Эмоции в семье и развитие ребенка
О привязанности, диадных отношениях детей и взрослых и теории эмоциональной безопасности. Поведение ребенка во взрослой жизни во многом зависит от того, как в семье принято выражать эмоции. Психолог Мария Падун рассказала, как эмоциональная атмосфера в семье влияет на развитие ребенка.
Изначально представление о том, каким образом отношения влияют на развитие регуляции эмоций у ребенка, были описаны теорией привязанности, разработанной Джоном Боулби и Мэри Эйнсворт. Теория привязанности сейчас достаточно широко известна и популяризирована, мы на ней останавливаться не будем. Эмпирические исследования, проведенные на различных семьях, показали, что существует несколько механизмов влияния обхождения с эмоциями в семье на эмоциональное развитие ребенка.
Первый механизм связан с тем, что ребенок интериоризирует, то есть усваивает, представления родителей о том, что есть эмоции и как с ними обходиться. В тех семьях, где не принято выражать эмоции, ребенок усваивает представление о том, что эмоции не являются ценностью, их выражать не следует и что он со своими эмоциями никому не нужен. Другой полюс в этих исследованиях описан таким образом, что эмоции в семье выражаются бесконтрольно, в частности негативные, и тогда у ребенка формируется представление о том, что эмоции бессмысленны, их невозможно контролировать, поэтому можно их не контролировать.
Второй описанный механизм — это отношение родителей к выражению ребенком своих эмоций. Здесь тоже есть два крайних варианта, которые являются дисфункциональными. Первый вариант — это демонстрация родителями ребенку неспособности выносить его эмоции и общая негативная установка по отношению к выражению, в частности, негативных эмоций. Тогда ребенок усваивает представления о том, что негативные эмоции выражать нельзя. Второй крайний вариант — это открытое поощрение выражения негативных эмоций, которое тоже является дисфункциональным. Результаты исследований показывают, что оптимальным является спокойное, ровное и нейтральное отношение родителей к выражению эмоций ребенком без специального их поощрения.
Третий механизм касается того, насколько вообще родители готовы быть проводниками или учителями ребенка в мире эмоций. В случае если родители готовы объяснять ребенку какие-то механизмы развития эмоциональных реакций, можно говорить о том, что регуляция эмоций у ребенка на выходе получается более эффективной. Есть исследования, показывающие, что в экспериментах с разочарованием ребенка в связи с наградой те дети, родители которых прилагали специальные усилия, для того чтобы помочь ребенку изменить его отношение к ситуации, испытывали меньше гнева и печали, чем дети, родители которых бездействовали и просто пассивно их поддерживали.
Важным моментом является и то, насколько в семье сформирована культура заботы о том, чтобы члены семьи переживали позитивные эмоции, то есть насколько ребенку вообще транслируется ценность того, что позитивные эмоции являются чем-то хорошим, и насколько семья заботится о том, чтобы включаться в ситуации, которые являются источником позитивных эмоций.
Последнее, о чем хочется сказать и остановиться на этом подробнее, — это эмоциональная атмосфера в семье. В случае если один из членов семьи, например, страдает эмоциональным расстройством или в семье происходят довольно частые рецидивирующие конфликты между родителями, то ребенок может привыкнуть к тому, что, скажем, хроническое переживание негативных эмоций есть норма, что это и есть нормальная эмоциональная жизнь. Эти паттерны ребенок в дальнейшем воспроизводит в своей взрослой жизни.
Если углубиться в эту тему, можно остановиться на теме влияния на конфликты родителей и том, каким образом различными детьми с различными темпераментами и индивидуальными особенностями эти конфликты родителей обрабатываются, какие индивидуальные характеристики ребенка при этом затронуты и каким образом в дальнейшем они развиваются. Здесь было показано, что механизмы и пути развития ребенка в ситуации конфликта родителей принципиально отличаются от описанных механизмов в теории привязанности.
То есть диадные отношения ребенка и значимого взрослого, как правило матери, которые описаны в теории привязанности, развиваются по своим механизмам. А взаимодействие ребенка с диадой родителей, с парой родителей, между которыми существует взаимодействие, в том числе конфликтное, имеет несколько другие механизмы. Ребенок стремится к тому, чтобы обрести эмоциональную безопасность, в том числе в ситуации конфликта родителей. И пути достижения этой эмоциональной безопасности различны.
Авторы теории эмоциональной безопасности Каммингс и Дэвис описали четыре паттерна взаимодействия ребенка с ситуацией конфликта родителей. Эти паттерны формируются в зависимости от интенсивности конфликта, характеристик семейной системы и индивидуальных особенностей ребенка, в частности его темперамента. Здесь важно сказать, что эти авторы опираются на так называемую психопатологию развития как научную область, основным принципом которой является принцип мультифинальности. То есть в одних и тех же условиях мы можем иметь разные результаты в зависимости от индивидуальных характеристик, в частности индивидуальных характеристик ребенка.
Первый паттерн взаимодействия ребенка с ситуацией конфликта родителей был назван надежным, и в этой связи были описаны его характеристики. Ребенок представляет конфликт родителей как достаточно управляемый. Он испытывает негативные эмоции, которые не достигают высокой степени интенсивности, и этот управляемый конфликт рассматривается им как ситуация, которая закончится. Мы можем говорить на примере этого паттерна, что нельзя однозначно утверждать, что конфликт родителей для ребенка — это плохо. В частности, утверждается, что при достаточно оптимальной ситуации ребенок может развивать адаптивные качества.
Следующий паттерн, мобилизующий, характерен для детей, которые рассматривают ситуацию конфликта родителей как тяжелую угрозу, которой обязательно нужно управлять, для того чтобы достичь безопасности. При мобилизующем паттерне ребенок демонстрирует яркое, часто демонстративное поведение с целью либо получить поддержку родителей, либо напрямую воздействовать на их конфликт, оттягивая их внимание на себя. Он озабочен тем, чтобы контролировать конфликт родителей. Часто он намеренно занимает позицию послушного, покорного ребенка, для того чтобы заботиться о страдающих родителях. Вступает в коалицию с одним из родителей, для того чтобы каким-то образом разрешить конфликт.
Как правило, дети, которые оказываются в такой ситуации, обладают высокой эмоциональной чувствительностью. И на выходе, когда такие дети вырастают, они, как правило, демонстрируют тревожную, депрессивную симптоматику. И так как мы опираемся на принцип мультифинальности, то авторы теории предполагают, что из положительных качеств могут быть социальный интерес и межличностная компетентность, так как эти дети с достаточно раннего возраста являются своего рода модераторами конфликта родителей.
Третий паттерн, называющийся доминирующим, отражает такое поведение ребенка, в котором он выступает как активный преобразователь конфликта родителей за счет проявления силы, власти, волевого контроля, в том числе агрессии и насилия. Это происходит, как правило, в семьях, где есть перевернутая иерархия: родители часто занимают позицию детей, а ребенок — позицию родителя. Это характерно для семей, где родители достаточно пассивны либо страдают психическими расстройствами, дисфункциональны и не включаются в процесс воспитания ребенка. В подростковом или более взрослом возрасте ребенок имеет так называемые экстернализованные симптомы — это склонность к насилию, агрессии, нарушению поведения, то есть признаки антисоциального расстройства. Из положительных характеристик, которые также может демонстрировать ребенок согласно принципу мультифинальности, — это решительность, уверенность в себе, искренность, такая аутентичность.
Последний, четвертый паттерн был назван демобилизующим. Это непроизвольная стратегия ребенка, которую можно назвать словосочетанием «залечь на дно». В этой ситуации конфликт очень сильный, как правило, между родителями происходит насилие. Часто привязанность между ребенком и значимым взрослым тоже дезорганизованная, то есть хаотичная. Ребенок проявляет все признаки психического замирания, намбинга, то есть это отсутствие эмоционального контакта, уход в себя, такая покорность, дистантность. В этой ситуации, как правило, в результате мы имеем серьезные психические нарушения, в частности признаки посттравматического стрессового расстройства, тяжелых избегающих расстройств личности, пограничного расстройства личности и так далее.
Обобщая эти исследования, мы можем говорить о том, что системный взгляд на эту ситуацию конфликта родителей дает множественную картину феноменов, с которыми мы на выходе можем иметь дело.
Автор: Мария Падун кандидат психологических наук, старший научный сотрудник лаборатории психологии посттравматического стресса Института психологии РАН, практикующий психолог, психотерапевт
Источник: postnauka.ru
