Автор - Илья Рясной, Пенсионер, Полковник полицейский
Люберецкие мотивы
Жизнь штука полосатая – возможно к такому выводу пришла худосочная дворняга в тот памятный день. Сперва в дом, который она якобы сторожила, вломилась толпа громил, не желавших считаться с отчаянным собачьим лаем. Это было плохо и страшно. Но потом вдруг откуда-то сверху прилетела и упала рядом с будкой замороженная курица едва ли не больше самой собаки. Такого богатства дворняга не видела давно. Так что оставалось только ждать, пока курица оттает, время от времени пробуя её на зуб. И это было хорошо…
Началось всё, как начинается большинство подобных историй. 1993 год. Пять утра. Актовый зал в здании ГУВД Москвы на Петровке, 38. Масса народу со всех отделов. Инструктаж перед началом операции.
Тактика таких масштабных задержаний и обысков отработана досконально. Собирают толпу исполнителей. До них кратко доносят, кого брать и за что. Личный состав делится по экипажам. Прорабатываются способы связи со штабом операции. Старшему каждого экипажа вручается пакет, который надлежит вскрыть в определённое время. В пакете - адрес фигуранта, его фото, приметы и постановление на обыск.
Инициатор операции – начальник разбойного отдела МУРа матёрый опер Белов. Будущая жертва «милицейского произвола» - люберецкая бандитская бригада. В то неспокойное время она прославилась многими героическими делами – честно делила сферы влияния, плющила конкурентов, кого-то там взрывала и убивала. Но претензии к ней не в связи с этим. Специализация бригады – хищения автомобилей и махинации с ними. Бандиты вышли на международный уровень. Последнее их дельце – захватили целую фуру с иномарками на западе России. Но особо тесные связи у бригады с немецким криминалом. В Германию их пахан мотается, как к себе домой. И сегодняшним утром должен прилететь оттуда. Ну а мы уж встретим его честь по чести - с конфетками, бараночками и хлебом-солью – мол, российская тюрьма ждёт вас с нетерпением.
Целая кавалькада муровских и спецназовских машин отчаливает от здания Петровки, 38.
Ранним утром мы в Люберцах. Экипажи разъезжаются по своим адресам. А перед нами главный бастион – кирпичный дом за высокой оградой с просторным участком, большим гаражом – как же без него, специфика бизнеса.
По нынешним временам дом, прямо скажем – кирпичная халупа для прислуги. Но тогда и масштабы, и взгляды на шик и роскошь были другие. По тем временам добротный одноэтажный дом выглядел очень даже богато.
Дальше – как положено. Разведка. Рекогносцировка. И вперёд, гвардия. Спецназовцы в камуфляже перепрыгивают через забор. Открывают ворота. И толпа оперов, понятых и специалистов непонятного профиля, типа меня – корреспондента милицейского журнала, вламывается в дом. В котором никого нет!
Клиент, сволочь такая, куда-то запропастился. Сгинул в германских землях – может, не простили ему фашисты Сталинград? В доме живёт ещё его папаша, но и его тоже нет. Так что нам остаётся только чувствовать себя как дома. Мы и чувствуем - бандитское гнездо отдаётся на поток и разорение.
Вскоре обстановка приобретает специфический вид. Содержимое ящиков вывернуто на пол, шкафы распахнуты. Спецназовец раздолбал ключом-кувалдой оружейный сейф в коридоре, и в его развороченных внутренностях тускло отсвечивает арсенал ружей. Одно плохо – стволы все охотничьи, да на них наверняка ещё и разрешение есть. А так хочется чего-нибудь особенного – ну, пулемёта там, ящичка автоматов старика Калашникова, на худой конец и пистолет Макарова сойдёт. Но ведь нет ни шиша, и нашу орду это сильно расстраивает.
В спальной обнаружили тогда ещё неизвестные в России изысканные сексуальные резиново-вибраторные и прочие игрушки. И теперь спецназёры изумлённо разглядывают их, отпуская такие комментарии, что уши мои светятся рубиновым цветом и хочется провалиться через кору и мантию Земли вплоть до ядра.
В общем, погром удался.
«Был на квартиру налёт? Здесь проходил бегемот?
Нет, тут был опер Алёшка. И обыскали немножко».
Важной находкой стал холодильник, забитый тогда не слишком нам знакомыми импортными деликатесами с красивыми наклейками. Ну, тут уж на войне как на войне – сначала надо думать о снабжении армии, а потом ставить задачи на подвиг. И вот уже по чашкам дымится ароматный кофе, квадратные спецназёрские челюсти монотонно двигаются, пережёвывая бутерброды. На кухне, положив ноги в берцах сорок пятого размера на стол, задумчиво сидит весь такой камуфлированный громила с кружкой кофе, и по его светлому лику видно, что он чем-то сильно озабочен. А во дворе прям под окнами кухни около будки поскуливает тощая дворняга.
- Эх, собачатина, - вздыхает боец. - Не кормят тебя хозяева-бандиты. На, жучка.
Он залезает в морозилку, извлекает увесистую замороженную курицу и бросает собаке. Та сначала отпрыгивает испуганно, а потом понимает – это все её! Такое счастье бывает нечасто – тушка как бы не больше самой собаки. Счастливо повизгивая, пытается грызть замороженную куриную плоть. Получится это с трудом, но собака твёрдо уверена, что освоит тушку до последней косточки.
Неожиданно сюжет делает поворот. На малину начинает стекаться братва. Первый гость отчаянно молотит в железные ворота, когда они приоткрываются, требовательно спрашивает:
- А где Сашок? Прилетел?
- Пока нет, - отвечает опер, и бандос попадает в лапы спецназовских массажистов.
Лечебный курс ему прописывают неплохой. Держась за пересчитанные ребра, он только выдыхает:
- Ой, блин. Скока живу, такого не видел!
Его кидают в подвал. Под домом просторные подвальные помещения, где хозяин содержал пленных – должников, конкурентов. Там до сих пор на стенках запёкшиеся следы крови – работали тут бандиты не жалея сил и живой материал. Ну что же, все в жизни меняется. Вчера бандит пытал там несчастных жертв, теперь сам сидит, поскуливая и держась за треснувшие рёбра.
Через пять минут – снова рёв двигателя. Стук в дверь.
- А Сашок дома?
- Дома, дома!
Опять массажные процедуры и уютный подвал.
Оказывается, к приезду босса был запланирован сходняк всей банды со сладостной перспективой дележа нетрудовых доходов. И бандюки прибывают и прибывают.
Вскоре подвал набит, как трюм невольничьего корабля. Оттуда доносятся крики типа «Свободу попугаям». После спецназовских разъяснений, что истинная свобода в общегуманитарном понимании без звиздюлей не бывает, братва угоманивается.
В посёлке тоже начинается движуха. Соседи посылают своего ходока узнать – чего там творится в доме напротив? Разведчик, правда, без грубостей и членовредительства, препровождается в трюм.
Видя, что в доме исчезают люди, окрестные аксакалы решают пустить в прорыв самое дорогое, что у них есть - детей. Двое вихрастых пацанов лет по десяти барабанят в ворота:
- Э, дядя, а чего у вас творится? Где хозяин?
Детишек берут за шкирку. Естественно, по малолетству подвал им не подходит, потому размещают их поближе к камбузу. И сердечные сотрудники милиции все пытаются их накормить. На холодильник детки смотрят равнодушно, предложение отведать деликатесов отвергают, зато вцепляются в огромные коробки спичек. Когда опера отворачиваются, двое малолетних пироманов начинают эти спички активно жечь, повизгивая от восторга так же азартно, как жующая курицу собака.
Вот так и проводим время, продолжая обыскивать помещение и не находя ничего.
В самый разгар действа появляется хозяин дома – отец бандита. Это худощавый, среднего возраста работяга с морщинистым лицом и руками рабочего человека. Одет скромно. Проходит в свой дом и застывает на пороге.
Все перевёрнуто, как после торнадо. На полу развороченный сейф. На кухне спецназовец с очередной чашкой кофе и ногами на столе. Юные химики жгут уже целые пачки спичек, грозя сжечь на фиг это волчье пристанище. А во дворе жучка доедает курицу.
Хозяин горестно вздыхает, опускается без сил на табурет. И остановившимся взором смотрит в пол.
И что-то мне так жалко становится его. Видно же, что сам не воровал, всю жизнь пропахал на заводе.
С другой стороны, есть же и подвал со следами крови – там держали и пытали людей. Он не знал об этом? Или не понимал, откуда берутся все эти «Мерседесы» и «Ауди», которые сынок проводит через его гараж? Не знал, чем занят сынуля и с кем он общается? Так что этот шок в какой-то мере им заслужен. За детишками надо приглядывать и объяснять с детства, что убивать и грабить неприлично.
Между тем опергруппу начинает давить уныние. Клиент не приехал. Братвы целый трюм, но предъявить им особо нечего. В доме оружия не найдено, наркотики тоже как-то мимо. И чего толку было напрягаться?
От отчаянья начинаем осматривать всё ещё тщательнее. Во дворе стоит гараж, где две ворованных машины - роскошный чёрный шестисотый «Мерседес» и огромный американский «Плимут». Рядом с «Мерседесом» приютился объёмный такой сейф. Опергруппа оживляется.
- Стволы там, - уверенно говорит оперативник. – Они же со стволами фуры грабили. Так что чую – там минимум пара автоматов.
Это заявление придаёт нам порцию адреналина, смешанного с энтузиазмом. Для спецназовца ломать не строить - тут они доки. Они начинают шарашить исступленно кувалдой по сейфу. Тот, сволочь такая, не поддаётся. Немецкое качество.
Одного бойца ОМСН сменяет другой и берётся за кувалду – и тоже без толку. Да ещё сейф приварен к стене – не развернёшься. А рядом – шестисотый «мерс», блестящий, как рояль, весь новенький такой… Был. После того, как по нему отлетевшей кувалдой прошлись пару раз, он уже и не так хорош.
Больше часа курочили этот сейф. И вот сладостный миг победы настаёт. Замок снесён. Дверь сейчас распахнётся. А там сокровища – минимум два ствола, как обещали. Да что два, туда ещё и пара гранатомётов влезет!
- Там оружие! - гордо объявляет опер и распахивает сейф.
Ну что ж, он прав. На полке в сейфе лежит оружие - рогатка с резинкой, которой воробьёв сшибают. И большие не фига.
Ну, дальше, как всегда, непередаваемые красоты разговорного русского языка. Окончание обыска.
И, как обычно, слона не заметили. Оружия и наркоты нет, а дальше хоть трава не расти. Чуть ли не насильно всучиваю ведущему обыск оперативнику пачку квитанций и документов.
- Нафига? – спрашивает он.
- Пригодится.
Самое смешное, эти документы потом и легли в основу обвиниловки – они были на ввозимые из Германии ворованные тачки.
Потом ночное шоссе. Впервые в жизни я ехал на американской навороченной машине. Внутри она как кабина самолёта – все пиликает, светится, какие-то переключатели щелкают. И я понял, как выглядят плоды прогресса. Ни на чем серьёзнее «Жигулей» и древнего «Мерседеса» я тогда ещё не катался и был сражён в самое сердце.
Банда оказалась находчивой. Они не только грабили фуры с автомобилями. Они разработали изумительный план. Подходят к немцу, у которого новенький автомобиль со страховкой на сто тысяч марок. Дают ему пятьдесят тысяч. Забирают ключи от машины. Одно условие – не поднимать кипиш раньше, чем через двое суток. За двое суток машина в России, где перебиваются номера, изготавливаются документы. А счастливый немец, разбогатевший на полсотни тысяч марок, заявляет в полицию об угоне и получает страховку. А в России машина уходит за полную цену, если не больше. Такая вот карусель выходит.
Кстати, в конце девяностых на наших стоянках скопилось несколько тысяч похищенных в Европе и найденных нами автомашин. К тем, у кого увели эти табуны, эти стальные кони отношения уже не имели – являлись собственностью страховой компании. Так переписка по возврату этих машин велась несколько лет – страховщики просто не хотели за ними приезжать. Говорили, что боятся, да фиг с ними, с этими машинами, жизнь дороже. Хотя, думаю, лукавили. У них там какие-то свои махинации.
В общем, тогда в Люберцах, расслабившись на сиденье «Плимута», я чётко понял, что хищение автомобилей бизнес прибыльный, непыльный и часто даже международный…
Дагестанские напевы
- Подъем, тревога! - подгоняет своих оперативников ввалившийся в кабинет УУР МВД Республики Дагестан замначальника розыска.
- Что случилась? – слышатся вопросы.
- В школе сходняк. Все воры собрались. Мы их там сейчас и прихлопнем!
От здания МВД отъезжают легковые машины с оперативниками и старенький автобус. На всех парах мчатся через Махачкалу. Тормозят у ограды школы. Вижу, как оттуда отчаливает и начинает набирать скорость иномарка.
- Стоять! – радостно орёт опер, выскакивая из автобуса и с какой-то беззаботной щенячьей радостью посылая в машину длинную очередь.
Любят в тех местах это дело – всласть пострелять из автомата.
Иномарка не тормозит, а только прибавляет ходу. Но её неполадку тормозят перекрывшие улицу машины. Опера вытряхивают хозяина из салона. Оказывается, это местный житель, насчёт воровского схода не в курсе – просто мимо проезжал. Пытался скрыться с испуга. Испугаешься, когда по тебе шмаляют из автомата. К счастью, никого не убили – и ладно. Надо дальше работать.
Заскакиваем на территорию школы. Лето, каникулы, дети все отдыхают. И школу облюбовали воры для сходняка.
Картина идиллическая. На ящиках гордо возвышается Алик Махачкалинский – вор в законе, смотрящий за Дагестаном. Такой смазливый мачо в роскошном белом свитере. Вокруг на корточках расселась его шобла – в основном молодые ребята. Они ему внемлют, а он вещает. Прям Тайная Вечеря. Одухотворённое зрелище.
Милицию они, понятное дело, не ждали. Опера берут их за шкирки и начинают заталкивать в автобус. Смачные пинки по мягким местам, подзатыльники.
Огромный, зверского вида оперативник встряхивает молодого воришку:
- А ты чего здесь делаешь, малохольный?
- Огород пропалываю, - зло зыркнув на опера, отвечает воришка.
Забили ворьём целый автобус и отправили его в Министерство на разборки, допросы, дактилоскопирование и фотофиксацию.
Сходняк был внеочередной и посвящён вопросам выработки линии поведения в резко меняющейся политической ситуации. Год на дворе 1992. Республика кипит. Недавно на её территории взорвали два пассажирских поезда – тридцать убитых. В Кизилюрте после ареста членов Народного фронта Дагестана имени Имама Шамиля вооружённая толпа ворвалась в райотдел, а потом до кучи захватила прибывшего на переговоры прокурора Махачкалы. Отпустили заложников только после освобождения экстремистов, теперь личный состав райотдела угрожает забастовкой в связи с тем, что им не дали разоружить боевиков. Что ни день, то покушение – то на председателя правительства республики, то на министра. Введено чрезвычайное положение. Вот ворам и надо было рассудить, как выживать в изменчивом и неуютном мире чрезвычайных положений и террористических актов.
А тут ещё и чисто воровские проблемы накопились. Время буйное, приватизация, растаскивание госимущества, аферист стал ценным членом общества, воровать стало престижно. Ну как тут ворам не подсуетиться? Они и заявили о себе, начав претендовать на кусок пирога. Кончилось тем, что спортсмены-борцы и бандиты, которые держали денежные потоки в Республике, согласились приехать с ворами на стрелку. Воры прибыли расхлябанные, пальцегнутые все такие, на «Жигулях». И тут останавливаются «джипы», оттуда вылезают громилы в бронежилетах и с автоматами. Уложили авторитетов на землю и сказали:
- Воры – так воруйте. А в бизнес к честным людям не лезьте. В следующий раз расстреляем.
Вот так кормовая база воровского мира Республики схлопнулась сразу во много раз – ни тебе Рио-де-Жанейро, ни белых штанов и миллионов в чемодане. Пришлось возвращаться к привычному роду деятельности – воровать.
С горя Алик подбил дагестанские зоны на два бунта, но счастья ему это не принесло - ОМОН жестоко подавил выступления, однако авторитет укрепило. Опять стоял проклятый вечный вопрос – где деньги брать? Где их много? Что для горца дороже всего? Скакун – железный конь.
И развернулись воры на этой почве широко так, с толком и расстановкой. Пошли валом автомобильные кражи. И весь Дагестан знал – машину украли, в милицию не иди. Иди к Алику, он за треть стоимости твою машину вернёт. Это уже были не обычные кражи, а отлаженный бизнес.
Кстати, эта технология возврата машин за треть стоимости потом пошла по всей Руси Великой. Видел я этих возвращальщиков и в Питере, и на Дальнем Востоке. Треть, четверть стоимости, фиксированный платёж. Баловались этим и воры, и расплодившиеся на этой почве частные сыскные компании. И даже менты – те, потупившись, брали сумму с видом "жизни не жалели, возвращая твоё железо, пули свистели". На самом деле всё просто – ты знаешь, кто крадёт, и знаешь, как с ним говорить. Все же вокруг свои, люди-братья. Устраиваешь дело. И всем хорошо. У потерпевшего снова его родная машина, у воров и посредников – живые деньги. Уголовного дела при этом нет или оно забрасывается в дальний угол как нераскрытое.
Хуже, когда в больших городах работают залётные, непрофессионалы, и на них нет выхода. Тогда за треть стоимости не вернёшь машину. И вообще ничего не вернёшь. Если ты, конечно, не представитель Президента в регионе.
Помню, в одной области на Западе России подлые бандиты в безлунную ночь увели навороченную новенькую машину у самого представителя президента! Его друг и верный слуга начальник РУБОП рванул рубаху на груди со словами:
- Найдём! Всю братву на уши поставим! Чтоб знали, на кого прыгнули!
Первый мирный заход с вопросом – «где тачка?» ни к чему не привёл. Как в анекдоте учительница спрашивает:
- Дети, кто взял Бастилию?
- Мы не брали!
Вот вся братва и отморозилась от этой тачки. И никакие омоновские грубости и оперативные хитрушки не помогали.
Начальник РУБОП был явно не Шерлоком Холмсом, в оперативных моментах человек мало подкованный. Однако обладал агрессивной настырностью и непоколебимой упёртостью. Собровцы и опера пригнали тумаками в его кабинет паханов основных шаек, специализирующихся на кражах машин.
- Будете сидеть, сучки трухлявые, в моём кабинете, пока машину такому человеку не вернёте!
Братва полковника знала хорошо. Вот только не знала, где машина, поэтому сидеть рассчитывала в этом кабинете до пенсии или голодной смерти.
Но долго это не продлилось. Ситуация разрешилась просто. Братва нашла точно такую же новенькую машину, перебила на ней номера и вернула представителю Президента. И как бы все довольны, все пляшут и поют – кто Мурку, а кто «Наша служба и опасна и трудна»…
продолжение следует.
