Очень хотелось в ответ процитировать Пысу «мне без пальца нельзя. Как же я без пальца жениться буду?» - но ответа от меня не ждали, обрисовав два варианта развития событий: или мне шустренько пальцы купируют как хвост спаниелю в этой самой больнице, или ехать спасать их в областной центр, в Гродно.

Вспомнив, что на работе обещали в случае необходимости дать машину, соглашаюсь на Гродно. Начинаются стандартные вопросы, тест на алкоголь, экспресс-тест на «ковидлу» - и тут – с приплыздом, дорогие! Тест показывает активную «корону» вместе с антителами – при том, что никаких симптомов нет. Откуда что взялось – врачи разошлись во мнениях. Одни уверяли, что я так и не выздоровел до конца после перенесённого в мае заболевания, вторые же предположили, что я уже перенёс эту дрянь во второй раз, просто без симптомов. Руку кое-как обмотали бинтом, я позвонил на работу, сообщил, что нужно авто, позвонил жене, чтобы собрала сумку в больницу, подождал час, занервничал, позвонил жене, попросил вместо трёх уже собранных сумок оставить одну, так как просто нечем носить, позвонил на работу, выяснил, что машина есть, но денег на бензин нет, пообещал заплатить, выслушал заверение, что «ща всё будет» и, плюнув, пошёл в сторону города пешком. Машина меня подобрала через три километра.

Ещё Михаил Михайлович Жванецкий, земля ему пухом, прохаживался в своих юморесках по поводу нелюбви врачей к лечению присланных со стороны пациентов. Поскольку основной признак мастерства – это стабильность, то и моему приезду в Гродно не сильно обрадовались. Пятница, дело к вечеру, завтра праздник – а тут чучело какое-то привезли, к тому же потенциально заразное – а что хуже всего – россиянское!! Поэтому после определения в палату («красная» зона травматологии) меня «обрадовали», что пребывание в больнице для меня будет платным. Сумму, правда, не назвали, но по слухам, сутки в этом «отеле» обошлись бы мне примерно в 5000 российских рублей. Опять же, было два варианта развития событий: или меня прооперируют сегодня же и завтра с утра вытолкают (тогда бесплатно), или прооперируют в понедельник, тогда надо платить за выходные, проведённые в больнице, или ехать сейчас же домой и в понедельник возвращаться. Выбрать из предложенных вариантов я не успел, врач ушёл, чувство недоумения осталось. Оставалось оно примерно до 17 часов, когда сестрички принесли ужин и сказали: «Ешь, в понедельник твоя операция, врач уже домой ушёл 7 ноября отмечать» (в Беларуси 7 ноября still красный день календаря). Ужин я съел и принялся гуглить расписание маршруток до Слонима на вечер, поскольку торчать выходные в ковидной палате не хотелось – кроме меня там лежали два пневмонийных деда, у одного из которых вдобавок был простатит и ссал он каждые пять минут, причём по большей части – в штаны, так что находиться в радиусе двух метров от его койки было невозможно – глаза резало.

Процесс бронирования места был прерван самым грубым образом – две милые девушки появились в палате и ласково предложили мне раздеться … чтобы прилечь на каталку, проследовать на операцию.

«При этих словах у меня упало» (с). –Какую, спрашиваю, операцию? Она же в понедельник? –Нет-нет, - отвечают – сейчас, операционная готова, доктор ждёт, спирт налили, помянуть есть чем… только вот некого, что так мы за вами. И тут мне стало страшно. Серьёзно, когда тебя везут, почти голого, под простынкой, не пойми куда – стремает жутко. Привезли, переполз на стол, поставили мне загородку, чтобы лапу свою не видел и стали вены искать, чтобы наркоз поставить (вены у меня тонкие и глубоко сидят, каждый раз маета) – попутно опрашивали об аллергиях и заболеваниях – и всё шло хорошо, пока я не предупредил, что поужинал. И тут началось…

- Какого хрена вы творите? Зачем вы ужинали? Вы же знаете, что перед операцией есть нельзя? – бушевали кругом.

- А какого хрена мне сказали, что операция в понедельник? Сами же молчите, партизаны, блин, заслуженные, а потом ругаетесь! Я не телепат и в больницах стараюсь слушаться, сказали, что всё перенесли и надо есть – я ем – отбрёхиваться вяло, но получалось – но в результате я услышал неожиданное – тогда дадим вам наркоза поменьше, чтобы вас не стошнило.

Поменьше?! – но было поздно, руку начали щупать и трогать. Предполагалось, что с минуты на минуту она потеряет чувствительность, но эта зараза плевать хотела на врачебные предположения и я ощущал всё, что с ней делали. Наконец, хирургу надоело ждать и понеслась…

- Аёуы, блин, дайте мне хоть бинт в зубы, больно ж, блин горелый, я щас зубы в крошку сотру…

- Ничего, у нас специальные палочки есть для таких случаев.

- Так давайте уже – А-а-а- больно - где ваши палочки?

- Так пошутили мы, нет у нас ничего, терпите, скоро станет легче.

Терпеть пришлось, я так понимаю, минут 10, пока таки не подействовал наркоз. Блин, самые долгие 10 минут в жизни. Сама же операция заняла два с половиной часа, во время которых приходилось постоянно общаться с врачом и ассистентами, чтобы не "уплыть". Больше всего задалбывала маска (помните, что я потенциально ковидный?), которая из-за постоянной болтовни сползала с носа на подбородок, а поправлять её приходилось просить ассистентов. Маску, кстати, я прогрыз, пока скрипел от боли зубами...

Это уже  потом я узнал, что, пока мне чинили руку, жена, применяя в равной степени взывания к начальственной совести, уговоры, угрозы и шантаж, вынудила родимое руководство походатайствовать перед врачами, чтобы меня не в субботу с утра выперли, а оставили хотя бы до понедельника, за что им всем, конечно, огромное спасибо. Врач от подобного факта был не в восторге (мягко говоря), но потом признал, что сразу после операции и впрямь лучше быть под медицинским наблюдением и получить максимум полезностей через капельницы (или через клизмы, если буду себя плохо вести).

Таким образом, уже 7 ноября я встретил в образе капитана Крюка – с забавной загогулиной из гипса на левой конечности и оптимистичным настроем. Жить оптимизму оставалось недолго…

три цитаты из «тизера» интервью:

«Любой бунтовщик, любой восставший, любой протестун, любой революционер — это сторонник темной силы».

«Те, кто участвует в восстаниях, революциях, бунтах, это если не слуги его, то, по крайней мере, сторонники».

«Участвуя в каких-то смутах, как вы сказали, и волнениях, они невольно за темную сторону, за дьявола».

P.S. Главред Панорамы должен биться головой о стену и рыдать после этого.