Лежал я как-то в травматологическом отделении. Моим соседом по палате был молодой паренёк по имени Владимир. Вова пребывал в "подвешенном" состоянии в буквальном смысле. Он очень неудачно сломал ногу и поэтому его конечность висела на вытяжке вместе с гирьками. Бедняга почти не мог пошевелиться и проводил свои дни, преимущественно глядя в потолок, лишь иногда отвлекаясь на принятие пищи, которую ему приносили со столовой. Плюс, сам по себе Вова был не очень общительным человеком, вернее он был крайне немногословным. Да что тут говорить - наверное в одиночной камере разговаривали больше него. И даже когда врач совершал обход и задавал ему вопросы, то зачастую складывалось впечатление, что ведётся допрос партизана в немецком плену, а не больного в обычной палате.
- Владимир, как Вы себя себя чувствуете?, - спрашивал врач и в ответ получал лишь непонятный кивок головы.
- Нога болит?, - вновь кивок.
- Сильно болит? В каком месте?
Было заметно, что в такие моменты Вова усиленно соображал, как ответить без жестов и чаще всего в таких случаях бросал краткое: "Да". Без продолжения - "Да" и всё, мол дальше сами думайте. Врачи с санитарами тогда выходили из палаты со словами, что: "Этот долго лечиться будет".
Шёл четвёртый день внутренней борьбы Володи с самим собой. Я мирно спал и вдруг, словно кто-то посторонний в палате разбудил меня громкой просьбой: "Позови пожалуйста санитарку!" Я, несколько удивлённый от такого расклада и думая, что произошло что-то чрезвычайное, помчался за санитаркой и через минуту уже с неподдельным любопытством наблюдал за их "диалогом".
- Что случилось?, - в ответ привычное молчание и покрасневшее лицо Володи.
- Вам плохо? Укол может?
- Нет, мне бы это..."крякалку".
В этот момент я почему-то подумал, что в этой душной палате не так уж и скучно.
- Извините, но я Вас не поняла. Что Вам нужно?, - продолжала санитарка.
- Понимаете, четыре дня прошло, мне срочно нужна "крякалка", - Владимир насупился и покраснел ещё сильнее, продолжая бить рекорды по произносимости слов.
В палате действительно никто не понимал, чего хочет Владимир. Санитарка уже просто не знала, что сказать и молча стояла с вопросительным взглядом. Владимир обречённо вздохнул и наконец произнёс: "Я хочу срать".

Оказывается человек, который не ходил по нуждам четыре дня, просто просил туалетную утку. А я лежал и дико ржал в подушку, испытывая радость и боль одновременно. Как никак, пять рёбер были сломаны...