СССР » Всемирная выставка в Париже, 1937:битва идей.
Речь идет о 24-метровой статуе «Рабочий и колхозница», венчавшей советский павильон на Всемирной выставке 1937 года в Париже , названной западными критиками "величайшим произведением скульптуры XX века", и ставшей неофициальной эмблемой Советского Союза, которое примелькалось и разбежалось по свету в бесчисленных репродукциях, на почтовых марках и монетах, плакатах и заставках «Мосфильма»…
Всемирная выставка 1937 года в Париже проходила под девизом «Искусство и техника в современной жизни» и стала ареной пропаганды отдельными странами-участницами своих политических и экономических систем. Кроме Советской России, здесь демонстрировали свои достижения фашистские Германия и Италия.
Вид из немецкого павильона Советское государство придавало большое политическое значение участию в выставке для пропаганды идей социализма на Западе. Особое значение придавалось идейной направленности не только экспозиции, но и архитектуры павильона. К архитектуре национальных павильонов на всемирных выставках всегда предъявляются особые требования – она должна выражать свою страну. Традиционно страны-участницы строили свои павильоны, прибегая к имитации национальных исторических стилей. Дореволюционная Россия на всех всемирных и международных выставках выступала в формах древнерусского зодчества.
Подготовка к участию к парижской выставке началась в мае 1935 года, когда были проведены конкурсы на архитектурное решение павильона и затем в 1936 году – на его художественное оформление. В программе конкурса отмечалось, что «павильон Союза ССР должен сам служить как бы экспонатом выставки, демонстрирующим расцвет социалистической культуры, искусства, техники, творчества масс благодаря социалистической системе. Архитектура павильона должна в жизнерадостных и ясных формах выразить творчество этой системы, несущей с собой небывалый подъем массовой культуры и раскрепощение всех творческих способностей человека».
Павильон СССР, построенный по проекту архитектора Б.М. Иофана и скульптора В.И. Мухиной, пользовался большим успехом у посетителей выставки. Он был понятен каждому, он волновал всех. «Через тридцать лет, – писал французский журналист Филипп Ламур,– когда внуки теперешних французов попытаются восстановить посредством точной картины великолепное воспоминание о полной чудес парижской выставке, они, несомненно, вспомнят немало остроумных сооружений и тысячу забавных деталей этого огромного города, импровизированного в течение нескольких месяцев на берегах Сены. Но то, что навеки запечатлеется в памяти парижан, венчая этот праздничный город, достигая высоты небес, – это гигантская статуя павильона Советов, в которой молодость прорывается в великолепной радостной легкости, как большая надежда, шагающая к небу». Президенту национального синдиката журналистов Жоржу Бурдону скульптурная группа советского павильона напоминала Самофракийскую Победу – великий эллинский символ, обновленный в камне и металле.
А между тем напротив советского павильона размещался павильон Германии, украшенный фигурой орла со свастикой. По замыслу главного архитектора рейха Альберта Шпеера, павильон Германии должен был стать «куском священной немецкой земли», выполненным из немецкого железа и камня. Все материалы для него везли из Германии. Цель: воплотить идеологию средствами искусства – в полном соответствии с множество раз повторявшимися словами Гитлера, назвавшего архитектуру «миром в камне». А поскольку фюрер мнил себя талантливым архитектором (некоторые его проекты, например, гигантская и помпезная триумфальная арка, сохранились в рисунках), его вкус, несомненно, повлиял на проект немецкого павильона. Кроме того, он контролировал ход подготовки к открытию выставки.
В своих мемуарах Шпеер рассказал и об истории создания этого сооружения-символа, сооружения-мифа. Немецкому архитектору удалось пробраться в помещение, где хранились чертежи соперника – советского павильона. Советский павильон, украшенный гигантскими статуями рабочего и колхозницы, воплощал стальной напор гигантов, вознесенных на треть высоты павильона. Все здание пронизано движением, переданным в нарастании горизонтальных форм, переходящих в главной центральной части в вертикаль взлетающего пилона. Установленная на кровле пилона группа "Рабочий и Колхозница" в своей композиции последовательно повторяет это движение: сначала - вперед, а затем - ввысь. Высоко взметнув вверх серп и молот, дружно шагают вперед молодые и прекрасные гиганты - рабочий и колхозница, олицетворяющие весь советский народ. Композиционной осью группы является мощная диагональ, придающая этому движению стремительность. Этими средствами скульптор ярко выразил идею всенародного движения советского народа вперед, к коммунизму.
l
По замыслу Шпеера павильон Германии, который был построен выше в форме римской цифры III должен был сдержать этот напор. У гигантской башни немецкого павильона была установлена обнаженная скульптурная группа Й.Тораха "Товарищество", чьи гигантские обнаженные статуи стояли напротив «Рабочего и колхозницы» и должны были символизировать мощь Германии
l
Шпеер против Иофана с Мухиной. Орел против серпа с молотом. Брутальный северный классицизм против красного конструктивизма. Германия против СССР. В результате огромный герб нацистского рейха - орел, держащий в когтях свастику, оказался прямо перед лицами «Рабочего и колхозницы». Однако фантастическая динамика статуи, подчеркнутая нарастанием архитектурных масс павильона, настолько доминировала в общей панораме берега Сены, что статическая башня перед скульптурами не только не останавливала их стремительного бега, но казалась просто неуместным препятствием.
Скульптура производила огромное впечатление как на друзей, так и на врагов и вызвала резкую поляризацию среди парижских белоэмигрантов. У наиболее черносотенной части это проявилось в неприкрытой ненависти, прорывавшейся в самых различных формах. В эмигрантских газетах появились эпиграммы и карикатуры на статую, в общем довольно беззубые. Однако были нападения и более серьезные
l
Замков, помощник Мухиной, вспоминал: «Однажды утром, незадолго до конца строительства, к нам пришел один из испанских рабочих, работавших на находившемся недалеко павильоне республиканской Испании, и посоветовал срочно осмотреть лебедки, регулировавшие натяжение тросов крепления монтажного крана. И не зря. Один из тросов оказался подпиленным. В случае нагрузки на стрелу крана он бы неминуемо лопнул, приведя к катастрофе и, вероятно, безнадежному разрушению статуи. Вызванная тут же парижская полиция только разводила руками и делала вид, что этого не может быть, так как этого не может быть никогда: "В Париже, месье, такие вещи просто не делаются".
Кажется, к вечеру того же дня появились молодые люди из дружественного нам крыла эмигрантских кругов: они услыхали о готовящейся диверсии и прибежали предупредить. С этого дня и до конца работы, пока кран не был снят и статуя не оказалась в безопасности, патрули из числа эмигрантской молодежи по 4-5 человек каждую ночь охраняли лебедки, вынесенные далеко за пределы строительной площадки павильона.
Вспоминается, что французские и особенно испанские рабочие, проходя мимо строительства, заходили на площадку и приветствовали стоявшие еще на земле огромные головы статуй высоким движением руки с сжатыми в кулак пальцами - общепринятым в то время знаком международной солидарности рабочих».
l
на ссылку оригинала ругается БМ.
