Начало здесь.
1.
- Серебра боишься, упырь? Сразу очухался.
Фома убрал кинжал и проверил узлы на прочность.
- Хорошо. Не сорвешься. Женька, держись крепче, будем ехать!
Женька дернулся просыпаясь и обернулся через плечо. Помотал башкой соображая где находится и вдруг побледнел - вспомнил. Взгляд у него был отсутствующий, но башка ещё варила:
- А что с дедом будет? Его отвязать нужно.
- Поедет так. Волоком, на веревочке. У нас в машине места нет. Если ты такой добрый, то ноги ему развяжи - пусть бежит. Только смотри, чтобы лысый тебя этими ногами не забил, они же мстительные. Сначала дохлым притворяется, а потом башку с плеч.
- Хорошо.
- Что хорошо? Иди проверь его.
Женька послушно вылез из коляски и обойдя мотоцикл встал напротив связанного деда. Тот уже пришел в сознание и молча наблюдал за его действиями. Женька замялся и отошел чуть дальше, потом еще шаг назад - от деда исходила молчаливая угроза, злобная аура и мужичку стало страшно. В конце концов он видел убитых друзей в доме. Фома рылся впереди у фыркающего мотоцикла, что-то крутил у зеркала, но ситуацию контролировал и Женьку не забывал.
- Что там? Живой наш упырь?
- Да.
- Пытается освободиться?
- Нет.
- Смотрит на тебя?
- Да.
- Не встречайся с ним взглядом. На всякий случай.
Дед вдруг улыбнулся и Женька вздрогнул. У лысого внезапно были белые, идеально ровные зубы. Тут молодой может позавидовать такому старику, что уже говорить о простых пенсионерах.
- Кажется, я начинаю понимать, почему вас ненавидят.
- Что ты говоришь?
Женька продолжал смотреть в рот деду, а тот продолжал широко улыбаться и смотреть в ответ. Немая сцена длилась пока Фома не газанул, так что мотоцикл взревел и выпустил темную дымную тучу из металлической задницы. Дым на мгновение окутал пленника полностью, оставив только белоснежную улыбку и за секунду сгинул.
- Все нормально?
Дед продолжал улыбаться и смотреть на Женьку.
- Да.
Дед подмигнул.
- Но я бы на всякий случай проверил веревки, а то мало ли что.
- Ты сам не можешь, помошник сраный? - Фома подошел и посмотрел на деда. Улыбка пропала без следа. “Хитрый, - подумал Женька - Опасный и хитрый.”
Фома проверил веревки еще раз и посмотрел на Женьку:
- Освободить ему ноги? Пусть пробежится или проедется на жопе?
- Здоровый, - неуверенно пробормотал Женька, - мы как-то в детстве кусок бревна так домой тащили. Не помню зачем это нужно было, молния ударила в осину и оставила несколько обгорелых кусков после себя. Мы как раз на рыбалке были, ехали мимо и увидели. Не помню кто, надумал в деревню притащить один пенек. То ли столик из него хотел сделать, то ли подарок для растопки кому-то но факт в том, что мы его цепью обвязали и пристегнули вот также к коляске. Потащили за собой и поначалу все нормально было, мощи хватало вполне. Деревяха волочилась за коляской подпрыгивая на ямках, отлетала то вправо то влево, напрягая водителя и мотоцикл, но ничего страшного не было пока он не раслабился и газу не дал чуть больше, а потом еще больше и еще.
- Короче. Что случилось?
- Как-то этот пень по особенному выкрутился и подпрыгивая вокруг проносящегося мимо телефонного столба обвился и вцепился в него как поп в крест на пасху. А мотоцикл разогнался уже и сначала цепь натянулась, а потом я это увидел, а потом
- А потом ты обосрался…
- Ну не без этого. Я пятнадцать лет на мотоцикл не садился, чудом выжил. А Игорек нет.
- Очень было интересно послушать, но у нас еще много работы.
Фома достал нож и пленнику его продемонстрировал, нагло в морду ткнул, чуть не отрезав нос:
- Видишь это? Сразу в сердце войдет, если надумаешь хитрить. У вас ведь тоже есть сердца? Я не проверял, но может удастся проверить, если будешь выеживаться.
Он нашел нужное место в переплетении веревок и одним движением разрезал веревку.
- Встань! Ноги разомни! Бензина жалко тебя по земле тянуть. Займемся физкультурой.
Дед сидел и смотрел на него снизу вверх.
- Ну? Сам встанешь или помочь?
- Зачем вы это делаете?
Женька сделал еще шаг назад. Фома открыл рот в изумлении.
- Чего?
Ножом он показал на дом, там еще одиноко светилось окно, пустым взглядом:
- Два трупа! Ты убил двоих наших друзей и спрашиваешь почему? Ты, что совсем отмороженный?
Женька шагнул назад еще на шаг. Ему было страшно.
- Вызови службы. Тех, кто занимается такими как я. Вызови и пусть разбираются. Куда ты меня хочешь отвести, старик?
- Ты кого стариком назвал, нечистый? Если это ваше колдовство - мой нож гипнозу не поддается. Встать!
Женька икнул и шагнул назад. Кажется в этом дворике все сошли с ума. Этот нечистый дед, убивающий направо и налево и дразнящий того, кто имеет власть, Фома - который совсем не был похож на себя прежнего. Может он и любил командовать раньше, но никогда так не звучал его голос. Пятьдесят оттенков безумия. И сам Женька, который из нормально человека, который любил немножко выпить в свободное от работы время стал трусливым, обоссаным человечком, прислужником безумца.
И дед не вставал. Он ухмылялся. Он сидел связанный, смотрел на своего потенциального убийцу и грустно ухмылялся.
- В глазах у тебя тоска и старость. Я видел такие взгляды на войне. Когда человек еще убивает, но уже не хочет. Когда идет в бой, потому что нужно, а не потому что за идею. Когда пытают, а потом жалеют об этом. Когда нечего больше терять, но так хочется чтобы было. Это и есть старость, человек. У тебя постарел организм, но еще больше постарела душа и молодость не вернется.
“Гипнотизирует, - подумал Женька и у него вдруг резко заболела голова. Резко, так как будто ударили в висок чем-то острым. Ткнули, не пробивая черепную коробку, только боль прошла навылет, разрывая зубы остротой - Сейчас Фома развернется и пристрелит меня, а потом разрежет себе горло от уха до уха”.
Но Фома только хмыкнул.
- Иди сюда. Не бойся его. Эти нелюди только и могут, что детишек пугать. Смотри, Жека.
И он вдруг быстро наклонился и полоснул деда по щеке кинжалом. Красный полукруг разрезал щеку деда и задымился. Дед отшатнулся, резко, ударился затылком о железо коляски и закричал. Дым резко валил вверх, как будто внутри деда разожгли огромный костер и накидали туда использованные автомобильные шины.
- Ого! - закричал Фома и занес нож, - Вот это его колбасит!
Дым понемногу сходил на нет, но Дед еще кричал, не справляясь с болью. Рана затягивалась и разрезы раны булькали, как масло на сковороде а он все продолжал кричать.
2.
- Видишь? - кричал Фома. - Как сделать нечисть послушной? Покажи ей серебрянный нож и делай с ней что хошь!
Чтобы общаться приходилось перекрикивать ревущий как взлетающий аэроплан мотоцикл. Наверное Фоме нравилось это делать - Женька предпочитал молчать. Он неуютно чувствовал себя в тесной коляске когда сзади бежал привязанный к ней человек. “Как-то это не по людски, - думал он оглядываясь. - Он конечно убийца, но это плохо. Не по нашему это негров привязывать к своим повозкам и пусть бегут как собаки. Даже уголовников машинами перевозят, хоть и в наручниках но не заставляют за машиной бежать.
Когда Женька оглядывался назад он избегал смотреть в глаза пленнику именно из-за этих мыслей. Высокий лысый человек бежал старательно, старался не споткнуться и перепрыгивал мелкие лужи, но все равно уже был по пояс в грязи и черный от дыма, который летел в него из выхлопной трубы. Если бы он ошибся, оступился, или не заметил камня, скрытого под толщей воды и грязи, нанесенной из-за прошедшего ливня то сейчас бы его уже волочило мокрым грязным мешком вслед за истерично рычащей машиной.
Они летели по центральной улице села издавая такой шум, что в старые добрые времена мужики уже бы выходили на пороги своих домов, доставая из схронов кто чем богат - кто двустволку, кто вилы, кто нунчаки, а кто топор. Если бы село не вымерло и девяносто девять процентов жителей не оставило свои хаты они бы просто не смогли совершить такое преступление незаметно.
Женьке вдруг вспомнилось, как он неудачно свалился с чужой яблони, потянувшись за особо аппетитным кругляшком, а потом убегал от как-будто взбесившихся “шариков” прихрамывая на одну ногу,а дед Федор смеялся в окне, даже не пытаясь отозвать собак. Семилетний мальчик отделался испугом и даже штанину порвать не успели, так быстро он перелетел через высокий забор. “Паркур”, - говорят современные пацаны. Слабаки.
Они повернули направо и деда понесло влево. Дежавю. Сейчас он не удержится на ногах из-за резкого поворота и по инерции забежит за столб, и там упадет, веревка зацепиться, закрутится и будет плохо. Вряд ли мотоцикл перевернется на этот раз, скорее встанет на месте завывая и чадя, а веревки будут душить деда, впиваясь ему в тело.
- Почти приехали! - крикнул Фома.
***
Хозяйство в селе заброшено уже больше десяти лет. Поля заросли сорняками или проданы темным личностям, которые выращивают на них непонятную траву и водит хороводы моторизированная охрана. Здания, в которых ранее размещалось колхозное начальство, пустуют. Закрыты наглухо или зияют выбитыми стеклами окна. Там где выбиты - тусуется молодежь. Точнее тусовалась. Брали бутылку, закуску, девок, залезали подсаживая красавиц за задницы внутрь здания и пили в осиротевших кабинетах. Там же и занимались непотребствами позже. Женька к сожалению был уже тогда стар и его на “блядки” не звали. А жаль, может был бы не одинок сейчас и не ехал в ночи на заброшенную ферму с безумным мотоциклистом и глухонемым рабом на привязи.
Ну а свинофермы, птицефермы тоже разграблены и стоят только бетонные коробки стен - то, что вынести нельзя а сжечь жалко.К одной из них на краю села они и подъехали когда мотоцикл застрял.
Засели плотно. Коляска и заднее колесо попали в скрытую под водой яму и колесо ушло в воду почти полностью, а передок задрало вверх. Фома тут же заглушил его и выскочил. Вместе с Женькой они обозревали трагедию при свете луны забыв про деда. А тот стоял смирно и с интересом наблюдал как ругается хозяин мотоцикла.
- И что делать будем? Вытащим?
- Вряд ли, - ответил Женька - Разве что из бревен рычаг сделать. Я бы за трактором пошел и за тросом. Так и так будем мучиться здесь до рассвета. Хорошо засели.
- Не хочу, чтобы чужака с нами увидели, нельзя нам здесь оставаться. Короче.
Он достал вещи из мотоцикла и ружье взял в первую очередь. Направил оба ствола на мокрого и коричневого от грязи пленника и подал Женьке нож.
- Освободи его. Пешком пойдем. Если бросится бей ножом, на нем серебрянное напыление - он его боится, ты сам видел. Главное спиной к гаду не поворачивайся.
Когда дело было сделано Лысый продолжал стоять и Женька только отойдя от него расслабился, все ждал удара в спину или еще какого подвоха.
- Думал тебя с ключами за мини-трактором послать и за тросом. У меня есть в гараже. Но как-то стремно один на один с этим чудовищем оставаться.
- Отпустил бы ты меня, милок, пока грань не перешел, - вдруг заговорил дед напугав Женьку.
- Рот закрой! Нечистому слова не давали.
- Я ведь могу мотоцикл достать твой из ямы. Сила имеется. Сам понимаешь, нечистые мы. Только руки связаны, ухватиться нормально не смогу.
- Рот закрой или получишь пулю в живот! Пошел медленно в ту сторону. Видишь здания? Туда и иди. Не останавливаясь. Я сразу за тобой.
Дед двинулся мимо них, медленно, не делая резких движений. Проходя мимо затонувшего “Титаника” не остановился, а только посмотрел. Секундной задержки хватило, чтобы Фома отскочил и ткнул ружьем в его сторону.
- Не останавливаться я сказал!
Дед пожал плечами и Женьке стало страшно. Он почувствовал кое-что, уловил практически на подсознательном уровне. Плечи деда не были опущены, не дрожали трусливо и не дергалось одно в смертельной икоте. Они были широко расправлены: мощные, красивые плечи храбреца, а не труса. Женьке стало страшно.
- Фома, давай я за тросом сгоняю. Пока туда-сюда закреплю его, может на толкаче заведёмся и не придется на буксире тащить. Разбужу твоих племянников, если не успеешь разобраться с этим. Жалко ведь машинку оставлять. Если дождь начнется, ты ее и не починишь уже.
Фома замялся. Смотрел то на застрявший мотоцикл, то на Женьку - мучился выбором. “Это жадность - подумал Женька - Фома всю жизнь был жадный, только скрывал это хорошо, крохобор. Строил из себя крутого и общего друга - но если подумать, то он никогда не скидывался, если был на пьянке. Ключи от своей техники давал очень неохотно и только за ответную услугу, хотя и денег не брал. Он никогда не приводил друзей к себе домой и они оправдывали это тем, что “жена злая” но ведь прекрасно понимали, или нет?
- Тебе правда нужна моя помощь с этим? Я даже “гаркнуть” на него не смогу, если что. Мне бы штаны сменить, прежде чем с Нечистыми бороться. А у тебя ружье с серебряными пулями. Что он сделает? Я лучше побегу переоденусь и займусь мотоциклом пока не поздно. Подумай хорошо, а?
Фома думал.
