Страшно… Боже мой, как же страшно осознавать, что между существованием и забвением тебя отделяют лишь шестьдесят ударов сердца. Сердце, которое всю жизнь мне исправно служило, подводит меня к финалу моей истории. Как назло, от паники оно начинает стучать быстрее, и время как будто, тоже ускоряется.
Пятьдесят один … Это не пятьдесят одна секунда. Каждый удар – это отчётливое мгновение, огороженное от двух других яркой чертой. Но это именно черта, не барьер, не преграда, которая может задержать этот миг. Нет… Черта переходится уверенно, оставляя позади себя череду взятых рубежей.
Сорок два … Я пытаюсь успокоить себя, и делаю глубокий вдох. Не знаю сколько я выиграл. Одну секунду? Десять? Всё равно, время сейчас не значит для меня ничего. Мысли мои быстры, как никогда. Порой даже кажется, что я сумею передумать обо всём на свете, пока не происходит толчок, сбивающий с меня эту нелепую спесь.
Тридцать… Драгоценные моменты ускользают от меня, и я ничего не могу с этим поделать. Половина… В конце концов, на что я надеялся? Насос в моей груди работает беспощадно, на износ. Я не могу ему сказать остановиться, или качать помедленнее. Единственное, что мне сейчас остаётся – это смириться со своей судьбой, ведь мне остаётся лишь
Двадцать… Ещё никогда я так не чувствовал своё тело. Быть может потому, что я не обращал внимания на такие простые вещи? Кровь растекается по моим сосудам, и я чувствую это. Не знаю, но мне кажется, что именно так жизнь струится сквозь меня.
Пятнадцать… Я слишком отвлёкся, чтобы попытаться найти гармонию со своим телом. Бред… Меня не покидают силы, я не затухаю, как догорающая свеча. Жизнь – не огонь, она не гаснет, она просто исчезает, как будто её никогда и не было, оставляя лишь небольшие засечки на сердцах некоторых людей. Говорят, что людская память – доказательство того, что ты жил, что ты существовал. Но кому и что тебе понадобится доказывать, когда ты исчезнешь из этого мира?
Одиннадцать… Как ни странно, я успокоился. Свою кончину я принял как должное уже давно. Мне нет необходимости думать о близких, о том, что ещё не успел сделать – всё это я передумал уже очень давно. Нет необходимости думать и над эзотерической часть вопроса, сейчас мои мысли свободны, как никогда. Забвение устраивает меня. В принципе, не самый худший вариант, если вспомнить, что мне удалось пережить за свою жизнь.
Восемь… Близость смерти действительно позволяет смотреть на вещи под другим углом. Говорят, перед смертью у человека проскальзывает вся его жизнь перед глазами. Немного не так. Я уже себя не ассоциирую с тем человеком, который стоит передо мной. Я – наблюдатель. Это очень необычно иметь два своих же истинно верных мнения об одном и том же. Вот бы сейчас прожить жизнь сначала, с тем, что осознал только сейчас. Не из желания остаться на этом свете подольше, нет, просто из интереса. Очень жалко, что глаза на такие вещи открываются лишь на смертном одре.
Шесть… Так мало… Но мне хватит. Да… Мне уже начинает казаться, что с каждым ударом время начинает тянуться всё медленнее и медленнее. Я готов подождать, если потребуется. Мне нравится наслаждаться каждым моментом моей утекающей жизни, и если они захотят немного подождать, что ж, я возражать не буду.
Пять… Говорят, что жизнь просто берёт и останавливается. Определённо, я представлял себе это не так. Кровь всё также течёт по моим сосудам. Сердце всё также колотится с невероятной силой, не намереваясь сделать паузу ни на миг. Я чувствую, как удары распространяют вибрацию по всему телу. Но время… Оно, словно улавливая малейшие изменения, начинает подстраиваться на мой лад. Спасибо. Но слишком поздно… Я готов встретить свою судьбу прямо сейчас. В конечном итоге, разве я могу что-либо сделать? Но свои последние секунды я хочу провести смакую каждый оставшийся момент моей жизни. Поэтому, всё что мне остаётся – это лишь ждать.
Четыре…
Три…
Два…