Серия «Теория литературы»
Рассказ с комментариями редактора
Любопытное видео с редакторскими комментариями фантастического рассказа Эрика Фрэнка Рассела "Свидетельствую". Может быть полезно начинающим писателям 🙂
Коротко о нейминге в литературе
Меня зовут Гедеван Александрович!
Как вас зовут? А почему вас так зовут? Потому, что когда-то кто-то озаботился вашим неймингом. Не кривитесь иностранному слову, это уместный англицизм.
Итак, вы, так или иначе, родились, и вам потребовалось имя. Начнём с имён собственных, используя вас как пример. Чем руководствовались ваши условные родители, выбирая вам имя? Вероятно, локальным пространством имён. Этот массив дышит, какие-то имена становятся допустимыми, какие-то – невозможными. Вряд ли в массив имён СССР 1945 года входило имя Адольф, верно? И как бы ни нравилось родителям имя Бенито, назвать так малыша было никак нельзя. Но можно сегодня. Прошло какое-то время, и эти имена вернулись в ряд допустимых. На это влияет очень многое, от социальных течений до произведений искусства. Совсем недавно прошла волна имени Дейнерис, чуть раньше паспортистки регистрировали Гермион, Северусов и Дамблдоров. Были и Фродо Дроговичи. Нет, у нас, не в Сербии…
Последние сто лет большое влияние приобретают медиа. В Скандинавии резко сократилась популярность женского имени Грета, в США упали рейтинги Дональда, и только-только восстановила позиции Моника, в России неоднозначно относятся к Владимиру. Разумность того или иного выбора для нас значения имеет мало, важно только понимать, что, если ваш герой туповат, то он больше склонен к глупостям, как бы «капитанисто» это ни звучало. В самом деле, называть ребёнка, который, может быть, сто лет проживёт, в честь героя второсортной саги это… Я вспоминаю, как когда-то один мужчина вшил себе в руку флешку. Из плоти торчал юсб-порт, всё это постоянно воспалялось и кровоточило, но он был очень горд и называл себя киборгом. Вы догадались, да? Флешка была на 256 мегабайт. Да, это как терабайтник сегодня, но смешно, правда? И очень многое говорит о герое. Как много говорит и о мамочках, которые лет под сто назад регистрировали Вилен (от В.И. Ленин) и Даздраперм (да здравствует первое мая).
Вавилен Татарский
Но, вернёмся к нашей теме.
Давайте рассмотрим несколько ситуаций, которые могут возникнуть у вас на деле. За подробностями или с вопросами добро пожаловать по ссылке под контентом.
Случай первый, обыденный. Предположим, ваше действие происходит в наши дни, в нашей локации и в нашей реальности. Здесь всё проще всего. Вас устроят имена из жизни. Вернее и правдивее всего будет, если имена героев будут соответствовать их сверстникам в реальности. Тридцатилетний Михаил, восьмилетний Святослав и семидесятипятилетний дедушка Василий - это наша реальность. Скользких мест здесь почти нет. Главное правдоподобность: если родители, у которых на двоих пять учёных степеней называют ребёнка Даздрапутом, к вам возникнут вопросы. В то же время, залётная гоп-ячейка общества, воспользовавшаяся пространством имён канала ТНТ – максимально реалистична.
Георгий Иванович, он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора
Случай второй, исторический. Как вы считаете, бегали ли во Франции пятнадцатого века Бьорны? Вероятно, да. Но их дразнили Жаны, я гарантирую это. Работая над историческим текстом, вам придётся много работать над исторической достоверностью. Страх перед такой работой, по заверению автора, заставил Сергея Лукьяненко отказаться от средневекового антуража в серии «Ночных дозоров». Слишком много нужно копать: какими тогда были пуговицы, различались ли уже башмаки на правую и левую ногу, существовал ли батист, как у вас там «ходють» бабы, в панталонах али без? В результате недолгих размышлений родился Антон Городецкий, а не Антуан ле Вилль, шевалье де Коньяк. Так что готовьтесь полистать историю. Берите имена из книг того времени. И той культуры, обязательно. Старайтесь определить предпочтения сословий: к примеру, стремились ли простолюдины называть детей именами знатных властителей или это наоборот было не принято?
Вы должны знать правила наследования имён. Например, те же скандинавские Карлсоны и Гудрунсдоттир. Кто такой Карлсон вообще? Это сын Карла. Карлович он по-нашему. Что заставляет задуматься о личности и моральных ориентирах Папы Карло. Ещё вы должны озаботиться той точкой, когда в культуре вообще появились имена и фамилии, родившись из прозвищ, имён духов-хранителей и тотемных животных. Бьорн значит медведь, в переводе на любовь с итальянского. Также помните о традициях религиозных фанатиков. Там часто меняют имя после обряда инициации. Шаман «под грибами» поскакал у костра и рявкнул: «Будешь Турупуппи, так решили духи!». И всё, судьба твоя ясна.
Чтобы написать одну толковую книгу о достаточно давней поре, вам нужно прочесть десяток других книг. Один мой автор назвал последнего ребёнка в семье, мальчика, именем, означающим «духовный». Всё бы ничего, но автор использовал существовавшую некогда традицию, гласившую, что младший в роду мальчик должен стать воином. А ребёнок был точно последним в роду: его папаша был убит во время беременности супруги. То есть совершенно точно ребёнка назвали бы именем, означающим «быстрый», «стремительный» или, например, «разящий». Мы так корабли называем. Буксир «Провоцирующий».
Квентин Дорвард
Случай третий, фантастический. Самый сложный. 3871 год, планета Чмыр, колония федерации, звёздный крейсер «Хагендорф» находится на высокой орбите. Капитан Фантина ожидает разрешения на посадку. В это время оператор третьего сегмента планетарного щита прапорщик Понза, находясь под действием запрещённого наркотического вещества «драйс» активирует орудие, и берёт крейсер на прицел.
Скажите, вам здесь всё нравится? Наверное, к «Понза», «Фантина», «Драйс» и «Хагендорф» вы отнесётесь спокойно. Вероятно, вас покоробит название планеты. Очень уж похоже на «чмырь». Плохо ли это? Зависит от всего на свете. Если это юмористический рассказ, и вы допускаете шутки такого уровня, то «Чмыр» ничем не хуже «Урюпинска» с поправкой на время. Если же это серьёзное драматическое произведение, то – да, читателя перекосит. Он почувствует отсутствие у вас стиля. Невозможно сегодня читать Гёте девушке по имени Параша, хоть убейте. Было возможно раньше, может статься, это будет нормально в будущем, но сегодня – никак. Сдохнет от смеха ваш Ромео. Лопнет, испачкав Парашу. Из этого соображения можно сделать один простой вывод: ориентируйтесь на фонетическую созвучность имён и названий с представлениями читателя. А что такое читатель? Это молекула вашей целевой аудитории.
Возвращаясь к приснославному каналу ТНТ: там уместен герой, которого все зовут Вован. Но можете ли вы представить, что так зовут профессора Преображенского? Создавая фантастику, вы должны создавать многие правила и закономерности. Понимать и чувствовать зависимости и пропорции логики, футурологии, социологии и прикладного идиотизма человечества. Предсказать, угадать, предположить. Непонимание этого рождает тонны макулатуры, которая заставляет плакать даже такого закалённого человека как литературный редактор. Кстати, больше всего дряни приходило ко мне на почту под грифом «фантастика». Это не фантастика. Недостаточно отправить героев кататься на космических коньках по кольцам Сатурна, держась за руки и попивая спайси-колу. Простите, накипело. Короче, фантастика – самый сложный жанр. И очень мне обидно за Шекли и Бредбери, чьи славные труды омрачают полчища бездарных графоманов, считающих, что фантастика – это легко. Чего там? Пиу-пиу!
Если вы чувствуете, что в голове не складывается фонетическая гармония создаваемого вами мира – заимствуйте. Читайте фантастику, только хорошую! Со временем, вы или разовьёте в себе чувство стиля, или перейдёте на должность политического спичрайтера.
Деленн
Случай четвёртый, волшебный. Профессор Джон Рональд Руэл Толкин взорвал мир своими хоббитами, но для нас важны его эльфы. Пожалуй, первее всех на ум приходит Галадриэль, правда? А какие там ещё были эльфы, помните? ФинАрфин, Арвен, Эарвен, Алатариэль, Келебриан… Я взял имена из ортодоксального перевода, вы можете обратиться к оригиналу. В любом случае, человек даже минимальный может почувствовать общую фонетическую гармонику. Толкин вообще создал язык – Квенья, который, мало того, что полноценный, со всеми правилами и законами любого существующего языка, так ещё и входит в группу других эльфийских языков. Вот это, кстати, уровень. Вот за это профессора и превозносят. За то, что к каждому фрагменту своего произведения он подошёл с такой же точно серьёзностью и глубиной. Умножьте это на фантазию и вкус, получите секрет успеха. Джордж Мартин, автор «Песни льда и пламени», прославившийся на этой тёте, откровенно сетовал на то, что созданный им валирийский не популярен, хотя ничем не хуже клингонского и квенья. Оставим это заявление на его совести, время рассудит.
Зачем я вам это всё рассказываю, так это затем, чтобы вы убедились в существовании некоторых ожиданий целевой аудитории, которые слабо изменились с тех времён, как Горлум ушёл купаться. Вот скажите мне, как вам эльфийский лучник по имени Чарльз? Может быть, Иван? А если его западный брат Айвен? Или даже Айвенго? Никак, правда? Именно потому никак, что у читателя в голове есть стандартная библиотека шаблонов, написанная именно Толкином. Все будут рифмовать ваших эльфов с толкинскими. И нужно очень много усилий, чтобы заставить читателя принять ваш вариант. Но стоит ли это делать? Никто же не пытается переименовать французских королей, верно? Король шестнадцатый Луи, отрезал всем пажам…
Вот и эльфы имеют своё пространство имён, которое профессор Толкин ему присвоил по праву первородителя. Так все этому и следуют. А все до единой попытки переиначить эльфизмы по-своему приводят к двум типам читательского протеста, о котором уместно говорить отдельно. То же самое касается орков. Напоминаю, кстати, что ни эльфов, ни орков Толкин не придумывал, это было не нужно. Они существовали в культуре давным-давно. Эльфы из германо-скандинавского и кельтского фольклора, орки – западноевропейские беженцы. У этих слов есть значения. Орк означает «сеющий смерть чужой», а эльф – «сияющий». Так что Толкин изобрёл только хоббитов. Чего вполне, между прочим, достаточно.
Давайте убедимся, что заветы старика сильны. Лукьяненко, рассказ «Конец легенды». Эльфийские имена: Эрендур, Эол, Ирэс, Нюменесси, Лютиэн, Элеросси, Феанор! Есть сомнения в принадлежности этих имён к фонетике Квенья? Нет? Идём дальше. Орки, а вернее, подразумеваемые под ними урки в романе Пелевина «S.N.U.F.F.». Имена: Грым, Жлыг, Шпыр, Трыг, Рван! Есть сомнения в том, что это отличные орочьи имена? Вы можете покопаться в литературе самостоятельно и убедиться, что писатели либо следуют заветам, либо бесславно протестуют. Сами решите, как поступить. Не забудьте только соразмерить себя и задачу. Что до человеческих имён в фэнтези, то сказанное ранее об исторических произведениях справедливо. Эпоху и культуру только подберите правильно. О гоблинах, троллях и драконах говорить надо? Думаю, вы уже поняли принцип действия.
Элронд
Случай пятый, смешной. У Антона Павловича Чехова в рассказе «Страшная ночь» рассказчик по фамилии Панихидин живёт в Москве, у Успения-на-Могильцах, в доме чиновника Трупова. Его друг Упокоев снимал комнату у купца Черепова в Мёртвом переулке. Другой его друг, Погостов, жил в доме статского советника Кладбищенского.
Если вы помните рассказ, вы понимаете, что антураж мистического ужаса прекрасно дополняется такими именами и названиями, которые не дают читателю выйти из нужного автору состояния предвкушения смешной развязки. Используй Чехов обыкновенные имена и названия, рассказ был бы слишком жуток, ведь развязывается он единственным юмористическим пуантом. Конечно, вы можете сказать мне, что если бы вы были способны разбирать Чехова, вы бы этим и занимались вместо того, чтобы слушать меня. Хорошо, возьмём пример полегче. Ильф и Петров, «Золотой телёнок». Шура Балаганов. Разве не говорящая фамилия? Много энергии, много движений и мало толку. Фамилия эта прекрасно раскрывается Шурой. Согласитесь, Александр Балаганов это что-то совершенно драматическое, и пахнет, как мне кажется, рогоносцем, над которым потешаются. Как вам нравится Скумбриевич? Это же безупречно: жирненькая золотистая тушка, символ мещанства и уюта. Разве не отражает это наилучшим образом сути героя как отражали даваемые остроумными соплеменниками меткие прозвища, из которых, впоследствии, и появились имена? А Паниковский? Он и правда разводит панику и кипиш! Всё остальное о нём сообщают его имя-отчество: ожидаемо Самуэлевич, и совершенно ожидаемо Михаил. Если вы знаете положение евреев в Российской Империи примерно тогда, когда родился Паниковский, вы всё понимаете.
Считаю, что этих примеров достаточно. Подытожим: в юмористическом произведении допустимо, а часто и желательно, ярче подсвечивать сущность героя данными ему именами и даваемыми прозвищами. Добавлю, пожалуй, высказывание персонажа Эдди Мёрфи из малоизвестного фильма: «Когда мне надо было куда-нибудь уйти, я просила посидеть с ребёнком соседского паренька Чарльза» – смешно. А «Билли» – не смешно. Подумайте, почему.
Человек без паспорта
На десерт несколько простых советов.
Думайте об удобочитаемости. Художественная литература не должна царапать горло как осколки гранита науки, грызомого тупозубым студентом. Поэтому книги часто не просто переводят, но и адаптируют. Если для финна имя Ниирикки Лапосоисуомилаинен относительно безвредно, то у русскоязычного читателя оно вызовет паралич речевого центра мозга на третьей странице.
Сопоставляйте реальности. Если ваш рассказ на русском языке о болтовне троих друзей в баре, вы должны весомо обосновать имена Майкл, Уоррен и Джейми. Потому что для русскоязычного читателя одни эти имена переносят действие в одну из высокоразвитых стран НАТО, и он будет думать о том, почему это именно там, если разговор идёт всего-то о девушках, работе и выпивке. Нужны большие основания: реалии другой страны, особенности мышления, культурный код и так далее. Короче, Чарльз Иванович – это глупо.
Учитывайте отпечатки. Вы совершенно точно не можете написать рассказ о жизни мальчика Уилфреда в городе Саратове, делая вид, что имя никакого отпечатка на его судьбу и характер не накладывает. Конечно, будут дразниться, это повлияет на поведение, характер и развитие. Конечно, будут попытки выяснить, почему я такой, какой я есть. Если этим пренебречь, получится очень плоско и глупо.
Используйте аллюзии искусно. Погибший во время взрыва на баркасе герой фильма «Белое солнце пустыни» Верещагин – это прямая отсылка ко всем известному Василию Васильевичу Верещагину, погибшему на подорвавшемся на мине броненосце. Культура формирует имена нарицательные из имён собственных. Иван Денисович сильно, но вовсе не обязательно, отсылает читателя к Солженицыну. Но только намекните, что персонажу с таким именем может угрожать неволя и всё, сразу станет понятно, что имя выбрано не случайно. А ведь это заявка на право корректировки созданного и очень сильного образа. Которую вы провалите.
Если вы даёте персонажу фамилию Фортунатов, вы ни в каком случае и никогда не сможете избежать отсылки к Чеховскому жандарму. Равно как и отсылки фразой «ни в каком случае и никогда» – к Булгаковскому Воланду. А различив отсылку, читатель станет её выявлять. И рассердится, не найдя. Если у вас начальник колонии Фортунатов, тогда всё понятно. Чеховский Фортунатов склонен к насилию, совершенный маньяк. Но если это фармацевт… Так что вариант «чукча не читатель» не прокатит. Чтобы создать произведение, претендующее на место в культуре, нужно в этой культуре плавать самому, и отнюдь не на поверхности.
Не применяйте чужие уникальные имена. Вы не можете дать своему герою имя Дилвиш. Его придумал Желязны и применил по полной. Это не Билли, которых пруд пруди. Также не стоить использовать уникальные имена из древности, включая мифологию. Иисус Макалистер вызовет уйму вопросов к самому выбору имени, не говоря уже о том, что на вас могут напасть агрессивные (других не бывает) религиозные фанатики. Сократа тоже очень трудно использовать в отрыве от великого философа. Если у вас есть сила и возможность создать произведение, в котором будет уместен Зевс, который не бог – мои советы вам не нужны. Во всех других случаях это дельный совет.
Показать полностью
8
Что такое композиция художественного произведения, и зачем она нужна?
Как построить художественный текст, чтобы его было приятно и интересно читать? Как подать его таким образом, чтобы передать точную картину? На эти вопросы дает ответ композиция художественного произведения.
Так что же такое композиция? Изначально термин произошел от латинского componere – строить, складывать, оформлять.В современном литературном творчестве он имеет, скорее, значения организации, плана, компоновки текста. Использование совокупности композиционных приемов и средств, помогающих воспринимать произведение как единое целое, как симфонию, чтобы ничто не вырывалось за пределы его, становясь чужеродной материей.
Основой композиции является упорядоченность и непротиворечивость мира, изображаемого писателем в произведении, его структура. Но еще важнее способ подачи, использование точных слов, акцентов. Таким образом, композиция помогает нам организовать представление мира, его событий и сцен в произведении таким образом, который максимально будет соответствовать задумке автора, вызывая созвучную реакцию читателя.
Существует несколько приемов выразительности, позволяющих добиться нужного эффекта, которые используются зачастую совместно, заставляя текст «звучать».
ОСНОВНЫЕ ПРИЕМЫ КОМПОЗИЦИИ
1) Повторы и вариации
2) Мотив
3) Детализация, обобщение, умолчания
4) Субъективная точка зрения (взгляд со стороны героя)
5) Сопоставления и противопоставления
6) Монтажный метод
7) Временная организация текста
Рассмотрим подробнее каждый прием.
Повторы (полуповторы), вариации и дополняющие, уточняющие напоминания об уже сказанном служат для выделения и акцентирования наиболее важных моментов в ткани повествования (не путать с тавтологией!).
Изначально повторы пришли к нам из дописьменных народных культур. Это давало особую ритмическую организацию, позволяющую запомнить большее количество информации без потери смысла. Кроме того, повторы и их вариации, с одной стороны, помогали обратить внимание слушателей на важные части повествования. С другой – просто развлечь, давая необходимую паузу между информационными участками текста. До сих пор прием повсеместно используется в стихах, песнях, музыке, изобразительном искусстве.
Одним из примеров буквальных повторов может служить стихотворение Константина Симонова, где повторяющееся слово усиливает смысл произведения, передает настроение автора:
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
Пример небуквальных повторов можно встретить у Пушкина в «Сказке о царе Салтане». Они появляются в нескольких эпизодах с разными вариациями, давая живую картинку: «Ветер на море гуляет/И кораблик подгоняет»; «Ветер весело шумит,/Судно весело бежит»; «Глядь – поверх текучих вод/Лебедь белая плывет». Или даже развлекая читателя – в рассказе о чудесах острова князя Гвидона, когда изначальные описания начинают обрастать новыми подробностями.
В прозе повторы используются для выделения значимости чего-либо или указания на постоянство какого-то явления, что задает ритм произведению. Они как выделение курсивом показывают читателю, что эти слова важны, на них стоит обратить внимание.
Например, в «Одиссее» Гомера мы можем встретить строки: «Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос», как описание восхода в течение всего повествования, дает читателю возможность опоры на некие временные рамки, задает отсчет времени.
Из отечественной классики пример повторов с вариациями мы можем встретить в описаниях у Л.Н. Толстого в «Войне и мире». Постоянно говорит он о лучистых глазах княжны Марьи, о неуклюжести Пьера Безухова.
Из современной литературы такой же прием мы видим в цикле про «Гарри Поттера», где на протяжении всех почти книг упоминается, что он похож на отца, а глаза у него мамины.
Подробное описание других приемов композиции будет в следующих постах.
Показать полностью
ВОПРОСЫ, которые нужно задать вашим бета-ридерам
Когда я отправляю те главы, что я написала своим бета-ридерам, я всегда посылаю им список вопросов, напечатанных в конце последней страницы.
Эти вопросы сгруппированы в различные категории, такие как: сюжет, темп, персонажи, обстановка и т.п.
Вы можете отредактировать эти вопросы в зависимости от того в каком жанре вы пишете или в зависимости от содержания той главы книги, которую вы отправляете читателям.
Например, если это первая глава, вы возможно захотите узнать, насколько хорошо ваша история преподнесена, зацепила ли она их и смогли ли они быстро понять идею того мира, который вы им представляете. Если же вы отправляете кульминационные главы книги, возможно, вам стоит спросить, насколько плавно всё происходит в сценах, и было ли внезапное развитие сюжета предсказуемым или оно их действительно удивило.
Вот список примерных вопросов, которые вы можете использовать:
Первые главы:
- Каково ваше первое впечатление от главных героев? Они симпатичные? Раздражающие? Скучные?
- После первого прочтения, какое у вас осталось впечатление? Всё выглядит связными и убедительным? Скучным и запутанным?
- Первое предложение/параграф/страница смогли привлечь ваше внимание и зацепить вас?
- Если бы вы прочли эту главу, будучи в книжном магазине/библиотеке вы бы захотели купить книгу? Или вам нужно прочитать ещё несколько страниц, чтобы принять решение? Почему да или почему нет?
- Вы довольно быстро сориентировались в том, о ком эта история, что происходит и где это всё происходит? Если нет, то, что вас смутило в первых главах?
- Смогли ли первые главы эффективно представить главных героев? Кажутся ли они вам правдоподобными?
Персонажи:
- Можете ли вы себе чётко представить, как выглядят персонажи? Если нет, то чей именно образ вы не можете себе представить?
- Кто ваш любимый персонаж и почему? Изменился ли он? ( если этого не произошло, можете пропустить этот вопрос).
- Есть ли в книге персонажи, которые вам не нравятся? Почему? (скучные, раздражающие, проблематичные и т.д.)
- Были ли моменты, когда вас раздражал или разочаровывал какой-либо персонаж?
- Можете ли вы представить себя на месте главных героев? Сопереживали ли вы им или остались равнодушными?
Цели и мотивация персонажей ясны и понятны вам?
- Были ли вы озадачены тем, кто есть кто? Не слишком ли много персонажей в книге, которых нужно держать в уме? Есть ли персонажи в книге, чьи имена или характеры слишком похожи?
- Персонажи объемные или кажутся картонными?
- Насколько хорошо вы узнали главных персонажей? Не заглядывая в текст, можете ли вы назвать имена четырёх главных героев? Вы помните, как они выглядят? Можете ли вы вспомнить их цели и мотивы?
Диалоги:
- Диалоги кажутся вам естественными?
- Были ли такие моменты, когда вы не понимали, кто произносит те или иные слова?
Обстановка/созданный мир:
- Можете ли вы визуализировать, где и когда происходит действие книги?
- Окружающий мир реалистичен и правдоподобен?
- Насколько хорошо вы помните окружающую обстановку? Без подсматривания в текст, можете ли вы назвать четыре главных места действия?
Жанр:
- Было ли что-то в истории, что показалось вам заезженным или выглядело как клише?
- Не напомнило ли вам то, что вы читали (персонажи, обстановка и т.д.) работы каких-либо других авторов? (книги, фильмы, и т.п.)
Сюжет/темп/сцены:
- Не показалось ли вам, что в тексте есть ненужные сцены/моменты, которые нужно удалить или сократить?
- Происходит ли смена сцен натурально, легко и в надлежащем темпе? Не показалось ли вам что в какой-то момент, сцены стали перескакивать?
- Были ли моменты, когда ваше внимание начинало отставать от темпа истории или наоборот вам казалось, что всё происходит слишком медленно? Указание на конкретные параграфы приветствуется.
- Попадались ли вам предложения, которые ставили вас в тупик или те, которые вам пришлось заново перечитывать чтобы понять?
- Язык которым написан текст был плавным и легко читаемым? Или он был неестественным? Слишком вычурным? Косным?
- Заметили ли вы какое-либо несоответствие в фактах, местах, деталях персонажей, сюжете и т.д.?
Дополнительные вопросы:
- Назовите три вещи, которые вам понравились в книге и три вещи которые вам не понравились.
- Могли ли вы предсказать какие-либо из поворотов сюжета и результаты?
- Был ли у вас момент, когда ваше неверие было подтверждено?
- Есть ли что-то такое, чтобы вам хотелось изменить в истории?
- Был ли поворот сюжета ожидаемым или неожиданным? Считаете ли вы что намёк на развитие сюжета был почти незаметен или он был явным?
Вы можете спокойно добавить в этот список вопросов свои или проигнорировать некоторые из них, если вам кажется, что они бесполезны. В своей основе, эти вопросы нужны для того, чтобы собрать информацию о том, как другие воспринимают то, что вы написали и чтобы вы могли, основываясь на полученных ответах улучшить свою историю.
Перевод: Sergey Toronto
Показать полностью
Шпаргалка писателя - прямая речь в произведении (продолжение)
Продолжаем тему прямой речи в произведении. В предыдущем посте были разобраны темы оформления прямой речи; прямой речи после слов автора; прямой речи перед словами автора.
СЛОВА АВТОРА ВНУТРИ ПРЯМОЙ РЕЧИ
1. Если авторские слова стоят внутри прямой речи (выделяемой кавычками), то кавычки ставятся только в начале и в конце прямой речи и не ставятся между прямой речью и авторскими словами (такая пунктуация встречалась в произведениях писателей XIX века): «Я командовать приехал, – заявил Чапаев, – а не с бумажками возиться» (Д. Фурманов).
Примечания:
1. Особый случай пунктуационного оформления при разрыве заключенных в кавычки слов (названий литературных произведений, различных предприятий и т. д.) находим в таком примере: «Пиковая…» ли это «…дама»? (реплика собеседника в ответ на утверждение, что представленный текст является отрывком из «Пиковой дамы»).
2. Не выделяется кавычками прямая речь в следующих случаях:
1) если нет точного указания, кому она принадлежит, или если при водится общеизвестная пословица, поговорка: Про Ивашку Бровкина говорили: крепкий (А. Н. Толстой); Дома и хворать легче и жить дешевле; и недаром говорится: дома и стены помогают (А.П. Чехов.);
2) если прямая речь приводится в таком виде, который может иметь и косвенная речь с тем же лексическим составом: Но мне приходит в голову: точно ли стоит рассказывать мою жизнь? (И.С. Тургенев);
3) если в середину прямой речи вставлено слово говорит, играющее роль вводного слова, указывающего на источник сообщения: Умру, говорит, и слава Богу, говорит; не желаю, говорит, жить (И.С. Тургенев); Я, говорит, самого вахмистра жандармерии из пистолета убить хочу (Верш.);
4) если в середину предложения, представляющего собой сообщение из периодической печати, вставлено указание на источник сообщения (такая вставка выделяется одними запятыми): Речь оратора, продолжает корреспондент, вызвала горячую поддержку у большинства присутствующих. То же, если высказывание говорящего передается приблизительно (тем самым утрачивается характер прямой речи): Предлагаемый проект, указал докладчик, получил уже апробацию на практике.
2. Если на месте разрыва прямой речи авторскими словами не должно было бы быть никакого знака препинания или должна была бы стоять запятая, точка с запятой, двоеточие либо тире, то слова автора выделяются с обеих сторон запятыми и тире, после которых первое слово пишется со строчной буквы: «Мы решили, – продолжал заседатель, – с вашего дозволения остаться здесь ночевать» (А.С. Пушкин) – на месте разрыва не было бы никакого знака;
«Нет, – промолвил Ермолай, – дело не ладно; надо достать лодку» (И.С. Тургенев) – на месте разрыва стояла бы запятая;
«Нам придётся здесь ночевать, – сказал Максим Максимыч, – в такую метель через горы не переедешь» (М.Ю. Лермонтов) – на месте разрыва стояло бы двоеточие.
3. Если на месте разрыва прямой речи авторскими словами должна была бы стоять точка, то перед авторскими словами ставятся запятая и тире, а после них – точка и тире; вторая часть прямой речи начинается с прописной буквы: «Я ни с кем и ни с нем не связан, – напомнил он о себе. – Действительность мне враждебна» (М.Горький);
«Искалечить вы меня хотите, Леночка, – покачал головой Воропаев. – Ну, разве мне дойти?» (П. Павленко)
4. Если на месте разрыва прямой речи авторскими словами должен был бы стоять вопросительный или восклицательный знак, то этот знак сохраняется перед авторскими словами и после него ставится тире; слова автора начинаются со строчной буквы, после них ставятся точка и тире; вторая часть прямой речи начинается с прописной буквы: «Так вас зовут Павкой? – прервала молчание Тоня. – А почему Павка? Это некрасиво звучит, лучше Павел» (Н. Островский); «Вот он, край света! – воскликнул Мохов. – Здорово! Ни когда еще так далеко не ездил!» (В. Ажаев)
5. Если на месте разрыва прямой речи авторскими словами должно было бы стоять многоточие, то оно сохраняется перед авторскими словами и после него ставится тире; после слов автора ставятся или запятая и тире (если вторая часть прямой речи не образует самостоятельного предложения, – начинается со строчной буквы), или точка и тире (если вторая часть представляет собой новое предложение, – начинается с прописной буквы): «Не надо… – сказал Вершинин, – не надо, парень!» (Вс.Иванов);
«Обожди… – сказал Морозка угрюмо. – Давай письмо…» (А. Фадеев)
6. Если в авторских словах внутри прямой речи имеются два глагола со значением высказывания, из которых один относится к первой части прямой речи, а другой – ко второй, то после слов автора ставятся двоеточие и тире, причем первое слово второй части начинается с прописной буквы: «Я тебя не спрашиваю, – строго сказал офицер и снова спросил: – Старуха, отвечай!» (М. Горький);
«Покорно благодарю, – отозвался Мешков, смиренно снял картузик, но сразу опять надел и поклонился, добавив торопливо: – Спасибо вам большое, товарищи» (К. Федин).
ПРЯМАЯ РЕЧЬ ВНУТРИ СЛОВ АВТОРА
Если прямая речь находится внутри авторских слов, то перед ней ставится двоеточие, а после нее – запятая, тире или запятая и тире (по условиям контекста):
а) Отец Василий поднял брови и курил, пуская дым из носа, потом сказал: «Да, так вот как», вздохнул, помолчал и ушёл (А.Н. Толстой) – запятая разделяет однородные сказуемые сказал и вздохнул, между которыми находится прямая речь;
…Софья Карловна ещё раз поцеловала Маню и, сказав ей: «Поди, гуляй, моя крошка», сама поплелась за свои ширмы (Н.С. Лесков) – запятая закрывает деепричастный оборот, в состав которого включена прямая речь;
Ко мне подходит Борис, говорит: «Хорошо сбил, замечательно», но глаза его блестят, полные зависти (В. Кудашев) – запятая разделяет части сложносочиненного предложения, связанные противительным союзом но;
Приехав на дачу в большой компании… брат вдруг говорил: «Мишка, пойдём на биллиард», и они, запершись, играли по три часа на биллиарде (К. Симонов) – запятая перед союзом и в сложносочиненном предложении;
б) …Она сказала: «Нынче, говорят, в университете уже мало занимаются науками» – и подозвала свою собачку Сюзетку (Л.Н. Толстой) – тире перед союзом и при однородных сказуемых;
Тут уж он и совсем обомлел: «Ваше благородие, батюшка барин, да как вы… да стою ли я…» – и заплакал вдруг (Ф.М. Достоевский) – тире после многоточия, которым заканчивается прямая речь;
На вопрос мой: «Жив ли старый смотритель?» – никто не мог дать мне удовлетворительного ответа (А.С. Пушкин) – тире после вопросительного знака, которым заканчивается прямая речь;
И только когда он шептал: «Мама! Мама!» – ему становилось как будто легче (А.П. Чехов) – тире после восклицательного знака, которым заканчивается прямая речь;
Не говорить же: «Эй, собака!» или «Эй, кошка!» — две реплики, разделенные неповторяющимся союзом или;
в) Когда приказчик говорил: «Хорошо бы, барин, то и то сделать», – «Да, недурно», – отвечал он обыкновенно (Н.В. Гоголь);
Когда приходил к нему мужик и, почесавши рукою затылок, говорил: «Барин, позволь отлучиться на работу, подать заработать», – «Ступай», – говорил он (Н.В. Гоголь) – запятая и тире разделяют две реплики разных лиц, находящиеся внутри авторских слов.
Примечание. Подлинные выражения, вставленные в текст в качестве элементов предложения, выделяются кавычками, но двоеточие перед ними не ставится:
Это «не хочу» поразило Антона Прокофьевича (Н.В. Гоголь);
Предположение дневального, что «взводный нажрался и дрыхнет где-то в избе», всё больше собирало сторонников (А. Фадеев);
Он вспомнил пословицу «За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь» и отказался от первоначального плана;
С криком «Спасайте детей!» юноша бросился в горящее здание.
Но если перед подлинным выражением имеются слова предложение, выражение, надпись и т. п., то перед ними ставится двоеточие:
Над воротами возвысилась вывеска, изображающая дородного амура с опрокинутым факелом в руке, с подписью: «Здесь продаются и обиваются гробы простые и крашеные…» (А.С. Пушкин);
Мимо станции проносились скорые поезда с табличками на вагонах: «Москва – Владивосток»; Разберите предложение: «Сверкнула молния, и грянул гром».
ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ ПРИ ДИАЛОГЕ
1. Если реплики диалога даются каждая с абзаца, то перед ними ставится тире:
– Значит, немец спокоен?
– Тишина.
– Ракеты?
– Да, но не очень часто (Э. Казакевич).
2. Если реплики следуют в подбор без указания, кому они принадлежат, то каждая из них заключается в кавычки и отделяется от соседней тире: «Так ты женат? Не знал я ране! Давно ли?» – «Около двух лет». – «На ком?» – «На Лариной». – «Татьяне?» – «Ты ей знаком?» – «Я им сосед» (А.С. Пушкин).
3. Если после реплики идут авторские слова, то перед следующей репликой тире опускается:
«Не видать?» – повторил барин. «Не видать», – вторично ответствовал слуга (И.С. Тургенев);
«Как же вы поживаете?» – спросила Екатерина Ивановна. «Ничего, живём понемножечку», – ответил Старцев (А.П. Чехов);
«Разрешите идти в первую роту?» – сказал Масленников, старательно, более чем обычно, вытягиваясь перед Сабуровым. «Идите, – сказал Сабуров. – Я тоже скоро к вам приду» (К. Симонов).
4. Если одна реплика разрывается другой, а затем следует продолжение первой реплики, то после первой ее части и перед началом второй ставится многоточие:
– Я просил…
– Ничего вы не просили.
– …хотя бы минуту внимания.
5. Если в последующей реплике повторяются слова из предыдущей, принадлежащей другому лицу, причем они воспринимаются как чужой текст, то эти слова выделяются кавычками:
а) Купавина. Ах, это смешно наконец. Зачем юристом, когда ничего нет.
Лыняев. Как «ничего»?
Купавина. Так, ничего, чистая бумага (А.Н. Островский);
б) Силан. Пройдись малость, лучше тебе…
Курослепов. Да, «пройдись малость»! Всё твоё рассмотрение… (А.Н. Островский).
6. Особая форма построения диалога выражается в том, что в качестве самостоятельных реплик используются знаки препинания – главным образом вопросительный и восклицательный знаки:
а) – Я не буду отвечать.
– !
– А что вам даст это?
– Ничего не даст. Всё узнаем.
б) – Ты спятил, – сказал Прошкин, увидев у меня второе авторское свидетельство на изобретение.
– ?
– У шефа только одно.
Такое своеобразное их употребление объясняется тем, что «значение восклицательного и вопросительного знаков настолько определенно и общепринято, что оказывается возможным с помощью этих знаков выразить удивление, сомнение, возмущение и т. п. …даже без слов»
АБЗАЦЫ ПРИ ПРЯМОЙ РЕЧИ
1. Если вначале идет текст от автора (вводная часть, описание и т. д.), а потом предложение, вводящее прямую речь, то оно обычно начинается с абзаца:
Ухватился за шест, велел Дине держать и полез. Раза два он обрывался, – колодка мешала. Поддержал его Костылин, – выбрался кое-как наверх. Дина его тянет ручонками за рубаху, изо всех сил, сама смеётся.
Взял Жилин шест и говорит:
– Снеси на место, Дина, а то хватятся, – прибьют тебя (Л.Н. Толстой).
Но если предложение, вводящее прямую речь, начинается присоединительным союзом и, но и т.п., то оно в отдельный абзац не выделяется:
Поговорили они ещё и что-то спорить стали. И спросил Пахом, о чём спорят. И сказал переводчик:
– Говорят одни, что надо об земле старшину спросить, а без него нельзя. А другие говорят, и без него можно (Л.Н. Толстой).
2. Текст автора, не относящийся к говорящему лицу, идущий после авторских же слов, следующих за прямой речью, выделяется в новый абзац:
– Ну, я очень рада, – сказала жена, – так теперь ты, смотри ж, принимай аккуратно лекарство. Дай рецепт, я пошлю Герасима в аптеку. – И она пошла одеваться.
Он не переводил дыхания, пока она была в комнате, и тяжело вздохнул, когда она вышла (Л.Н. Толстой).
Но если текст от автора синтаксически связан с предложением, вводящим прямую речь (соединительным или присоединительным союзом), то он в новый абзац не выделяется:
– Когда? – воскликнули многие. И между тем глаза их недоверчиво устремлены были на горбача, который, с минуту помолчав, встал, оседлал свою лошадь, надел рог, – и выехал со двора (М.Ю. Лермонтов).
3. Текст автора, не относящийся к говорящему лицу и непосредственно следующий за прямой речью, начинается с абзаца:
– Я уверен, – продолжал я, – что княжна в тебя уж влюблена.
Он покраснел до ушей и надулся (М.Ю. Лермонтов).
4. Если между двумя репликами одного и того же говорящего лица находится текст от автора, то ни этот текст, ни последующая прямая речь в отдельные абзацы обычно не выделяются:
– Не получается что-то у меня с проводом, – ответил мастер. Он немного подумал и добавил: – Придётся всё делать заново.
Но если в тексте от автора описывается действие говорящего лица, то и авторский текст, и последующая прямая речь выделяются в абзацы:
– Формула эта может иметь и другой вид, – пояснил профессор.
Он неторопливо подошёл к доске, взял мел и написал что-то новое для нас.
– Вот это и есть другой вариант, – сказал он.
В стихотворных текстах также различаются случаи, когда прямая речь, прерванная авторскими словами (ремаркой), является продолжением предыдущей или когда между двумя репликами того же лица описывается его действие: в первом случае тире ставится справа, в конце строки, во втором – слева, в начале строки (как бы абзац):
1) Ты много требуешь, Эмилия! –
(Молчание.) Кто бы мог подумать, что такой глупец,
Такой бесчувственный… нудна природа!.. (М.Ю. Лермонтов)
2) Подлец, и я вас здесь отмечу,
Чтоб каждый почитал обидой с вами встречу.
(Бросает ему карты в лицо. Князь так поражён, что не знает, что делать.)
– Теперь мы квиты (М.Ю. Лермонтов).
В стихах после прямой речи, кончающейся перед пробелом, тире не ставится.
5. Если в прямой речи приводится диалог, происходивший ранее, его можно оформить или в виде абзацев, или в подбор, но пунктуация меняется в зависимости от того, перебивает ли слушатель рассказчика или нет. Если перебивает, то разговор, происходивший ранее, дается с абзацев и в кавычках, чтобы не смешивались фразы рассказчика и слушателя с диалогом, приводимым рассказчиком. Например:
…Путешественник начал свой рассказ:
– Это было в самый разгар нашего похода. Подошёл ко мне проводник и говорит:
«Придётся на некоторое время задержаться».
«Почему? Что-нибудь случилось?»
– А действительно что-нибудь случилось? – не выдержал один из слушавших путешественника.
– Сейчас скажу.
Другой вариант: слова происходившего ранее диалога даются в подбор к словам и говорит, между фразами, заключенными в кавычки, ставится тире:
…Путешественник начал свой рассказ:
– Это было в самый разгар нашего похода. Подошёл ко мне проводник и говорит: «Придётся на некоторые время задержаться». – «Почему? Что-нибудь случилось?»
– А действительно что-нибудь случилось? – не выдержал один из слушавших путешественника.
– Сейчас скажу.
Если слушатель не перебивает рассказчика, то диалог, приводимый в рассказе, можно оформить тоже двояким способом: или посредством тире с абзацев, или в подбор, причем в этом случае реплики заключаются в кавычки и разделяются знаком тире. Сравните:
а) …Путешественник начал свой рассказ:
– Это было в самый разгар нашего похода. Подошёл ко мне проводник и говорит:
– Придётся на некоторое время задержаться.
– Почему? Что-нибудь случилось?
– В горах произошёл обвал.
– Имеются какие-нибудь неприятные последствия?
– Подробности выясню. Но уже сейчас известно, что есть жертвы.
Присутствующие внимательно слушали рассказ путешественника.
б) …Путешественник начал свой рассказ:
– Это было в самый разгар нашего похода. Подошёл ко мне провод ник и говорит: «Придётся на некоторое время задержаться». – «Почему? Что-нибудь случилось?» – «В горах произошёл обвал». – «Имеются какие-нибудь неприятные последствия?» – «Подробности выясню. Но уже сейчас известно, что есть жертвы».
Присутствующие внимательно слушали рассказ путешественника.
Если диалог, приводимый в реплике, сопровождается авторскими словами, то он дается в подбор и выделяется кавычками:
Бальзаминов. …Они смотрят да улыбаются, а я из себя влюблённого представляю. Только один раз мы встречаемся с Лукьян Лукьянычем (я ещё его не знал тогда), он и говорит: «За кем вы здесь волочитесь?» Я говорю: «Я за старшей». А и сказал так наобум… (А.Н. Островский)
6. Если прямая речь, передающая невысказанные мысли, дается после авторских слов, то она не выделяется с абзаца:
Всё шло спокойно. Неожиданно он спохватился и подумал: «А нет ли здесь какого-нибудь подвоха?»
Но если авторские слова стоят в середине или в конце такой прямой речи, то она дается с абзаца; ср.:
а) Всё шло спокойно.
«А нет ли здесь, – подумал он, – какого-нибудь подвоха?»
б) Всё шло спокойно.
«А нет ли здесь какого-нибудь подвоха?» – подумал он.
7. Если передается длинный рассказ со многими абзацами, то тире ставится только перед первым абзацем (ни перед промежуточными абзацами, ни перед последним тире не ставится):
– Работа нашей экспедиции проходила так, – начал свой рассказ учёный-геолог. – Был разработан подробный план, намечены маршруты.. [Продолжает рассказ.]
Таковы предварительные результаты экспедиции.
Источник: Классический справочник по русскому языку. Д.Э. Розенталь
Показать полностью
Шпаргалка писателя - прямая речь в произведении
В последнее время часто встречаются вопросы о правильном оформлении прямой речи в произведении. Поэтому, для облегчения поиска информации, привожу здесь полный набор различных ситуаций оформления.
ОФОРМЛЕНИЕ ПРЯМОЙ РЕЧИ
1. Прямая речь (чужая речь) выделяется кавычками, если идет в строку (в подбор):
Владимир Сергеевич... с недоумением посмотрел на своего человека и торопливым шёпотом проговорил: "Поди узнай, кто это" (И.С. Тургенев).
Если же прямая речь начинается с абзаца, то перед началом её ставится тире:
...Никита, поклонясь в землю, сказал:
— Прости, батюшка (М.Горький).
Примечание. В газетных текстах кавычки при прямой речи нередко опускают:
Президент Франции сказал: Обмен мнениями был полезен.
Почему же это происходит? — спрашивает газета.
2. Независимо от места, занимаемого по отношению к слова автора, кавычками выделяется внутренняя речь — невысказанные мысли:
Смотрю вслед ему и думаю: "Зачем живут такие люди?" (М.Горький); "Что-то в ней есть жалкое всё-таки", — подумал я (А.П. Чехов).
3. Кавычками выделяются передаваемые на письме звуки (например, эхо):
"Ау, где вы?" — громко повторило эхо; Голос диктора звучал отчётливо: "Передаём последние известия".
Для передачи на письме разговора по телефону используется более обычная для оформления диалога пунктуация — тире между репликами.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ ПОСЛЕ СЛОВ АВТОРА
1. Перед прямой речью, следующей после слов автора, ставится двоеточие, причем первое слово прямой речи пишется с прописной буквы:
Наконец, дворецкий провозгласил: "Кушание поставлено".
Вопросительный и восклицательный знаки, а также многоточие ставятся перед закрывающими кавычками, а точка — после них.
Наконец я ей сказал: "Хочешь, пойдём прогуляться на вал?" (М.Ю. Лермонтов); Лёжа на тюке и плача, он дёргал руками и ногами и шептал "Мама! Мама!" (А.П. Чехов); Закричали: "Двоих... Санитары... Гляди, гляди — ещё летит... Лезь под вагоны..." (А.Н. Толстой); Хозяйка очень часто обращалась к Чичикову со словами: "Вы очень мало взяли" (Н.В. Гоголь).
2. Если прямая речь начинается с абзаца, то двоеточие после предшествующих слов автора ставится не всегда:
1) двоеточие ставится, если слова автора содержат глагол со значением речи-мысль (говорить, сказать, рассказать, заметить, обратиться, воскликнуть, закричать, прошептать, спросить, спрашивать, ответить, вставить, прервать, заговорить, начать, продолжать, подтвердить, пояснить, согласиться, поддакнуть, напомнить, посоветовать, упрекнуть, решить, подумать и т.п.) либо существительное, близкое по значению или образованию к глаголам речи-мысли (вопрос, ответ, слова, восклицание, голос, шёпот, звук, крик, мысль и т.п).
Кроме того, в функции слов, вводящих прямую речь, используются глаголы, обозначающие чувства говорящего, его ощущения, внутреннее состояние (вспомнить, обрадоваться, огорчиться, удивиться, обидеться, возмутиться, ужаснуться и т.п.), а также глаголы, обозначающие мимику, жесты, движения (улыбнуться, усмехнуться, рассмеяться, захохотать, вздохнуть, нахмуриться, подойти, подбежать, вскочить и т.п.). И те и другие глаголы допускают добавление к ним глаголов речи (обрадовался и сказал; удивился и спросил; улыбнулся и ответил; подбежал и воскликнул и т.д.),поэтому они воспринимаются как слова, вводящие прямую речь. Например:
а) Он глянул с усмешкой:
— Ничего, до свадьбы заживет.
б) Пока откапывали увязшие в песке колёса, к нам подошёл милиционер:
— Кто такие?
в) Мать нахмурилась:
— Опять двойку получил?
Перед прямой речью двоеточие ставится также и в тех случаях, когда в словах автора нет глаголов речи или заменяющих их глаголов с указанными выше значениями, но ситуация показывает, что вводится чужая речь:
...А тот ему: "Этот дом наш общий" (А.П. Чехов); ...А он: "Пошёл прочь, пьяная рожа!" (М.Горький).
2) двоеточие не ставится, если вставка слов и сказал, и спросил, и воскликнул и т.п. невозможна или затруднительна:
а) Никому не хотелось уходить.
— Расскажите еще что-нибудь о своих путешествиях.
б) Мои слова его явно смутили.
— Я принимаю ваши условия.
в) Брови матери нахмурились.
— Я не разрешаю этого делать.
Не ставится также двоеточие перед прямой речью, если она заключена между двумя предложениями от автора, причем во втором из них содержатся слова, вводящие прямую речь:
Он вырвал из блокнота несколько листочков и протянул их мне.
— Запишите подробно мои замечания, — сказал он спокойным голосом.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ ПЕРЕД СЛОВАМИ АВТОРА
Если прямая речь стоит перед словами автора, то после неё ставятся запятая (вопросительный или восклицательный знак, многоточие) и тире; причем слова автора пишутся со строчной буквы:
"Мать, наверное, не спит, а я с работы не возвращаюсь", — думал Павка (Н. Островский); "Дедушку знаешь, мамаша?" — матери сын говорит (Н.); "Не шуми, тише иди, солдат!" —сердитым шёпотом говорил старик Оленину (Л.Н. Толстой.); "Я хотел бы купить крестьян..." — сказал Чичиков, запнулся и не кончил речи (Н.В. Гоголь).
То же при оформлении прямой речи с абзаца:
— Лесть и трусость — самые дурные пороки, — громко промолвила Ася (И.С. Тургенев);
— Что ж, Наталья, про мужа не слыхать? — перебила кашулинская сноха, обращаясь к Наташке (Ш.);
— Скорей, скорей в город за лекарем! — кричал Владимир (А.С. Пушкин);
— Спи, внучёк, спи... — вздохнула старуха (А.П. Чехов).
Примечания:
1. После закрывающих кавычек ставится только тире (независимо от того, каким знаком препинания заканчивается прямая речь) в тех случаях, когда в последующих словах автора содержится характеристика прямой речи, её оценка и т.д. (авторская ремарка обычно начинается словами: так говорит, так указывает, вот что сказал, вот как описывает и т.п.):
"Ничего не случилось" — так говорил ум; "Случилось" — так говорило сердце; "Нет ничего прекраснее этих снежных вершин" — так описывает эту местность один путешественник.
То же, если следует присоединительная конструкция:
"Каждому овощу свое время" — эта народная мудрость передаётся из века в век.
2. Если слова автора, стоящие после прямой речи, представляют собой отдельное предложение, то они пишутся с прописной буквы:
— Скорей, загорелась школа! — И он побежал по домам будить людей.
В следующем посте будут освещены темы:
- Слова автора внутри прямой речи;
- Прямая речь внутри слов автора;
- Знаки препинания при диалоге;
- Абзацы при прямой речи.
Источник: Классический справочник по русскому языку. Д.Э. Розенталь
Показать полностью
1
Шпаргалка для писателя - экспрессивная речь
И. Гетманский по мотивам И. Голуб: «Стилистика русского языка».
Давайте поговорим о создании эмоциональной, взволнованной, напряженной, выразительной литературной речи. Она называется эмфазой. Наиболее сильным средством создания эмфазы является эмфатический период. Это такая штука… Классная! На первый взгляд – отталкивающая. Слишком уж громоздкая синтаксическая конструкция. Одно такое ба-а-альшое предложение. Но воспринимается оно легко, потому что, несмотря на сложность построения, гармонично и синтаксически выверено, «отлажено» определенными средствами (о средствах создания эмфатической речи — ниже). Такое предложение погружает читателя в поток сознания автора или героя произведения. Накрывает, можно сказать, могучей волной его взволнованного, безудержного монолога. Волнение может быть и несильным – если просто идут грустноватые лирические размышления, — но оно вызывает у автора (героя) много мыслей, их хочется высказать – и опять получается поток: «набалтывание», «набрасывание» эпитетов, синонимов, однородных членов предложения; речь яркая, образная, возможно, гибкая по смыслу, парадоксальная, реже – каламбурная, но неизменно интересная, незаурядная, притягательная. Как правило, для организации здорового эмоционально-ментального прессинга на читателя автор использует сразу несколько периодов подряд.
Пример. Братья Стругацкие, «Отель у Погибшего Альпиниста»:
«Я попрыгал на месте, пробуя крепления, гикнул и побежал навстречу солнцу, все наращивая темп, зажмурившись от солнца и наслаждения, с каждым выдохом выбрасывая из себя скуку прокуренных кабинетов, затхлых бумаг, слезливых подследственных и брюзжащего начальства, тоску заунывных политических споров и бородатых анекдотов, мелочных хлопот жены и наскоков подрастающего поколения… унылые заслякощенные улицы, провонявшие сургучом коридоры, пустые пасти угрюмых, как подбитые танки, сейфов, выцветшие голубенькие обои в столовой, и выцветшие розовенькие обои в спальне, и забрызганные чернилами желтенькие обои в детской… с каждым выдохом освобождаясь от самого себя — казенного, высокоморального, до скрипучести законопослушного человечка со светлыми пуговицами, внимательного мужа и примерного отца, хлебосольного товарища и приветливого родственника, радуясь, что все это уходит, надеясь, что все это уходит безвозвратно, что отныне все будет легко, упруго, кристально чисто, в бешеном, веселом, молодом темпе, и как же это здорово, что я сюда приехал…»
Можно сделать нечто попроще, вот мой опыт из романа «Звездный наследник»:
«А потом был длинный тоскливый вечер, и ветер выл за мутными стеклами ангара, и луна носилась за облаками по всему небосводу, как ведьма, и корявые руки стонущих от бури, заледеневших от бури, умерших от бури тысячу лет назад, мертвых, как смерть, и все-таки стонущих деревьев — стучали в стены и дверь. И я сидел и стонал им в лад и вспоминал отца, и думал об этой нелепой трагикомедии под названием «человеческая жизнь», и жалость к отцу сжимала мне сердце, и точила, свербела в мозгу одна жестокая, безнадежная, больная мысль — о том, что уже ничего, ничего невозможно исправить…»
Как правильно построить эмфазу и вывести ее на «пик» — эмфатический период? (Хотя надо сказать, что «выводить» вовсе не обязательно, период в эмфазе использовать не обязательно). Как организовать этот самый период? Есть много способов, и каждому из нас они известны, просто мы вряд ли их выделяем и каким-то образом называем. Все их перечислять сейчас не будем, назовем самые существенные.
Итак, эмфаза, эмоциональная речь…
Проще всего сделать на нее заявку, стартовав риторическими восклицаниями и вопросами. «Тройка! Птица-тройка! Кто тебя выдумал?..» Во-первых, они сразу задают напряженность монолога, а во-вторых, определяют тему повествования или размышления. Здесь частенько используется изолированный номинатив (существительное в именительном падеже, поданое отдельным предложением): «Москва! Как много в этом звуке…» Или, давайте навскидку придумаем: «Сестра… Как давно мы с ней не виделись! Сколько лет прошло с нашей последней встречи? Пять, десять, сто?..» Задана тема размышлений изолированным номинативом, сделано риторическое (эмоционально-экспрессивное) восклицание, задан риторический вопрос (то есть тот, который содержит в себе утверждение и не требует ответа), а дальше пошло-поехало: лирические воспоминания, сожаления, признания в любви и тому подобное. Здесь и период можно дать, и не один.
Сильные средства – единоначатие (анафора) и эпифора. Это когда предложения начинаются (анафора) или заканчиваются (эпифора) одной конструкцией. «Но какая разница? — сказал я себе. Действительно, какая разница — хорошо ты себя чувствуешь или плохо, прилично ты выглядишь или неприлично, как журналист или как пьяный бродяга? Какая разница, если красная пунктирная линия на карте утыкается прямо в Ущелье Потерянных Звезд?..» (И. Гетманский, «Планета безумцев»). «Я заставлю тебя жить так, как желаю я, делать то, что желаю я, и только потому, что желаю этого я!»
Как вы можете видеть в приведенных примерах, эмфаза тяготеет к этакому, как я уже говорил, «набрасыванию», нанизыванию однородных синтаксических конструкций. Этот прием называется градация. В ней каждый последующий эпитет, или словосочетание, или часть сложного предложения усиливает, или закрепляет, или уточняет значение предыдущего. Напряжение речи при этом нарастает.
Пример.
«Боль всех бесконечных одиноких дней, сокрушительных потерь, неуверенности и стыда, самобичевания и отчаяния, боль и страх, страх и стыд, стыд и одиночество, одиночество и раскаяние, и снова боль от невозможности что-то изменить, вернуть, исправить — уходили, истекали в никуда, никого не задевая, не раня, оставляя, прощая…»
Это был период. Градация — я наверно, не ошибусь, если скажу такое, — неотъемлемая его часть, его основа. Обратите внимание, в вышеприведенном примере в конце предложения — после тире — используется слом интонации. Шло перечисление, звучала одна интонационная нота – и вдруг она обрывается и этот период завершается в другой тональности. Такой прием называется смещением синтаксической конструкции. Еще пример смещения в градации из того же текста (это из моей миниатюры «Точка отсчета»): «Она непроизвольно выдохнула и ощутила: вся тяжесть мира, какая была ей назначена судьбой, что обступала ее в последние годы и давила сверху — на голову, на грудь, — не давала дышать, ходить, жить… эта тяжесть, эта плита, свинцовая плита, эти вериги — чугунные! — их больше нет…» Пример смещения из «Евгения Онегина»: «А мне, Онегин, пышности эта, Постылой жизни мишура, Мои успехи в вихре света, Мой модный дом и вечера, Что в них?»
Нетрудно заметить, что в эмфазе частенько используется многоточие. Накал чувств автора (героя) так велик, что слов не хватает выразить то, что его волнует. Поэтому, чтобы создать впечатление недосказанности, смятения, напряженности в умолчании – ставится многоточие. Но я бы не злоупотреблял этим знаком препинания. Многоточие — сильный графический символ, он заставляет читателя здорово тормозить, но причину задержки не вскрывает. Создается некоторый дискомфорт. Впрочем, в эмфазе употребление многоточий чаще всего обосновано… Тем более, когда они используются для создания взволнованной, запинающейся прямой речи персонажа: «Смотрите… Уже светает. Заря как пожар на снегу… Мне что-то напоминает… Но что?.. Я понять не могу…» (С. Есенин, «Анна Снегина»).
Что мы еще можем выделить в построении приведенных эмфатических периодов? Бессоюзие и многосоюзие. Это два мощных средства создания эмфазы. Пример применения и того, и другого в одной цитате: «Был тиф, и лед, и голод, и блокада. Все кончилось: патроны, уголь, хлеб» (Г. Шенгели). В первом предложении повторяется союз «и», во втором идет бессоюзное нанизывание дополнений. В принципе, градацию (а значит, и эмфатический период) невозможно построить, не используя эти средства. Еще пример многосоюзия: «Мы виделись всего три раза. Как мало! Как мало и давно — а тебя все нет и нет, и я брожу по улицам, как овца, смотрю по сторонам, делать мне нечего, и ничего делать я не хочу, и не хочу признаться себе, что я в тебя влюбился, потому что какого черта, если я даже не могу сказать тебе об этом вслух, если ты неизвестно где и с кем, если тебя все нет и нет…» Бессоюзие у Пушкина: «Швед, русский – колет, рубит, режет, Бой барабанный, клики, скрежет, Гром пушек, топот, ржанье, стон…»
Показать полностью