Ранняя весна застала Егора врасплох. Утром он ёжился от холода, но вечером, по пути из универа, приходилось прятать вязаный шарф в рюкзак и расстёгивать верхнюю пуговицу пальто. Ужасная пора – слякоть, сырость, кашляющие и шмыгающие носами люди. И эта противная вечерняя темень с раздражающими уставшие глаза бликами фар на мокром асфальте.

На остановке было многолюдно, люди инстинктивно жались друг к другу. Егора всегда это раздражало в соотечественниках – беспардонная эксплуатация чужого личного пространства. Все эти вечно прущие напролом бабки, мамаши с колясками и поддатые мужики. Он стоял поодаль от основной толпы и курил в ожидании застрявшего в заторе троллейбуса. Растрёпанная на ветру непослушная грива то и дело норовила влезть в глаза, добавляя ещё один раздражающий фактор в копилку вещей, которые сегодня уже идут не так. Ища способ отвлечься, Егор принялся обшаривать взглядом окрестные тёмные и скучные многоэтажки. Он считал окна. Фиолетовые окна, яркими пятнами одновременно призывно манящие и отталкивающие своей пошлостью и неуместностью как бордель в глупом фильме. Ему было интересно – зачем? Можно было воспользоваться поисковиком, спросить у друзей, но он подспудно догадывался, что разгадка этой тайны скучна и уныла. Это даже не наркоманы, выращивающие дома коноплю как в каком-нибудь фильме Гая Риччи, а банальные любители домашней рассады на подоконниках. Однако, он никак не мог взять в толк, почему их было так много? Может не в каждом, но в очень многих домах вечерами, по пути из ненавистного универа, он видел одно, а то и два окна, светящиеся непривычным светом.

Увлёкшись он чуть не пропустил свой троллейбус. Ловко выбросив догорающий окурок в грязную жижу на месте газона, он помчался к готовым закрыться за последним вошедшим дверям рогатого транспорта. Анька ещё днём сбросила ему три сообщения в чат, напоминая о необходимости прихватить по пути бутылочку вина, какой-нибудь быстрой еды и «чего-нибудь к чаю», но Егор не хотел тратить последние деньги со стипендии и предпочёл сделать вид, что не видел входящие сообщения. Только бы она не позвонила! Ничего, сегодня он вполне отделается обворожительной улыбкой, и быстрой реакцией, а допить можно и остатки портвейна под бутерброды с сыром. Надо быть скромнее и не зажираться, а то потом и на женский праздник эта дурочка начнёт чего требовать. Тем более, что самое вкусное удовольствие оба получат совершенно бесплатно.

Он решил выкурить ещё одну по пути от остановки к дому подруги и по привычке пробежался глазами по окнам. На одном он остановился, перепроверил ещё раз и сильно удивился. Одновременно затягиваясь и почёсывая макушку, Егор пытался понять, что за сюрприз ему приготовила его девушка. Может правда стоило заскочить в магазин? Он не помнил, рассказывал ли ей о своём интересе к фиолетовым окнам, но судя по всему как-то брякнул, а эта зануда запомнила. И придумала для него какую-то приколюху. Может у них сегодня какой-то юбилей или что-то типа того? Он не помнил, да и по сути это было не важно – живи сегодня, а не прошлым, вот и все дела. Решительным шагом он направился к подъезду, который по случаю оказался открытым – что ж, возможно и он сумеет сделать ей сюрприз, а может даже и напугать! Улыбнувшись своей идее, он вышел из грохочущего на всю округу лифта двумя этажами ниже и аккуратно поднялся на восьмой по лестнице. Анька любила слушать музыку, и он надеялся проскочить под её прикрытием. Но сегодня лестничная площадка подруги встретила его тишиной. Ну ладно, делать нечего – придётся проявить максимум осторожности. Он подошёл к двери и, стараясь не звенеть связкой, достал ключ. Медленно и аккуратно вставил в замочную скважину, постоянно прислушиваясь к тишине по ту сторону. Поворот. Тихо. Ещё поворот. Всё ещё тихо. Медленно нажимает на рычаг дверной ручки и сжав губы в глупой улыбке столь же медленно открывает.

Идеальное проникновение – ни одного лишнего звука. Внутри обшарпанной однушки свет горел только в комнате, пробиваясь через волнистый витраж прикрытой двери. И это был тот самый фиолетовый свет фитолампы. Егор понял, что переиграл подругу и сейчас сам устроит ей такой сюрприз, что потом валерьянкой придётся отпаивать! Злорадно ухмыльнувшись, не разуваясь, он на цыпочках подкрался к двери в комнату. Набрав в лёгкие побольше воздуха он рывков распахнул дверь.

Устрашающий крик комом застрял в его горле. В залитой фиолетовым светом комнате на диване сидела Аня, полностью обнажённая и неподвижная. Неестественно задранная голова была обращена к лампе, рот открыт. Маленький острый язычок безвольно покоился в уголке рта. Но хуже всего был этот запах. Запах сырости, плесени и смрада. Егор закашлялся, да так сильно, что потемнело в глазах.

Справившись со спазмом, в смятении он поднял на мёртвую подругу свой взор. И тут же сорвался с места. Он был не из тех людей, которых сковывает ужас, он всегда рефлекторно бежал. Что не раз спасало его шкуру. Как и в этот раз. Поскальзываясь на грязном протёртом линолеуме, он пулей вылетел из квартиры и кубарем скатился на первый этаж, продолжая непрерывно кашлять. Выбежав из подъезда, юноша остановился и, убедившись, что за ним никто не гонится – поднял глаза наверх. В светящимся фиолетовым светом окне никого не было. Он снова и снова прокручивал в голове то, что увидел в комнате. Когда откашлявшись он посмотрел на Аню во второй раз, то её неподвижное лицо было повёрнуто в его сторону. Тело ни на миллиметр не изменило своего положения, а голова, будто на шарнире, повернулась к нему! В миг, отделявший его от панического бегства, он успел встретиться взглядом с тем, что ещё сегодня было его девушкой. За этот миг в полузакрытых глазах он увидел одновременно узнавание, страх и обречённость, тонущие в агонии боли. Эти угасающие глаза молили о милосердии.

Продолжая смотреть в излучающее неестественный свет окно, Егор машинально закурил, совершенно не обратив внимания на ворчание старушки в спортивном костюме, возвращавшейся с выгула своей собаки. Ничего не происходило и он, бросив бычок в грязь и подняв воротник пальто, неспешным шагом двинулся в сторону остановки. Тёмные многоэтажки грустно провожали его светом горящих окон. В основном жёлтым, но практически в каждом доме уже были окна, светящиеся фиолетовым. Его ленивые путающиеся мысли были заняты попыткой вспомнить адрес ближайшего работающего хозяйственного магазина. Он надеялся, что остатков денег на карте хватит хотя бы на одну лампу.