, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея!

Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Снейпа говорил, что он силой вольёт стакан яда в глотку любого, кто обратится к нему за Любовным напитком.

Гарри очень обрадовался, что не нужно самолично передавать записки с поздравлениями, которые он написал всем девочкам своего курса. Содержание было весьма нейтральным, написанным под копирку во всех открытках, кроме одной. Валентинку для Дафны мальчик сделал более душевной, а по бокам текста нарисовал снитч, который немного напоминал сердечко. Подумав, он не решился брать листочек, адресованный старосте школы Фарли, хотя и написал милое поздравление «С Днём Святого Валентина», но оставил его у себя в спальне. Уж больно она была строгой волшебницей, да и Блейз тоже ничего не собирался ей дарить или поздравлять. А с двумя другими девушками-старостами Гарри даже и словом не обмолвился за всё время, так что им он тоже ничего не приготовил.

Сразу после завтрака мальчик вручил весь ворох открыток наименее свирепому гному и с облегчением отправился на уроки. Компанию по пути к гномам ему составил Забини со своими валентинками, который, как показалось Гарри, заметил, что его дружба с Драко укрепилась, и начал завидовать, а может — ревновать, не желая терять место лучшего друга. По крайней мере, по пути на урок Забини изрядно прошёлся по Драко, ругая его, так как он весьма сильно обидел, по словам самого Блейза, всех девочек, не выказав ни малейшего желания прислать им поздравления. Гарри, который до подсказки Забини насчёт открыток тоже не думал никому ничего дарить, с удовольствием присоединился к критике Малфоя, однако с осторожностью выбирая слова.

На протяжении всего дня гномы с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к вящему раздражению преподавателей. Гарри уже получил все валентинки с дружескими словами поддержки от всего класса и даже от множества слизеринок постарше, которым ему пришлось тоже написать валентинки на перемене, чтобы не обидеть девушек. А два листочка были вовсе не подписаны с выражением симпатии ему, что смутило мальчика. А после обеда один из гномов, особенно уродливый, повстречался в коридоре и двинулся ему навстречу.

— Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел он, расталкивая учеников.

Гарри остановился, неловко улыбаясь. Рядом с ним со скучающим выражением лица замер Драко. Подойдя поближе, гном забренчал арфой.

— Тебе музыкальное послание, Гайи Поттей! Слушай внимательно! Его глаза хоть видят слабо, — начало существо нараспев, что звучало просто чудовищно в исполнении скрипучего голоса. Гарри поморщился.

— Но зеленей, чем чародея жаба,

— А волосы его черней тоски,

— Чернее классной грифельной доски.

— О, Божество, хочу, чтоб сердце мне отдал,

— Герой, что с Тёмным Лордом совладал!

Улыбка словно приклеилась к лицу Гарри, а внутри кипел гнев и смущение. Более нелепое поздравление сложно было придумать! Малфой сбоку издевательски расхохотался. Мальчик со злостью и недоумением посмотрел на него. Драко сквозь смех выдавил:

— Ты чего, не понял, от кого это позорище пришло? — Он кивком показал на кого-то сзади.

Мальчик обернулся, и среди первокурсников Гриффиндора он увидел замершую рыжеволосую Джинни Уизли. Её большие глаза с испугом и какой-то надеждой немного беспомощно смотрели на него.

Всё решил возглас Драко.

— Уизли, уверен, что Гарри не понравилось твое послание!

Джинни, заплакав, вбежала в класс. Драко опять издевательски расхохотался. Гарри покачал головой. С одной стороны, злость на такое нелепое стихотворение ещё бурлила в нём, но доводить до слёз девочку он не хотел. Однако к смеху Драко присоединились другие слизеринцы, и ему пришлось играть свою роль, тоже посмеиваясь над нелепым поздравлением, не выдавая, что эта ситуация его задела.

«Да, — подумал Гарри, перед тем как отправиться на урок, — для кого-то это праздник, а для кого-то одно расстройство и крах надежд».