Надоела я ей ,наверно

В мае 1970 года была создана Киевская городская организация юных участников Великой Отечественной войны. Возглавил ее Петр Алексеевич Филоненко. Это он в 1944 году повторил подвиг Александра Матросова, закрыв своим телом дуло вражеского пулемета. Хоронили его по-офицерски: выкопали могилу, положили в гроб и уже начали было заколачивать в крышку гвозди… И тут изнутри раздался стон…

Это ранение стоило подростку нескольких операций и полгода госпиталей. И немудрено: ведь парнишку прошило насквозь целых 12 пуль. После реабилитации паренька боевые товарищи в шутку дали своему сыну полка прозвище Штопаный. Но он знал, за что геройски шел на смерть…

***

Осень 1941 года в его родной Лиман — село Лозовского района Харьковской области, вошли фашисты. Когда они узнали, что и глава семейства, и старшие братья 11-летнего Пети воюют на фронте, решили устроить семье экзекуцию. Видимо, старшая сестра паренька была не слишком вежлива с оккупантами — и подонки вырезали ей во лбу пятиконечную звезду. Чтобы она не кричала от боли, отморозки в немецкой форме сломали ей челюсть. Затем ублюдки начали колоть ее грудь шомполами. Мать с грудным ребенком на руках, кинувшуюся было защитить дочь, мерзавцы ударили прикладом по голове, так что она, обливаясь кровью, потеряла сознание. К слову, сестра осталась инвалидом, так и не оправившись с того кошмарного дня. И несколько десятков лет провела, не вставая с постели…

Видя все эти издевательства, 11-летний Петя отправился догонять отступающие части Красной Армии. Однако поначалу всерьез пацаненка никто не хотел воспринимать. Солдаты шутили: каши манной, мол, у нас нема. Тогда паренек прибавил себе для солидности пару лет.

— С другом, Владимиром Рыбальчиковым, мы набрели на какую-то артиллерийскую часть, ведущую бой, — вспоминает Петр Алексеевич. — Я обратился к наводчику орудия: куда, мол, дяденька, ты стреляешь в белый свет, как в копеечку. Надо, как Анка-пулеметчица, чтобы ни один снаряд не пропал даром (мне нравились рассказы о Чапаеве, и я в случае войны хотел быть в его дивизии пулеметчиком). Пока я говорил артиллеристу, «как нужно стрелять», от немцев прилетел снаряд. И моему другу Володе оторвало ноги. Меня ранило…

***

Командир отправил его в медсанбат. Потом Петю определили в обоз. Там он познакомился с командиром разведчиков, который взял дерзкого подростка к себе в подразделение. После соответствующего обучения его забросили в тыл к немцам, и маленький герой оправдал ожидания командования — принес ценные сведения о дислокации немецких частей. Семь раз мальчик ходил через линию фронта в немецкое логово и всегда возвращался в расположение части. А вот под Сталинградом малолетний разведчик попал вместе с группой красноармейцев в окружение и оказался в плену.

Вердикт немцев был краток — расстрел. Но в то время, как раздался залп, пацаненка прикрыл своей грудью боец. Подростка лишь ранило, и он, дождавшись, когда офицер уведет расстрельную команду, выбрался из-под груды тел и постучался в первую попавшуюся хату, сердобольная хозяйка которой и выходила мальца.

С осени 1942-го Петр воевал в бригаде 26-го танкового корпуса, участвовал в Орловско-Курской операции. Именно там паренек совершил один из своих геройских поступков: во время страшной бомбежки толкнул командира в окоп, чем спас его от разрыва снаряда. А вот сам не уберегся, получив ранение семью осколками.

— «Скорей к фельдшеру!», — кричит мне командир. Я побежал в медсанбат, — вспоминает ветеран. — Прибегаю, а там все разбомблено, фельдшер лежит мертвый, голова разворочена осколком. А у меня фонтан крови из груди брызжет. Последнее, что помню, — все тело горит. Потом потерял сознание.

***

От той бомбежки в подразделении погибло полтора десятка человек. Выкопали братскую могилу, уложили погибших — и мальчика вместе со всеми. Уже стали закапывать. И тут один из бойцов заметил, как под носом у паренька «дышит» кровавый пузырь: «Петька-то жив! Давайте скорей откапывайте его!». Тут же Валентина, медсестра, выступила донором, сдав кровь для юного бойца. И его спасли. Бог помог…

Помог он ему и в июне 1944 года во время операции «Багратион», когда с кровопролитнейшими боями его часть отрезала немцам путь от Гомеля на Бобруйск. Пехоту остановил кинжальный огонь вражеского пулемета, и Петр, не раздумывая, заслонил амбразуру своим телом. Последовал удар в плечо: обожгло грудь, перебило ребра и правую руку, подкосились ноги, и паренек упал прямо на ствол пулемета. Теряя сознание, чувствовал, как фашист этим стволом пытается сбросить его, расчистив себе обзор для стрельбы. Но было уже поздно: пехота окончательно подавила огневую точку.

— Двенадцать пуль немец в меня всадил. Наши, когда стали хоронить, услышали хрип из гроба и поняли, что я еще живой, — делится своими воспоминаниями Петр Алексеевич. — Я преклоняюсь перед медиками. Меня после того случая полгода «рихтовали». Шесть операций. Никто не давал никаких гарантий. А я выжил. Чудо ли это? Я считаю, что со мной был сам Бог. На фотографии, когда меня хоронили, над гробом запечатлено свечение. Священники говорят, что это сам Иисус Христос с Матерью Божией меня спасли. Вот после этого «воскрешения» и нескольких операций бойцы и стали называть меня Штопаным.

Медики признали его негодным к прохождению военной службы. Каково же было изумление юного Пети, когда по той же самой причине (по состоянию здоровья) его не приняли и в Суворовское училище. Тогда подросток снова подался на фронт и с подразделением связистов дошел до Берлина, оставив на его стенах свои инициалы — ФПО (по-украински отчество Петра звучит, как Олексиёвич). Командир, тоже пришедший было расписаться, удивился: «Ты смотри-ка, опередили — финансово-плановый отдел уже успел отметиться».

Еще почти год после победы гвардии красноармеец Петр Филоненко воевал в Будапеште с недобитками хортистов: что ни ночь, то очередная перестрелка. Но в феврале 1946 года его все-таки демобилизовали.

***

Еще в 1941 году, когда вместе с отступающими частями мальчик дошел до Смоленска, он волею судеб познакомился там с легендарным Константином Симоновым. Знаменитый писатель сказал тогда 11-летнему пареньку: «Вот закончится эта война, и мы с тобой напишем каждый по книге: я о живых и мертвых, а ты о войне глазами юного солдата». И такую книгу Петр Алексеевич впоследствии написал. Встречался на фронте он и с Романом Карменом, снимавшим его в своих документальных фильмах.

Но после войны Филоненко нужно было думать о хлебе насущном. И Петр, ненавидевший несправедливость, после работы на заводе пошел служить в органы внутренних дел, попав в единственный на Украине эскадрон конной милиции. О том, как яростно он воевал с преступностью, говорит тот факт, что за время службы он более 40 раз (!) был ранен во время задержания воров и рецидивистов.

Кстати, в один из дней 1949 года, когда Петр Алексеевич вместе с товарищами патрулировал верхом улицы Киева, его приметил режиссер студии им. Довженко Тимофей Левчук. В его картине «300 лет назад» Филоненко и дебютировал в роли знаменосца. С тех пор его, подтянутого статного красавца, умеющего, к тому же, стрелять и ездить верхом, стали наперебой приглашать на съемки самых разных фильмов. В общей сложности Петр снялся в 130 художественных и 230 документальных картинах: «Бумбараш», «Грачи», «Дума о Ковпаке», «Рожденная революцией», «За двумя зайцами», «Ярослав Мудрый», «Богдан Хмельницкий»…

В 1988 году Петр Алексеевич, не прекращая сниматься в кино, вышел на пенсию в звании полковника милиции. А в 2010-м при поддержке МВД Украины все-таки выпустил свою книгу, которую, по совету Симонова, так и назвал: «Война глазами юного солдата». А свою жизнь, судьбу бойца-подростка, он выразил стихами:

Мы из парт на войну уходили,

Не в вагонах плацкартных мы по жизни катили.

За отцовскими спинами

Мы не прятались, нет!

Становились мужчинами

Мы в четырнадцать лет.

Жили — грудь нараспашку,

Себя не щадили.

Говорят, мол, в рубашках

Нас мамы родили.

Может быть, и в рубашках,

Но они — не броня.

На могилах ромашки,

А в могилах друзья.

Они отдали все сполна

За счастье, мир и труд.

Мы знаем — эти имена

В историю войдут.

Народ запомнит навсегда,

Как в грозный час войны

Сыны и дочери полков

Шли в бой за честь страны.

http://vegchel.ru/index.php?newsid=32640

Мир в тупике: можно увеличить антитеррористические траты в два раза, но это мало что изменит

90% мирового благосостояния — в руках 10% жителей планеты. На 1% сверхбогатых людей приходится больше половины мирового благосостояния, а на половину жителей — всего 1% богатств. Кажется, в этом мире что-то пошло не так.

фото: pixabay.com

США, потребляющие больше трети мировых богатств, и благополучная Европа остаются маленькими «оазисами» среди развивающихся стран, в которых огромное расслоение и минимум гражданских прав, и беднейших стран, где в XXI веке живут как в веке X. В то время как жители богатейших стран страдают от ожирения и скуки, жители беднейших умирают от голода и антисанитарии. Ничего удивительного, что это многим не нравится.

Целые экономические школы занимаются тем, что обосновывают неравенство, а церковь и благотворительность снижают социальную напряженность, смазывая проржавевшие механизмы современного мироустройства. Церковь при этом утешает, что после смерти богатые станут бедными, а бедные — богатыми, и за все воздастся по заслугам. Благотворительность же предлагает не роптать на униженное положение и целовать ноги благодетелям. Но благотворительность не решает глобальных проблем, а обещание посмертной справедливости может утихомирить далеко не всех. Тем более что есть религии, которые и не собираются этого делать.

Все молодые люди немного или не немного — бунтари. Они приходят в мир, который им не нравится (см. первый абзац), и хотят его переделать. Пока существовал Советский Союз, бунтарей и несогласных всех стран (не входящих в соцлагерь) прельщали социалистические идеи. Левые были сильны: во Франции социалисты пришли к власти, в компартию Италии входил весь цвет итальянского кинематографа и литературы, в Скандинавии в моде был даже маоизм, а в американском Голливуде коммунизмом прельщались видные сценаристы, актеры и режиссеры, и многие даже сильно пострадали «за веру» во время «охоты на ведьм». К тому же в условиях биполярного мира правительствам приходилось идти на уступки, и сегодняшнее западное социальное государство — во многом результат тех уступок.

Но Союз рухнул, и остались только Северная Корея, Куба и голодающая Венесуэла в качестве мирового коммунистического пугала. В России теперь вместо строителей коммунизма — призрак коммунизма в виде встроенной во власть КПРФ, а в Европе вместо «красных бригад» респектабельные депутаты и томные интеллектуалы, довольствующиеся университетской кафедрой. Начиная с распада СССР в Европе и США стал стремительно увеличиваться разрыв между бедными и богатыми, и такого сильного неравенства в этих странах не было с начала ХХ века. Еще быстрее растет разрыв между бедными и богатыми странами.

В книге «Почему равенство делает общество сильнее» ученые Ричард Уилкинсон и Кеит Пикетт предоставили данные о том, что в обществах, для которых характерно неравенство, наблюдается больше насилия и горизонтальной агрессии, более высок уровень преступности и количество заключенных, более распространены психические заболевания и ожирение, меньше продолжительность жизни. Сильное неравенство — именно неравенство внутри общества, а не бедность страны в целом — приводит к росту преступности, к национальным и религиозным (но не социальным, как ни парадоксально) конфликтам, а также влияет на продолжительность жизни вне зависимости от бюджетных расходов на медицину. Бороться с каждой из этих проблем отдельно — все равно что латать ветхую ткань: наложишь заплатку в одном месте, тут же порвется в другом.

Социальное неравенство в мировых масштабах приводит к тому же.

Даже жизнь в благополучном обществе не страхует от тотального разочарования и потери ориентиров. Образ жизни, который предлагает общество победившего потребления, это «американская мечта». Ее императив: ты тоже можешь стать богатым, если захочешь; ее приоритеты — личное обогащение и личная сытость, ее культурные коды — модные бренды, веселая музыка, глянцевые сплетни, голливудские боевики и фэнтези, гамбургер с кока-колой, последний айфон и розовый «Ламборджини». Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не бунтовало. Все «острые» идеи в таком обществе покрываются жиром и становятся неопасными, как острые предметы, попавшие в желудок кита. К тридцати годам, поистрепавшись в погоне за призрачным благосостоянием, бунтари успокаиваются, смиряются и, насколько возможно, встраиваются в систему. Сериалы, выпивка и прибавка к зарплате порой убеждают их, что жизнь удалась. Но некоторые все же задают себе вопрос: ну вот я купил последний айфон, и что дальше?

Пока либеральные идеологи боролись с левыми, которые были единственной влиятельной силой, на смену разгромленным социалистам пришли радикальные исламисты и, как противовес, ультраправые националисты. На их фоне Ульрика Майнхоф кажется безобидной крошкой. И те, кого не усыпила церковь, не обманула благотворительность и не прельстил новый айфон, увидели в национализме или радикальном исламе единственную альтернативу обществу потребления ради потребления и оружие против несправедливого статус-кво.

Даже молодые европейцы и американцы вступают в ряды террористических организаций, и речь не только о потомках мигрантов из арабских стран, а о коренных жителях из благополучных (как минимум по меркам остальной планеты) семей. Если даже для западной молодежи террористические организации превращаются в символ борьбы с системой и мировой несправедливостью, что уж говорить о тех, кто не вошел в «золотой миллиард» — а таких уже 6,5 миллиарда. Если посмотреть заявления террористов, то они немало говорят о противостоянии эксплуатирующего Запада и эксплуатируемого Востока, перенимая риторику антиглобалистов. «Мировая революция» жителям бедных стран, возможно, видится так: низы трудовых народов свергают верхи паразитических наций, потребляющих львиную долю планетарных ресурсов. Трагедия в том, что мир не дает им других рецептов, кроме радикального ислама, который, как им кажется, противостоит западной системе.

Говорят, что СМИ — зеркало мира. Вот только это зеркало — кривое, потому что масс-медиа ангажированы «элитами» или напрямую принадлежат крупным транснациональным холдингам. О терроризме они говорят каждый день: о терактах, новых радикальных группировках, арестованных террористах, антитеррористических кампаниях, усилении безопасности. И только изредка — о социальных проблемах, которые подаются как «перегибы на местах», но никогда — как естественный ход вещей в обществе, устроенном так, а не иначе. Из разрозненных, обрывочных сведений не вырисовывается общая картина. Тем более что бородатый исламист с автоматом выглядит гораздо страшнее, чем холеный миллиардер на яхте. Тем не менее несправедливость убивает больше, чем терроризм: каждый год от голода умирают почти пять миллионов, от дизентерии — миллион, от диареи — полмиллиона детей до пяти лет, несколько миллионов младенцев умирают в первые дни жизни. В то время как десять миллионов самых богатых жителей планеты держат в руках половину всех ресурсов. Стоит ли удивляться, что находится немало желающих взорвать этот мир к чертям, ну или если не мир, то хотя бы какую-то его часть?

После 11 сентября США потратили на борьбу с терроризмом 5 триллионов долларов, Франция выделила дополнительные полмиллиарда на три года, Россия тратит каждый год сотни миллиардов рублей. Можно увеличить антитеррористические траты в два, в три раза или на порядок — это мало что изменит. На самом деле ответ на вопрос «как нам победить терроризм» звучит до смешного просто. Нужно искоренять неравенство, нищету, неграмотность — но в дискуссиях о глобальном терроризме эти темы даже не поднимаются.

Вопрос, впрочем, в том, а хочет ли кто-то действительно что-то изменить? Стремятся ли «элиты» искоренить терроризм или постоянная террористическая угроза, нестабильность, перманентные военные конфликты то там, то тут, напряженность в регионах планеты (желательно, отдаленных от политических гегемонов) выгодна им? Это же так удобно: одни хотят убивать «сытых европейцев», притом что погибают, как известно, всегда случайные и не в чем не повинные люди, другие вступают в правые группировки, видя угрозу в мигрантах, едва ли не каждый из которых, по их мнению, словно бомба с часовым механизмом, рано или поздно может взорваться, третьи просто живут в страхе, не пропуская новостей о террористах. По сути же это отвлекает от происходящего в мире, переключая всеобщее внимание с настоящих проблем, таких, как бедность, глобальное неравенство и изменение климата, на угрозу терроризма, который на самом деле во многом является реакцией на эти замалчиваемые проблемы.

Елизавета Александрова-Зорина

Источник:

http://www.mk.ru/social/2018/06/03/nespravedlivost-ubivaet-b...