Я по-молодости перенесла несколько операций. Так, в 1995 году была операция один в один, как у вас. Ввели в общий наркоз, а я незадолго до окончания пришла в сознание, но пошевелиться, открыть глаза, издать звук - не могу. Только чувствую, как хирурги в животе у меня орудуют, да и их переговоры между собой слышу.
Из разговоров узнала, что операция длится уже час-двадцать. Было больно, хотелось им крикнуть: "****, чего творите?!!", но не получалось. В какой-то момент анастезиолог, что стоял у меня за головой, приподнял мне пальцами веки, заглянул в глаза и... ничего. Ять! до сих пор этот взгляд помню! И вот картина маслом - лежу я вся такая распотрошённая (жертва средневековой инквизиции), страдаю и тяжёлую думу думаю: если вырвусь, то обязательно отомщу мучителям их же скальпелем.
Наконец, кто-то из хирургов сказал, что всё, можно зашивать. Как же я обрадовалась, словами не передать! Пришлось ещё потерпеть, и это казалось таким мучительно долгим: стежёк, ещё стежёк, ещё один... Когда в итоге затянули узел и срезали нить, я вырубилась.
По прошествии времени понимаю, что анастезиолог тогда всё сделал правильно - процесс контролировал и не дал мне помереть на столе. Потому что:
1) в операционную я поступила экстренно, с большой кровопотерей;
2) было неизвестно какие именно органы повреждены, а времени выяснять не оставалось;
3) и я была худощавой.
Кстати, мой хирург оказался прикольным мужиком. Пока я несколько дней без сил вяло лежала в реанимации, он пару раз забегал ко мне прямо "с поля боя" с медицинским судком, где лежала какая-то очередная отрезанная хрень, и радостно показывал трофей. Видимо, расшевелить пытался, добрая душа!
P.S.: На других, запланированных, операциях общий наркоз работал нормально. После отключки у меня либо ничего не происходило, либо сознание на огромной скорости носилось по бесконечному цветному туннелю (как на американских горках), а в себя я приходила уже в палате.
