- У меня осталось едва ли больше, чем десяток солдат. И что с того, что амбары полны, а оружейная забита доспехами, мечами и копьями? У меня есть только бабы, да их малыши, а от них один шум, гвалт и слезы.

И тогда поднялся жрец неведомого бога и сказал:

- Я могу сделать так, чтобы все мальчики в возрасте от двух дней до двенадцати лет стали взрослыми мужчинами, обученными науке воевать и способными защитить Город. Но ты должен будешь принять последствия на себя.

- Какие еще последствия, - вскричал обрадованный Правитель, делай скорей так! – и Жрец сделал так.

В мгновение ока улицы города заполнились бородатыми мускулистыми воинами, и вскоре осада была снята, а ныне забытый царь изгнан из пределов страны Офир с остатками своего войска.

Но последствия не замедлили себя ждать. Мужчины из мальчиков, конечно, получились хоть куда – крепкие, сильные и безголовые. Мысли их были полны всякой чепухой и романтическими бреднями о том, как надо улучшить жизнь и перекроить порядки, существующие в Городе. Кроме того, всей этой массе новосозданных мужей катастрофически не хватало женщин. Ведь девочки, которые при нормально порядке должны бы были стать их подругами, остались детьми и еще играли в куклы, а почти все остальные взрослые женщины были или их матерями, или тетками, или бабками…

Брожение началось в Городе. Не привыкшие пить мальчики-мужчины устраивали свары в кабаках, рубились насмерть в веселых заведениях за внимание их обитательниц, и, что хуже всего, собирались вечерами, чтобы обсудить, как плохо и недостойно Правитель исполняет свои обязанности.

И неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы на помощь не пришел жрец другого бога – великого морского змея. Он взмолился своему повелителю, и тот вселил в души бунтовавших непреодолимое желание странствий. Вскоре все они поднялись на корабли и отправились к манящим неизведанным землям. Собственно говоря, с этого и началось процветание Города, потому что, когда несколько лет спустя по-настоящему повзрослевшие и набравшиеся опыта странники возвратились, они привезли с собой товары других стран, и военные трофеи, и искусных ремесленников, и сильных рабов, и диковинные инструменты – многое, многое, многое.

А девочки, их суженные, подросли и успели превратится в зрелых девушек, так что пару лет в Городе только и делали, что гуляли на шумных и богатых свадьбах.

Конечно, вернулись не все. Кто-то сгинул, завоевывая заморские земли, кто-то остался на чужих берегах и обрел дом там, кого-то забрал себе в слуги великий морской змей. Поэтому лет тридцать в Городе было несколько больше старых дев, и несколько чаще происходили скандальные истории, чем обычно. Но со временем все вернулось к обычному порядку вещей.

Однако последствия, о которых предупреждал жрец неведомого бога, все еще происходят. В каждом поколении, рожденном в Городе, появляется несколько мужчин, сердца которых -  сердца мальчишек. И именно поэтому Правители наши никогда не могут спать спокойно.

Конечно, и здесь можно что-то объяснить естественными причинами. Мы инстинктивно сторонимся сморкающихся и чихающих, чтобы не заразиться. Подобным образом мы подозрительны к иностранцам. Работает поведенческая иммунная система. В разряд чужаков могут перейти близкие нам люди, достаточно им разойтись с нами в каких-то предпочтениях.

Эволюция выработала в нас групповой инстинкт. Когда-то для выживания необходимо стало уметь спаиваться в монолитный коллектив, беспощадный к опаснейшей угрозе – другому подобному коллективу. Мир у себя, война – снаружи. Ричард Рэнгем объясняет в своих трудах, что мы ведём себя так потому, что являемся самоприручённым видом. Дарвин был прав, когда предполагал, что сварливые и грубые мужчины часто плохо кончают. От альфа-самцов избавляются тёмными ночами. В процессе эволюции это устранило добрую долю агрессивности из генофонда. Но в то же время это сделало агрессию более изощрённой, готовой выйти из берегов. Своя боль чувствуется сильнее чужой, и мы мстим не по принципу «око за око», а «оба ока за око».

Принципы, по которым формируются взаимные симпатии, могут быть довольно гибкими. Это совсем необязательно должны быть цвет кожи или родственные связи. Очень мощным фактором является пол. Власти, которые играют на струнах трайбализма, хорошо знают силу символом и испокон веков усиливают групповые различия, заставляя людей носить всевозможные знаки различия вроде тюрбанов или звезды Давида. Солидная доля ненависти при этом обеспечивалась автоматически.

Gelber Stern

Мы автоматически теряем интерес к чужакам, переставая различать их лица и придавая им негативные черты, которыми они на самом деле не обладают. Формируются стереотипы о нациях, имеющие мало общего с действительностью. О канадцах часто говорят, что они в целом приятные, а об американцах – что они невротичны и напористы. Однако после реальной проверки они оказались примерно одинаковыми в данном отношении.

Если мы обратимся к сегодняшним реалиям, то убедимся, что ничего не меняется. Политики сбивают себе каждый свою стаю, указывая на различия между тобой и соседом. Каждый раз, открывая браузер, мы сталкиваемся лицом к лицу с политическими врагами, несмотря на заботливо выстроенный информационный пузырь. Наши мозги из каменного века включают режим паники, заставляющий сомкнуть ряды. Сегодня популисты играют на различиях между стариками и молодёжью, между горожанином и сельским жителем, между патриотами и космополитами. И даже левые, которые, казалось бы, должны быть, как братья, включились в политику идентичностей, подчёркивающую различия между группами. Проблема в том, что, говоря о важности чёрных жизней, мы неизбежно формируем противоположный лагерь со своими установками. По словам одного из избирателей Трампа:

Если вы хотите политику идентичностей, то политика идентичностей – это то, что вы и получите.

Как бороться с этими опасными тенденциями? Автор пишет, что именно потому, что мы такие трайбалисты, нам нужно жить в открытом мире. Нужно интегрироваться, знакомиться с чужими культурами и научиться понимать их. С пониманием придёт и чувство общности в чём-то. К подобному пришёл и Музафер Шериф в своём эксперименте: если он позволял участникам предварительно знакомиться друг с другом перед разделением на группы, то соперничество становилось заметно труднее провоцировать. Это выглядело как подтверждение контактной гипотезы о том, что равный статус контактов между членами разных групп, особенно когда преследуется общая цель, снижает антагонизм. Однако Гордон Оллпорт, сформулировавший эту гипотезу в 1954 году, ещё тогда предупреждал: недостаточно заставить всех ходить в одну школу. Это может даже навредить, если фокусироваться при этом на различиях, а не на общем. Нужно, наоборот, уделять внимание тому, что объединяет. Так белый полицейский внезапно может смягчиться к чёрному преступнику, увидев у него на шее крестик, а болельщик Манчестер Юнайтед окажет помощь фану Ливерпуля, попавшему в неприятную ситуацию на улице. Ведь они оба любят футбол. Торговля тоже имеет потенциал снижения барьеров. Ещё Маркс с Энгельсом отмечали, что

свободный рынок сметает установленные отношения с их багажом древних и почтенных предрассудков и мнений.

И всё-таки наши древние инстинкты остаются с нами и проявляются время от времени. Одно лишь событие может послужить спусковым крючком конфликта и превратить любовь в ненависть. Об этом – в следующей части.

----------------------------------------

Очень удачная глава. Норберг честно признаётся, что мы, хотя и добрые внутри, но имеем и потенциал агрессии. Плохая новость – что этот потенциал неистребим. Хорошая – что мы все люди и всегда сможем найти между собой что-то общее.