Серия «Литдушнильство»

Шестикнижие Волкова о Волшебной стране и Изумрудном городе можно назвать феноменом по многим параметрам. Начать с того, что пересказ первой книги Баума спустя многие годы после первой публикации (более 20 лет) дал жизнь самостоятельной и крайне изобретательной серии, в которой литературному критику есть чем умилиться, а молодому автору – поучиться. Разнообразие жанров, логика повествования, умение прописывать мир в детской сказке и давать экспозицию, смелость при введении новых элементов в текст, «взросление» книг – там можно восхититься многим. Но я тут буду говорить о феноменальном персонаже.

Но сначала предупреждения.

В посте много текста. В посте много Волкова. В посте много Джюса.

В посте много любви к текстам Волкова и Джюсу. И ещё ТС - душнила.

А теперь встречайте Урфина Джюса: дважды тирана Изумрудного города, а попутно – столяра и огородника, а не какого-нибудь там колдуна или министра. Встречайте храброго, волевого, умного, трудолюбивого, изворотливого злодея, которому можно сопереживать (чем читатели активно и занимаются до сих пор). Мрачного и угрюмого мизантропа, который стал сложным персонажем в авторской сказке. И первого персонажа в авторской сказке с полной аркой искупления и перерождения.

В авторской сказке всё вот это – обычно немножечко нонсенс. Но Волков уже во второй своей книге прыгнул куда выше простой авторской сказки и вырулил куда-то в авторские небеса. А теперь по порядку: почему у нас Урфин Джюс – феномен?

1) Рабоче-крестьянское происхождение и трудовая профессия (да, стебусь, но немного серьёзно). В изначальных планах автора был честолюбивый волшебник, который решил высунуться после гибели Бастинды и Гингемы. Звали волшебника Урфаном – а потом он уже стал Урфи́ном.

Однако потом Волков выкинул неожиданный финт: он сделал Урфина всего лишь помощником злой Гингемы, столяром-неудачником, который терпеть не может людей.

И дал ему фамилию Джус/Джюс (в дневнике отметив, что обозначает она «Завистливый»). И это было… крайне смело. Даже не в смысле цензуры, а в смысле подхода. Злодеем оказывается сирота, воспитанник столяра! Вместо того, чтобы плести коварные замыслы, антагонист сам берётся за рубанок или как одержимый борется с сорняками! Он сам продумывает стратегию и тактику, обучает своих солдат, а в четвёртой книге – спасает гигантского орла и несёт цивилизацию Марранам! В отличие от колдунов или знатных злодеев со множеством прихлебателей, Урфин вообще всё сам и всюду сам. И у него всё получается крайне неплохо.

2) Это потому что Урфин обладает прорвой положительных качеств, которые автор в него насадил. Прежде всего – воля и упорство, которые проявляются хотя бы даже в том, что Жевун по происхождению медленно и методично отучает себя жевать. Урфин может спасать огород от сорняков чуть ли не до потери пульса, может 10 лет ждать подвернувшегося шанса, делает руками буквально всё. Кроме всего прочего, хитрый и изобретательный – и умеет в недурные мистификации. Взять хотя бы то, как он стал боженькой у марранов. Или то, как притворялся волшебником и глотал пиявок из шоколадного теста. При этом он ещё и в военном ремесле разбирается неплохо, и обладает определённой смелостью и достоинством. Не просить пощады у победителя. Защитить раненого гигантского орла с колом в руке. Обнажить грудь перед этим же орлом со словами: «Что ж, рази, только сразу насмерть».

Да, весь этот гигантский потенциал направлен на дурное. И это даже подчёркивается в книге. И автор совершает потрясающее – он показывает, насколько страшен может быть по-настоящему талантливый, умный, смелый человек, когда он – честолюбивый гордец, который всеми силами старается дорваться до власти.

И это могло бы отлично сработать на образ антагониста, и читатели бы возненавидели Урфина, если бы…

Да, если бы автор не дал ему столько времени в книге.

3) Огромное количество «экранного времени». Урфин Джюс стоит в центре двух книг, и вторая и четвёртая книга не зря буквально называются «Урфин Джюс и его деревянные солдаты», «Огненный бог Марранов». Читатель невольно идёт вслед за персонажем, смотрит его глазами и проникается его проблемами. Волков дал читателю следовать за антагонистом, – и это уже само по себе феномен, потому что никогда в сказке не смотрели вот так – с самого начала «с другой стороны». Мы видим, как Урфин трудится, переживает, боится, шутит, ошибается и исправляет ошибки, досадует, набивает шишку за шишкой, манипулирует – и невольно проникаемся персонажем, очаровываемся им. Потому что ну он ведь такой живой, с этими своими воплями и побегами от медвежьей шкуры, вылавливанием деревянной армии из реки, разговорами с филином… Волков написал Джюса слишком хорошо. По сути, он дал ему лишь грехи гордыни и честолюбия (а угрюмость – особенность характера, но об этом позже). Волков сделал своего антагониста классическим «эту б энергию – да в мирное русло»…

И читатели откликнулись на это. И полюбили персонажа. Полюбили, может быть, потому, что слишком уж он отличался от сказочных Страшилы и Дровосека. Что он был неволшебным. Что он был сильнее и сложнее. И не так уж сильно отличался от моряка Чарли Блека – такой же умелый, изобретательный вот разве что вектор не туда…

И произошло литературное чудо. Писатель понял, что именно он сделал. Он рассмотрел, что создал сложного персонажа. И уступил просьбам своих любимых читателей. Он совершил доныне невозможное в авторской сказке.

Он переродил персонажа.

4) Арка перерождения, осознания, искупления. Исправлялись злодеи в авторских сказках до этого? Ну, в общем, очень редко, потому что злодей-то должен быть что? – наказан. А если да, то… как-то неубедительно и за кадром. Быстренько извинились, покаялись, были прощены и стали новыми людьми. Или расколдовались. Но чтобы дважды тиран, который два раза войну развязывал, стал новым человеком – такого не было.

Потом пришёл Волков и сделал. И не просто развернул герою вектор в пятой книге, «Жёлтый туман». Не-е-ет, он протащил Джюса через полноценное мучительное духовное перерождение, когда он сначала медленно добирается домой, вторично побеждённый и униженный, потом начинает прозревать, что вокруг хорошие люди, а он им зло причинял. Потом начинает осознавать, что и не был-то счастливым, пока был правителем – и непонятно, чего он искал, когда к власти рвался. А потом хрррясь по голове шансом начать заново! Вот оно, то самое растение, давай, делай сколько угодно живительного порошка, ну же, айда, и ждать не надо!

И сейчас я процитирую несравнимый по силе момент, которого в авторской сказке до того ещё не бывало.

«Он присел на пенек и долго думал, внимательно рассматривая каплю крови, расплывшуюся на пальце после укола шипом.

— Кровь… — шептал он. — Опять кровь, людские слезы, страдания. Нет, надо покончить с этим раз и навсегда!»

Это – момент рефлексии с показом окончательного выбора антагониста. И переходом в сложные персонажи.

То есть у Волкова герой проходит через осознание злодеяний, муки совести, смирение, потом искушение, рефлексию и перерождение. Полный путь преображения, господа. Аплодисменты, занавес… авотфиг.

Автору было мало этого – он показал полный путь преображения. Урфин становится отшельником, примиряется с действительностью, мастерит теперь уже не уродливые игрушки, а добрые, дружелюбно общается с гномами – посланцами Арахны. И в конце концов крайне достойно ведёт себя с самой Арахной. Отказываясь идти к ней на службу, а потом и придумывая своё средство от Жёлтого тумана. Тут у нас окончательный переход в положительные персонажи.

Можно было бы сказать, что окончательно положительным Урфин стал в «Заброшенном замке», шестой книге. Где он известный огородник, выращивает разное невиданное, его все любят, делают праздники Угощения, а ещё Урфин тыбрит изумруды у злого инопланетянина-менвита, спасая добрых арзаков… Но эта арка – не Волкова. Её написали те, кто дописывал текст за умершим автором. В вариантах Волкова её нет. Однако те, кто дописывал текст, тенденцию уловили и сохранили, честь им за это и хвала.

А особенно хорошо они заметили один момент.

5) Волков изменил только вектор персонажа, но не всего персонажа. Да, Урфин у него стал дружелюбнее к людям, смирился со своим положением, занял чёткую позицию. Но он не стал слащаво-положительным. Он по-прежнему хвастает перед филином, он насмешлив и всё ещё нелюдим и не желает жить в обществе. В шестой книге это очень хорошо продлили и показали. Характер персонажа остался при нём.

И всё это вместе создают настоящий феномен.

Тут добавлю немного личного. В своё время арка Урфина Джюса просто взорвала мне мозг. В хорошем смысле этого слова. Я впервые встретилась с антагонистом такого типа, и впервые отчаянно сочувствовала антагонисту, и впервые страстно желала, чтобы он прозрел и увидел мир иначе, чтобы автор провёл его всё-таки по пути искупления. И… знала, что этого не будет. В сказках злодеев перевоспитывают или наказывают. Точка. Урфин был слишком сильным человеком, чтобы его можно было вот так взять и кем-то перевоспитать.

Я даже не могу описать, что со мной как с читателем стало, когда я взяла в руки «Жёлтый туман» и увидела главу «Искушения Урфина Джюса». Это было какое-то огромное «А что, так можно было?!», сопряжённое с читательским счастьем невероятных пределов. Впервые антагонист не был наказан или перевоспитан, но был преображён автором. Впервые персонаж на моих глазах изменился настолько и изменился сам, самостоятельно осознав свои косяки, пережив их и осознанно выбрав исправление. Впервые он не стал слащавым и бледным подобием себя, а остался собой, только выбравшим другой путь.

Волков показал: персонажей можно развивать и менять до бесконечности. И любить – даже тех, для кого, кажется, нет уже надежды.

Потому для меня (как для крайне персонажецентричного автора и читателя) персонаж Урфина Джюса – лучший литературный феномен во веки веков.

И потому мне хотелось бы рассказать о нём ещё всякого. Например - какой была его арка в первой авторской редакции "Семи подземных королей" (потому что да, там была его арка). Или о том, как художник Владимирский написал книгу, где Урфин пытался людоеда на Мальвине женить...

И если читателям захочется - я возьму да и расскажу.

Книги, всякие, в основном бесплатные - тут: https://author.today/u/steeless/series

А я тут как-то пообещала об одном феномене литературном поговорить. И выполняю.

Предупреждение: будет много текста. Будет душно. Будет жёстко. Спойлеры к фанфику Юдковского. Отсутствие любви к фанфику Юдковского.

Давайте-ка сперва поглядим, почему «Harry Potter and the Methods of Rationality» (оригинальное название) – феномен.

Во-первых, потому что он ну буквально везде. Где бы ни заходила речь о том, насколько нелогичны многие моменты в произведении у Роулинг, насколько неполно раскрыт мир, насколько плохо то и это (в глазах очередного придирчивого читателя) – непременно найдётся кто-то, кто начнёт восторженно это дело рекомендовать. Мол, давай, почитай «Методы рационального мышления» – вот там-то всё по полочкам, там всё отлично и отменно, в общем, просвещайся, очень нравится. Дело дошло до того, что фанфик был издан, обрёл огромную популярность на Западе и даже аудиоверсия награды хапнула.

Во-вторых, фанфик представляет собой квинтэссенцию игры с тем, что современному читателю очень даже любо. С типа-как-логикой. Потому что современный читатель зачастую не развивает в себе воображение и творческое мышление. Он вкачивает… даже не недоверчивость к автору, а придирчивость. Старательно вскормленную любимыми всеми блогерами, которые разбирают книги и фильмы не с точки зрения цельной картины, а с точки зрения Огурцова из «Карнавальной ночи» (а чего это Гэндальф сразу не позвал орлов, а почему герой не почитал сценарий, а до чего бы ещё доколупаться?). Ну и вот тут у нас произведение буквально гладит такого читателя по пузику, повторяя: «Смотри, мы тут сделаем умно и рационально, а на злую Роулинг тьху!» («И ты себя тоже почувствуешь умным и рациональным, поскольку вместе с автором сможешь удариться в высокоумные цитаты и научные рассуждения» - но это, конечно, между строк).

И это, в общем-то, неудивительно, если посмотреть на личность автора. Элиезер Юдковский – блогер и исследователь ИИ, который всячески выступает за рационализацию человечества.

А потому он – одна из центральная фигура общества рационалистов и адепт этой самой рационалистики. Которая представляет собой что-то вроде утопического философского течения с вроде бы хорошими и полезными идеями насчёт пользы знаний, рациональности, критического мышления и технического прогресса (а ещё там продвигают полиаморию и утилитарную этику, но об этом не будем). Соответственно, ещё один феномен фанфика в том, что это… не то чтобы полностью фанфик. Это даже не переосмысление изначальной истории о Гарри Поттере. Это – манифест рационализма, с последовательным продвижением всех идей автора в литературную жизнь (и, кстати говоря, если посмотреть на текст фанфика как на манифест или даже на несколько сектантский текст – результат может… испугать).

Попробуем разобраться с жанром и замыслом поплотнее. Сам Юдковский уверяет, что прочитал множество фанфиков о Гарри Поттере (не осуждаю), после чего у него возник замысел. Мол, Джоан Роулинг «придумывала правила магии на ходу», и это бросает уникальный вызов для персонажа-учёного». Первоначально речь шла именно о переосмыслении книги «Гарри Поттер и философский камень». То есть просто об альтернативном развитии событий, где Петуния Эванс вместо Дурсля выходит замуж за оксфордского профессора – и заверте… в смысле, характер Петунии чудесно меняется, она начинает любить племянника, Гарри растёт в любви и духе рационалистики с самого первого годочка, а потому может к 11 годам цитировать Дарвина и разбираться в основных теориях науки на уровне среднего Эйнштейна.

Но потом Юдковский осознал, что немножечко, самую малость вышел за грань переосмысления. И заявил, что всё вообще происходит в альтернативной вселенной (то есть, да, у нас тут АУ-шка). Спорить с автором реального произведения, как известно, гораздо проще, если ты не скован законами этого самого произведения, а придумываешь, как функционирует мир, сам. К тому же автор ещё и ставил цель познакомить читателей с основными научными теориями (а не только с методами рационалистики). Отчего в жанр добавляется немного аромата Жюля Верна.

В результате перед нами фанфик-переосмысление-манифест-АУшка с элементами научно-популярной литературы. Жанрово это детище Франкенштейна уже само по себе феномен. Но кроме всего прочего – при всей огромной, провозглашаемой рациональности автора и главного героя – продукт ухитрился впитать едва ли не все штампы и недостатки фанфиков как таковых! Что делает его (ну да, привыкайте) в который раз феноменом. Ну, то есть понимаете – его прославляют как нечто новое, оригинальное, свежий взгляд на мир Роулинг, научные теории и рациональность, вот это вот всё. А на деле – это перерастянутый вторичный текст про попаданца-Марти Сью, приправленный чудовищно длинными и абстрактными рассуждениями, спроецированными из головушки фикрайтера. «50 оттенков рационалистики», если хотите. Только вместо неумелого описания секса – тут неумелое использование разума (объясню, почему, потерпите).

Для начала – какие минусы фанфиков вобрал в себя продукт?

1. Объём. Книга Роулинг о первом годе Гарри – небольшая. В ней около 10 авторских листов. В фанфике Юдковского – более 90 авторских листов (больше 2000 страниц) и при этом она охватывает этот самый первый год Гарри. Для справедливости – в первый год при этом автор ухитряется втиснуть министра магии, хроноворот, Пожирателей смерти, Беллатрикс Лестрандж, Нифмадору Тонкс (а также углеводородные трубки, замену Турнира Трёх Волшебников и ещё прорву всего, что было и не было в семи книгах Роулинг). И в таком случае событийный ряд должен бы быть ужасающе плотным, однако…

2. Растянутость. Склонность фанфикёров к детализации и длинным, заунывным монологам с выяснениями отношений уже, наверное, стала притчей во языцех. Здесь это выходит на новый уровень, потому что добавляются внутренние диалоги Гарри (от некоторых из них мог бы удавиться от зависти Джойс со своим «Улиссом»). И всё это – длинно. Длинные рассуждения о науке, экономике и этике. Длинные осмысления – как лучше поступить, а может, не так, но почему тогда не так, а как вот так рационально? Длинные разжёвывания ситуаций. И на какой-то, шестьдесят седьмой или семьдесят девятой главе – это утомляет, обрушивается и начинает погребать читателя под собой.

3. «Сильные» герои. Во множественном числе, потому что не про одного Поттера. «Сильный герой», «нагибатор» и прочие аналоги Марти/Мери Сью – ещё один бич фанфиков. Здесь автор постарался было ослабить способности Поттера и не делать из него Марти Сью полностью… и всё равно ведь сделал. Герой у нас тут во всё вникает, со всем разберётся, достиг уровня осознанности 60-летнего деда и уровня цитатности Стейтема из пабликов, генерирует афоризмы, придумывает заклинания, ну и вообще – непростительно крут для мальчика 11 лет. И ладно бы – в случае с Гарри это объясняется ментальностью Волдеморта. Но вслед за этим остальные герои начинают демонстрировать навыки мышления и магии далеко за уровнем 11-летних детей и начинающих волшебников. Драко, Гермиона, Сьюзен Боунс, Блейз и остальные мыслят и колдуют вполне себе как взрослые. И иногда это объясняется благотворным воздействием Поттера на неокрепшие организмы. Или тому, что Квирелл (он же Тёмный Лорд) ну вот просто правильно их так развивает и учит. Всем же известно, что если среднего ребёнка 6 класса правильно развивать и учить – он теорему Пуанкаре за пару месяцев распотрошит!

4. Парадокс реализма. Это такая очень любимая мною штука из мира фанфиков. Она заключается в том, что автор фанфика хочет сделать лучше и рациональнее, чем автор. А в результате нагромождает кучу неправдоподобных, нежизненных конструктов, превращает массу героев в функции или сьюху, порождает огромный текст с заунывными рассуждениями, придумывает пару заковыристых ветвей магии и сидит, обмазанный этим, повторяя: «Зато не как у Роулинг!» Иными словами, для того, чтобы обойти противоречия Роулинг автор громоздит гораздо больше противоречий, придумывает дополнительные обстоятельства, артефакты, забытые области знаний, удлиняет текст – и в финале вторичный текст длиннее, скучнее, нерациональнее, хаотичнее и неправдоподобнее оригинала!

И здесь это вот прямо на все сто. Автор изменил все характеры (заутрировав их по самое не могу), полностью переписал под себя законы мира, выдал кучу сверхумных и сверхсильных героев вместо одного везучего, погряз в интригах и рассуждениях, заставил юного Гарри в первый же год учёбы обезглавить Пожирателей Смерти выпущенными из палочки нанотрубками (я не шучу). Провёл Снейпу терапию на уровне «Вы ХОТИТЕ об этом поговорить», превратил Гермиону в Росомаху (в смысле неубиваемости, а не в смысле Хью Джекмана) – и вообще, сделал так, чтобы никто не ушёл обиженным. И в результате создал конструкт, который выглядит ещё более неправдоподобным, чем у Роулинг. Именно из-за нагромождений всего вот этого вот и желания, чтобы никто обиженный не ушёл.

5. Наивность. Это и в плане текста, и в плане восприятия мира. Здесь очень заметно на самом деле, что текст писал тот, кто считает себя рационалистом и исследователем (кстати, на самом деле у Юдковского даже нет высшего образования)– и даже не в том плане, что от текста веет хорошим таким снобизмом с сарказмом и снисходительностью пополам (кстати, именно так почему-то протагонист и общается с окружающим миром, почему бы это). Но это в плане персонажей-функций и наивного полагания, что «из а следует б, потому что в формулах же так». У Роулинг персонажи несовершенны, но живы – и они поступают так, как диктуют условия и их характер. У Юдковского персонажей можно описать математическими формулами. И они будут реагировать и поступать так, как хочет автор. Автор двигает их реакции вручную. Ежели, например, Юдковский возмущён тем, как Снейп обходится с учениками – то он немедленно влезет на место Гарри и начнёт разговаривать с директором устами персонажа вот таким вот образом:

— Вы объясните мне, почему позволили этому человеку издеваться над учениками, которые, между прочим, находятся под вашим присмотром, и если ваше объяснение меня не удовлетворит, я начну в газетах кампанию уже против вас.

А ежели автор считает, кроме всего прочего, Снейпа несчастной жертвой и полагает, что ему бы психотерапию и побольше читать маггловского и полезного (а то зельевар какой-то не до конца осознанный и погряз в эмоциях и газлайтинге Дамблдора) – так он немедленно эту самую терапию на полную главу организует. А потом Северус, само-то собой, прочитает нужные книжки, наберёт осознанности и устроит слезливое покаяние в духе «Я хотел, чтобы всем было хорошо, ухожу с миром быть счастливым»:

— Люди несовершенны, — казалось, слова застревали у Гарри в горле. — Они всегда совершают ошибки. Вы хотя бы попытались их исправить.

— Возможно, — сказал Северус. — Моим последним заданием было пасть, защищая Камень. Я так и сделал и при этом выжил, чего никак не ожидал, — он прислонился к входной двери, перенеся вес с левой ноги. — Мне бы не пришло в голову просить вас о прощении, но, раз вы его так легко предлагаете, я принимаю ваше прощение с благодарностью. Отныне мне хочется выбирать не столь плохие пути и, думаю, для этого мне стоит начать всё с начала.

Полагаю, можно не добавлять ООС (искажение характеров) персонажей отдельным пунктом.

6. Плохо написанный текст. Я знаю, что бывают фанфики с крайне качественным стилем, в том числе – превосходящим оригинал. Однако большинство фанфиков – ну… думаю, многие видели. Так вот, фанфик Юдковского написан плохо. Это касается оформления диалогов, мелодики, строя высказываний, обобщённости фраз, отсутствия зрительной экспозиции (нет картинки), ужасающего слезливого пафоса (примеры выше), манеры изложения… Хоть немного спасает текст ирония, которую автор пихает ну вот вообще везде («Ну, вы же видели, как я несерьёзно отношусь к тексту? Ха-ха-ха, это просто стёб»). А также сарказм-сатира-отсылочки к другим текстам. Цитатность, опять же. То есть это у нас ещё и попытка в постмодернизм. Однако у той же Роулинг с этим в текстах тоже всё в порядке. А ещё есть какой-никакой, а стиль. Просто Роулинг, в отличие от Юдковского, умеет писать книги.

И вот почему, на мой взгляд, «Гарри Поттер и Методы Рационального мышления» – окончательный феномен. Потому что это – текст, созданный человеком, который знает, как работают законы науки и логики. Но не знает, как работают законы текста. Как строится композиция, сюжет, как удержать внимание – вот это вот всё, словом. Отчего иногда особенно уморительно наблюдать, как Юдковский пытается исправить что-то за Роулинг – и обрушивает литературную конструкцию вовсе.

Вот, например, Петуния, которая помирилась с сестрой и вышла за оксфордского профессора. А с сестрой она помирилась, потому что Лили настряпала чудо-зелья, от которого Петуния сначала болела, а потом немедленно стала красивой. И характер у неё чудесно исправился, и вообще, сразу нужного мужчину встретила. Потому что красивые злыми не бывают, и если девушке, ну я не знаю, пластику сделать – она сходу подобреет («Это я почему злая была? Потому что у меня пластики нормальной не было!»). А ежели ты выходишь за профессоров – надо быть красивой и доброй, а на злых и лошадинолицых только Верноны Дурсли, продающие дрели, женятся. Нехилый такой пассаж для любителя осознанности и рациональности, а? И это ещё мы забываем, что зелье такого уровня сварила выпускница, и притом, в волшебном мире все почему-то не пьют его галлонами и не ходят потом все красивые и с характерами хорошими!

А вот Гарри, и ему дали хроноворот на первом курсе. Знаете, почему? А у него циркадный цикл не как у нормальных людей. Спатеньки не может правильно, никак не исправить, только хроноворотом. Который он будет использовать направо-налево просто для шалостей, и нет-нет, это не рояль в кустах, рояли в кустах – у Роулинг. Это такой… тонкий стёб, да. А вовсе не хотелочки Юдковского в духе «а вот если я бы получил хроноворот – я бы…»

А вот Гарри называет Снейпа Северусом (гл. 18). После первого урока, на глазах у директора и Минервы. Которая на глазах у ученика тоже общается с коллегой неформально. Потому что Юдковский читал фанфики по Роулинг. А вот насколько внимательно читал оригинал – это вопрос.  

А вот Квиррелл, на котором только что не написано поперёк лба «Тёмный Лорд» –и Гарри ему доверяет, потому что… ну, детективной линии нам не нужно, она же была у Роулинг, зачем здесь-то ещё. Можно просто поудивляться, какой рациональный Гарри… нерациональный.

В целом, кстати, это очень характерно для текста. Юдковский не придерживается тех самых законов, которым призывает поклоняться читателей. Он нарушает логику и отвергает рациональность (классическим образом: тут помню, тут не помню). Давайте разберём пример.

Итак, автору фанфика кажется невероятным пассаж Роулинг о том, что Гарри защищён силой материнской жертвы. Поэтому устами Гарри он выказывает сомнение – мол, погодите, что-то я сомневаюсь, что за все века существования магии не было других матерей, которые любили бы детей и отдали бы за них жизнь. Логично?

Нет. Тут у нас подмена понятий и забывание о простейшем принципе науки: чтобы получить тот же результат – должна повториться полностью цепочка действий. Погнали про цепочку:

А) Некий тёмный волшебник должен зачем-то хотеть убить ребёнка (видимо, Авада Кедаврой, потому что именно она отразилась в случае Гарри. Но сойдёт любое смертельное проклятие).

Б) До попытки убить ребенка – он не должен убить его родителей. В живых должна остаться хотя бы мать. В случае Гарри – такое стало возможным, потому что Волдеморт сперва не хотел убивать Лили.

В) Мать должна успеть заслонить ребёнка собой (добежать физически, встать перед палочкой).

Г) Когда заклинание отразится – волшебник должен не погибнуть. Потому что иначе – ну да, жертва матери сработает так. Убийца – труп, ребенок жив, история закончена.

Д) По прошествии какого-то времени убийца матери должен попытаться возродиться, найти того же ребенка и его потрогать. В смысле, коснуться. Или хоть попытаться пульнуть из палочки. И вот тогда уже станет ясно, что материнская жертва сработала: он не сможет дотронуться до ребёнка, как не смог этого Квиррелл.

И вот эту-то цепочку Юдковский в своей рациональности считает легко повторимой, потому что «ну, матери же любят детей, почему ещё сотня таких случаев не описана в истории». Нет, правда – почему?

То же самое в истории с крестражами. Здесь автор предлагает отличную, как ему кажется, идею: наделать туеву хучу крестражей, один послать на Марс, второй закинуть в Марианскую впадину, третий ещё куда-то подальше, чтоб никто не добрался. Вот только в мире Роулинг это работать не будет. Там автор провозглашает следующие постулаты: 1) Душа бессмертна. 2) Её можно разрывать ограниченное число раз, при помощи убийства. 3) Волдеморт этим очень сильно злоупотребил. Настолько, что больше делать крестражи не может, он уже и так нестабилен. 4) Крестражи физически разрушимы, хоть это и сложно. Однако едва ли чудовищное давление или нахождение в космосе не повлияют на них никак.

Юдковский в своих рассуждениях отталкивается от «Ну, души же не существует», потому начинает размышлять о сейвах и возможности сохранить ментальность много раз, громоздит конструкции ментальных флэшек, а потом радуется, как рационально вышло. Ну, если поменять условия мира и придумать себе самому кучу роялей в кустах, законов и заклинаний – то уж наверняка выйдет рационально, нет? Ах да, мир же альтернативный. Совсем не мир Роулинг. Это… такой мир Роулинг, который автор попытался пофиксить синей изолентой.

И на самом деле я понимаю, почему этим исправленным миром легко очароваться. Здесь автор всё-таки пытается исследовать те области мира Роулинг, в которые сама она не ударяется по причине жанра. Например, целая глава посвящена финансовой системе мира волшебников, курсу галеона и выпуску валюты. Здесь протагонист – не одиннадцатилетний мальчик и даже не он же с приплюсовкой Тёмного Лорда. Нет, протагонист – сорокалетний разработчик ИИ и поклонник рационалистики, сколько бы Юдковский ни пытался прятаться за ширмой из Гарри Поттера (ага, у нас тут попаданчество, в смысле, автор залезает в  Гарри уж слишком часто). Потому протагонист будет рассуждать о профсоюзах, трудовых договорах, квалификации учителей, мажоритарности, психологических проблемах, депрессии и интересных научных теориях. Которые здесь действительно есть.

Здесь первокурсники лупятся не заклинаниями щекотки или танца – они держат «радужные щиты», долбают друг друга заклятиями «проникающего бура», рассуждают как генералы, тактичные, стратегичные и мудрые. Здесь можно посмотреть на наивный мир Роулинг свысока, проникнуться серой моралью и утилитарной этикой, преисполниться того, как нужно мыслить и почерпнуть оригинальную идею убийства при помощи углеродных нанонитей, выпущенных из палочки. И да, тут у нас ещё стёб над наивностью и детскостью текстов Роулинг, над их глупостями, отчего кажется, что автор и к своему фанфику не относится особо серьёзно. Ну, такое "Шалость удалась!" - а развязку кульминации пусть придумают читатели в качестве эксперимента (идея с нано-трубками в конце - не Юдковского, а именно читателей). Вопрос, конечно, красит ли автора то, что он настолько серьёзно начинает стебать детско-подростковое фэнтези и требовать от него продуманных законов и курса галеона... Ну да ладно.

Но если взять и записать всё это в духе тегов… Герой-нагибатор, детально прописанный мир, теория «как работает магия», большой объём, серая мораль, интриги… Да-а-а, ребятки – перед нами классическая многотомная современная фэнтезятина. Вон, поглядите, на АТ такого куча валяется. Боярка, всё такое.

Что, собственно, многое и объясняет по поводу феноменальности и востребованности у читателей. Это ведь, по сути, очередная сказка про сверхумного и сверхумелого попаданца. «Профессор в теле мальчика-волшебника», что-то вроде этого. Только всё это припылено пассажами про науку «для взрослых и серьезных».

Может быть, для кого-то этот текст действительно исправляет огрехи оригинала и выглядит более совершенным. Но я, пожалуй, побуду несознательной и нерациональной любительницей подросткового фэнтези. Про мальчика-волшебника, бессмертие души и живых, несовершенных и сложных персонажей.

В конце-то концов, во многих отношениях книга Роулинг куда более феномен, чем любые фанфики.

Тут разные книги, в основном бесплатные и фэнтезийные, иногда забавные (боярки нет): https://author.today/u/steeless/series

Если суммировать посты о Персее, которыми в последнее время обогатился пикабу – то местные обитатели вполне себе могут просвещать по этому поводу среднего эллина («Хайре, вы готовы поговорить о герое вашем Персее?»). Так что почему бы благородным донам читателям до того, как я обрушу на их головы истории Беллерофонта, Геракла и Тесея, не заценить еще одну адаптацию мифа о Персее?

Не мою, упаси Боже. А внезапно Чуковского.

Сразу же скажу: к Чуковскому отношусь… ну, как к нему иначе-то относиться, это ж «Мойдодыр», «Тараканище», «Айболит» и всё-всё детство, а потом ещё «От двух до пяти» и дальше, дальше… Но. Бывает, что даже у несравненного автора что-нибудь как выскочит, как выпрыгнет – и вот ты весь такой филолохъ сидишь и умоляешь профессиональное зрение заткнуться, потому что с одной стороны – «онжечуковский», а со второй стороны – «Что ты такое?!» при взгляде на текст.

Собственно, сначала – спасибо коллеге! – мне попался на глаза вот такой скриншотик из учебника по чтению для младшеклассников.

И я такая вдруг – ОПА. Опустим жутковатые ассоциации типа «Слава героям – Персею слава!» Но с каких это пор Афина Паллада заделалась доброй волшебницей? И как это Персей несся, когда сандалий не было? И стоп. Он что, убивал Медузу БЕЗ сандалий? (Молчу о жутких картинках типа «Добрая волшебница Афина Паллада сдирает сандалии с упирающегося брата-Гермеса»). В общем, с одного отрывка я преисполнилась хтонических настроев и возопила: «Кто это сделал?!»

В учебнике, к слову, не было указано. Но да, это «Храбрый Персей» в исполнении Чуковского. И да, понятно, что «у нас советская литература, а потому какие боги, никаких богов, у нас даже Саваоф ходил в волшебниках!» Но и помимо этого текст решительно прекрасен и пышет таким креативом, что местами вышибает слезы из глаз.

Ну, а дальше – только цитаты, только комменты.

«В одном городе случилась большая беда. Прилетела откуда-то крылатая женщина Медуза Горгона. Она медленно проходила по улицам, и всякий, кто смотрел на неё, в тот же миг становился камнем». И тут, как говорится, ВНИЗАПНА. Медуза как зима – подкралась неожиданно и заделалась туристом-нелегалом. Никаких тебе «жила на краю земли, нападала на всяких-разных». Явилась с доставкой домой, сходу начала мочить – это сильно!

«Она тихо и печально глядела каждому прохожему в глаза, и он тотчас же превращался в окаменелую статую». Готичный нелегальный турист ме-е-едленно бродит по здешним улицам…

«В том же городе в великолепном дворце жил царь Полидект. Он был трусливый и глупый: до того испугался Медузы Горгоны, что убежал из дворца и спрятался со своими вельможами в погребе, глубоко под землёй». Хм. А вот горожане до погреба не додумались и стали камнями. Пока Медуза МЕДЛЕННО ходила по улицам. Правда глупый, что ли? Хотя, может быть, на один город у них там один погреб, в дикой античности.

«К счастью, жил в этом городе храбрый Персей. Все очень любили его. Он никогда никого не боялся. Когда страшная Медуза Горгона проходила по городу, его не было дома. Вечером Персей воротился домой. Соседи рассказали ему о Медузе Горгоне.

— Злая, бессердечная колдунья! — вскричал он.— Пойду и убью её».

Герой не мог совершить подвиг. Героя не было дома… Герою наябедничали соседи – герой решил мочить.

… герой не знает, где живет чудовище:

«И Персей побежал по улицам, расспрашивая у каждого встречного, где жилище Медузы Горгоны…»

Она что – уже и прописаться в городе успела? Жилище там завести? Ох уж, эти мне нелегалы, спорые какие.

«Персей заглядывал по пути в каждый дом: нет ли там Медузы Горгоны. Проходя мимо царского погреба, он подумал: не там ли она? Сбежал по ступеням вниз — и увидел в подземелье царя! Царь Полидект сидел за столом на троне и весело пировал со своими вельможами».

Нуачо, вполне логичная же мысль, где быть злой колдунье, как не в царском погребе. Это вообще было ее конечной целью. За разносолами прибыла. Хомячит финики в меду из большого бочонка.

… а, нет, это там злобная буржуазия спокойно себе пирует. Потому что, в отличие от пролетарьята, додумалась заховаться в погреб.

Дальше алчный царь справедливо интересуется: «А ты мне что-нибудь принес?» А пламенный Персей восклицает, что погоди, гад, я тебе принесу подарочек – голову Медузы. И тут оп – на нас падает первый рояль.

«Царь ударил кулаком по столу:

— Ступай от меня, жалкий безумец! Или ты не знаешь, что тысячи моих доблестных воинов пыта- лись уничтожить Медузу, но многих превратила она в камни, а прочие убежали от неё, как от лютого зверя?» То есть, стоп. Оказывается, Медуза не просто так ме-е-едленно и готишно гуляла по городу, грустно смотря на все подряд? Там был полномасштабный городской бой с тысячами воинов (и только Персея не было дома, угу)? То есть, тысячи воинов бегают за Медузой, орут, вопят, копьями кидаются, а она так ме-е-едленно, грустно… жуть какая, я б тоже сбежала.

Ну вот, ну вот. Царь пирует, Персей патриот и ищет, где тут Медуза.

«Но напрасно всю ночь до утра скитался он по улицам города. Только утром ему встретился знакомый рыбак, который сказал, что Медуза живёт недалеко, под высокой горой, у ручья». Ну, нифига се, местное информационное бюро. То есть, Медуза прилетела не «откуда-то», как сказано в начале? То есть, она вообще вроде как вредной соседки, и рыбаки знают, где она живут? Может, там еще и табличка с указанием стоит?

Ну, ладно. Дальше храбрый Персей таки находит Медузу и зрит:

«Медуза спала на земле, рядом со своими безобразными сестрами, которые были похожи на больших разжиревших свиней». Сфено, Эвриала, ахах, прекратите, что вы делаете и где это вы так успели разлопаться?!

Ну ладно, дальше пошел канон. Правда, читателю на голову сбросился еще один рояль в виде «чудесного щита», который у Персея уже был. Медный, но чудесный, ага. С собой.

Интереснее стало, когда голова Медузы уже была усечена:

«Он взял мешок, сшитый из козьего меха, бросил туда голову Медузы и быстро побежал по горам». А там точно гены Зевса, а не горного, извиняюсь, козла? По горам, понимаешь, герои шастають – на крыльях не догонишь!

Нет, правда же. Не догонишь.

«Сестры Медузы проснулись. Увидев, что Медуза убита, они с криками взлетели на воздух и, как хищные птицы, стали кружить над деревьями. Вот они заметили Персея и полетели за ним.

— Отдай нам голову нашей сестры! — кричали они.— Отдай нам голову нашей сестры! Персей бежал по горам, не оглядываясь, и не раз ему казалось, что страшные Горгоны настигают его. Сейчас они вонзят ему в тело свои острые медные когти!»

То есть, к тому, что Медуза убита – никаких претензий. Им бы голову назад получить! Но – не получат, потому что Персей тот еще промышленный альпинист: по горам, не оглядываясь, со скоростью, выше средней скорости Горгоны.

Но что же, о, что же спасет героя?! Как говорил Задорнов - вдохните - и....

«Но долго они летать не могли, так как были жирные и очень тяжёлые». Героя спас лишний вес. Говорили им: не ешьте на ночь, героя не догоните.

«Понемногу они стали отставать, но всё ещё кричали ему вслед:

— Отдай нам голову нашей сестры! Персей бежал без оглядки. Он бежал по пустыне, а кровь с головы Медузы капала на горячий песок, и каждая капля превращалась в змею». Вот ведь зацикленные Горгоны. Прямо всадники без головы. Но Персею-то что – он уже все горы пробежал, в пустыню выбежал. Забежал так далеко, что непонятно, как назад добираться. Спасибо, тут подоспела добрая волшебница Афина Паллада с сандалиями (Афина, окстись, зачем ему-то, он в своих собственных до Ливии домарафонил!)

«Чуть только Персей надел сандалии, крылышки на них затрепетали, и он, как сокол, полетел над пустыней. Вскоре он вылетел к синему морю и быстро помчался над ним».

Э-э, Персей, душка, а ты вообще куда? Тебе ж, вроде, домой надо, а это назад через горы? Или ты таки за очередным роялем?

Вообще-то да, рояль зовется Андромедой и горько рыдает у скалы, потому что…

«— Уходи, уходи! — закричала она.— Скоро вынырнет из моря дракон, страшное морское чудовище. Он проглотит и тебя и меня! Каждый день он подплывает сюда, взбирается на гору, рыщет по нашему городу и там пожирает людей. Он глотает без разбору и старых и малых. Чтобы спастись от него, жители города приковали меня к этой скале: дракон увидит меня и сейчас же проглотит, и все люди в нашем городе останутся живы».

Что за жизнь вообще у эллинов… То откуда-то крылатая женщина свалится, то дракон морской беспричинно вылезет, погуляет по городу, пожрет народ – и назад. И, эм, я молчу о телосложении Горгон, но какое телосложение у Андромеды, если ее, предположительно, дракону хватит, чтобы обожраться на несколько дней?!

Ну ладно, дальше вроде как почти канон, а потом сказочник вернулся, феерия продолжилась.

«Девушка была спасена. Персей бросился к ней, взял её на руки и взбежал с нею на вершину горы, в тот город, которому угрожало чудовище». Неутомимый альпинист Персей – бежит даже когда может лететь!

«Вскоре она стала женою Персея, он подарил ей одну из своих чудесных сандалий, и оба они полетели в тот город, в котором царствовал трусливый Полидект. Оказалось, что царь Полидект всё ещё прячется у себя в подземелье и пирует вместе со своими вельможами».

ХОЧУ это видеть. С комментариями от Гермеса по поводу грузоподъемности сандалий и балансировки на одной сандальке в воздухе. Ну, а Полидект, похоже, циклится. Персей уже по горам бегал, по пустыне бегал – а этот все пирует.

Дальше следует яростно-патриотическая сцена покарания царя «за то, что предал народ свой». В общем, вполне канонично. И финал:

«Но Персей не захотел быть царём. Он бросил в пучину моря голову Медузы Горгоны и ушёл в далёкую страну вместе со своей милой женой Андромедой». Оставшаяся без эгиды Афина недоумеваэ. Гермес, оставшийся без сандалий, негодуэ. Горгоны, оставшиеся без головы сестры, в пичальке. А где-то далеко в стиле Халка бежит по горам Персей (с женой, ага) в далекую страну. Советско-элладская идиллия.

Оригинальный текст можно найти по запросу в Гугле, с цитатами не вру.

Пы. Сы. Ну, и серьезно. Таки предвкушаю, что начнется, в силу того, что замахнулась на классика. До того, как тут набежит толпа с факелами и вилами - повторюсь: я люблю произведения Чуковского и уважаю его как автора. Но я так и не поняла - зачем именно "Храброго Персея" давать в школе. Разве у Чуковского нет других, совершенно чудесных произведений? Разве нельзя адаптировать миф к школе, не сломав в нем буквально всё? Что ученики получат - знание мифа? Нет. Знание Чуковского? Пфф.

И да, в этом же учебнике - сказки о Христе от Сельмы Лагерлёф. Надо будет - зацитачу про Иуду и птичек, это тоже сильно)