Серия «Быт и нравы дореволюционной России»

Иван Пелевин "Кормление ребенка"

Добавлю продолжение "вкусной" темы моего предыдущего поста о дореволюционной еде

Где откушать в царской России? Немного о дореволюционном общепите

Вкусно поесть в России любили, и одни только названия блюд уже вызывают аппетит. А вот как и на чем их готовили - это уже отдельная история. О русской печи слышали все, но были ведь и другие варианты. Что-то готовить себе умудрялись даже те, у кого не было ни печи, ни плиты.

Печь была предметом универсальным. В ней готовили, ей согревались, на ней высушивали некоторые продукты для длительного хранения, на ней спали, в ней кипятили белье, а потом на ней же и сушили его. В ней даже мыться умудрялись. Были у нее недостатки, например, низкий уровень кпд и неравномерный прогрев помещения. Многое зависело и от того, насколько умело она была сложена, поэтому хороший печник был на вес золота.

Конструкция печи была довольно сложной. Основные части отмечены на схеме. Опечье - постамент, на котором стоит печь. Подпечье - пространство в нижней части печи, куда укладывались дрова для следующего использования. Горнило - топка. Свод - верхняя дугообразная часть горнила. Устье - вход в него. Шесток - небольшая площадка перед горнилом, куда ставили посуду перед помещением внутрь печи или сразу после ее извлечения. Подшесток - холодная печурка под шестком, чаще всего там хранилась посуда. Печурки - неглубокие ниши в корпусе печи, служащие для увеличения теплоотдающей поверхности, а также для хранения небольших предметов или сушки. Ставили и доставали горшки и чугунки из печи с помощью ухвата. Для сковородок был сковородочник (он же чапельник). Золу выгребали с помощью помела. Кочергой мешали угли и при необходимости могли что-то зацепить или подвинуть. Печи стояли в крестьянских домах, но часто встречались и в городских, особенно у мещан, живущих на окраинах. Их домашний быт не сильно отличался от деревенского. Вообще в городе были самые разные варианты. Традиционные русские печи, плиты (угольные, дровяные, и даже газовые), позже примусы, а также то, чему и точного названия трудно подобрать.

В домах  горожан в 19 веке чаще все же стояла плита. А вот на картине Гурия Крылова (1826) можно увидеть одновременно и то, и другое. Над плитой можно рассмотреть и вытяжку, похожую на современную. Плиты тоже были самые разные, от примитивных, до передовых по меркам своего времени.

Андрей Попов "Утро на кухне (Кухарка)"

Похожая незатейливая плита и на картине Андрея Попова второй половины 19 века (точная дата написания неизвестна). В обоих случаях мы видим типичные кухни, например, дома  купца или не очень богатого барина. Тут и сама кухарка помимо своих прямых обязанностей еще и хозяйской обувью занимается. Такие печи топились либо углем, либо дровами. С интерьером хозяева явно не заморачивались, потому что на кухню сами обычно не заходили.

Некоторые люди в качестве плиты использовали печки типа буржуек. Такие часто встречались в съемных комнатах городской бедноты и бараках. Не всякая подобная печка для этого годилась, но все же некоторые модели были пригодны для того, чтобы, например, разогреть ужин или вскипятить чайник. На фото печка в бараке 1920-х, но подобные сооружения использовались и в дореволюционные времена.

А вот гораздо более интересная модель предположительно американского производства. Она так хорошо сохранилась, потому что использовалась как выставочный образец. В России такие плиты встречались реже в том числе потому, что были импортными, а своего производства до начала 20 века не было. Поэтому и цена кусалась. Зато такие печи были мобильнее. Это было ценным качеством, потому что в 19 веке почти все барские квартиры были съемными, и люди часто переезжали и забирали мебель с собой. Возможно, то, что такие красивые плиты встречались у нас реже, связано еще и с местным менталитетом. Люди состоятельные обычно сами не готовили, а о комфорте кухарок не сильно беспокоились. Сами готовили обычно крестьяне и небогатые горожане, у которых на такую красивую новинку денег бы не нашлось. В США к этому относились демократичнее, и многие женщины и среднего класса там хотя бы время от времени готовили сами какие-нибудь свои коронные блюда для домочадцев, поэтому и плиты хотели удобные и эстетичные. А может, потому что в крупных русских  городах, а уже в Петербурге и Москве особенно, большая часть барских квартир была съемная, и люди не хотели в это вкладываться. Поэтому и плиты были либо допотопные, либо новые, но совсем простого дизайна. Так что рекламы и фотографии подобных изделий в основном из Англии и США.

Топились такие плиты углем или дровами. За большой дверцей в центре находилась духовка, сбоку топка, а под ней зольник. В 1820-х году появилась и первая газовая плита. Придумал ее английский фабричный рабочий Джеймс Шарп, по самой распространенной версии чтобы облегчить работу своей жены, которая часто пачкалась углем. В продажу новинка поступила в 1836 году, но спросом в Европе не пользовалась из-за дороговизны (и самой печи, и газа) и частых несчастных случаев при ее использовании. А вот в США ее оценили в том числе потому что газ там стоил дешевле. За 10 лет в США было продано больше 14 млн таких аппаратов. А в 1883 году создали первую электрическую плиту. Вместо привычных конфорок на ней были металлические пластины. Она была неудобной, очень долго разогревалась и дорого стоила, да и вообще сначала интереса не вызвала. Но когда в 1908 году немецкая фирма AEG наладила массовое производство, электроплиты стали популярны.

самая первая газовая плита Шарпа

Но были и еще более компактные варианты. Довольно часто люди снимали жилье без нормальной кухни. Это и гостиничные номера (в дешевых гостиницах люди могли снимать их месяцами), меблированные комнаты, а иногда и квартиры. По некоторым оценкам своей кухни в конце 19 века в России не имело до 40% съемного жилья. К услугам жильцов тогда  были и трактиры, и кухмистерские, и столовые, и иной общепит. Особенно часто к этому прибегали небогатые холостяки, которые не могли или не хотели нанимать кухарку. Для тех, кто все же хотел готовить самостоятельно, были и более компактные плиты, и совсем маленькие.

миниатюрная плита 1870-х

В 1892 году был изобретен примус. Выглядели примусы обычно по-спартански, могли вонять керосином, но зато благодаря компактности и дешевизне стали очень популярны. Пользовались они спросом и в СССР.

В общем пресловутое социальное неравенство коснулось не только того, что люди ели, но даже того, как они это готовили.

мой дзен, там тоже есть интересное

https://zen.yandex.ru/id/5edf83405d6a463a369793b5

Владимир Маковский "В трактире" (1887)

И еще одна зарисовка о быте и нравах царской России. Покушать до революции любили не меньше, чем сейчас. Одни только упоминания блюд у классиков литературы часто вызывает аппетит. Некоторые люди готовили дома, некоторые предпочитали общепит. Был даже свой фастфуд. Вот об общепите и поговорим подробнее.

Самое известное и первое, что приходит на ум - трактир. Их было великое множество на разный вкус и кошелек. Были даже легендарные места вроде трактира Тестова в Москве. Посетители ходили туда не только вкусно покушать, но и пообщаться с друзьями в неформальной обстановке. Ценник в хорошем трактире был в районе 1.5 рубля за обед из нескольких блюд, но были и варианты намного бюджетнее. Были, естественно, и дешевые, и даже криминально-маргинальные места вроде печально известного "Малинника" на Сенной в Петербурге или "Каторги" на Хитровке в Москве. Но мы бы ведь с вами туда не пошли. Кухня была русской, а посетителей обслуживали половые. Исторически среди половых был очень высок процент выходцев из Ярославской губернии. Кстати стать половым было не так уж  просто, потому что для этого мальчиков отправляли учиться данному ремеслу также, как отправляли учеников к другим  мастерам. С улицы никого без такой "школы" не брали,  а воспитывали свои кадры или приглашали из другого трактира. Типичный половой как раз и изображен на картине Маковского, и он явно рекомендовал блюда гурману со знанием дела. Основной доход полового был с чаевых, и опытный и услужливый работник мог заработать весьма неплохо, а лет через 20 и свое заведение открыть. 

В трактире часто выступали музыканты и певцы, а вот игры в карты и бильярдные столы были почему-то запрещены. Во второй половине 19 века во многих местах стояли механические аппараты, которые за плату играли музыку по заказу оплатившего. Часто трактиры делились на 2-3 части. Более престижную и для публике подешевле, и это было разнесено по разным залам или этажам. Женщинам ходить в трактиры до второй половины 19 века было не принято, потом по мере женской эмансипации в Москве они захаживали, но со спутниками-мужчинами, а в Петербурге до конца века нет. Если остались недоеденные блюда, их можно было попросить завернуть с собой. В некоторых трактирах можно было заказать доставку еды на дом.

Владимир Маковский "В ресторане"

Считается, что рестораны были дороже и изысканнее, чем трактиры, хотя это не совсем так. Главное отличие было в кухне и антураже. Обслуживали столики официанты, кухня была преимущественно европейская. Тем более что первые рестораны в России открывали как раз европейцы. Эти заведения тоже были самые разные на любой вкус. Туда люди также ходили не только покушать, но и пообщаться в приятной обстановке. Во многих местах были свои фишки, например, наличие террас с красивым видом, фирменные блюда, необычное оформление залов. В ресторанах выступали артисты, можно было играть в коммерческие игры. Ценник обычно начинался с 2 рублей, средний чек в хорошем ресторане к концу 19 века мог быть 3-4 рубля, но это если не учитывать дорогой алкоголь. А за некоторые вина просили и по 50 рублей за бутылку. Некоторые трактиры со временем к печали старожилов переделали в рестораны. А в некоторые рестораны к концу века потянулась публика из хороших трактиров. Что не удивительно. После отмены крепостного права многим "их благородиям" дорогие рестораны стали не по карману. а разбогатевшим купцам было приятно оказаться в изысканных местах по соседству с аристократами. Некоторые купцы при этом любили демонстративно сорить деньгами и устраивать странные выходки. Например, один богатый купец срубил в фешенебельном ресторане растущую там огромную пальму и некоторые другие растения. Кстати по согласованию с хозяевами и за крупную компенсацию.  В ресторанах помимо общего зала были и отдельные кабинеты для приватного досуга и частных вечеринок. Ну или чтобы состоятельный господин мог посидеть с любовницей, не светясь перед родственниками и знакомыми. Такое тоже бывало. Кстати вообще для застолий с дамами было принято снимать именно кабинеты, а не сидеть в общем зале. Путеводитель 1915 года перечисляет 22 самых известных московских ресторана, самыми дорогими из которых были "Билло", "Большая московская гостиница", "Крынкин", "Метрополь", "Славянский базар" и "Эрмитаж".

Владимир Маковский "У Доминика" (1910)

В 19 веке стал популярен и такой формат заведений, как кафе. Там можно было и покушать, и пообщаться с другими посетителями. Там часто лежала свежая пресса, можно было играть в коммерческие карточные игры, бильярд, шахматы. Самое известное кафе - "У Доминика" в Петербурге, существует с 1840 года. Там проводились даже шахматные турниры. А еще его очень любили шулера. Ценники в кафе были ниже, чем в ресторане, а обстановка демократичнее и неформальнее. Такие заведения любила и небогатая интеллигенция, представители творческих профессий.

Жан Беро "Кондитерская Gloppe на Елисейских Полях"

Были популярны кофейни, кондитерские. Формат этот пришел в Россию из Европы. Туда ходили не плотно покушать, а приятно провести время за чашечкой кофе, отведать пирожных в дружеской компании. Для привлечения покупателей-мужчин в кондитерские часто в качестве персонала нанимали хорошеньких девушек. Да и женщины тоже любили забежать в кондитерские с подругами (правда, в дневное время, а вечером там часто сидели дамы сомнительного поведения). Самая известная кондитерская - Вольфа и Беранже в Петербурге, существует с с 1810-х, а в некоторых источниках указывают и более ранние даты основания. Сюда перед дуэлью заехал Пушкин. Да и другие знаменитости не обделяли это популярное место вниманием. Правда, цены кусались, так что позволить себе пирожных мог далеко не каждый.

Более демократичными были чайные. Туда могла ходить попить чайку публика попроще. В чайных были общие длинные столы, так что можно было за кружкой чая и с посетителями о жизни поболтать. Появились эти заведения во времена Александра II. Их особенно любили извозчики. Еще популярнее чайные стали в начале 20 века, только захаживали тогда уже не только ради чаепитий. После закручивания алкогольных гаек и введения сухого закона там стали втихаря продавать и водку, которую иронично называли "белым чаем". Но это уже совсем другая история. Хотя изначально чайные продвигали именно как безалкогольную альтернативу питейным заведениям. Поэтому их официально открывали с 5 утра, когда другие места должны были быть еще закрыты. А еще для чайных была льготная арендная плата и минимальные налоги. Там часто стояли граммофоны для развлечения посетителей, мог быть бильярдный стол, лежала свежая пресса. Меню обычно ограничивалось сладостями, свежей выпечкой, но в некоторых чайных были и более сытные блюда. Часто там же оказывали услуги по составлению разных прошений, иных бумаг. Тогда получался удивительный симбиоз из бюджетного кафе и примитивных юридических контор.

Популярны были кухмистерские. Они специализировались на еде на вынос. Это было очень актуально и востребовано, потому что значительная часть съемного жилья не имела отдельной кухни. Это и меблированные комнаты, и даже некоторые квартиры. А были люди, которым просто не хотелось готовить самим, но  денег на кухарку не было. Еду можно было забрать самостоятельно и заказать на дом. Обед из нескольких блюд стоил 30-40 копеек. Можно было купить абонемент. Позже кухмистерские потеснили столовые, близкие к современным. Можно было покушать на месте или захватить еду с собой. Предлогалось несколько блюд на выбор. Обычно это были щи, борщ, перловый или вермишелевый суп, на второе — отбивные, жареное или тушеное мясо с картошкой, горошком или макаронами. Работали столовые обычно до 16 часов. Особенно охотно туда на обед забегали небогатые чиновники. В столовую тоже можно было купить абонемент. Постоянные посетители могли даже завести свой шкафчик с личной посудой и иными вещами. Цены примерно как в кухмистерских. Для совсем бедных были перекусочные. Там тоже предлагались готовые блюда на выбор. Просто еда хуже, помещения теснее, а антисанитарии больше.

Владимир Маковский "Не пущу"

Были и чисто питейные заведения, куда ходили не есть, а пить. Прежде всего это печально известные кабаки. Люди просаживали там кровно заработанные деньги, а могли расплачиваться и хоть мало-мальски ценным имуществом. Хозяева часто брали в качестве платы за выпивку прихваченные выпивохами из дома вещи, естественно, сильно ниже реальной их стоимости, и даже снятую ими в разгар попойки одежду. Пропить, например, сапоги - обычное дело. Мастеровые могли пропить там свои рабочие инструменты. Более мягкий вариант - распивочная. Аналоги современных пивнушек. Продавали там пиво, поэтому таким печальным символом как кабаки они не были. Там часто встречались простые люди, чтобы пропустить с товарищами пару кружечек пенного. Были еще рейнские погреба, где продавали вино, но они работали преимущественно на вынос.

Адриан Волков "Обжорный ряд в Петербурге"

Городская беднота могла покушать в обжорном ряду. Они были на многих рынках и предлагали дешевый фастфуд. Пирожок мог стоить пару копеек, правда, из чего этот пирожок, лучше было не знать. Часто производители их для начинки покупали даже объедки в трактирах. Ну или пускали на нее старую добрую просрочку. Часто к пирожкам предлагали супчик или бульон, тоже за пару копеек. В обжорных рядах можно было и с собой еды прихватить, и в дешевых заведениях посидеть. Особенно популярны они были у приехавших на заработки крестьян. Такой ряд и его посетителей можно увидеть на картине Волкова.

Фотограф Вильям Каррик. Продавец баранок

Вильям Каррик. Продавец бубликов

Вообще пирожки и всякая выпечка были главным фастфудом до революции. Уличные продавцы обычно не имели стационарных точек, их гоняли служители правопорядка как сейчас бабулек у метро. Поэтому они обычно просто  ходили с лотками, это было не запрещено. Пирожки, баранки, сайки и, конечно, калачи. Кстати калачи изначально придумали в качестве уличной еды. Чтобы можно было есть, не опасаясь грязных рук,  у калача была ручка, которую после еды выбрасывали.  Выражение "дойти до ручки" показывало, что дело так плохо, что человек ест и ее. В центре Москвы еще были стационарные будки с большими самоварами, там можно было за 3 копейки налить чайник кипятка. Этим часто пользовался персонал лавок и магазиньчиков. Купил сайку и бараночек, заварил в чайничке с кипятком чай - и можно перекусить в ожидании покупателей, в прямом смысле не отходя от кассы.

Если у вас есть идеи для новых постов, пишите в комментариях. Также подписывайтесь на мой дзен, там тоже есть интересное
https://zen.yandex.ru/id/5edf83405d6a463a369793b5

В посте частично использована информация из источников
Вера Бокова "Повседневная жизнь Москвы в 19 веке"
Павел Гнилорыбов "Москва в эпоху реформ"
https://shkolazhizni.ru/culture/articles/46702/

Фирс Журавлев "Возвращение с бала"

Знаменитая повесть Сологуба начинается с диалога главных героев, где есть такой фрагмент:

— Ну и хорошо, и прекрасно! А послушай-ка, знаешь ли, в чем мы поедем? А? — В карете? — Нет. — В коляске? — Нет. — В бричке? — И нет. — В кибитке? — Вовсе нет. — Так в чем же? Тут Василий Иванович лукаво улыбнулся и провозгласил торжественно: — В тарантасе!

В нескольких строчках герои перебрали самые популярные средства передвижения, от престижных карет, до простяцкого тарантаса. Впрочем, герои не упомянули самого массового транспорта - телегу, а они тоже разные бывали. Так на чем же ездили до революции и как это указывало на социальный статус?

Самым престижным транспортом считалась карета. Позволить ее себе могли обычно только состоятельные люди, ну, по крайней мере, новую. Французский литератор Теофиль Готье, побывавший в 1858 году в Петербурге, писал: "Считается, что людям определенного уровня ходить пешком не к лицу, не пристало. Русский без кареты, как араб без лошади. Подумают еще, что он неблагородного происхождения, что он мещанин или крепостной". Цены были разные. Сохранилась дневниковая запись профессора Бодянского, где он пишет, что его знакомый П. А. Кулиш в 1853 году купил карету у первого каретного московского мастера Ильина за 1075 рублей серебром. Пока покупатель доехал с женой до Тулы, карета растрескалась, потеряла товарный вид. Кулиш вернулся, потребовал вернуть деньги за саму карету и прогонные (транспортные расходы). А потом он купил карету у каретника Маркова за 880 рублей серебром и был очень доволен. Импортные кареты стоили намного дороже. Особенно престижными были английские. Дама на картине Феликса Журавлева, с унылым видом едущая с бала домой, на самом деле живет весьма неплохо, если может себе позволить такой транспорт. Но при этом из-за плохих дорог и сомнительного "техобслуживания" транспортные средства быстро выходили из строя и за несколько лет теряли товарный вид. Старую карету можно было купить намного дешевле, только чинить бы пришлось часто. Карета имела довольно сложную конструкцию, так что сломаться в ней было чему. Ремонт стоил дорого. Пушкин в письмах жаловался, что заплатил за ремонт кареты 500 рублей, а другой мастер взял бы 100. В 1858 году архитектор Андрей Достоевский, брат известного писателя, купил за 50 рублей карету 1830-х годов. Ситуация как с современным автохламом. К концу 19 - началу 20 века хорошая новая карета стоила уже несколько тысяч.

Подвидом кареты был дормез. Он был большого размера, поэтому в нем можно было вытянуться с комфортом и спать. Стоил дороже обычной кареты. Жуковский написал  на Чичерина эпиграмму: «Сибири управленьем мой предок славен был, а я, судьбы веленьем, дормез себе купил».

Рыдваном называли большие дорожные кареты. В них можно было с относительным комфортом разместить и несколько человек, и дорожные сундуки. В первой половине 19 века иметь такой было очень престижно. Стоил дорого. К тому же требовал сразу несколько лошадей, а в то время количество лошадиных сил было регламентировано официальным статусом хозяина. Запряг шестерку лошадей - разу видно, это не какой-нибудь нувориш едет, а самый настоящий и почтенный аристократ. А некоторые и по городу пытались в таком ездить. Но по мере внедрения железных дорог практическая необходимость в покупке подобного транспорта отпадала. Рыдван стал символом громоздкости, архаичности и неуместных понтов. Кстати до рыдвана в этом значении использовали слово "колымага". Так назывался громоздкий предшественник кареты, окончательно вытесненный ею в 18 веке. Фото колымаги с красной отделкой под фото рыдвана.

Н. Сверчков. «Катание в коляске (Александр II с детьми)». Ярославский художественный музей

Часто можно встретить упоминание колясок. Обычно это было  общим названием открытых рессорных экипажей. К ним же часто относились ландо, фаэтон.

Николай Сверчков. Царь Александр III в открытом ландо. 1888. Частное собрание

По факту ландо и коляска часто были синонимы. В нем можно было поднимать верх. Производить ландо стали в немецком городе Ландау, и шли они в основном на экспорт во Францию. Отсюда и название.

Фаэтон обычно имел большие колеса и относительно небольшой вес. Благодаря этому он быстро ездил, был маневренным, но часто попадал в ДТП. Из-за повышенной аварийности его иронично и назвали в честь мифического героя, погибшего из-за колесницы. Но владельцы все равно любили на них гонять. Их ради этого обычно и брали, как сейчас спорткары.

Р. Ф. Френц "в пролетке у Кремля"

Иногда можно встретить такое слово как пролетка. Под ней подразумевался открытый 4-колесный экипаж. Обычно в него запрягали одну лошадь. Но бывало и больше. Пролетки любили извозчики. Ну и пассажиры за быструю езду.

Дж. Корни. Джентльмен с парой своих лошадей, запряженных в экипаж. 1806. Йель

Кабриолетом называли двухколесный транспорт без козел, для тех, кто хотел править самостоятельно. Можно было и самому прокатиться, а возможно, и еще кого-то за компанию прокатить. Он был двухместным, на 1-2 лошади. Кабриолеты считались транспортом не очень "серьезным", больше для прогулок и неформального общения. А вот на светское мероприятие на нем не ездили. По аналогии с современными средствами передвижения, пожалуй, ближе всего  к мотоциклу.

бричка, 1860-е

Бричка была демократичнее кареты. Согласно википедии, ее "кузов мог быть как открытым, так и закрытым и крепился на двух эллиптических рессорах. Верх делали кожаным, плетёным или деревянным, иногда его утепляли; были модели и без верха. В России брички делали обычно без рессор, тогда как в Западной Европе чаще на рессорах и с откидным верхом. В Польше нередко брички были двухколёсными". Кучер часто сидел рядом с пассажиром. Бричка отличалась шумной ездой.

Неизвестный художник. Серый жеребец, запряженный в дрожки. 1-я пол. 19 века

Также относительно демократичным транспортом считались дрожки. Из-за особенностей конструкции они ездили не только с шумом, но еще и тряской.

1897. Барон де Бай в тарантасе

Как гласит википедия, тарантас — четырёхколёсная конная повозка на длинных дрогах (продольной раме), уменьшающих дорожную тряску в длительных путешествиях. Сологуб в одноименном произведении описывает его так: "Но что за тарантас, что за удивительное изобретение ума человеческого!.. Вообразите два длинные теста, две параллельные дубины, неизмеримые и бесконечные. Посреди их как будто брошена нечаянно огромная корзина, округленная по бокам, как исполинский кубок, как чаша преждепотопных обедов. На концах дубин приделаны колеса, и все это странное создание кажется издали каким то диким порождением фантастического мира, чем-то средним между стрекозой и кибиткой". Примечательно, что в нем не было отдельных сидений. Пассажир мог подстелить себе соломы или даже, как герои Сологуба, перины и подушки. В 1840-х писатель Иван Аксаков купил вскладчину со знакомыми тарантас за 300 рублей.

Николай Егорович Сверчков –"Кибитка с солдатами"

Кибитка представляет собой крытую повозку, верх иногда откидывался, иногда нет. Их особенно любили цыгане.

С.В.Иванов "Холопы боярские" (1909)

Иногда в литературе можно встретить слово "возок". Так называли крытую повозку на полозьях. Напоминало небольшую утепленную будку, в 19 веке считался чем-то немного провинциальным и архаичным.

Василий Петрович Тимм "Крестьянская повозка"

Самый массовый дореволюционный транспорт - телеги, разные незатейливые повозки. На телеге ездили и крестьяне, и некоторые горожане. Цены на них рознились. Сохранилось, например, судебное дело о краже лошади с телегой, в котором пострадавший крестьянин оценил ущерб в 75 рублей. С другой стороны, писатель Иван Аксаков в 1846 году в письме писал, что купил телегу за 90 рублей и считал это дельной покупкой. Повозка на полозьях называлась сани. Тоже незаменимый транспорт и в деревне, и в городе.

Линейка - экипаж, где вдоль него стоит длинная скамья. Использовалась чаще всего как служебный транспорт, позже общественный. Могла быть и крытой, и открытой.

А были еще и шарабаны. В них сиденья располагались перпендикулярно. Дословно с французского повозка со скамейками. На шарабане можно было поехать на прогулку или охоту дружной компанией. Мог он быть и служебным транспортом.

А ведь помимо самого транспортного средства был еще и "личный состав". Обычно он ограничивался кучером, а в некоторых случаях правил и сам ездок. Но иногда на запятках кареты стояли гайдуки, парни крепкого телосложения. С одной стороны они, ка швейцары открывали и закрывали дверцы кареты, с другой стороны помогали выталкивать карету, если она застревала в яме на плохой дороге, или если не могла повернуться на тесных улочках. А если в упряжке было много лошадей, то требовался еще и форейтор, обычно подросток или человек щуплого телосложения. Он сидел на одной из первых лошадей и выполнял функции штурмана, потому что одному кучеру управиться со всеми этими лошадиными силами было проблематично. В некоторых случаях форейтора могло быть даже два. Естественно, все это было более чем накладно, поэтому иметь такой комплект, называемый выездом, было очень престижно.

И это еще не весь перечень. На чем только не ездили. Упоминая, на чем передвигаются герои, автор показывал их социальный статус, или степень "демократичности" и отсутствия сословных предрассудков. А Раскольников вообще пешком всегда ходил, и это тоже говорило читателям о многом.

Часть информации я брала тут:

"Повседневная жизнь русского путешественника" Борисов Н. С.

https://www.culture.ru/materials/136109/enciklopediya-bezavt...

https://load.russiainphoto.ru/photos/3452/

https://shakko.ru/1067856.html

Борис Кустодиев "Троицын день"

И снова небольшая зарисовка о быте и нравах 19 века. На этот раз о том, как россияне развлекались. Разумеется, на досуге можно было сходить в гости, почитать книгу, заняться рукоделием или музицировать. У людей состоятельных возможностей было больше, чем у небогатых, а у мужчин возможностей было больше, чем у женщин. Но бывали редкие моменты, когда сословные рамки позволяли им пересекаться - народные гулянья. Традиционно они проходили по крупным религиозным праздникам, например, во время троицы, масленицы, пасхи. Обычно праздники из года в год проводились на одном и том же месте. Но иногда гулянья были по поводу конкретных событий, например, коронации. Устраивать праздник на широкую ногу могли частные лица, особенно "баловались" этим в 18-начале 19 века. Однажды славившийся своим богатством купец Прокопий Демидов устроил в Петербурге грандиозный праздник, во время которого от злоупотребления алкоголем умерло 500 человек. Для многих крестьян и мещан народные гулянья были еще и возможностью познакомиться. Аристократы чаще заводили знакомства на балах.

Брож "Придворный бал в Николаевском зале Зимнего дворца" (1880-е)

Пик бального сезона приходился на зиму, а летом многие разъезжали по своим имениям. Давать их могли как частные лица, так и организации. Уважением пользовались балы дворянского собрания. Вход обычно был по приглашениям, которые рассылали дней за 10 до мероприятия, за пару дней до него нужно было прислать согласие или вежливый отказ. Мужчина мог прийти самостоятельно, женщина приходила с мужем, а незамужняя девица могла явиться только в сопровождении родственников или других замужних дам. Также и для мужчин, и для женщин существовал строгий дресс-код. Например, девушке прилично было надевать платье светлых оттенков ,и часто не поощрялось ношение ей бриллиантов и крупных дорогостоящих украшений. Замужняя могла носить и яркие цвета, и даже черное, как Анна Каренина. Порядок танцев был четкий. Традиционно начинали с минуэта, затем шла кадриль, вальс, мазурка, котильон. Самым важным танцем считалась мазурка, но молодежь часто с нетерпением ждала  именно котильон. Это считалось танцем-шуткой, во время него было много импровизации, необычных поз, веселых заданий кавалеру от его дамы. Все это помогало непринужденно общаться и познакомиться поближе, оставаясь в тесных рамках светских условностей. Кто с кем танцует, оговаривалось заранее, и дамы записывали это в бальную книжку. Два раза за вечер танцевать с одним и тем же партнером было уже не очень прилично, три раза намекало на скорое предложение руки и сердца. Хотя далеко не все были такими уж любителями балов, и многие  воспринимали их просто как обязательство и необходимый элемент светской жизни. Зато салоны и кружки посещали с гораздо большим удовольствием.

Григорий Мясоедов "Пушкин и его друзья слушают декламацию Мицкевича в салоне княгини З.А. Волконской" (1907)

Салоны отличались более непринужденной атмосферой, формировались по интересам и специальных пригласительных билетов не требовали. Их проводили с определенной периодичностью по конкретным дням. Там не танцевали, да обычно и плотно не ели, не считая чая, легких закусок, зато много общались, обсуждали актуальные события. В пушкинскую эпоху самым известным салон был у Зинаиды Волконской. Да и хозяйками многих других салонов были женщины. Кружки часто были тематические, например, литературные, посвященные живописи. Существовало также довольно много разных клубов, самый известный - английский. Попасть туда было очень сложно, и даже просто заглянуть можно было только в сопровождении официального члена клуба, а стать участником только после голосования. Членство указывало на принадлежность к сливкам общества, "нуворишей" не допускали до конца 19 века. Снобизм стал идти на спад после обеднения многих дворян из-за отмены крепостного права. Были и более демократичные места. В клубах общались, обсуждали актуальные вопросы, заводили полезные связи, играли в карты (как правило, коммерческие игры, а азартные не поощрялись), иногда давали торжественные обеды или ужины. Объединяло клубы одно - туда, как правило, не принимали женщин.

Константин Сомов "Маскарад"

В 18 - начале 19 века популярны были маскарады. Потом это стало восприниматься как развлечение "с душком", а во времена Александра III они окончательно утратили популярность. Причина проста. В самом начале речь шла о балах-маскарадах, которые давались при дворе, о светском развлечении. Участники не старались быть инкогнито, а  наоборот чаще хотели удивить остальных необычными образами, иногда весьма дорогостоящими костюмами. Но затем подобные мероприятия стали проводиться и частными лицами и организациями. Вход стал просто по купленным билетам, а дам и вовсе часто пускали бесплатно. Лишь бы  имелась на лице маска, а все остальное указывало, что под этой маской скрывается хорошенькая женщина. Примерно как сейчас фэйс-контроль в клубе, только без самого "фэйса". Поэтому публика стала разношерстной и часто сомнительной, а прекрасными незнакомками часто были куртизанки. Добропорядочным дамам ходить на такие маскарады было неприлично, хотя некоторые все равно ходили втихаря, чтобы пощекотать нервы. К тому же там частенько назначали тайные свидания, что тоже добавляло пикантности.

Михаил Зичи "Спектакль в Большом театре по случаю коронования императора Александра II"

В поисках зрелищ, а еще больше интересного общения многие отправлялись в театр. Театр 19 века сильно отличался от современного. Обычно театральный вечер стартовал в 18 часов, и за вечер могли давать 2-3 представления. Чтобы обеспечить публику "свежачком", новые пьесы писались в больших количествах, и это могло сказываться на качестве. А понравившееся представление можно было посмотреть и несколько раз. Прийти можно было и ко второму акту или уйти после первого, это было нормально. Тем более что долгое время из-за свечного или масляного освещения свет не гасили. Были билеты в дорогостоящие ложи, и на "раек" со стоячими местами на самом верху. Раек традиционно реагировал на все эмоциональнее и смотрел увлеченнее. С другой стороны довольно часто состоятельная публика приходила больше чтобы пообщаться друг с другом, "выгулять" новы наряды и украшения, себя показать и других посмотреть. Ну а люди попроще часто с интересом смотрели уличные представления, например, со всеми любимым петрушкой. Петрушка был любим еще и потому, что мог без цензуры говорить с публикой об актуальных проблемах и злободневных вопросах.

Владимир Маковский "У Доминика" (1910)

Посещение театра для мужской аудитории часто перетекало в дальнейшие посиделки в ресторане, иногда трактире. Есть стереотип, что ресторан - для элиты, трактир - это заведение для народа попроще и даже бедноты. На самом деле это не совсем так, хотя средний чек в трактире обычно был скромнее. Для бедноты были перекусочные, распивочные, где можно было пивка выпить, кухмистерские с едой на вынос. В рестораны и трактиры люди шли в том числе приятно провести время, посидеть с друзьями. Трактиры бывали самые разные, и сомнительные, и известные и уважаемые вроде трактира Тестова в Москве. Разница была прежде всего в антураже, меню и некоторых особенностях работы. Рестораны обычно предлагали европейскую кухню, еду подавали официанты во фраках и перчатках. В трактирах - половые в рубахах и передниках, а блюда были преимущественно русской кухни. В ресторанах могли стоять бильярдные столы, иногда допускались игры в карты, шахматы. В трактирах этого не было, зато во многих можно было заодно снять комнату, как в гостинице. И там, и там могли быть артисты для развлечения публики. Еще в трактирах часто могло быть 2 зоны, подороже и подешевле. В ресторанах зал обычно был один, зато имелись еще и отдельные кабинеты. Там можно было посидеть компанией, устроить приватную вечеринку. У многих заведений были свои фишки, типа эффектных видов за окном или с террасы, диковинных пальм, аквариумов и тд. Был и еще нюанс. И туда, и туда дамам ходить было не очень прилично, по крайней мере без мужчин. Максимум в некоторые места можно было пойти всем большим семейством, еще и друзей прихватив, чтобы что-то отметить. Дамы без мужчин автоматически воспринимались как ищущие клиентов. И в общем-то так оно и было, так что рядом с гастрономическими радостями часто располагались гостиницы и дома свиданий. Так что посидеть с подружками в ресторане была сомнительная идея.  А были и еще интересные варианты, когда в одном месте совмещались и театр, и ресторан, и нечто вроде варьете. Сначала там можно было посмотреть шоу, потом посидеть в ресторане в компании артистов и особенно прелестных артисток. В Москве так работал театр популярный "Омен", который одни клеймили гнездом разврата, а другие считали отличным местом для досуга. Славой такие места пользовались двусмысленной, и приличные дамы туда тоже не ходили. При этом в данных заведениях в качестве приглашенных звезд часто выступали и настоящие знаменитости.

московский ипподром

К концу 19 века популярным развлечением стали скачки и бега. Отличались они тем, что на скачках жокей был верхом, а на бегах использовалась двухколесная повозка. Первый ипподром появился в России еще в 1760 году под Петербургом, но там проводились состязания исключительно среди кавалеристов, а не для широкой публики. Первые публичные скачки организовал в 1799 году граф Орлов, но после его смерти дело заглохло. В 1825 году начали проводиться скачки в Лебедяни, но это было мероприятие в первую очередь для конезаводчиков. В 1834 году скачки стали проводиться на Московском ипподроме. Но реально популярны они стали после 1873 года с появлением тотализатора. Организаторы пытались придать мероприятию элитарности, поэтому даже ввели жесткие правила. Ставки мог делать только тот, кто купил билет стоимостью от 1 рубля и выше, а минимальная ставка - 10 рублей. Однако к печали снобов довольно часто люди играли на тотализаторе вскладчину.

В 1896 году в Петербурге на Невском проспекте открылся первый постоянно работающий кинотеатр, а дальше плодились они, как грибы после дождя. Вот только отдельных приспособленных под это помещений долгое время не было, поэтому было много просто небольших залов на первых этажах зданий рядом с обычными магазинами, или где-то во дворах. Горожане любили ходить в кино даже с учетом всех неудобств. Еще в Москве и Петербурге были зоопарки, и вот их горожане как раз не особо любили. Прежде всего из-за того, что животных содержали там из рук вон плохо, поэтому "естественная убыль" населения клеток была очень высока. Современные зоозащитники пришли бы в ужас. А администрация пыталась по максимуму заработать, сдавая территорию под торговые места, а также как площадку для мероприятий. Там часто проводились концерты, театральные представления. Еще популярен был цирк, проводились многочисленные выставки, работали музеи. И это далеко не все из возможных развлечений.

Н. К. Пимоненко "Сваты"

Добавлю еще одну зарисовку о жизни в 19 веке. Как известно, общество до революции было намного более консервативным. Целомудрие считалось одним из важнейших достоинств девушки, тем более невесты. Уличенных в утрате оного подвергали всяческому порицанию, на них не горели желанием жениться, могли выгнать из дома. Однако теория одно, а практика - другое. Да и нравы аристократов и крестьян отличались.

Если брать крестьянскую среду, то с одной стороны все так и было. Первое утро супружеской жизни часто во многих деревнях сопровождалось демонстрацией окровавленной рубашки, символичным битьем посуды и иных действий, символизирующих добрачную девственность новоиспеченной жены. С другой стороны родителям "порченой" невесты могли преподнести вино в дырявом кубке. Придя к теще на блины, муж мог вручить ей назад дырявый блин. Да и семья мужа часто гнобила молодую жену, и сам он ее мог поколачивать. Незамужней девушке могли мазать двери или забор дегтем или отходами жизнедеятельности, что считалось большим позором. Все это было характерно и для мещанской среды. Сестре Раскольникова Дуне после ложного обвинения в романе со Свидригайловым как раз хотели дегтем ворота намазать, но не успели.

Однако на практике утрата целомудрия крестьянскими девушками и городской беднотой случалась не так уж редко. Этому способствовало несколько факторов. Во-первых, скученность населения, необходимость проживать по многу человек в одном помещении. Крестьянская изба не способствовала приватности жизни. Тут и у морально неустойчивых родственников могли возникать соблазны. А в рабочей среде, когда семьи снимали комнаты и коморки в квартирах с посторонними людьми, тем более. К тому же из-за прорех в законодательстве изнасилования и тем более просто домогательства часто оставались уголовно не наказуемыми. Формально за изнасилование можно было угодить на каторгу минимум на несколько лет, но по факту девушке трудно было доказать сам факт изнасилования. Сначала требовалось пройти унизительную процедуру медицинского осмотра, потом разбирательства с полицией и суд. И многие все равно считали, что она сама виновата. Когда тот же Свидригайлов заманил Дуню в пустую квартиру, то он справедливо заметил, что ему все равно ничего не будет, и только припрятанный пистолет помог ей отбиться. Да еще и периодически девушек искушали сомнительные персонажи, примерно как Сонечку Мармеладову. И это не говоря уже о крепостных крестьянках, которых домогались их сластолюбивые хозяева.

Фирс Журавлев "После венчания" (1880)

Другая ситуация была с аристократками. Для них вопрос целомудрия был намного важнее. Для женщины вообще брак был способом повысить свой социальный статус, ну или важно было хоть не понизить его. Разница между богатым и бедным крестьянином была не такая сильная, а вот у  аристократов огромная. Многие браки были по расчету, и хорошая репутация была необходима. Поэтому моральный облик барышень был под бдительным контролем  домочадцев, во время учебы в гимназиях или закрытых учебных заведениях для девочек. Родственники бдительно следили за читаемыми ими книгами, не допускали при них фривольных разговоров, да и круг  общения девушек был ограничен  благонадежными представителями таких же добропорядочных семейств. Поэтому и искушений было меньше, и сомнительных предложений. Из-за этого добрачных связей среди аристократок было очень мало. Это приводило часто к другим крайностям. Девушки часто выходили замуж, не зная толком ничего об интимной стороне жизни. Знакомить с ней жену должен был муж. С учетом того, что браки были часто по расчету без страстного влечения к партнеру, и не все мужчины были тактичны, знакомство часто было не из приятных.

Что же делали девушки, которые были уже не девушки? Во-первых, по возможности старались это не афишировать. Во-вторых, пытались заставить соблазнителя жениться. Если не было такой возможности (он женат, вне зоны доступа, или совсем уж ниже по социальному положению), родственники старались сплавить девушку замуж за сговорчивого кандидата в том числе с помощью заманчивого приданого. Кто-то решался честно признаться жениху, тот мог и с пониманием отнестись. А были способы все же сымитировать невинность в первую брачную ночь. Начиная с примитивных попыток подгадать свадьбу под "красные дни календаря", нанести себе незаметные раны и намазать этой кровью рубашку. Некоторые вводили себе внутрь губку, пропитанную кровью или красной красящий жидкостью, или рыбий пузырь с ней же. Были и акушерки, которые уже в 19 веке научились в некоторых случаях восстанавливать утраченное хирургическим путем. Опытный врач, конечно, мог раскусить подобную хитрость, но обычный мужчина вряд ли. Были и другие способы. Например, средства временно сужающие данное место. Эффект давало временный, но он на раз и нужен был. Были рецепты склеивающих веществ, отдаленно напоминающих современные медицинские клеи. Примечательно, что подобные приемы использовали часто не только обычные девушки перед свадьбой, но и наоборот еще не потерявшие свежий и юный вид проститутки. Были сластолюбцы, которые могли заплатить за свидание с непорочной девой. Некоторые "непорочные девы" могли таким образом продать свою непорочность сразу нескольким любителям. Услуга кстати была востребованной. Были и вербовщицы, ищущие подходящих кандидаток. Примерно как малоприятная дама на картине Шильдера "Искушение". Сонечка Мармеладова получила за это 30 рублей, а дама, подбившая ее на это, скорее всего намного больше. А бывали нередко случаи, когда девушку продавали собственные родители. Одну из героинь "Ямы" Куприна так в 8 лет продала развратному врачу родная мать. Расценки тут варьировались, и это уже совсем другая история.

Николай Шильдер "Искушение" (1857)

Увы, был высок процент тех, кто после добрачной связи пополнял ряды "тех дам". Пушкинский станционный смотритель убивался в первую очередь не из-за того, что сбежавшая с гусаром дочь  больше не интересовалась им. Как правило, судьба беглянок была плачевна. Партнер поиграл и бросил, других кандидатов в женихи нет, назад могли не принять, семья опозорена, и впереди самые подозрительные перспективы. Так что вроде бы положительная героиня Наташа Ростова побегом по меркам своего времени совершила бы гнусный поступок. С одной стороны скандально бросила богатого и влиятельного жениха, который мог бы очень помочь ее обедневшему семейству, с другой поставила бы жирное пятно на всей его репутации, усложнив жизнь всем остальным домочадцам. Теоретически умная и расчетливая девушка и с подмоченной репутацией могла наладить свою жизнь, но умные как раз в такую ситуацию обычно не попадали.

Что же происходило с девушкой, которую жених уличал в добрачной связи уже после свадьбы? Иногда все выше перечисленное, но довольно часто ничего. Добрачная связь не считалась поводом для развода. Деревенский парень, в отличие от Ивана Грозного, не мог позволить себе утопить жену в проруби, а позор жены был и его позором тоже. Поэтому он мог и не афишировать это вообще, или ограничить число посвященных своими родственниками и выразить фи семье невесты. Аксинью из "Тихого Дона" изнасиловал родной отец, и в итоге ей регулярно доставалось от мужа. Но увы, рукоприкладство в семьях встречалось и без особого повода. В целом на европейской части России в северных районах страны отношение к добрачным связям было лояльнее чем в южных, в Сибири тоже лояльнее. К тому же невесту намного привлекательнее делало хорошее приданое. Гораздо серьезнее обычно наказывали за измены уже после свадьбы. Среди аристократок такая ситуация была редкостью. Муж мог махнуть рукой, или разъехаться с женой и жить своей жизнью. Но довольно часто жених был в курсе заранее, и это компенсировалось большим приданым.

Как всегда уточняю, что пост в первую очередь не исторический, а развлекательный. Если у вас есть другие идеи или дополнительная информация, напишите об этом в комментариях.

У меня есть еще интересный пост в продолжение темы, что было в случае внебрачной беременности

Скандальная история на картине