Птица не только не улетела, когда кот начал задираться, но и дала отпор.
На соседних кирпичах сидят кот и голубь. Рыжий начал задираться, за что и получил клювом в нос.
Потом кот попытался провести удушающий приём и сделал «кусь». Но голубь не улетел и начал защищаться.
Чем закончилась «самая милая драка» неизвестно.
Ехали мы лет семь назад с товарищем после вахты из Краснодара. Ехать сутки. Билеты достались на верхние полки плацкарта, но мы особо и не заморачивались. Взяли пивища и поехали. Нижние места пустовали, поэтому мы с комфортом употребляли, предвкушая скорую встречу с родственниками и друзьями. Ничто не предвещало беды, но пиво быстро кончалось, а на следующей станции зашли две бабуськи с баулами, как раз на нижние полки в нашем плацкарте. Мы помогли им распихать их огромные сумки, и продолжили пить, но на верхних полках было не удобно, да и бабушки покушали и завалились спать. Решили мы с товарищем продолжить банкет в вагоне ресторане, что благополучно и осуществили. Как мы вернулись на свои места- я не помню. Утром я проснулся на своей полке, башка гудит, посмотрел- товарищ мой тоже на месте. Снизу монотонно галдели "божьи одуванчики". И вдруг я понимаю, что они обсуждают нас:
-Такие мальчики хорошие нам попались- вежливые, сумки помогли убрать, а потом ушли и вернулись оба в стельку пьяные. Один даже с полки своей упал.
Мне стало любопытно и я спросил:
-А кто с полки то упал?.
-Да ты внучек и упал. Потом встал, сказал "ни*уя себе" и залез опять спать.
С тех пор я не больше не пью водку в вагоне ресторане.
Суд в кантоне Базель-Штадт на севере Швейцарии разрешил провести референдум о том, чтобы наделить человекообразных обезьян основными правами. Об этом 24 января сообщает портал The Local.
Суд объяснил, что внесение изменений в законодательство о защите животных — это вопрос федерального уровня, не подконтрольный местным властям. Это значит, что даже если на референдуме большинство проголосует «за» права для приматов, руководство кантона сможет применять инициативу только для местных госструктур. Например, в больницах и университетах. Фармацевтические компании, таким образом, закон не затронет.
Как отмечает The Local, университет Базеля никогда не ставил опыты на приматах. Местный фармацевтический гигант Novartis отказался от них в 2016, а компания Roche обещала прекратить такую практику к 2019 году.
Референдум за права приматов предложил провести местный аналитический центр Sentience Politics, который борется с видовой дискриминацией. Под этим термином понимают ущемление прав одного вида в интересах другого. В организации отмечают, что многие виды приматов могут подобно человеку строить планы и запоминать события, а также способны страдать и сочувствовать.
Организация борется за права приматов с 2016 года. Они добиваются того, что бы в Швейцарии признали право на жизнь, а также права на психическую и физическую неприкосновенность целой группы приматов. Среди них — обыкновенные и карликовые шимпанзе (бонобо), а также орангутаны.
https://rtvi.com/takoe2/v-shveytsarii-razreshili-provesti-re...
Одной из первых книг 2019 года, написанных в жанре «фантастика» и Young Adult, стал дебютный роман американской писательницы Ребекки Гановер – The Similars (подождем, как переведут это название российские издательства, если, конечно же, права на адаптацию будут приобретены). Автор может быть известна международному зрителю как сценарист сериала CBS «Путеводный свет» и обладатель премии «Эмма» в 2008 году.
Сюжет The Similars закручен вокруг элитной школы – Академии Дарквуд, в которой учатся самые талантливые и многообещающие подростки. Попасть туда сложно – надо быть либо ребенком выпускников, что называется, на правах наследования (legacy), или выиграть стипендию. Для главной героини серии – Эммалайн Чанс, год обещает быть очень сложным. Не только потому, что ей предстоит специальное тестирование, от которого напрямую зависят ее перспективы в будущем, и не от того, что ее друг несколько месяцев назад совершил самоубийство. Для фантастического романа это было бы слишком просто. Дело в том, что события в книге разворачиваются на фоне социального конфликта: общество ни с того, ни с сего стало ярым противником клонирования людей, благодаря которому бездетные пары, наконец, сумели обрести ребенка. Там, где искусственное оплодотворение подводит, в бой вступил новый способ – копирование себя. Общество, опасаясь «атаки клонов», выступает за введение обязательной регистрации, ограничение передвижения и лишение различных свобод, которые положены каждому гражданину США. И на фоне этой шумихи в Академии появляются 6 клонов учеников из очень влиятельных семей, которые получают прозвище The Similars – Похожие. И, к несчастью для Эммалайн, среди новеньких оказывается копия ее погибшего друга Оливера.
Кажется, что современный человек уже чисто на подсознательном уровне опасается технологии копирования генома и считает ее результат чуть ли не вселенским злом, спасибо различным фантастическим фильмам, вроде «Звездных войн» и «Бегущий по лезвию» за это. В «Похожих» происходит все то же самое. Ребекка Гановер неспроста описывает своих героев как нечто сверхъестественное. Одна деталь хлеще другой: пустой взгляд, странные разговоры о какой-то миссии, факт, что ребята росли на закрытом острове, мутное прошлое их создателя, мистическая технология клонирования, которая отличается от общепринятой, нечеловеческая выносливость и интеллект новых учеников.
Повествование выстраивается по шаблону детектива, где главная задача героини – выяснить, что же скрывает школьная элита – оригиналы, с которых сняты копии. Ведь не только клоны ведут себя подозрительно. Эмме удается подслушать, как лидеры школы, Мэдисон, Тесса и Джек (совсем недовольные, что в одном пространстве с ними существуют их клоны), обсуждают странное исследование и какие-то секретные дела с руководством Дарквуд. А еще и ключи от комнат зачем-то поменяли и встроили в них датчик слежения. По ходу повествования ситуация постепенно накаляется, и появляется множество других вопросов: кто чуть не убил подругу Эммалайн, Пруденс, почему лояльный директор школы поддержал создание Анти-клонового комитета, что означает последнее послание Оливера и почему Леви, его клон, не хочет встретиться со своей биологической семьей.
И, конечно же, по законам жанра, оказывается, что все вопросы имеют один корень, который растет из прошлого. С помощью Мод, клона старосты Мэдисон, и Леви Эммалайн обнаруживает, что родители Десятки – сообщества школьников, получивших самый высокий результат тестирования, тоже окончили Академию Дарквуд. Мало того, сами были членами элиты. Вместе с ученым, создавшим странную технологию клонирования. И его сводным братом, которого нет ни на одной фотографии и который таинственным образом исчез. Надо ли говорить, что расследование не доведет героиню до добра?
Ключевой сюжетный поворот The Similars может напомнить читателю одну из классических проблем фантастических фильмов конца 20 века – когда главный герой, сражающийся против «зла», сам оказывается этим «злом». Как, например, Харрисон Форд в фильме «Бегущий по лезвию» ищет и уничтожает опасных репликантов, но зритель задается вопросом – а часом не репликант ли наш полицейский? Так и здесь: изначально автор вводит в повествование 6 клонов и говорит, что их вообще-то больше. Героиня знает, что ее копия тоже где-то бродит по миру, но конкретно где – неизвестно. Потом Гановер подкидывает новый факт – девушка в младенчестве была на грани смерти от лейкемии, а потом чудесным образом выздоровела. И помогает в этом, конечно же, самый неожиданный человек самым неожиданным способом. По своим корыстным мотивам, а не из жалости.
Герои оказываются практически меж двух огней: с одной стороны – директор школы, проводящий незаконное исследование на деньги влиятельных семей, с другой – сумасшедший, расчетливый ученый, жаждущий расплаты со своими знакомыми и создавший для этих целей клонов с суперспособностями. Конкретно что он задумал, читателю пока не ясно – в первой книге серии мы увидели только наметки этого плана: подставить бывшего товарища и посадить в тюрьму за мошенничество, украсть деньги у бывшей жены, а заодно – дать ей ощутить горечь потери ребенка, спровоцировать тайную организацию, борющуюся за права клонов, на ответные меры, а также – запустить собственное исследование по изучению отличий между разумами оригинала и его копии (результаты не в пользу оригинала, конечно же).
Несмотря на то, что в основе истории лежит, казалось бы, типичная школьная драма: борьба между элитой и обычными учениками, первая влюбленность, страх остаться в одиночестве, поскольку все родные и близкие умирают, книга затрагивает серьезные этические проблемы. И, наверняка, мы можем столкнуться с ними в следующем столетии, если не раньше. Считается ли клон независимым человеком, имеет ли право на то же отношение, что и граждане, рожденные традиционным способом? Преступление ли это – использовать генетический материал живущих людей для производства клонов без разрешения владельца? Если да – то какое наказание должен понести виновный? Или, может быть, клоны не так страшны, как и малюют? Пока Ребекка Гановер не дает точных ответов, но, думаю, мы еще увидим, какое решение она предложит в следующих книгах серии.
Чем интересна история:
– Клоны
– Закрытая школа
– Проблематика
– Убийца – сумасшедший ученый
– Суперспособности
