Приколы в армии. Очередная глава из цикла "Зуб Дракона" выдержки из дневника советского солдата.
23. Глава двадцать третья. "Тубзик".
После стрельбы по КП (командному пункту) полка Ефремов с Хайретдиновым до рассвета сидели на позиции и ждали очередного «прикола». Полк на операции, полк воюет. Мы, гарнизон Зуба Дракона, мы нормально выступили в этой войне со своей сольной программой. И Хисаракским душманам дали просраться, и Кэпу дали. Теперь надо не прощёлкать хлеборезкой момент, когда к нам полетит обратка. Поэтому парные посты буравят ночь лучевым зрением, а для пущей напруги в органах этого зрения лич-чно Комендант поста Зуб Дракона бодрствует под открытым небом на очень свежем воздухе. И для пущего поднятия боевого духа и огневой мощи гарнизона, рядом с Комендантом бодрствует на улице Командир разведчиков Ефремов.
- У нас в батальоне, - Хайретдинов привалился спиной к стенке СПСа рядом с Ефремовым, положил поперёк коленей свой автомат, задрал взгляд в звёздное небо, – полгода жил химик. Он был химик батальона,
химик-инструктор, такая должность в батальоне, шестой или пятый разряд. И он жил, почему-то, у нас в роте. Он такой лупоглазый, из Одессы. Чувство юмора, по-идее, должно быть нормальным, и как-то раз его подъегорили. Старшина 8-й роты и техник 8-й роты меня позвали на пьянку в Первый батальон. Меня позвали, а ему не хотят сказать, его не хотят с собой брать. Он, такой, спрашивает у меня: - «Ты куда собираешься?». А они его подкалывают: - «На задание он собирается. У него здесь брат с начала Афганской войны бегает в банде у духов. Его брат родной! И особист отправляет его к брату на встречу». Короче, лапши ему на уши навешали, он поверил, ещё гранаты начал мне сувать, а я говорю: - «Да ты чё, нельзя! С оружием духи нас неправильно поймут, и мне башку, нахрен, оторвут и брату». И вот, пошли мы с прапорами в Первый батальон, напились там. К утру меня в дымину пьяного принесли, на мою койку кинули… Он просидел до обеда возле меня, никуда не отходил. Над ним ещё смеялись долго. А я проснулся, я не помню ничего, что наврали ему вчера вечером. Я проснулся с похмелюги, мне нехорошо. А он : - «Ну, Ген, ну чё? Видел брата?» А я думаю, какого брата? Один брат у меня тогда сидел, второй в Сибири где-то шарился. А эти два прапора тоже проснулись, ржут: - «Да, говорят, видел, видел. Вот он как Гену на радостях водочкой попотчевал». Побежал этот химик, принёс откуда-то бутылку водки, стал нас похмелять. Представляешь, в Рухе нашёл где-то бутылку водки!.. А потом меня особист к себе вызывает. Пётр Цызов, особист батальона, капитан. Хороший такой мужик. Он грит: - «Ты чё, - грит, - какой брат у тебя бегает в банде у духов?» Я сначала не понял, какой брат. Тот брат, этот брат… Потом дошло уже, я объяснил ему. А он мне грит: - «Вы чё, не могли другую подколку придумать? Хорошо, что только до меня дошло. А если бы дошло до полкового особиста? Уже дело завели бы! Брата потом рожал бы.»
Хайретдинов с Ефремовым вполголоса травили друг-другу афганские байки. А мы стояли на постах и усиленно водили по сторонам пятаками. Но больше в эту ночь ни мы ни от кого ничего не захотели, ни от нас никто ничего не захотел. Остаток ночи прошёл спокойно, даже почти не кидались гранатами.
Утром, как только рассвело, Андрюха Орлов подобрал в скалах первый большой камень и угрюмо потащил его поближе к старому туалету. В самом деле, зачем дожидаться, когда настанет самая жара. Старый туалет был расположен недалеко от царандойского блиндажа. Высокий стакан, выложенный из крупных камней. И вход. Местные пацаны – специалисты по выкладыванию камней без цементного раствора. Они всю жизнь занимаются этим. И так приловчились подбирать между собой булыжники, что стены стоят веками, ну ладно, пусть не веками, а десятилетиями. Стоят, не падают, защищают от горного ветра, и им хоть бы что.
На переднем плане видна стенка, которую сложили советские солдаты. Между камней видны щели и дыры. Видно, что камни лежат неустойчиво. На втором плане стенка, сложенная духами. Камни подобраны друг к другу так, что они лежат на плоскости. Дырок нет. Стена получается устойчивая, тяжёлая. Подходишь к такой стене – бах в неё ногой! И прыгай теперь, держись за ногу. Хорошо, если не сильно травмировал. А в нашу стену, если засадить с ноги, то она завалится. Потому что сложена неумелыми руками. Мало практики у наших солдат в деле выкладывания стен. Но сейчас кое-кто поимеет немного возможностей подправить своё мастерство в этом вопросе…
И вот Орёл начинает таскать камни. Приносит, выкладывает. Получается криво и косо. После пятого слоя камней, поднятого вверх на пять слоёв, стенка обрушивается. Орёл горестно чешет репу. А что делать? Начинай сначала!
А там ещё прикол такой с этой уборной. Духи, как положено умным духам, притащили из скал два длинных куска базальта и положили их над ямой, в которую должны падать писюны и какашки. Это ж надо смикитить, какие камни для чего должны быть приспособлены. И понятное дело, чем длиннее камень, тем он больше весит. Поэтому, мы с Олегом и Шабановым пошли вчетвером с Орловым, нашли в скалах такие же длинные каменюки. Ну, как «такие же», ясно, что хуже, чем у духов. Но хоть немножечко похожие. И вот мы нашли, притащили к месту стройки, положили недалеко от места, где будет выгребная яма. Яму Орёл будет копать сам. Вот он взял лопату, долбит ей в твёрдую горную глину, потеет. А мы не свиньи, чтобы сидеть и смотреть, как товарищ убивается. Смотреть и ржать. Ну, немножко поржали, конечно. Чуть-чуть подразнили Орлова. А потом решили ему помочь. Подходим к нему, а он, такой:
- Димон. Вот скажи, ты химик, или нихрена не химик?
- Пфф! Я охренеть какой химик!
- А для меня твоя химия, это – корбанаты-долбанаты! Больше ничего. Никакой пользы.
- А для меня – венец научных знаний. Логика сложней, чем в математике.
- А чё толку?! Вот что ты, как химик, можешь противопоставить моей лопате? Со своими карбонатами-долбанатами?
- Да ты чё, Орёл! Любую квазистабильную систему окислитель-
восстановитель. И твоя лопата грустно курит в сторонке.
- Во! Вот это дельная мысль! Про лопату. Я, правда, ничё не понял, но ты же сейчас покажешь? Или слабо? Или ты только на словах? Только потрындеть.
- Лех-ко! – Я развернулся и полез по склону в сторону СПСа с боеприпасами.
Через несколько минут, потраченных на вопли и размахивания руками, мы с Шабановым и Бендером выбрали из кучи добра, наваленного в СПСе, кумулятивный заряд КЗ-6. Обтёрли грязными солдатскими ладонями с него горную пыль. И, сияя счастьем от предвкушения предстоящего салюта, поволокли эту КЗшку к Орлу.
Выкрутили эбонитовую заглушку, собрали зажигательную трубку, воткнули в гнездо. Установили заряд в лунку, которую Орёл успел проковырять в глине. Подожгли огнепроводный шнур и вежливо удалились в укрытие за скалы. Через положенную минуту КЗшка долбанула, наделав тучу пыли. Там весь смысл такой, что внутри металлического цилиндра тротил сформирован в такую форму, что при подрыве образуется струя раскалённых газов. Эта струя летит из донышка КЗшки вниз и пробивает на своём пути всё подряд. Это называется направленный взрыв. И вот КЗшка долбанула, мы вылезли из укрытия и пошли рассматривать результат направленного бурения.
Облако пыли медленно оседало. Часть пыли и тротиловой гари неспешно сносило в сторону вялым летним раскалённым ветерком.
Сложенная Орлом стенка завалилась во второй раз. Духовский тубзик
выстоял. Но. Поскольку он был расположен ниже по склону, … то кумулятивная струя пошла вниз, видимо, там ещё, вдобавок ко всему, напоролась на базальт и потом радостно вырвалась в выгребную яму душманского туалета. Писюны и какуны подняло наверх и размазало по душманским стенам ровным коричневым вонючим слоем. Часть этого дерьма вылетела через дверной проём и теперь через дверь в туалет было проникнуть невозможно. Если только на высоких каблуках. Или на небольших ходулях. Короче, туалет засран, подход к туалету засран, воды, чтобы это всё отмыть нету, вонища стоит неимоверная!
Я понял, что надо бежать. Потому что Бендер уже бежал.
- Сволочи вы! Помогальщики хреновы!!! – Голос расстроенного Орлова настиг нас уже где-то в районе вертолётки.
Конечно же, от подачи нашей квазистабильной системы проснулся Прапорщик. Как он мог вот так наивно рассчитывать, что его подчинённые долбоюноши позволят ему спокойно поспать пару часов в отдыхающую смену? Сам же дал одному из них распоряжение построить туалет. За столько дней знакомства с личным составом, следовало бы уже привыкнуть, что его клоуны безопасны, только когда спят в СПСе в нелепой позе с открытым ртом. Во всех остальных позах и состояниях они очень напоминают обезьяну с гранатой. При том, что гранат на Зубе Дракона дохера, а по ловкости пальцев и тупости мозгов обезьяна сильно уступает подчинённым Хайретдинова. Так что, обезьяна с гранатой бледно выглядит на фоне его подчинённых. Особенно, когда эти балбесы собираются в компанию и вступают в коммуникационное взаимодействие. Дятлизм и баранизм одного долбоюноши резонируют в пустом черепе другого долбоюноши и вызывают всплеск неоправданного энтузиазма у третьего долбоюноши. Через 30 секунд обмена мнениями все трое разогреваются как ядерный реактор, у которого началась неконтролируемая цепная реакция! И если эту реакцию вовремя не заглушить командирским подсрачником сорок третьего размера, то масштаб разрушений непредсказуем! Так что, коллективный разум подчинённых Хайретдинова на практике оказывается более изощрённым на пакости, чем изобретательность стаи отмороженных макак, вооружённых гранатами…
И вот, подброшенный с полосатого матраса мощным взрывом, Хайретдинов вылетает из СПСа, оснащённый автоматом, жгутом и перевязочными материалами. И стремглав мчится к чёрному тротиловому облаку. С опухшим от бессонной ночи лицом.
- Что?! Кто на этот раз?!
В клубах дыма и пыли стоит чумазый Орлов. Рядом валяется груда булыжников от рухнувшей стенки. И в земле зияет дыра, пробитая направленным взрывом КЗшки. И жутко воняет говном. Жутко-прежутко! Часть дерьма, высранного ещё царандойцами, перебродила, часть засохла на стенках ямы. Никто не знает, как воняет сушёное дерьмо?! – Гарнизон поста Зуб Дракона теперь знает. Потому что раскалённые газы от КЗшки перевернули всё содержимое дерьмосборника, выкинули его наружу и устроили на ближайших трёх гектарах настоящий зарин-замановый полигон.
- Орлов, бля?! Что на этот раз, сссука?
- Да я… да мы… да оно само, чес-слово, тарищ прапорщик!
- Что само? Кто такой Само?! Как можно одной тощей солдатской жопой засрать целый туалет? И четыре метра тропы? Да ещё с таким грохотом!!!
- Да я, бля буду, тарищ прапорщик!
Орёл лепетал что-то невнятное, то ли, что-то про духов, которые заминировали тубзик, а он лопатой – рраз, а оно – хрясь! То ли про авианалёт, в общем, нам некогда было прислушиваться и мерзко хихикать. Не та была ситуация, чтобы прислушиваться. Хотя, хихикать внутри себя всё равно очень хотелось. Но, мы втроём стойко крались с вертолётки на свой «Второй точка», обратившись в беззвучные и бестелесные существа на зависть самым незаметным японским ниндзя. Надо было прокрасться на свой пост, выставить на солнцепёк наблюдателя с тупой рожей и изо всех сил изображать тишину и наивную безмятежность! Пока Хайретдинов не заподозрил чего-нибудь нехорошего.
По итогу, Орёл мямлил всякую херню, но Коменданту нас не заложил. И принял всё взыскание на себя. И когда мы через пару часов снова пришли ему помогать, то всё вылетевшее через дверь говно было аккуратно засыпано грунтом, который Орёл выкопал лопатой из устроенной КЗшкой воронки, и уже почти не воняло. За это мы насчёт Орла очень прониклись. И помогли укладывать над воронкой два длинных камня. К окончанию отдыхающей смены Коменданта, Орёл готов был перерезать красную ленточку на двери, ведущей в новый тубзик. Тубзик стоял кривенький и косенький, весь перекрученный. Но, от дуновения вечернего, набежавшего из ущелья, ветерка не разваливался. Стоял весь скособоченный, но всё же держался из каких-то своих последних непонятных сил...
Хайретдинов, сморщив лицо, изо всех сил старался подавить гримасу смеха. Правда, выдержать вот такой приступ юмора было совершенно невозможно. Поэтому Хайретдинов внутри себя от всей души поржал над Орлом и над его детищем. И всё простил. В самом деле, вид у Андрюхи был такой жалкий и такой беспомощный, что Прапорщик работу Орлову защитал. Главная педагогическая задача мероприятия была выполнена: Орёл задолбался и куда носить тяжести запомнил. Всё, что тяготит, он теперь будет нести сюда.
И вот так сделалось у нас на точке два туалета. Один ровный, но засранный. Второй чистый, но кривой.
Духи, если придут, то скажут – ну шурави тупые! Два тубзика рядом! Я могу, конечно же, изобразить, что один тубзик «Эм», а другой тубзик «Жо». Но, это всё очень сложно и не по-армейски. Ну какое «Жо» на высоте 3000 метров в три часа ночи?! Поэтому, я просто возьму пулемёт, заряжу АГС и никаких душманов сюда не пущу. И весь вопрос. Не хочу, чтобы меня тупым считали. Пусть сидят в своём Хисараке и помалкивают!
