Сообщения о включении в новую кубинскую конституцию поправок, защищающих частную собственность, сделали анализ ревизионистских тенденций и восстановления капитализма на Кубе и за ее пределами вновь актуальным для мирового коммунистического движения. Согласно TeleSUR, основанном на серии заявления от Granma, официального органа Коммунистической партии Кубы, новый проект конституции, который будет представлен в Национальной ассамблее народной власти, будет включать статьи, которые официально восстанавливают частную собственность как одну из форм собственности, признанных государством. По их словам, это должно способствовать развитию «устойчивого социализма» и стать ответом на насущные проблемы империалистического недоразвития и распада социалистического блока. Поправки не единичный случай, так как этот процесс тянется через десятилетие поэтапных реформ, которые открыли двери для новых сфер в кубинской экономике, в том числе иностранных инвестиций и самозанятости среди кубинцев.

Кубинское правительство, а также его сторонники и недоброжелатели признают, что поправки стали только признанием уже существующего положения дел. Хорошо известно, что даже когда Куба официально не признавала частную собственность, частная собственность существовала как часть экстренных мер, возникших в результате кризиса 1990-х годов, и усилилась после восхождения товарища Рауля к высшим постам в Коммунистической партии и правительстве. Если все давно было так, почему теперь имеют значение конституционные изменения?

Отталкиваясь от тех критиков кубинского правительства, которые настаивают на том, что подобные меры не имеют значения, поскольку они представляют только признание существующей политики, мы считаем, что эти реформы носят качественный характер. Есть много случаев, когда фактическое возвращение частной собственности при социализме или просто терпимость к ней, при определенных обстоятельствах приемлема и необходима. Несмотря на ревизионистские злоупотребления памятью о НЭП в Советской России, Ленин и поздний Мао подчеркивали важность стратегических отступлений, когда это необходимо, и мы не должны быть настолько уверены в себе, чтобы думать, что нам никогда не придется принимать такие сложные решения, как им. Ленин называл подобные шаги - стратегическим отступлением. Они не являются методом создания «устойчивого социализма» и не являются положительными. Они представляют собой опасные инфраструктурные уступки капиталистической надстройке, и Ленин сделал все, что в его силах, чтобы описать этот момент.

Мы видели результат бесхозяйственности таких мер и идеологических тенденций, которые несут ответственность за такое бесхозяйственное руководство. При строительстве социализма, особенно в странах неразвитых империализмом или восстанавливающихся из полуфеодальных условий, или просто совершенно опустошенных войной, нет универсального ответа на вопрос о том, как долго мы должны использовать государственную и экономическую машину капитализма. Однако, вспоминая критику Че ревизионистского и правого поворота Советского Союза, необходимо понимать связь буржуазной идеологии и классовой власти, и поэтому мы должны работать над тем, чтобы устранить эту связь, всегда, когда это возможно. Но не всегда все идет по плану, а тем более в условиях кризиса или катастрофы, когда государственная инфраструктура отсутствует или неспособна справиться с проблемами центра, тогда может потребоваться возрождение рынка, чтобы спасти социалистическое государство от катастрофы и нестабильности. Проще говоря, мы не можем предвосхитить нашу реакцию на каждую конкретную ситуацию и должны рассматривать конкретные материальные условия через коммунистическое (научное) понимание. На Кубе экономические реформы затронули, в основном, сектора туризма и иностранных инвестиций. Аргументация власти, в отношении этих двух элементов экономики, связана в первую очередь с отсутствием развитой промышленности на Кубе, которая продолжает зависеть от технологий других стран и их готовой продукции.

Корни неразвитости кубинской экономики тянутся ко временам хозяйничанья империалистов и колонизаторов, а затем к отказу советских социал-империалистов помочь Кубе в диверсификации своей производственной базы. Социал-империалисты предпочли оставить Кубу преимущественно сахаропроизводящей страной. Когда СССР рухнул, у Кубы не осталось вариантов, на кого можно было бы опереться в развитии, поэтому иностранные инвестиции действительно стали единственным вариантом. Это не единичный случай для социалистических стран. В целом способность социалистических стран присваивать технологии и капитал, необходимые для укрепления их позиций, идет на благо, но только до тех пор, пока она подчинена пролетарской диктатуре, с постоянной бдительностью власти в отношении негативных последствий. Проблема осложняется тем, что весь бюрократический аппарат и институциональные рамки, необходимые для взаимодействия с такими инвестициями, создают в государственном секторе своего рода буржуазное сознание в повседневных реалиях их работы. Несмотря на то, что это не обязательно реакционно - привлекать иностранные инвестиции, все институты и инструменты, которые возникают для поддержания экономики страны, становятся сами по себе буржуазными пятыми колоннами и должны признаваться как временные и чуждые социалистическому прогрессу.

Кроме того, все сделки по инвестициям должны оцениваться адекватно, и, конечно же, нельзя считать, что все инвестиции являются хорошим вложением. Многие сделки, особенно те, которые предлагают монополистические капиталисты империалистических стран, включают положения и условия, которые направлены лишить пролетарскую диктатуру своего суверенитета на национальном и международном уровнях. Функционеры, занимающиеся такими инвестициями, должны быть отдалены от управления и подчиняться партии, которая определяет пролетарскую политику в управлении. На Кубе, как и во всех других ревизионистских странах, доверие между иностранными инвестиционными функционерами и партией было построено в сторону растущей автономии буржуазного класса. Их отношение к инвестициям стало настолько простым, что они постоянно ищут пути дальнейшего закрепления его как постоянного элемента нового кубинского государства. Люди, которых следовало критиковать за утилитарный подход и близкие отношения с функционерами буржуазии, стали ведущей силой в партии. Несмотря на их якобы преданность коммунистической партии, настоящая лояльность этих людей заключается в расширении роли и интересов растущего частного сектора и постепенном вытеснении фактической пролетарской власти в этом процессе.

Такая же логика применяется в секторе туризма, который стал движущей силой частной собственности на Кубе. Обоснования для увеличения туристического сектора являлись бы разумными, если бы была уверенность, что его будут держать под контролем государство и партия пролетариата, поскольку это был бы наименее опасный способ получения иностранной валюты в нужных количествах для закупки товаров, необходимых для выживания страны. На практике проблема оказалась с двойным дном. Прежде всего кубинское государство не регулировало обращение валюты, и она распространялась как внутри страны, так и в руках государства. На местном уровне ее обращение способствовало усилению независимости частного сектора, поскольку валюта не регулируется государством, но принимается в торговле. Во-вторых, как и во всех других областях, излишний оптимизм партии, включение функционеров в высшие руководящие органы и расширение туристического сектора ради улучшения экономики привели к безудержному росту частной собственности и рыночных отношений на Кубе. Наряду с ростом рыночных отношений, также развился диссидентский класс, который формально проявляет лояльность к Коммунистической партии и ее принципам, а на деле занимается вытеснением остатков пролетарской власти.

Теперь разговоры о расширении туризма в стране уже не привязаны к пролетарской диктатуре, и пролетарские силы больше не управляют развитием туризма. Вместо них функционеры указывают на растущую покупательную способность некоторых кубинцев в качестве свидетельства «социалистического» характера этих реформ, постоянно обещая, что реформы не противоречат коммунизму, а несут лишь выгоду для людей. Однако умалчивают, как рост рынка требует новой законодательной защиты и более высоких надбавок (отступных) – дальнейшего ослабления контроля за буржуазными и мелкобуржуазными элементами. Рынок не служит дополнением к государственной экономики, а растет за счет нее. В то время как негативные последствия, помимо очевидных вопросов суверенитета, возникающих в результате превращения части населения в рабскую массу для западных туристов, на данный момент скрыты размером рынка, мы, без сомнения, увидим растущую стратификацию и коррупцию.

Действия правого руководства кубинского государства, принимающего подобные законы, отлично раскрывает общие истины. Во-первых, там, где используются эти механизмы, и где существуют отношения капиталистической собственности, все должно быть под контролем и ответственностью перед социалистическим государством. Предоставление специальных положений или «прав» и продолжение этой практики или закрепление таких «прав» в основных государственных документах, ограничивающих власть партии или государства, является катастрофическим для социализма и противоречит диктатуре пролетариата. В то время как социалистическое государство иногда вынуждено идти на уступки ради продолжения своего существования, это невозможно сделать, связывая руки государства и партии буржуазными «правами», обеспечивающими существование и легитимность буржуазного класса и его борьбы против пролетариата. Именно подобное и происходит на Кубе.

Конечно, все это результат существовавших давно ревизионистских тенденций, которые были вызваны отсутствием осторожности в осуществлении определенных действий в экономике, а также историческим подражанием ревизионистскому Советскому Союзу. Новая конституция представляет собой пример достижений буржуазии в ее стремлении уничтожить все остатки пролетарской диктатуры в кубинской партии и государстве. Капиталистические отношения, даже когда они находятся под влиянием социалистического государства, представляют собой зарождающуюся опухоль, которая на каждом шагу угрожает жизнеспособности пролетарской диктатуры. Чем дольше они существуют, формируя себе материальные условия, тем больше они помогают реконсолидации буржуазной классовой власти и вытесняют пролетариат.

Таким образом, несмотря на отсутствие гарантий, отсутствие указа или конституционного статуса, эти отношения гноятся и, подобно раку, растут за счет социализма. Такие отношения не могут существовать гармонично в социализме, а только временно, чтобы они смогли обогнать его. Судя по словам многих партийных шишек, на Кубе эта практика отсутствует. Они говорят, что такие меры помогают сделать социализм «устойчивым» на Кубе. Подобные комментарии означают лишь молчаливое признание того, что принципы марксизма идут «слишком далеко» и что нарастание буржуазных отношений в государстве будет исправлять эти «ошибки» на практике. Недооценка стремления к росту этого сектора свидетельствует о серьезности ситуации, касающейся восстановления капитализма на Кубе. Помимо роста частного сектора, эти реформы, даже в рамках государственного сектора, а также коммерческие и рыночные механизмы, введенные кубинским планированием, также способствовали созданию «тыла» капиталистического движения, подрывающего социалистическое государство, и способствовали развитию частного сектора. Вопрос ревизионизма - это не просто один указ и конституционные права, но именно благодаря юридическим структурам успехи капиталистов закрепляются, а они явно готовы к классовой борьбе. Одно дело - признать экономические условия в стране и признать, что частная собственность сохраняется на деле, а другая - легитимность этих отношений для дальнейшего развития за пределами управления пролетарской диктатуры.

Реагирование на материальные условия с «прагматизмом» и буржуазными уступками всегда представляется ревизионистам рациональной политикой, но это явно не социалистическая политика. Ревизионисты на Кубе не скрывают, что они полностью понимают последствия закрепления прав частной собственности в конституции. Для них это поможет обеспечить жизнеспособность государства и «модернизацию» экономики. Фактически данное событие представляет собой перевес в классовой борьбе на Кубе в пользу буржуазии, как в государстве, так и за его пределами. Даже для ревизионистов это обоюдоострый меч. По мере роста буржуазии на Кубе, вызванного постепенным поглощением госинститутов и расширением классовой власти в государстве и обществе, они будут вытеснять пролетарскую власть и ломать строй государства. В конце концов, когда буржуазия на Кубе будет достаточно сильной, и экономика достигнет переломного момента, даже ревизионистские «коммунисты» окажутся препятствием для верховенства закона капитала в обществе, и они будут выброшены на свалку. Просто потому, что это не произошло в 1990-х годах, это не означает, что угрозы краха не остается.

Для пролетариата и их представителей в Кубинской коммунистической партии принятие конституции не станет концом пути. Внутренняя коррозия власти диктатуры пролетариата еще только накапливается, и производит лишь качественные скачки. Сейчас произошел один такой прыжок, но он явно не последний. Они должны сплотиться, чтобы противостоять этим законам, и даже если они не смогут полностью отменить частную собственность, они должны беспощадно атаковать все места, где буржуазия смогла закрепиться с помощью ревизионистов. Мы сможем увидеть реальное состояние общественного сознания на Кубе с будущим запланированным референдумом по новому проекту конституции, но, учитывая масштабы изменений в конституции, будет трудно точно сказать, какой именно консенсус будет достигнут по вопросу частной собственности. Тем не менее, мы должны поддерживать веру в наших товарищей в Кубинской коммунистической партии, что они не прогнуться под давящим их капитализмом. Отойти от попыток остановить капитализм — значит бросить кубинский пролетариат в безнадежной борьбе, но мы должны помнить, насколько тяжела ситуация.

За пределами Кубы нам следует лучше понимать и осознавать процессы восстановления капитализма и ревизионистские тенденции, которые его кормят. Если мы будем лучше понимать мировые тенденции, это не только укрепит наше собственное понимание социализма, но и поможет нам развить более глубокую интернационалистскую связь с пролетарскими движениями в других частях мира. Мы не должны просто быть праздными зрителями, а выверенными и ответственными действующими лицами в мировой борьбе против капитализма-империализма. Мы отвергаем тех, кто говорит, что мы не должны расследовать и анализировать такие процессы на Кубе или в других номинально социалистических странах, исходя из того, что они «левооппортунистические» и несущественны. Напротив, наш анализ должен приблизить нас к тем революционерам в Кубинской коммунистической партии и в других местах, которые активно борются и выступают против правых отклонений в партии и учатся на ошибках и успехах в управлении Кубой более полувека.

Только оппортунисты и анти-марксисты могут утверждать, что коммунисты должны закрыть глаза на политическое развитие всех движений, кроме коммунистического. Тем не менее, мы не должны прибегать к бесполезному и педантичному нытью, особенно опасному среди многих левых коммунистических сект. Мы должны организовывать наши мысли в полезном и продуктивном русле, не просто излагать факты, а анализировать их. Существует дискретная левооппортунистическая тенденция, которая стремится выбросить все события на Кубе после 1959 года в мусорную корзину и забыть об этом. Коммунистам она помогает примерно так же, как и правооппортунистическая тенденция - обе не понимают объективной реальности ревизионистской коррозии и капиталистической реставрации на Кубе, хотя одна оппортунистическая тенденция и укрывается за прогрессивной теорией. Мы не должны надеяться только на законных коммунистов на Кубе, мы должны активно объединяться с ними и учиться у них.

Перевод Александра Романова

Оригинал

Коментарии к статье эксперта по Кубе А.Лепешкина:

Главным недостатком статьи является то, что в ней не учтены специфические конкретные реалии Кубы и Кубинской революции. Когда мы говорим о преобразованиях в социалистической стране необходимо учитывать конкретно-исторические условия. Основная особенность состоит в том, что Куба страна не первого и даже не второго, а третьего мира. В ней никогда не была проведена полноценная индустриализация и не существовал массовый промышленный пролетариат.

Без иностранных инвестиций в данном случае промышленное развитие невозможно. Своих ресурсов для этого у Кубы недостаточно.

Второе. Речь идёт о законодательном регулировании частного сектора, который уже существует. Закрывать на это глаза - значит быть утопистом. При этом в статье обходится стороной вопрос о том в какие условия поставлен частный сектор. Как и положено в социалистическом государстве он находится в подчиненном положении не только по отношению к негосударственному, но и к кооперативному сектору.

Третье. К сожалению, туризм в настоящее время является основным источником доходов. Об опасности развития туризма и связи его с капиталистической реставрацией всегда говорил Фидель Кастро. Но альтернативы тут нет. Ни один остров Карибского моря не может пока обеспечить себя продовольствием самостоятельно. Куба тут не исключение. Единственный источник доходов - это туризм. Альтернатива ему - массовый голод. Осуждая развитие туризма необходимо предлагать альтернативы, их у авторов статьи нет.

Четвертое. Куба сегодня - маленький социалистический остров среди гигантского империалистического океана. И она не может существовать независимо от него. Необходимость торговать с внешним миром вынуждает идти на определенные уступки ради сохранения основных принципов социализма и независимости.

Пятое. В статье не рассмотрен вопрос о социалистическом кооперативном движении на Кубе. Сегодня он приобретает важнейшее значение.

Может ли Кубинская революция потерпеть поражение? Конечно может. Но опыт её борьбы на протяжении последних тридцати лет заслуживает уважения и тщательнейшего изучения. Это беспрецедентный случай сопротивления маленького народа крупнейшему империалистическому соседу. А коммунистам надо понимать, что будущее социализма в целом и Кубинской революции в частности решается не на Острове Свободы, который сегодня сделал для этого всё возможное в данных условиях, а в планетарном масштабе.

Дэниэл Маклис "Смерть Нельсона"

Ну, с обезьянки, пожалуй, и начнём. Перед вами фрагмент картины английского художника Дэниэла Маклиса "Смерть Нельсона". Картина очень большая, это только небольшая часть полотна. Нельсона тут нет, зато есть powder monkey , мальчуган, подносящий к орудию картуз с порохом. Ниже этой должности на британском флоте не было.

Кроме транспортировки пороха в бою на них лежали обязанности приборщиков, вообще, мальчики на побегушках. Согласно британским традициям, мальчишек зачастую просто отлавливали в районе портов и забирали на корабли. Неважно, королевские или пиратские. Их ценность была ещё и в том, что они могли пролезть в такие места, где взрослым доступа не было. Например, они искали тайники с сокровищами на захваченных пиратами судах.

Добрый плотник. Несмотря на простецки звучащее название должности плотник, это был один из важнейших на деревянном корабле пост. Вплоть до того, что зачастую плотникам запрещалось участвовать в бою, как и врачам. (У этих двух специальностей и ещё одно общее было, о чём ниже). Ведь плотники во время боя конкретно занимались борьбой за живучесть, заделывая пробоины, а после боя кто мог бы грамотно устранить повреждения корпуса и рангоута? Плотники отвечали за быстрое устранение повреждений корпуса во время сражения, а также крепили доски обшивки при шторме. Кроме того, в обязанности плотника входило поддержание исправного состояния деревянных мачт, палубы, и в довесок закупка на берегу качественных материалов для ремонта в открытом море.

Плотники имели различные степени квалификации, Добрый плотник стоял ступенью выше просто плотника, но ниже плотницкого десятника. Добрый плотник являлся руководителем плотников вместо плотницкого десятника на фрегатах и 50-типушечных линейных кораблях 4-го ранга. Позже эта должность была упразднена, плотники стали делиться на классы. А помните, кто был первым корабельным плотником? Нет, конечно:) Подсказываю - Ной его звали. А доктор-то причём? - спросите вы. Притом, что иногда плотнику приходилось судового коновала подменять или заменять, а кто же лучше мог обходиться с пилой и топором, когда речь шла об ампутациях?

Конопатчик. Близко к плотнику стояли и конопатчики. Тоже не громко звучащее звание, но в Морском уставе 1720 года ему была посвящена 18-я глава Третьей книги. Вкратце, этот специалист отвечал за техническое состояние всего корпуса, его текущий ремонт, водолазные работы и борьбу за живучесть. По штатам на всех линейных кораблях, кроме 50-типушечных 4-го ранга, полагалось иметь по четыре конопатчика, на упомянутых кораблях 4-го ранга - три, на всех прочих - по два .

После 1814 года звание было разделено на три класса, причём конопатчик 1-го класса соответствовал боцману. В бою и походе конопатчики командовали плотниками, а не наоборот. С исчезновением деревянных кораблей исчезли с флота и конопатчики.

Купор. Наталкивает на мысль, что связано с укупоркой, и это недалеко от истины. По-немецки в те времена Kuper - «бондарь» . Заведовал бочкотарой на корабле. Серьёзнейшая должность, ведь тогда другой непромокаемой тары не было. В бочках хранилось большинство припасов - от солонины и воды до пороха, и от соли до яблок, помните, как Джим Хокинс, подслушивая пиратов, прятался в бочке из-под яблок?

Купору подчинялись ундер-купоры, а в бою все вместе они поступали в распоряжение конопатчика и занимались борьбой за живучесть. Кстати, начиная с последней трети XVIII века под этим термином в России понимали также купцов-виноторговцев, а не флотских специалистов по бочкотаре.

Купоры по службе подчинялись корабельному комиссару. Но купоров не стало, а комиссары остались вплоть до 17-го года, а в описаниях Цусимского сражения они упоминаются в числе погибших. Комиссар отвечал за приёмку, хранение и распределение продовольствия, обмундирования и денежного жалованья для команды , т.е. совмещал должности современных начпрода, начфина и начальника службы вещевого снабжения.

Надо знать, что объём задач, решаемых должностными лицами был непостоянен. Так, комиссар после введения должности ревизора стал заведовать практически только продовольствием.

Все эти должности теперь не существуют, жизнь выдвигает новые требования и требует иных исполнителей.

https://zen.yandex.ru/media/amico/porohovaia-obeziana-dobryi...

Прибыль крупных промышленных предприятий Китая за первую половину этого года выросла на 17,2% по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Об этом сообщили специалисты Государственного статистического управления КНР.

______________________________________________________________________________________________________

Объем пассажирских перевозок в Китае в первом полугодии вырос на 12,4% в годовом выражении, сообщает Государственное управление гражданской авиации КНР.

______________________________________________________________________________________________________

Доходы сферы информационных технологий и программного обеспечения Китая выросли на 14,4% в первом полугодии. Темпы роста оказались на 0,8 пп выше, чем годом ранее, сообщили в министерстве промышленности и информатизации КНР. http://russian.news.cn/2018-07/30/c_137356858.htm

______________________________________________________________________________________________________

Финал Всемирных соревнований роботов-2018 открылся в городе Ухань, административном центре провинции Хубэй. Количество участников превысило 5000 человек.

___________________________________________________________________________________________________

После 2010 года 115 предприятий по окрашиванию и печати на тканях в районе Кэцяо городского округа Шаосин объединили в 57. Все они сконцентрированы в промышленном парке Биньхай. Внутри кластера уже завершено строительство инфраструктуры. В 2017 году объем производства предприятий по окрашиванию и печати на тканях в районе Хэцяо в стоимостном выражении вырос на 20,3% по сравнению с предыдущим годом.

______________________________________________________________________________________________________

Исполнение традиционных мелодий на гучжэне в Пинляне провинции Ганьсу.

______________________________________________________________________________________________________

Фестиваль культуры, спорта и туризма проходит в ландшафтном парке Шаху Нинся-Хуэйского автономного района.

______________________________________________________________________________________________________

Меньше 100 дней осталось до Китайской международной импортной ярмарки!

Ярмарка, которая открывается в Шанхае уже в ноябре, послужит новой платформой для выхода на китайский рынок и поддержки торговой либерализации. Более 130 стран и районов мира, а также 2800 компаний подтвердили свое участие в ярмарке.

Всем добра, любви и Китая.

Традиционное предупреждение - пост содержит порцию антинаучной фигни, является продолжением серии скучных длинных буквосложений и не рекомендуется к прочтению тем, кто ценит свое время.

***

Сегодня к обычному комплексу цигун добавила упражнение для разгона потоков(печка, или боевой разогрев). Возможно, это было лишнее, т.к. выйти напрямую из реала в библиотеку не получилось. Зато в проекцию реала – аж бегом. Прискакала к себе в мастерскую на другом конце города, осмотрела-потрогала все чтоб закрепиться, взяла свой бубен и создала защиту. Нормальную складку пространства скрутить не удалось, но облако звенящих лоскутов меня вполне устроило. Машинально отметила, что тело изменилось(худенькая индейская девушка с темными косичками в национальной одежде и с полосками красного цвета на лице). Хз, почему так происходит, надо потом разобраться.

Легла на диван и укрылась пледом. Чувствовала два тела одновременно – одно тяжелое в спальне, другое полегче в мастерской. Тело в мастерской уснуло, колупая узким ногтем узор обивки, и я проснулась внутри темного зала у двери библиотеки. Уже в третьем теле или это второе так изменилось – не ебу. Но перед дверью библиотеки стояла рослая рыжеволосая тетка с пышным пучком волос на макушке и в закрытом до подбородка длинном белом платье, непривычное ощущение «лишнего» роста. Напомнила пространству, что у меня был ключ, и оно спокойно расступилось. Но в библиотеку сразу не пошла.

Слева было какое-то свечение, и мне конечно нужно его проверить.

Вышла в длинный широкий коридор, вся левая стена – большие светлые арочные окна с красивым пейзажем, залитая солнцем долина и горы вдалеке. Правая сторона – глухие стены с симметричными рельефными арками.

Попробовала открыть окно, ничего не вышло. Рядом мелькнуло перекошенное лицо менялы, и я оставила эту затею, вспомнив запрет открывать окна.

Вернулась к двери библиотеки. Дверь всосала меня, выплюнув в знакомую комнату. Связь с этой реальностью терялась, и я попробовала применить метод «что-то сожрать». Открыла нижний ящик и оторвала кусочек от плаката. Кусочек словно на магните тянулся обратно, жевать его было трудно, хотя приятно было почувствовать зубы и мышечное усилие. Это меня таки закрепило на месте. Я отпустила лоскут бумаги, и он вернулся на место, быстро прирастая.

Ради спортивного интереса попробовала открутить ручку шкафа. Она маленькая, можно зажать и носить в руке. Ручка не поддавалась, отломать ее было трудно. С другой стороны дверцы нашлись два шурупа, и я их как-то смогла открутить, помогая ножиком. Ручка тянулась обратно. Тогда я ее положила на стол и медленно обрезала пространство вокруг нее. И еще сверху и снизу. Получился зависший кусок пространства цилиндрической формы. Тянуться обратно ручка перестала, но носить ее было неудобно. Тогда ножиком я стала уплотнять пространство, и когда оно стало примерно по форме ручки, она неожиданно схлопнулась в точку и исчезла. Перевела взгляд на дверцу – так и есть, ручка медленно отрастала на прежнем месте.

Присела на один из стульев и задумалась. Забрать я ничего не могу, а создать, или даже оставить?

Создала яблоко. Красное с белой мякотью и тонким узором полосок. Откусила и задумчиво стала рассматривать пространство вокруг. Книг там ожидаемо не было, а плакаты словно выцвели и потеряли любые узоры. Просто ворох бумаг. Откусила еще раз, и поняла что с яблоком что-то не так. Оно должно было уже закончиться, но нет. На месте укуса медленно восстанавливалась плотная белая масса, обростая кожицей. Положила яблоко на стол, и оно исчезло.

«Комната с мягкими стенами. Специально для буйных астральных гостей», - подумала я и нецензурно ругнулась.

Подергала двери. Синяя дверь с пустотой сегодня была заколочена. Нашла рядом палку, похожую на указку, из почти непрозрачного стеклоподобного материала. Орудуя ею, как ломом, посрывала лишние доски с двери и открыла проход. Прыгнула в непроглядную пустоту с пустыми руками, как завещал не помню кто.

На глубине метра три падение закончилось, и меня медленно вытолкнуло обратно в комнату.

Ладно. Остается красная дверь. (В золотистую мне категорически не хотелось идти, хотя никакой видимой угрозы она не излучала).

Скрывающий дверь ворох бумаг вернулся с моего прошлого визита на место, пришлось его опять убирать.

Полагала, что придется и тут разламывать доски, но оказалось что дверь не заколочена – это просто засов. Я его подняла и открыла дверь.

За нею было темно, но где-то недалеко справа виднелась еще одна дверь, с окошками, сквозь которые пробивался веселый желто-зеленый свет.

Я шагнула вперед и сразу отступила - вокруг завыло, заклацало, зашевелилось что-то. Ткнула в темноту засовом. Пол засова осталось у меня в руках, вторую половину словно отгрызли.

Дверь за клацающей тьмой заманчиво светилась.

Собралась, сделала из ножа защитный цилиндр и быстро побежала сквозь беспокойную тьму. Вход за спиной захлопнулся.

Защита уже стала иссякать, а дверь все не приближалась. То ли меня отталкивало от цели, то ли расстояние изначально определилось неверно, но добежала я изрядно уставшей. О том, как открывать дверь, я вообще не подумала. К счастью, она оказалась незапертой и даже любезно снабжена простой металлической ручкой. Потянула за нее и выскочила на улицу. Дверь хлопнула и исчезла.

Я оказалась на широкой незнакомой улице. Дома вокруг были красивые и старинные, непонятной архитектуры. Не выше двух-трех этажей, на многих домах виднелись башенки с конусоидальными крышами. Притормозила, увидев над головой изящный мостик. Он соединял противоположные дома прямо над улицей. Прошла еще немного и присела просто на дорогу из серо-желтых округлых булыжников.

Куда идти дальше я не представляла, улица казалась бесконечным коридором, жарко, все залито ярким светом, где-то далеко ныло поспешно брошенное физическое тело. Решила пройти еще немного, если ничего не найду – просто уйду.

Еще пол часа пути ничего особо не поменяли, солнце немного сдвинулось к закату, мне стало казаться, что я иду мимо одних и тех же домов кругами, хотя улица казалась прямой как стрела. Снова села на дорогу и посмотрела на противоположную сторону. Дома радовали глухими стенами, но у одного из них лесенка вела на второй этаж. Вверху было что-то похожее на окно, и я подумала, что стоит туда заглянуть. Поднялась по металлической лестнице, с маленькой террасы-балкона наверху было хорошо видно город, он казался воистину бескрайним, а окошко было завешено белой занавеской, и если что за ней и было – оно тонуло в темноте. Попыталась рассмотреть пространство за занавеской и меня затянуло.

Ловушка была интересной конфигурации. Она словно отсекла внешний мир и растягивала меня одновременно в продольном и поперечном направлениях. Попыталась выкрутиться, но любое движение компенсировалось противоположными хватами. Хотела нырнуть обратно в окно, но и это тоже не вышло. Тогда свернулась в плотную горошинку, намереваясь трансформироваться. Это немного озадачило ловушку, и я попыталась принять форму змейки. Как держать что-то линейной формы ловушка не знала, и я, волнообразно сбрасывая хваты, поползла туда, где, как мне казалось, был выход.

- Сядь!

Как будто включили свет. Или выключили тьму. Как посмотреть.

Я оказалась сидящей на одном из двух стульчиков на кухне Менялы, он сидел напротив и выглядел нифига не дружелюбно.

- Ого, я не знала, что у тебя есть зубы!

- Раньше не было.

Существо одновременно не могло удерживать меня и сворачивать то, что я определила как зубы, а видела как торчащие из нижней части лица шипы.

Он хлопнул ладонью по моим рукам, лежавшим на столе, пресекая очередную попытку встать. Ладони приросли к столешнице. Он спокойно свернул новообразование, и прямо посмотрел на меня.

- Посмотри.

Поняла, что он имеет в виду потоки, и мне не хотелось их видеть, но выбора не было.

Картинка поменялась. Верхняя часть стала значительно темнее и сложнее, белые ответвления стали тоньше, но гуще. Нижние наверняка тоже разветвились, но на темном фоне это было плохо видно. Зеленых лепестков или потоков я не увидела, основной цвет был серо-синий.

Я вывернулась и путем расщепления на две части встала. Некоторое время удавалось удерживать два сознания в двух телах. Одна я предложила, чтоб зря не сидеть, заварить чай. Второе тело – выше описанная рыжая дылда - метнулась в комнату. Меняла наблюдал мое хаотичное мельтешение.

Чайник из нержавейки появился на плите, и вода в нем сразу закипела. С заварником пришлось повозиться, т.к. тот, что стоял на столе, был безнадежно грязным. Я создала зеленый чайничек где-то на литр, но заварки под рукой тоже не было, а когда я открыла дверцы навесного шкафа – мне что-то посыпалось на голову, и моментально залезло на спине под одежду, я обтрусилась, как собака от воды, сбросив противных "жучков", и вернулась к чаю. Чашек не было, а искать их в горе грязной посуды в раковине как-то не хотелось. Вода в кране была той же серой слизью, что и в ванной. Я с укоризной посмотрела на хозяина, и залила созданную щепотку чая кипятком в зеленом заварнике. Вкус придумать забыла.

Дылда тем временем изучила комнату и медленно вернулась. Вся обстановка внутри выглядела так, словно тут плеснули кислотой и пространство разъело мелкими каплями и крупными дырками. Шкаф, стены и кровать по структуре напоминали швейцарский сыр. Каким-то образом разрушения связаны со мной, и меняла это подтвердил:

- Да, это тоже - ты.

Собралась в одну и села, на столе появились две чашки. Никто, естественно, не пил.

Существо казалось усталым и подавленным. Мне было отчаянно неловко, что я опять вломилась. Хотелось завопить, что оказалась тут случайно, не имела намерения заходить в квартиру, тем паче через окно, и вообще я же честно пошла в библиотеку..

Он выдохнул что-то вроде «по-другому не получится», наклонился и рукой притянул мою голову к своей, мы коснулись лбами, и я вырубилась.

Очнулась в кровати. Обстановка в комнате была такой, как я ее запомнила в первый раз. Дыры исчезли. Информации о промежутке между этими двумя моментами не было, я быстро ощупала свои потоки и с удивлением не нашла аномалий. Не было истощения, усталости, раздражения, было весело и легко.

- Ты что сделал?

- Успокоил.

- Меня?!

- Обоих.

- Так. Стоп. Ты ж не умело волноваться.

Существо расслаблено лежало, глядя в потолок. Оно было в своей более естественной форме – похожее на огромную вязанку хвороста, не обременяясь человекоподобием.

- Ты меняешься?- дошло до меня, наконец.

- Точно.

- Блядь. Ты умеешь говорить!

До меня опять же с опозданием дошло, что размытые информационные импульсы сменились чем-то более похожим на мысли. С оттенком если не голоса, то эмоций.

- И это тоже.

Мне почему-то стало смешно, и оно, кажись, тоже смеялось.

- Я бы еще тут поспала, но мне пора уходить.

- Погоди, я провожу.

Он быстро собрался в похожую на человека форму, в одежде с кучей пуговиц, и пошел впереди меня, отключая ловушки простыми выключателями, как для электрических лампочек. Света не особо прибавлялось, но плотные сгустки тьмы исчезали. Я старательно запоминала, где находятся выключатели, как будто мне это может пригодиться. Пока я тянулась в хвосте за Менялой, ни один дверной проем не предпринимал попыток как-то на меня повлиять.

На улице я замерла от открывшегося вида.

Это был старый типовой дворик между многоэтажками. С лавочками, железной каруселью, сохнущими на бельевой веревке белыми простынями, клумбой за низким деревянным заборчиком, когда-то покрашенным зеленой масляной краской, а теперь облупившимся, на которой проклюнулись тюльпаны. В одном из домов темнело окно, я машинально отметила, что надо туда как-то будет заглянуть. На лавочке мелькнула сидящая старушка, но я списала это на глюк. Мох покрывает бетонные балки-бордюры и старую деревянную дверь. Свет пробивается сквозь листву старых тополей и высоких ложных акаций. Я ступила ногой в лужу.

Все это было реалистично. Очень. Хотя тюльпаны обычно проклевываются, когда листьев на деревьях еще нет. Но это детали..

А лужа меня просто поразила. Да, это была не вода, а та же субстанция, что и везде в этом мире,  поверхность казалась темной и почти не отражала свет, но сама идея лужи в тонком мире.. это забавно.

Моя нога оказалась обута в ботинок из плотной черной кожи, и не намокла. Мокрого следа на асфальте тоже не появилось, но тут, кажется, недавно прошел дождь, асфальт и земля были мокрыми. Я наконец оторвалась от восторженного созерцания лужи и повторила, что мне пора.

На выходе из двора появилась исполинская белая металлическая арка, в лучших традициях порталов она неестественно торчала в окружающем пейзаже, а внутри нее мерцали мелкие звезды в синем глубоком провале. Арка меня не впечатлила, и театральный жест, которым Меняла явил ее, пропал зря.

- Мне больше не приходить? – я хихикала, как будто мы успели накуриться.

- А ты больше не думаешь, что я опасен? - Существо тоже почему-то веселилось.

- А я могу понять, что ты вообще такое?

- Нет. – Ржет.

- Тогда какая разница? –Ржу.

Шагаю спиной вперед в арку и сразу же вскакиваю в реале, продолжая хихикать.

26.07.2018

15:48 – 16:05

Раз за разом я говорю своей дочери: “Не начинай с третьей фразы!”

Садится за стол и немедленно с отчаянием и обидой в голосе:

– Почему мне не дали хлеба???

- Это третья фраза, дорогая. Первая должна быть: “Дайте мне, пожалуйста, хлеба” (80% проблем она решает на месте).

Вторая: “Извините, я говорила, что мне нужен хлеб. Возможно, вы не расслышали?” (вероятность получения хлеба дорастает до 95%).

И вот только если уже после этого не дали, можно восклицать ту самую, третью фразу: “Почему мне не дали хлеба?” Но скорее всего она не понадобится.

Когда тебя начинает разбирать страшное возмущение, недовольство и обида на чье-то поведение, спроси себя первым делом: говорила ли ты этому человеку, что ты чего-то хочешь, а чего-то нет? Есть ли у него вообще какие-либо подозрения по поводу того, чем ты недовольна? Как это не обидно звучит, люди делают многие вещи не потому, что они активно желают нам плохого, а потому, что они заняты собой и не собираются вдумываться в нас, в наши тонкие струны и очень нервные окончания. Но они способны многое сделать в вашу пользу, если мы (используя данный нам дар прямой речи) дадим им об этом знать!

Автор - Алика Калайда

от zakkozzy

То, что описано в этом тексте является результатом конфлуэнции (слияния), о том что это такое, я писал здесь