Описания других армий Warhammer 40000 можно посмотреть здесь.

Правила для настольного Warhammer 40000 на русском языке можно найти здесь.

Перевод: Йорик

Кровь для Кровавого Бога!
Убивай! Калечь! Жги!

Пожиратели Миров

Пожиратели Миров бросаются в битву с невыразимой свирепостью, не боясь и не щадя никого, не чувствуя ничего, кроме грохота содрогающихся от гнева сердец, гонящего их на врага. Ревущими цепными топорами Пожиратели Миров вырывают сердце вражеской армии в яростном и неудержимом прорыве и кричат свои клятвы Кхорну, когда их броню заливают потоки крови.

Ещё до Ереси Гора они были известны своей тягой к излишнему кровопролитию, и сам Император порицал Пожирателей Миров за применение психохирургии, превращающей новобранцев в безумцев, брызжущих слюной от ярости. Однако воины Двенадцатого Легиона были незаменимыми штурмовыми войсками Великого Крестового Похода и сражались на передовой его самых страшных битв, и потому им позволяли действовать так, как считал нужным их свирепый примарх Ангрон.

Гору легко удалось обратить Пожирателей Миров к поклонению Хаосу, и вскоре под его пагубным влиянием Ангрон посвятил себя Кхорну, Кровавому Богу. Примарх был великим воином, и Кхорну особенно понравились пронизывающая всю сущность Ангрона ярость и взрывоопасный характер, который другие считали проклятием. Так примарх стал одним из величайших чемпионов Кхорна, ступив на путь к демоничеству и абсолютному могуществу.

Став из верных слуг Императора свирепыми служителями Кровавого Бога, вероломные Пожиратели Миров превратились в символ бессмысленной резни. Они сражались на передовой каждого наступления, и согласно записям Двенадцатого Легиона именно они, а не Сыны Гора, первыми пробились сквозь стены Имперского Дворца. Пожиратели Миров отступили с Терры лишь когда не осталось другого выбора и во время прорыва к Оку Ужаса уничтожали всё, что оказывалось у них на пути.

Погружение в безумие

В преисподней Ока Ужаса Двенадцатый Легион ещё сильнее предался служению Кхорну. Отныне они даже не пытались собрать разносторонние в плане тактики армии и вооружались лишь пистолетами и оружием ближнего боя, из которого больше всего полюбили цепные топоры и мечи. Пожиратели Миров сражались так яро, желая собрать больше всего черепов, что охотно обращали оружие не только на врагов, но и друг друга.

Всё новые офицеры легиона становились истинными чемпионами Кхорна или одержимыми демонами, и так легион лишился дисциплины. Наконец, в конце жестокой войны за Скалатракс, Кхарн Предатель, прославленный и совершенно обезумевший берсерк Кровавого Бога, с такой яростью обрушился на своих собратьев, что 12-й легион разорвал себя на части. И столь ужасной была длившаяся много дней резня, что оставила незаживающие шрамы и на реальности, и на варпе. Когда же дым рассеялся, то от легиона Пожирателей Миров остались лишь десятки обезумевших банд, скитающихся по Оку Ужаса в поисках кровавых битв.

Даже теперь среди этих группировок есть воинства из сотен космодесантников Хаоса, тогда как от других остались лишь одинокие чемпионы, ведущие своих берсерков в поисках бойни. Облачённые в доспехи цвета крови, дыма и меди избранные воины Кхорна всегда первыми бросаются в битву и последними покидают её. Такие банды присоединяются к любому собирающему воинства для завоеваний владыке Хаоса, желая лишь лить кровь и собирать черепа ради своего владыки. Однако даже величайшим вождям быть настороже со столь безумными союзниками, дабы их собственные головы не отправились к Трону Черепов.

Легионы Кхорна

Пусть двенадцатый легион и раскололся, Пожиратели Миров всё ещё достаточно многочисленны и сильны, чтобы повергнуть на колени целые звёздные системы. Возглавляемые неистовыми владыками Хаоса или же жаждущими крови князьями демонов воинства Кхорна лишь растут, когда к ним присоединяются смертные культисты, посвятившие себя бойне ради Кровавого Бога. Тысячи звероподобных мутантов и обезумевших фанатиков идут на войну вместе с берсерками Кхорна, отчаянно желая пролить крови во имя своего жуткого повелителя.

Пусть Кхорн и презирает колдовство, считая его недостойным истинных воинов, но в сборе душ он не полагается лишь на мечи и топоры. Величайшим оружием Кровавого Бога являются чудовищные демонические машины, гонимые скованными и разъярёнными сущностями порождений варпа. Закованные в тяжёлую броню из чёрной стали и отмеченные медными рунами-черепами Кхорна эти кошмарные механизмы давят шипастыми гусеницами и колёсами своих кричащих жертв, обрушивая на врага один сокрушительный залп за другим.

Тысяча Сынов

Когда сыны Магнуса идут на войну, то сам воздух дрожит от колдовской порчи. Сверкающие разряды энергии варпа взрываются сполохами мутагенного пламени, а град зачарованных болтов выкашивает ряды вражеских воинов. Несчастные, не ставшие обугленными трупами, преображаются чарами Тзинча, отчего всюду на поле боя можно увидеть кристальные статуи, облака воющего пара и корчащиеся груды плоти…

Возглавляемые шабашами могущественных колдунов воины Тысячи Сынов наступают медленно и неотвратимо, обрушивая на врага шквал огня и тёмной магии. Ныне большинство этих легионеров стали лишь одержимыми призраками древними доспехами, големами, наполненными чарами древнего проклятия, которое сделало их неутомимыми воинами Тзинча, но лишило разума. Однако легион не всегда был таким. Когда-то они были одними из самых верных слуг Императора.

Опороченное наследие

Первые воины Тысячи Сынов, как и во всех легионах космодесантников, были созданы с использованием образцов геносемени, взятых у их примарха. Это стало и благословением, и проклятием. Генетическим прародителем Тысячи Сынов был Магнус Красный, самый могущественный псайкер среди всех примархов, что передалось и его наследникам. Однако вместе с чародейской мощью своего отца Тысяча Сынов унаследовала и затаившуюся в их плоти угрозу порождённых варпом мутаций.

Легион Тысячи Сынов шёл к проклятию дольше, чем многие другие. Ещё до Ереси Гора Магнус вёл своих сынов к постижению тайных знаний и постижению колдовства, в чём они преуспели. Подобные всегда вызывавшие споры изыскания были запрещены на судьбоносном Совете Никеи. Однако в своей гордыне и самонадеянности Магнус не остановился, считая, что он и его сыны занимались работой столь нужной, что были выше обыденных законов.

И когда Гор собирал свои воинства против Империума, Тысяча Сынов попыталась предупредить Императора, воспользовавшись своими оккультными знаниями. Желавший спасти Империум Магнус был обманут Тёмными Богами и вместо этого причинил непоправимый урон величайшему труду своего отца. Разгневанный Император отправил на Просперо Лемана Русса и его Космических Волков, велев взять своевольных мистиков под стражу. И тогда увидевший в этом возможность магистр войны, которого весь Империум всё ещё считал верным, изменил приказы Волков, сказав им не привести Тысячу Сынов на суд, но стать их палачами.

Разорение Просперо был ужасным. Воины Русса собирали огромные костры из книг, пергаментов и древних свитков, хранившихся в библиотеках Магнуса, и ударами цепных мечей уничтожали реликвии, подобных которым не найти было во всей Галактике. Сам Магнус сразился с Леманом Руссом в поединке один на один, берсерк и великан бились в разрушенном сердце горящей Тизки. Превзойдённый Магнус был вынужден обратиться за помощью к Тёмным Богам.

Чудовищный выбор

Голосом, подобным грому, примарх Тысячи Сынов произнёс великое заклинание, которое захватило выживших воинов его легиона и унесло их через всю Галактику к планете-прибежищу. Но цена спасения была ужасной. Заключённая с всемогущим Тзинчем сделка разорвала душу Магнуса на части. Дары Хаоса укрепили колдовское могущество Циклопа, как и его сынов, но цена была невыносимой, всё новые легионеры становились жертвой неудержимых мутаций.

Один из величайших учеников Магнуса отказался просто смотреть и ждать, как вырождается его легион. Собрав шабаш единомысленников-колдунов, Азек Ариман создал жуткую Рубрику. То было заклинание невыразимой силы, которое должно было остановить изменения плоти Тысячи Сынов и спасти их от неуправляемых мутаций. Но оно пошло дальше, превратив выживших легионов в всё ещё живой и заточённый в доспехах прах, по сути сделав их безмозглыми автоматонами, навеки обречёнными служить своим братьям-чародеями.

Шабаши на войне

Коварство и ухищрения – вот оружие Тысячи Сынов, черпающих силу из варпа, чтобы предсказать стратегию и слабости врагов. Направляемые своими колдунами, а иногда даже самим демоническим примархом Магнусом воины наносят сокрушительный удар туда, где могут причинить наибольшие разрушения. К ним присоединяются визжащие толпы мтуантов, известных как тзаангоры, а часто и демоны, призванные из-за пелены. Грозные и удерживаемые колдовскими энергиями в небе крепости, известные как Серебряные Башни Тзинча, обрушивают на врага колдовское пламя, а стаи летающих демонических машин наносят удар там, где меньше всего ожидает враг. И хуже всего то, что истинную цель Тысячи Сынов невозможно предугадать, ведь они никогда не идут на войну ради чего-то столь обыденного как бездумное разрушение. У них всегда есть скрытые цели, планы внутри планов, и часто их враги сражаются изо всех сил, а слишком поздно понимают, что все их действия были предсказаны и использованы, чтобы превратить победу в сокрушительное поражение за один удар сердца.

На дворе был 2003 год,год когда по земле ещё ходили "динозавры" а уровень заработной платы населения составляло баснословную сумму 4 тыс. рублей.

Мне тогда было 8 лет,и я как было принято в нашей стране, родился в набожной семье.

Молитвы перед сном это меньшее что я делал бездумно и инстинктивно по отношению к вероисповеданию,я не мог допустить и мысли о том что "Бога" нет,за такие слова ты мог получить как от родителей так и от друзей во дворе.

Но всё кардинально изменилось в один момент,когда мы с моей семьёй и семьёю моего хорошего друга пришли в церковь, на один  христианский праздник.В момент когда церковнослужитель начал читать громко "заклинания"(по другому не могу назвать молитвы) под ор бабок,при этом махая веником обмоченным в "слёзах Иисуса"(святая вода) у моего друга случился приступ эпилепсии,но в тот момент не кто не стал сомневаться что в нём бес сидит вместе с дьяволом,не меньше.

Резко подбежал батюшка и начал читать молитвы,другой батюшка заливал его святой водой,но бл*ать не кто не додумался что это эпилепсия,даже родители его,стояли и смотрели на это как на норму,пацан задыхался,его трясло,но через минут 20 он пришёл в себя,и все подумали  что всё прошло.По наставлению апостолов(церковников) ему было велено ходить в церковь каждое воскресение и молиться и мазаться святой водой,и каждый раз как он приходил в церковь у него случался приступ,и всё это продолжалось до того момента когда он ночью не захлебнулся в совей извиняюсь "блювотни".

Вскрытия показало что у него простоя эпилепсия,которая вспыхивала когда он прибывал в местах с большим скоплением людей и стрессовых обстоятельствах.А ночью произошёл приступ который привёл к летальному исходу.И лишь из за глупости родителей которые не додумались обратиться к врачу,он потерял свою жизнь,хотя это не удивительно так в нашей стране в то время люди заряжали воду у телевизора на сеансах Кашпировского.

После чего я усомнился в разумности верующих а в последующем в существовании бородатого мужика который ждёт меня на небе.

Парень порой сбрасывал посты с маечками с пикабу, вот решила сделать ему небольшой сюрприз и нарисовать его личную майку) Тут вроде положено писать "Фоткала на тапок, мой первый пост, сильно не пинайте"

А я расскажу немного о Стэнфордском тюремном эксперименте. Даже если вы ни разу не слышали имя человека, который его инициировал и провел (Филип Зимбардо), все равно сюжет покажется знакомым. Потому что это один из двух самых известных и влиятельных экспериментов по социальной психологии в ХХ в. и, скажем, есть как минимум три романа и четыре кинофильма по его мотивам.

 В августе 1971 года университетский психолог собрал два десятка добровольцев, которые согласились принять участие в эксперименте (за совершенно нешикарные деньги, кстати). Бросили монетку и поделили их на «заключенных» и «охранников». Смастерили себе в учебном корпусе (каникулы же) тюрьму. И на две недели взялись изучать, как будет реагировать человек на ограничение свободы и навязывание ему определенных социальных ролей. Тюрьма здесь должна была бы быть метафорой, помимо прочего. Ведь мы о семидесятых говорим: хиппи, мятежное студенчество, антивоенные демонстрации и т.п. Результаты же ошеломили. За пару дней юноши полностью превратились в забитых жертв, которые уже и не помнили, что имеют право в любой момент выйти из эксперимента. И в палачей, которые не понимают уже, что никто им не давал права быть здесь богом. И был человек, который за всем этим молча наблюдал и протоколировал. Эксперимент вынуждены были прервать через шесть дней - это стало просто физически опасно.

Итак, был первоначальный вопрос: «Почему хорошие люди делают зло друг другу?». И был ответ, который никому не понравился: «Потому что могут».

Меня всегда завораживал этот эксперимент и та информационная волна, которую он породил. Читал какие-то отрывки из учебников и статей самого Зимбардо и его коллег, искал свидетельства тех двух-трех юношей, которые согласились раскрыть себя после эксперимента. Официальные протоколы исследования до сих пор закрыты для широкой общественности, в частности, чтобы сохранить анонимность участников. В 2007 году, наконец вышла книга, которая подробно описывала происходящее - с позиции руководителя исследования. «Эффект Люцифера» Зимбардо. Он пытался написать эту книгу раньше, еще в 70-х. Но тогда закончить работу не смог: слишком силен был шум в СМИ и научной среде, слишком травматичным было осознание, какой вред нанес эксперимент и участникам, и исследователям. Прочитал эту книгу десять лет назад. Сейчас появилась возможность перечитать - «Эффект Люцифера» издали на украинском (это не новость, это событие - не пропустите его).

Там все несложно. Зимбардо пытается описать агрессивное поведение человека через триаду: субъект - ситуация - система. Нас, автономную здравомыслящую личность, включили в какую-то позорную ситуацию. Мы эту ситуацию можем попытаться изменить. Но наши потуги, наоборот, только укрепляют систему, благодаря которой ситуация возникла. (Это если сильно упрощать).

И вот, в очередной раз уже читая о Стэнфордском эксперименте, я заметил одно предложение в толстой книжке. Зимбардо пишет (пересказываю): «Имели в воскресенье, в день начала эксперимента, кучу организационных проблем, потому что от участия отказался один из участников». Это все. Их было девять заключенных и двенадцать охранников (три смены по три плюс запасные игроки). Охранников собрали в субботу на короткий инструктаж: как можно взаимодействовать с заключенными и как не допустить физического насилия. Это, собственно, и весь разговор. Потому что «охранники» исследователей мало интересовали, они только должны были подтвердить реалистичность имитации «тюрьмы». И вот на утро воскресенья, за несколько часов до начала действа, один из них отказался участвовать в эксперименте.

Именно его историю я хотел бы прочитать (и это, конечно, невозможно). Что заставило его немедленно выйти из игры после нейтрального инструктажа для «охранников», которые вообще-то и объектами исследования не были? Почему он отказался? Может, забухал и проспал. Может, умерла любимая тетушка. Может, просто лень было слезть с дивана. Может, решил поехать с друзьями на море. Кто знает, что там произошло. Заскучал или испугался? Узнал ли он впоследствии, частью чего был и частью чего быть отказался? Как он изменился потом? И изменился ли? И самый главный вопрос. Осознал ли в конце концов, что, не придя утром в переоборудованный в тюрьму университетский коридор, он в тот момент, ровно в ту же минуту трансформировал и «ситуацию», и «систему», о значимости влияния которых размышлял экспериментатор? Он просто не пришел. «Десять негритят пошли купаться в море. Их осталось одиннадцать». Хотел я бы прочитать именно его, того «отказника», историю. А вот нет.

Ведь тот, кто имеет право рассказывать такие истории, - не субъект в триаде Зимбардо, а система. Исключительно и только система. Она здесь - ответственный рассказчик поучительных историй. Не неудачник-неучастник, а руководитель эксперимента с полным спектром актуальных полномочий и последующих печалей. Кто-то не пришел воскресным утром в лабораторию, чтобы быть подопытным. Кто-то пришел, чтобы добросовестно выполнить свою работу исследователя. Они оба изо всех сил работали, чтобы изменить ситуацию. И одному из них это удалось. А историю о последствиях нам рассказал другой. Ведь чтобы быть уполномоченным системой, надо наконец хоть что-то, но делать.

Вот так в конце концов и происходит: кто-то круто меняет историю. А кто-то нам эту историю потом расскажет. И это всегда будут два разных человека.

Стэнфордский эксперимент прервали не тогда, когда узники начали сходить с ума. И не тогда, когда охранники начали пытать других испытуемых. И не тогда, когда это все заметил руководитель эксперимента. В тюрьму попала юная женщина - подруга Зимбардо. И она, не будучи частью «локализованной системы», ужаснулась. И единственная подняла вопрос о (не)этичности происходящего. Ее историю, кажется, мы тоже не услышим.