Этот лагерь очень похож на чикшинскую зону усиленного режима.

Вечер.

Вечером, в бараке послышался топот. Просека возвращалась с работы.

Я познакомился с мужиками, в проходе которых я занимал верхнюю шконку, но разговор был коротким, в это время из коридора послышался голос завхоза: - Просека! На ужин! И девятый отряд отправился на ужин.

Я шагал вместе со всеми и думал, чем то, все это напоминает концлагерь, представление о которых я имел из советских фильмов виденных мною....

Столовая.

Столовая была большая. Длинные столы с лавками по бокам, стояли рядами вдоль всего помещения. На переднем плане зияли три большие амбразуры, для раздачи еды, в которых мелькали повара, разливая по девяткам баланду. За ними виднелись огромные котлы, в них варили нам похлёбку и кашу.

Столовая.

Столовая была большая. Длинные столы с лавками по бокам, стояли рядами вдоль всего помещения. На переднем плане зияли три большие амбразуры, для раздачи еды, в которых мелькали повара, разливая по девяткам баланду. За ними виднелись огромные котлы, в них варили нам похлёбку и кашу.

У другой стены было небольшое окно для раздачи хлеба. Хлеборезка считалась хлебным местом. Заведующий ею, всегда мог химичить с сахарком, сливочным маслом (которое выдавали больным и диетчикам). Приторговывать белым хлебушком.

В жилой зоне, работа поваром, хлеборезом, завхозом, шнырем и т.д, работа связанная с хозобслугой, считалась козьей. Нормальный мужик или блатной, никогда не будут работать в жилой зоне и сотрудничать с администрацией. Если кто-то устраивался работать в такие места, то автоматом становился козлом и держался своего стойла.

В хлеборезке работал упитанный зек, его звали Зяма, он ловко нарезал хлебные пайки и отмерял сахар в кульки. Обычно сахар выдавался в кульках на неделю.

Отдельно, в углу, стоял петушиный стол. За ним столовались лагерные петухи (в то время их было не много). Девки приходили в столовую со своим мисками и ложками, ели отдельно. Даже девятки, куда разливалась еда, были помечены. Таков закон.

Уха из протухшей трески.

Запах протухшей трески заполнял помещение столовой. На столах стояли девятки наполненные до краёв. На ужин была уха. Если это пойло можно так называть.

Отряднички расселись по столам, разводящий размешивал уху и разливал по алюминиевым мискам.

Уха была очень мутного цвета, полностью обезжиренная. В ней плавали головы трески, плавники, скелеты, иногда попадались небольшие куски рыбы, круглая картошка с глазками, местами с неочищенной кожурой.

Картошку чистили каким то машинным способом и сразу, целиком, не порезав, высыпали в котёл для варки.

Чёрный хлеб был такой же, как на Матросской Тишине, не лучше и не хуже. Очень сырой и липкий, если скатать мякиш и бросить об стену, то он прилипнет, как пластилин.

Такой хлеб нужно есть по не многу, иначе может замучить изжога, а со временем образуется язва желудка.

Попробовав ложку этого варева, захотелось все вылить и уйти из столовой. Но голод сильнее.

Перебарывая отвращение, я стал ковыряться в костях и в прихлёбку, с корочкой хлеба, насыщал свой желудок.

Комяки, так называли в зоне народ Коми, очень любят рыбу с душком и видимо по эстафете, эта традиция пришла в зону. Всё время пребывания в Чикшино, нас кормили тухлой, солёной треской, практически через день.

Уху тоже варили из неё, только рыбу предварительно вымачивали, что бы она была хоть малость съедобной.

Купеческий чай

Кое как насладившись "шикарным ужином", я отправился назад в отряд, полуголодным. Мои соседи по проходу пили купца (чай заваренный крепко, но не столько, как чифир).

Обычно купеческий чай пили с конфетами, если они водились в твоей тумбочке.

Мужики пригласили меня на купца. За чаем я продолжал интересоваться про работу, на которую мне предстояло выйти уже следующим утром. В десять вечера прозвенел звонок по бараку.

- Отбой! - Кричал в коридоре завхоз.

Уставшие зеки потихоньку стали укладываться, не прошло и пяти минут, как послышался храп, в разных концах жилой секции.

Я долго не мог заснуть, ворочался, мысли одна за другой лезли в голову. Думал о грядущем дне, о том, что меня ожидает на просеке в лесу.

Все публикации собранные в одном месте: "Рассказы бывшего заключенного"

Наверное мясо снится)

Впервые мир увидел сакральную булку с котлетой (с двумя, если точно) аж 50 лет назад.

За это время мир изменился до неузнаваемости, десятки стран прекратили свое существование, и на их месте возникли новые,

в 1965 году был запущен первый спутник, который должен был обеспечить людей услугами связи, сейчас на орбите работают 400 коммерческих спутников,

в 1980 году на 1 млн человек приходилось 1 подключение к мобильной связи в мире, сейчас в мире насчитывается 90 подключений на 100 человек.

Население Лас - Вегаса выросло более чем на 40%.

В течение последних 50 лет 17% лесов Амазонии были вырублены и исчезли,

испарился ( и это не метафора)  Арал,

развелся Петросян и женился Клуни

а эта мега-калорийная звезда  фаст фуда даже не изменилась!!!

1960

1970

1980

1990

2000

Вот такая блин вечная молодость...

Просто картинка из интернета.

До вторжения в Англию он успешно грабил Франкию, Испанию, Италию и Марокко. Славу и имя заработал тем, что провернул одно интересное дельце. Шастая по старому свету, Хастейн смекнул, что они с ребятами хорошо справляются с деревнями и поселками городского типа, а вот с городами дела идут туго. Вспомнить хотя бы ту историю с осадой Парижа. Так вот, не вдаваясь в детали, которые попросту до нас не дошли, наш герой подобно Аттиле решил покорить Рим. Он умер, но не по-настоящему, а его друзья навешали местным итальянцам лапши на уши, что их конунг перед смертью обратился в христианскую веру, добрые христиане позволили викингам внести в город гроб конунга вместе с небольшим, но как потом выяснилось, довольно грозным отрядом. Там он воскрес и устроил резню прямо в церкви. План сработал отлично, но позже одно обстоятельство слегка огорчило Хастейна. Разграбил он, оказывается, не Рим, а городок под названием Луни.

Город Луни на карте, тогда всех этих Google Maps'ов и GPS не было.

После бурной молодости проведенной в походах, Хастейн вернулся во Франкию. Там пошел на службу наемником к герцогу Бретонскому, завел жену и парочку детей. В общем, все как у людей. И вот, в 890'ых он переезжает во Фландрию и за два года собирает там армию, желая пробиться в высшее скандинавское общество. Для северян, в жилах которых течет обычная крестьянская кровь, путь в высший свет только один, завоевать что-нибудь. С этими мыслями Хастейн, возглавляя основную армию, встал лагерем в устье Темзы и начал отстраивать там крепость. Вторая, меньшая по силе армия, заняла Эпплдор на Кентском берегу Ла-Манша. Альфред занял графство Кент. В открытом сражении с одной из двух армий викингов у англосаксов шансов на победу было больше, но нападение на одно войско развязывало руки второму.

Красный крест — армия Хастейна в устье Темзы, Синий — лагерь второй армии в Эпплдоре. Оранжевый — войско Альфреда.

Около года так и сидели. Альфред, видимо, не понимая истинных мотивов Хастейна, который пришел не за добычей, а за землей и властью, вступает с ним в переговоры. Морской конунг принимает христианство, получает от Альфреда контрибуцию и обещает покинуть английские земли. Но не покидает. Как вы уже давно могли заметить, на обещания данные своим врагам норманны клали свой огромный железный топор. Вишенкой на торте для обороняющихся стало известие о том, что из Йорка вышла еще одна армия северян, которая планирует занять графство Девон. К моменту, когда эта информация дошла до Альфреда, даны уже осаждали Эксетер, главный город графства. Альфред с частью армии отправляется отбивать Эксетер, а на сдерживание армий Хастейна оставляет своего сына Эдуарда.

Эдуард Старший, будущий король.

Хастейн в свою очередь тоже столкнулся с проблемами. Он посчитал, что даже с разъединенной армией англосаксов справиться у него не выйдет. Язычники отправляются в Восточную Англию, что бы там перегруппироваться и собрать войско покрепче, вербуя данов. Основная армия во главе с Хастейном переправляется через устье Темзы и отстраивает крепость в Бенфлите. Вторая, армия действуя согласно плану, отправляет свой флот на остров Мерси, что недалеко от лагеря викингов в Бенфлите, а сама, волоком, через Уэссекс должна была объединиться с силами Хастейна. Но все пошло наперекосяк. Эдуарду удалось перехватить вторую армию. Не желая бросать награбленное и скорее отходить к Бенфлиту, норманны приняли навязанный им бой и были разбиты. До Хастейна дошла лишь малая часть подкрепления. Заручившись так же поддержкой данов, осевших в Восточной Англии, они все вместе отправились в Восточную Мерсию.

Зеленые — Даны осадившие Эксетер, розовый — Альфред, Оранжевый — Эдуард, Красный — армия Хастейна. Синий — вторая армия и флот викингов.

И пока викинги занимались своим привычным делом, элдормен Лондона поднял местные полки и без особого сопротивления взял Бенфлитскую крепость. Так в руки Альфреда попала вся добыча, львиная доля флота, да еще и жена с детьми Хастейна. Спасать их наш морской конунг конечно же не стал. Он двинулся дальше в Западную Мерсию к валлийской границе. К слову, сеять хаос ему было куда сложнее, чем его предшественникам. Куда ни пойди — везде встречаешь сопротивление. Осаждать стало куда тяжелее, даже в небольших городах стоял хотя бы один гарнизон, и были какие-никакие фортификационные сооружения. К моменту, когда северяне добрались до крепости на границе Мерсии и Уэльса, возникла серьезная опасность попасть в ловушку валлийских и мерсийских полков (черный крест на карте снизу). Постоянно натыкаясь на вилы местных полков, неся серьезные потери, Хастейну все-таки удалось отступить к Шрусбери (зеленый крест на карте снизу). Там он получил подкрепление от данов и снова двинулся в Мерсию. Неутомимые викинги захватили старую римскую крепость в Честере (желтый крест на карте снизу), но мерсийцы, бежавшие с близлежащих земель, не оставили почти никаких съестных припасов. Зима была близко, и поэтому дано-норманнская армия отправилась на остров Мерси, где все еще находилась часть флота Хастейна (Синий крест на карте снизу).

Красный — армия Хастейна, Зеленый — подкрепление данов, оранжевый — англосаксы отбившие Бенфлит.

Там он узнает, что Альфред освободил его семью, но этот великодушный жест не находит отклика в сердце конунга. Перезимовав на острове, северяне на своих драккарах поднимаются по Темзе и становятся лагерем на севере Лондона. Все это могло бы кончиться кровопролитной зарубой, но Альфред преграждает викингам дальнейший путь по реке частоколом. На этом внезапно все и заканчивается. Захватчики, уже изрядно уставшие биться головой об оборонительную систему Альфреда, заточенную как раз против таких вот морских разбойников, развернули носы своих драккаров и расползлись кто куда. Кто-то остался в Данелаге, кто-то отправился в Ирландию, Хастейн с семьей вернулся во Франкию, окончательно похоронив свои мечты о власти и высшем обществе. Альфред через несколько лет скончался, и трон занял его сын Эдуард, не менее талантливый полководец и политик.

Следующие годы для народа прошли спокойно. От мора и падежа скота людей пострадало больше, чем от набегов морских разбойников. Англия с горем пополам пережила бурю, хоть и отдав значительный кусок земли данам.