niagara.v

— Да-да, Дмитрий, — ответили ему на том конце провода. — Заезжайте. Я вас встречу.

Дима получил маленькую часть оклада на работе и положил в один конверт. Во второй — часть заработка с такси. Денег после этого почти не осталось, но его это в сущности не волновало. Самое главное, что совсем скоро он сможет встать на ноги и зажить счастливо. Не один — а вместе с дочкой.

Он отпросился с работы по семейным обстоятельствам и поехал в сторону дома. Всё то время, пока Дима сидел в автобусе, он крепко держал двумя руками свою сумку: так, как будто у него там лежал миллион долларов. На самом деле, там лежали бумаги из социального центра и тест на отцовство, благодаря которым он сможет в скором времени забрать Веру к себе. Путь ему предстоял очень долгий и тернистый: часы в очередях казённых учреждений, разговоры с органами опеки, целый список новый растрат — но Дима был счастлив.

Дома он собрал свои вещи. Только самое необходимое для жизни, что поместилось в рюкзак: документы, тёплую одежду, пару джинс и рубашек. Записку для Оксаны он оставил на столе на кухне. Закрывая дверь на ключ, у него даже не было ощущения грусти и тоски: Дима как будто чувствовал, что находится на пороге важных, а главное, правильных изменений в своей жизни.

Потом снова на остановку. Снова автобус — но уже в другом направлении. Он знал, что если не сделает этого сейчас, то будет долго корить себя. Поэтому вышел на остановке «Больница» и пошёл по тропинке вдоль маленького перелеска, к огромному высокому зданию.

— Дружище! Ты какими судьбами здесь? — недалеко у входа он встретил своего друга Лёху в докторском халате, который о чём-то разговаривал с курящим коллегой. — Как твои дела? Как ты…

Дима подошёл к нему вплотную, и его лицо исказилось от злобы. Он сомкнул кулаки так сильно, что на секунду Лёша опешил:

— Ты чего? — настороженно спросил он, и его глаза забегали.

Дима лишь с тяжестью вздохнул, открыл сумку и достал оттуда конверт:

— На. Возвращаю долг.

В конверте лежали деньги, которые Дима у него занял на тест — фальшивый, как оказалось. Лёша посмотрел на конверт с недоверием, и его голос немного затрясся:

— Диман, да мне ж пока не к спеху, — он улыбнулся сквозь страх, — если тебе нужны эти деньги, то можешь пока ими пользоваться…

— Забери, — сквозь зубы прошипел Дима. Он всеми силами старался держать себя в руках, хотя ему очень хотелось отправить своего «друга» в нокаут от ярости.

Лёша неуверенно взял конверт и положил его себе в карман. Он подозревал, что с Димой что-то не так, но спрашивать, что именно — не решался.

— Я знаю, что ты спишь с Оксаной, — тот сам ответил на его немой вопрос. — Про тест я тоже знаю. И поверь, тебе сильно повезло, что мне нужно ехать к Вере сегодня. Потому что в противном случае я бы начистил тебе мopду прямо здесь и сейчас.

Коллега Лёхи завис с сигаретой в зубах, бросая взгляд то на одного, то на второго.

— Я… я не понимаю, — потеряно сказал Лёша и затоптался на месте. — О чём ты говоришь, дружище? Я ничего… я тут ни при чём!

Но Дима его уже не слышал. Он развернулся и пошёл обратно на остановку, придерживая свою сумку с документами. Да, он мог бы броситься на Лёху, чтобы защитить свою честь и отомстить тому за предательство. Он мог помахать кулаками и заставить непутёвого друга пожалеть о своём поступке.

Однако Дима вовремя решил, что пусть с ним разбираются профессионалы. Он знал, что за подделку теста Лёху как минимум лишат докторской лицензии — если не упекут за решётку. Имея на руках все доказательства, Дима просто ушёл...

Ушёл ото всех: от невесты, лучшего друга, своей прошлой жизни. Не попрощавшись.

И не жалея.

* * *

Три года спустя

— Папа! Папа! Автобус подъезжает, скорей!

Дима виновато оглянулся на Веру, которая стояла в паре метров от него и подгоняла его руками.

— Сейчас, милая… Я уже!

Он вытряхнул из кошелька всю мелочь, чтобы наскрести недостающие пятнадцать рублей за букет белых астр и скорее протянул их продавщице в цветочном киоске на остановке.

— Ленточку вам завязать? Или сами? — спросила та.

— Сами-сами, — спешно ответил Дима, хватая с прилавка цветы и кусок белой ленты. — Спасибо!

Он подбежал к дочке ровно в тот самый момент, когда двери автобуса открылись. Прошмыгнув в салон, они тут же уселись рядом на свободные сидения и выдохнули.

— Эх, обёртку не успел купить, — сказал Дима, оглядывая со всех сторон букет.

— Он и так очень красивый, — подбодрила его Вера. — Анне Викторовне точно понравится!

Пока они ехали, Дима обвязывал цветы, а Вера держала белые бутончики и любовалась ими с нескрываемой улыбкой.

— Волнуешься, пап? — игриво спросила она, когда Дима в очередной раз не смог сделать бант из ленты.

— Конечно. Ещё как...

— Не волнуйся. Всё будет хорошо!

Они вышли из автобуса и пошли по улице, в сторону маленькой каштановой аллеи. Вера, поправив юбку и маленький рюкзачок за спиной, гордо взяла у папы букет и улыбнулась. Пока они шли по аллее, встретили с десяток мам и пап с такими же радостными первоклашками — одетыми в чёрно-белое, с рюкзаками и цветами в руках.

— Ты не забыл фотоаппарат? — спросила Вера, когда они уже заворачивали к школе.

Дима радостно похлопал по внутреннему карману:

— Куда же без него.

Он чувствовал себя самым счастливым отцом на свете. И не мог поверить, что вёл свою дочурку Веру в первый класс. Да, косички, которые он заплёл ей сам, выглядели не такими праздничными, а букет не таким дорогим... Но главное, что она улыбалась.

Три года Дима выстраивал свою жизнь заново и проходил через сложные испытания, чтобы видеть эту улыбку.

Но Дима готов был поклясться, чем угодно: она стоила всего в этом мире.

Конец

А у Димы — ни гроша. И нормальной работы нет. Это осознание вернуло его в реальность и заставило, как робота, двигаться к своей цели, не замечая препятствий.

Он проработал всю ночь, не сомкнув глаз. На следующий день, поспав пару часов, пошёл в ближайший магазин и попросился туда грузчиком.

— Мне всё равно, какой график, я готов работать. Деньги очень нужны, — честно сказал Дима заведующему по складу.

Тот посмотрел на него, сузив взгляд:

— Пьёшь? Только честно.

— Нет, — твёрдо ответил Дима. — Больше не пью.

Он почти не появлялся дома: всё время работал. То за рулём баранки, то на складе, а в свободное время рассылал своё резюме в более перспективные места, где можно было двигаться по карьерной лестнице. Ещё никогда в жизни Дима не ощущал такой мотивации. Он делал почти всё на автомате с одной лишь мыслью: «Надо. Ради Веры».

Оксана, может, что-то и подозревала, но с расспросами не лезла. Наверняка думала, что Дима делает это ради неё, ведь они на эту же тему и ругались. Видимо, боясь его спугнуть, она предпочитала о работе не заговаривать. Дима не возражал. Последнее, что ему хотелось — разговаривать с женщиной, которая ему изменяет.

Спустя неделю упорной работы он накопил на тест и тут же побежал в социальный центр, за разрешением. Оттуда — в клинику, на другой конец города, лишь бы Лёха снова всё не прознал и не вмешался. На экспресс-тест ему не хватало, поэтому он заказал обычный и после сдачи начал отсчитывать заветные 5-7 дней.

«Если Вера все-таки окажется моей дочкой, я обещаю, я сверну для неё горы. Сделаю всё, чтобы её детство было самым лучшим!» — думал Дима.

За следующую неделю он объездил по меньшей мере пять собеседований. По всем — отказ, и только на шестом ему повезло. Молодая компания искала себе менеджеров по продажам без опыта, но активных, коммуникабельных и бойких. Дима подошёл им идеально. И его взяли на испытательный срок — со скромным окладом, но с возможностью роста.

Дима считал, что этот день не мог сложиться для него ещё лучше.

Но под конец дня его телефон тренькнул, сигнализируя о новом сообщении от лаборатории.

Трясущимися руками он открыл письмо из электронной почты и сразу же увидел эту заветную строчку:

«Вероятность отцовства: 99,8%»

Продолжение...

«И чем он, чёрт дери, их цепляет?» — бесился Лёша.

Но нельзя сказать, что на Лёху совсем не было спроса. Был, конечно, вот только Лёша почти всех считал недостойными себя. У одной внешность ужас, другая образование не получила — стыдоба, у третьей нагулянный ребёнок. Ну уж нет. Зря что ли он всю свою жизнь учился, трудился, делал себя с нуля, чтобы с какой-то колхозницей закрутить?

Лёша знал себе цену, и она была очень высокой. А девушки, по его мнению, достойные отчего-то нос от него воротили.

Поэтому он всегда завидовал Диме.

Особенно ярко это проявилось тогда, когда Дима женился на Машке. Машка была симпатичной и умной, работала помощником адвоката и чёрт его знает, что вообще нашла в Диме. И тогда впервые в жизни Лёша почувствовал такую зависть к другу, что втайне радовался каждый раз, когда узнавал, что у них с Машкой там что-то не клеится. Засыпая ночами, он представлял, как Маша после очередного скандала с Димой приходит к нему на порог и бросается в объятья.

Но дальше глупых фантазий про чужих жён у него не заходило. Ровно до тех пор, пока его старый друг не развёлся и не закрутил с новой девушкой — Оксаной. Оксана, в отличие от Маши, натурально смотрела Лёше в рот. Каждый раз, когда они на общих встречах оставались наедине и начинали общаться, она, совершенно не стесняясь, смотрела на него влюблёнными глазами.

И тогда Лёша решил действовать. Да, дружба с Димой была ему дорога, но эти восхищённые глазки Оксаны в свою сторону он пропустить не мог. Ему так хотелось выглядеть самым лучшим, самым умным, самым идеальным перед Оксаной, что он напрочь потерял тормоза. Очнулся лишь на общей тусовке, когда она уже обвивала руками его шею и шептала какие-то приятности.

Тогда Лёша испытал самое сильное чувство за последнее время — чувство своего полного превосходства над Димой.

Он продолжал тайком встречаться с его будущей невестой и проводить с ней самые яркие ночи. Но однажды Дима сам завалился к нему домой — потерянный, испуганный — всё говорил про какого-то ребёнка. Выяснив подробности Лёша бросился к телефону. И тут же всё выложил Оксане: про девочку, про ДНК-тест. Без задней мысли.

— Сделай всё, что угодно, чтобы этот тест пришёл ему отрицательным! — приказным тоном скомандовала Оксана. И пригрозила: что если Лёша откажется, то она расскажет своему жениху Диме, как подло с ним поступил друг.

Лёша Диману завидовал, втайне желал неудач, жизненных провалов. Но становиться в его глазах плохим другом точно не входило в его планы. Ведь Лёша просто не мог себе позволить оказаться плохим. Для всех он был идеален. Даже для своих врагов.

Поэтому он сам посоветовал Диме клинику, сам одолжил ему денег, а потом подключил свои связи, чтобы настоящий результат его другу так и не отправили. Вместо этого Лёша взял отрицательный результат другого пациента, подтёр в нём пару фамилий и дат и создал фальшивую почту. Получилось очень правдоподобное письмо из лаборатории: не придраться.

Весь процесс они обсуждали с Оксаной в переписке. Оба уверенные, что Дима такой дурачок, что залезть никуда не додумается, выяснять правду — тоже не станет.

Лёша не ошибался, кажется, никогда в своей жизни. Но в этот раз его единственная ошибка — стала роковой.

Продолжение...

Так она закрутила отношения с Димой.

Дима оказался простым, как пять копеек. Безопасный, амбиций чуть, весёлый, предсказуемый: что думает — то и говорит. Он почти никогда не доставлял ей проблем и неудобств, с ним не надо было ходить по струнке, молчать в тряпочку, терпеть издевательства. Он был без гроша в кармане, без образования и нормальной работы, поэтому слушался её беспрекословно.

И Оксана влюбилась. Не то чтобы в него, а скорей в себя рядом с ним.

Для неё он как мужчина стал настоящим подарком, ведь тот был полной противоположностью её властного отца. Правда, был всё же один побочный эффект: с Димой было жуть как скучно. Ну что с него взять? Обычный парень без царя в голове.

«Зато не бьёт меня,» — успокаивала себя Оксана все эти годы.

Они бы так и жили себе в гармонии, если б Димка не познакомил Оксану со своими друзьями. Один из них оказался очень яркой и интересной личностью. Успешный доктор, знает три языка, часто ездит в Европу и Штаты, в своём окружении — авторитет. На общих встречах они с Оксаной могли часами беседовать на кухне обо всём на свете, пока все остальные друзья Димы, включая его самого, пили пиво, рассказывали друг другу скабрезные анекдоты и хохотали.

В одну из встреч они большой компанией поехали на дачу. Море выпивки, шашлык, бассейн — все были в предвкушении. Одна Оксана ждала совсем другого: тех самых задушевных разговоров на кухне. Под вечер, когда почти все бутылки с выпивкой опустели, они с собеседником снова оказались в компании друг друга и проговорили до самой ночи.

Опомнились, когда все уже легли спать.

Оксана в тот день перебрала. Но сделала это нисколько не случайно, а для храбрости. Убедившись, что Дима со своими собутыльниками уже давно спит пьяным беспробудным сном, она закрыла защёлку на двери кухни и буквально упала в объятья своего собеседника. Они целовались, гладили друг друга, шептали друг другу приятности. А общий флёр таинственности и запрета только разжигал между ними огонь.

Этим собеседником, который плавно перетёк в её любовника, оказался Лёша.

Они встречались редко, но каждый раз незабываемо. Заскучавшая от пресной «семейной» жизни Оксана наконец-то нашла способ привнести в свои будни разнообразие и вспышку. Нет, она совсем не собиралась превращать свои отношения с Лёшей во что-то серьёзное. Её вполне устраивал такой расклад: дома — покорный муж, а где-нибудь в отеле — горячий любовник. И хороший собеседник в довесок.

Она рассказывала ему всё: про то, как устаёт на работе, как мечтает о повышении, как недовольна Димой и его безынициативностью. Лёша слушал, давал советы. Ей становилось легче…

Но однажды Лёша позвонил ей с совершенно другим настроением:

— Твой приходил ко мне. Кажется, у него объявился ребёнок…

— Что-о? — не поверила Оксана. — Какой ещё ребёнок? О чём ты?

И Лёша выложил ей всё как на духу. И про бывшую Димину Машу, и про её беременность во время их развода, и про девочку, оставшуюся сиротой.

— Он хочет сделать ДНК-тест. Но это точно его ребёнок, Оксан, — говорил Лёша. — Просто предупреждаю: если тест будет положительный, Диман девчонку на воспитание возьмёт. Ты ж знаешь, какой он слабохарактерный и сентиментальный.

И тут Оксану словно громом поразило. Ревность к бывшей, к какому-то чужому незнакомому ребёнку взыграла в ней с самой страшной силой. Она чётко понимала, что не хочет делить своего будущего мужа абсолютно ни с кем.

Ярость ударила ей в глаза. А непокорство и скрытность Димы — ещё и по самолюбию.

Она перезвонила Лёше и велела ему сделать всё, что в его силах, подключить все свои врачебные связи, чтобы тест ДНК Диме пришёл отрицательным. Подговорить врачей, подделать документы — неважно. Она не хотела видеть в своей квартире чужого ребёнка.

Лёша поначалу пошёл в отказ. Он не хотел настолько подло предавать своего старого друга, даже несмотря на то, что уже долгое время спал с его невестой.

Но Оксана и не думала уступать. Эмоции в ней кипели так, что она пригрозила Лёше:

— Если ты не сделаешь это, я расскажу Диме про нашу связь. Про все наши встречи за его спиной. Я расскажу, что мы занимались с тобой любовью прямо в соседней комнате, за стенкой, пока он спал. Так и знай: если не поможешь и разрушишь мою жизнь, то я разрушу твою.

И Лёше пришлось сдаться.

Продолжение...

Да, раньше он не хотел детей. И открыто заявлял об этом Оксане, когда они только задумывались о свадьбе. Он думал, что слишком молод, что ещё так мало видел, так мало достиг для отцовства. Он и вправду не хотел детей, пока не увидел эту бедняжку в социальном центре.

Но разве это преступление — поменять своё мнение?

— Ты сама всё время придиралась ко мне из-за того, что я веду себя, как инфантил, — тихо сказал он. — Разве взять на себя ответственность за девочку — не взрослый поступок, о котором ты так мечтала?

Оксана посмотрела на него и процедила с ненавистью в глазах:

— Найди работу. Перестань зависать с друзьями. Начни помогать по мне дому! Вот взрослые поступки, Дима.

Спустя целый час скандала Оксана заявила, что если тот не откажется от своей безумной идеи, то их отношениям придёт конец. Свадьба будет отменена, а он съедет с её квартиры в тот же миг, как только Оксана узнает о его визитах в социальный центр. Перспектива остаться и без невесты, и без крыши над головой, будто немного отрезвила Диму. И на следующий день, когда эмоции от отрицательного теста начали немного сходить на нет, он позвонил своему другу Лёхе — выговориться.

— Поставь себя на её место, — спокойно объяснял ему друг. — Ты не хочешь детей от Оксаны, но хочешь удочерить девочку Маши, от неизвестного мужчины. Представляешь, как это выглядит со стороны? Как будто ты хочешь взять ребёнка только потому, что это Машин ребёнок. Дружище, мой тебе совет… Оставь это дело. Ты без стабильного заработка, да и живёте вы с Оксаной в однушке. Тем более, что совсем необязательно сразу прям отцом становиться. Ну ты, это… Приходи к этой Вере там, гуляй, время проводи, игрушки покупай. И тебе хорошо будет, и девочке не одиноко.

Диме было неприятно, что Лёха так или иначе принимал сторону Оксаны. Но только после разговора с ним он убедился, что друг, как ни крути, прав. Как бы ни было больно, как бы ни было обидно — нельзя бросаться в омут с головой. Никто не заберёт у него Веру… Но сначала надо встать на ноги.

Прямо в этот же день Дима сел за ноутбук и начал просматривать вакансии. Искал себе обычную пятидневку в офисе, чтоб платили хоть сколько-нибудь, но стабильно: два раза в месяц. С этих денег он смог бы не только оплачивать свою половину коммуналки, но ещё и приезжать к Вере в гости, чтобы дарить подарки и гулять с ней, а также немного откладывать. Того гляди, там и Оксана оттает и смягчится. Увидит, что он исправился: взялся за ум и повзрослел.

Его невеста уже спала, когда Дима нашёл пару интересных предложений и решил составить новое резюме. Собственных портретных фотографий на его телефоне не было, поэтому он тихонько, чтобы не разбудить Оксану, дотянулся до её телефона и открыл фотогалерею, чтобы поискать что-нибудь подходящее у неё. В галерее Оксаниного телефона была куча всякого бреда: её «селфи» на работе, фотографии заката, сохранённые фотки из Вотсаппа. Но за одну из них взгляд Димы почему-то особенно зацепился.

Это была фотография какого-то бумажного документа, который лежал на столе. Со стаканом для виски на фоне. Знакомым стаканом…

Диму пробило дрожью, когда он понял, где ещё его видел. В такой стакан Лёха наливал ему скотч, когда он приходил к нему выговариваться после новостей о Маше.

Сердце Димы застучало сильнее, ладони начали потеть. Он приблизил фотографию и увидел, что документ был до боли похож на тот, прислала ему лаборатория с результатами теста на отцовство. Откуда распечатанный документ у Лёши, зачем он его сфотографировал и отправил Оксане — уму непостижимо.

Подозрительное чувство, что что-то здесь не так, промелькнуло у него в голове.

Он начал копаться в её телефоне — бессовестно и уверенно, будто знал, что что-то там обязательно найдёт. Раньше он никогда этого не делал, даже в мыслях у него такого не промелькало. Но как только он открыл диалоги Оксаны, он тут же увидел то, что и ожидал. Это была переписка с его другом Лёхой:

Оксана: «Ты позвонил к лабораторию? Всё замял?!»

Лёша: «Да. Не волнуйся»

Оксана: «А результаты сделал?»

Лёша: «Да сделал я их, сделал. Там всё идеально, ни к одной букве не прикопаться, смотри сама. <Фото>»

Фото сохранилось у неё в галерее, и Оксана даже об этом не знала. Подлая улика совершенно случайно попала в руки Диме в самый внезапный и неподходящий момент.

Он не мог поверить в то, что видел собственными глазами. В груди погорячело, и он не знал, отчего: то ли от мыслей, что его любимая вместе с другом предали его, то ли оттого, что отрицательный тест на отцовство всего лишь фальшивка. Он не мог оторваться от экрана и продолжал медленно мотать их переписку вверх, вчитываясь в каждую фразу, в каждую букву…

…и то, что он нашёл в ней — окончательно расставило все точки над и.

Продолжение следует...

— Дим, открой. Дай мне крем забрать.

Дима медленно повернул ручку, даже не отрываясь взглядом от экрана. Оксана подошла к маленькой стеклянной полочке и что-то буркнула ему без задней мысли.

Он продолжал молчать.

— Дим. Ты чего… — смущённо спросила его невеста и тут же осеклась. Увидев, как Дима отрешённо смотрит в экран, она крепко сомкнула в ладони белую баночку крема и тревожно закусила губу. — Результаты? Уже?

Но тот даже не посмотрел в её сторону.

— Дай сюда, — не выдержала Оксана и выхватила телефон у него из рук. Вперившись взглядом в экран, она не выдержала и выдохнула с таким облегчением, будто только что узнала, что избежала смертельного диагноза.

— Она не твоя… — сказала она вслух, даже не пытаясь скрыть свою радость. Но тут же её лицо посерьёзнело и напряглось. — Это же значит, что твоя бывшая тебе изменила. Это не твой ребёнок…

Когда Оксана равнодушно протянула ему телефон, Дима начал закипать. Растерянность сменилась яростью. Он посмотрел на невесту испепеляющим взглядом и тут же процедил:

— Ты взяла свой крем?

— Да…

— Тогда иди уже.

Он с ней не разговаривал весь вечер. Потом весь следующий день. Дима настолько погрузился в свои мысли, что делал абсолютно всё на автомате, будто его телом управлял кто-то другой. Он постоянно открывал то самое письмо из лаборатории, будто втайне надеялся, что что-то не так понял. Что ему всё это привиделось, и вот он откроет этот скан-документ — а там вероятность отцовства уже 100%.

Дима был полностью опустошён. Он раз за разом прокручивал у себя в голове картину, как приходит к Вере в социальный центр, смотрит в эти нежные голубые глаза и забирает её оттуда.

Через три дня раздирающих на части мыслей он встретил Оксану с работы со словами:

— Я хочу удочерить эту девочку.

У Оксаны сползла сумка с плеча и громко плюхнулась на пол. Она посмотрела на него таким взглядом, будто он признался ей в преступлении.

— Что? Ты шутишь?

— Нет, Оксан, — с полной серьёзностью заявил Дима. — Я не хочу, чтобы Вера росла в детском доме. Я хочу её забрать.

Оксана сделала шаг назад и, врезавшись во входную дверь, закачала головой. Она не находила слов.

— Она тебе никто. Она же тебе никто!!!

— Это неважно…

— Нет, это очень важно! — вскричала его невеста. — Это чужой ребёнок! Ты не можешь его воспитывать просто потому, что хочешь этого!

— Могу. Я могу! — с вызовом ответил ей Дима и его ладони сжались в кулаки.

Глаза Оксаны тут же заблестели от накатывающих слёз. Было видно, что она так много хочет ему сказать, но не находит подходящих выражений.

— Какой же ты отец, Дима? Ты себя видел? — вдруг начала наступать она. — Ты работаешь таксистом, от случая к случаю. Зарабатываешь копейки! Постоянно торчишь у своих дружков! Пьешь! Ты сам ребёнок! Очнись уже!!!

От бессилия она закрыла лицо руками и заплакала. Она догадывалась, она знала, что Дима уже успел привязаться к девочке. Она гнала от себя эти мысли, как могла. Но слова жениха только подтвердили её опасения.

— Значит, я найду себе нормальную работу и буду её воспитывать, — твёрдым голосом заявил Дима. — Вера не поедет в детдом. Я всё решил.

Оксана лишь всхлипнула сквозь ладони. Из её упавшей сумки торчал свадебный журнал с красивой невестой на обложке. Она не могла поверить, что её любимый так с ней поступит почти накануне свадьбы.

А Дима был уверен в своём решении как никогда.

Продолжение...

Одновременно с этим он чувствовал ужасную вину перед ней. Оксана была всегда преданна ему, даже если иногда у них случались разлады. Да, иногда она была излишне ревнивой, иногда прикапывалась по пустякам. Но она никогда не давала поводов врать ей.

Дима повесил куртку в шкаф, медленно прошёл на кухню, сел за стол и посмотрел своей невесте в глаза:

— Прости, что не мог сказать раньше. Но… да, кое-что произошло.

Взгляд Оксаны стал таким, будто она увидела привидение. Она внимательно слушала его, застыв в одной позе, напряжённой каждым мускулом в теле. Чем дальше рассказывал Дима, тем больше её лицо искажалось. В какой-то момент Дима даже испугался: не зря ли он выложил свой невесте подробности про бывшую жену и её ребёнка?

Он едва дошёл до момента, как пришёл к Вере в социальный центр, как Оксана его тут же перебила:

— То есть ты решил сделать ДНК-тест, — её губы плотно сомкнулись. — И даже не обсудил это со мной.

— Оксан…

— Я не понимаю, как ты вообще мог действовать в одиночку? Почему ни о чём не рассказал? Дима, у нас свадьба через несколько месяцев… — она вскочила со стула и развела руками.

— Я знаю, знаю! — попытался оправдаться Дима. — Просто… постарайся меня понять. Я хотел всё сделать по совести, Оксан. Клянусь тебе. То, что не сказал — да… Просто сдрейфил. Прости меня…

Взгляд Оксаны смягчился.

— Эта девочка — невинный ребёнок, ей едва исполнилось три года. Она совсем одна, у неё не осталось ни единого родственника. Как ещё я мог поступить? Если вдруг я — единственный родной для неё человек?..

— У твоей бывшей нет родственников? — немного погодя спросила Оксана уже более спокойным голосом. — Ни одного?

Дима грустно покрутил головой:

— Она была сиротой. Никого у неё нет. И Вера тоже теперь одна. Если настоящего отца так и не найдут, то её определят в детский дом.

Оксана села обратно на свой стул. Вздохнула и мягко опустила руку на ладонь Димы. Она смотрела на него уже не со злостью, а с толикой грусти в глазах, как будто вся её ярость в момент улетучилась.

— Я не злюсь на тебя за то, что ты хочешь помочь этому ребёнку, — тихо произнесла Оксана. — Но пожалуйста… не скрывай от меня ничего. Мне это очень больно и неприятно, Дим.

— Я знаю. Прости, — вновь извинился он.

Дима почувствовал облегчение после того, как всё ей рассказал. Как будто камень упал с его плеч. Он был готов выслушивать от Оксаны крики и споры, но та внезапно приняла его ситуацию. Непонятно, то ли Оксана поставила себя на место Димы, то ли просто прониклась историей девочки.

Он уже с лёгкостью и радостью отправился в ванную, чтобы искупаться после непростого дня, как на его мобильнике выскочило новое электронное письмо. Письмо с результатами теста. Его сердце застучало, что есть сил, а всё тело прошибло на пот…

Спешно кликая по экрану, он залез в почту и открыл письмо.

«Вероятность отцовства: 0%»

И вмиг всё внутри него обвалилось.

Продолжение...