Она — моя дочь! Часть 4
Оксана сидела на кухне и была не в духе. Дима понял это, как только переступил порог их квартиры. Ещё бы — последние несколько дней он появлялся дома урывками, то и дело куда-то уезжая под видом «срочной работы». Но Оксана подозревала, что работа тут ни при чём, и Дима ездит куда-то по своим секретным делам. Она пыталась у него аккуратно поинтересоваться, но тот всё время находил предлог перевести тему.
На этот раз она была настроена решительно:
— Дорогой, — твёрдо сказала она, как только Дима захлопнул за собой входную дверь. — Что происходит?
— Ничего, — быстро ответил Дима, но его выражение лица говорило об обратном. Позавчера он занял у Лёхи недостающие 7 000 рублей для срочного теста на досудебное определение отцовства, а уже на следующий день заказал анализ.
Оксана посмотрела на него с вызовом:
— Тебе не стыдно? Врать мне?
Дима виновато убрал взгляд и молча начал разуваться.
— Скажи мне, что случилось, — не унималась та. — Просто скажи, разве я многого прошу?
Конечно, Оксана просила многого. Дима так и не придумал, что будет делать и как разговаривать со своей невестой, если Верочка окажется его дочерью. Глубоко в душе он понимал, что с каждым новым днём своих скрывательств только глубже роет себе яму. Но что ему оставалось?
Одновременно с этим он чувствовал ужасную вину перед ней. Оксана была всегда преданна ему, даже если иногда у них случались разлады. Да, иногда она была излишне ревнивой, иногда прикапывалась по пустякам. Но она никогда не давала поводов врать ей.
Дима повесил куртку в шкаф, медленно прошёл на кухню, сел за стол и посмотрел своей невесте в глаза:
— Прости, что не мог сказать раньше. Но… да, кое-что произошло.
Взгляд Оксаны стал таким, будто она увидела привидение. Она внимательно слушала его, застыв в одной позе, напряжённой каждым мускулом в теле. Чем дальше рассказывал Дима, тем больше её лицо искажалось. В какой-то момент Дима даже испугался: не зря ли он выложил свой невесте подробности про бывшую жену и её ребёнка?
Он едва дошёл до момента, как пришёл к Вере в социальный центр, как Оксана его тут же перебила:
— То есть ты решил сделать ДНК-тест, — её губы плотно сомкнулись. — И даже не обсудил это со мной.
— Оксан…
— Я не понимаю, как ты вообще мог действовать в одиночку? Почему ни о чём не рассказал? Дима, у нас свадьба через несколько месяцев… — она вскочила со стула и развела руками.
— Я знаю, знаю! — попытался оправдаться Дима. — Просто… постарайся меня понять. Я хотел всё сделать по совести, Оксан. Клянусь тебе. То, что не сказал — да… Просто сдрейфил. Прости меня…
Взгляд Оксаны смягчился.
— Эта девочка — невинный ребёнок, ей едва исполнилось три года. Она совсем одна, у неё не осталось ни единого родственника. Как ещё я мог поступить? Если вдруг я — единственный родной для неё человек?..
— У твоей бывшей нет родственников? — немного погодя спросила Оксана уже более спокойным голосом. — Ни одного?
Дима грустно покрутил головой:
— Она была сиротой. Никого у неё нет. И Вера тоже теперь одна. Если настоящего отца так и не найдут, то её определят в детский дом.
Оксана села обратно на свой стул. Вздохнула и мягко опустила руку на ладонь Димы. Она смотрела на него уже не со злостью, а с толикой грусти в глазах, как будто вся её ярость в момент улетучилась.
— Я не злюсь на тебя за то, что ты хочешь помочь этому ребёнку, — тихо произнесла Оксана. — Но пожалуйста… не скрывай от меня ничего. Мне это очень больно и неприятно, Дим.
— Я знаю. Прости, — вновь извинился он.
Дима почувствовал облегчение после того, как всё ей рассказал. Как будто камень упал с его плеч. Он был готов выслушивать от Оксаны крики и споры, но та внезапно приняла его ситуацию. Непонятно, то ли Оксана поставила себя на место Димы, то ли просто прониклась историей девочки.
Он уже с лёгкостью и радостью отправился в ванную, чтобы искупаться после непростого дня, как на его мобильнике выскочило новое электронное письмо. Письмо с результатами теста. Его сердце застучало, что есть сил, а всё тело прошибло на пот…
Спешно кликая по экрану, он залез в почту и открыл письмо.
«Вероятность отцовства: 0%»
И вмиг всё внутри него обвалилось.
