В этой серии у меня ещё 2 рисунка осталось 😘 предыдущие можно посмотреть в профиле или моём Инстаграм julymarmelad

По низкому потолку ползала муха, под ней на диване лежал Стрыга, с пачкой чипсов на пузе и крошками от них на груди. Нервно дергая вытянутую нитку из старенького махрового халата, смотрел футбол. С экрана голосил Черданцев, наши проигрывали.

— Ну, хватит уже, Чердак, хватит, вечно ты неудачу приносишь! Накаркаешь всегда... Погребняаак, Погребняк…— с неудовольствием отчитывал комментатора мужик.

Звали его на самом деле Борька Стрыгин. Жил он на самом краю захолустного городишки Мглин, что в Брянской области, настолько древнего, что основание его приписывали князю смоленскому Ростиславу Мстиславовичу аж в 12 веке. И у Стрыги было такое впечатление, что со времен святого князя нихрена здесь не изменилось. Даже большевики, построившие тут несколько заводов и швейную фабрику, не смогли остановить упадок и общее запустение. Свою родину он нежно называл “мой Зажопинск” и уезжать отсюда не собирался. Было ему здесь хорошо. Старенький дом, доставшийся от бабки, был еще крепок, сад регулярно плодоносил, работа была непыльная - сторож на крахмальном заводе, а подработка приносила денег больше, чем зарплата сторожа.

Ну, как подработка... Занимался Борька время от времени черным копом. Места-то на это богатые. Сколько крови пролилось на эту землю - было б ее видно, по колено стояли бы в крови предков. И крепость Смоленского княжества здесь была, и в княжество литовское входил Мглин, и в Речь Посполитую. Ну, а как фашисты на три года пришли, то люди до сих пор помнят. Не было покоя порубежному поселению.

Найденное по-тихому сбывал перекупам, на жизнь хватало. Пока на свете есть дурачки, готовые платить за ржавые смертные жетоны и кресты, Борьке на сало и борщ хватать будет. Стрыге всегда было странно, что за наши “смертники” и прочую атрибутику никогда денег не платили. Вроде не так же все должно быть. Видимо, родственники убитых не ищут уже, а коллекционерам не нужно.

Стрыгу бы тоже никто не искал, случись с ним чего. Никого у него не было. Бабуля уже умерла, а родителей своих он не знал. Бабка говорила, что мать его привезла, да у нее и оставила. А отец его - пес приблудный. На вопросы о том, почему мама за ним не приедет, бабушка начинала ругаться и, сплевывая через плечо, говорила: “ Та не дай бог ей вернуться, чуть всю кровь из меня не выпила, подлюка!” На этом все разговоры заканчивались подзатыльником, для внятности, а когда маленький Борька начинал рыдать, бабка, сама заливаясь слезами, прижимала его к своему мягкому животу и гладила по голове, причитая про сиротинушку обездоленную.

В какой-то момент Боря понял, что вообще не помнит себя до лет пяти. Что там было - полный туман. Просто однажды Стрыга осознал себя стоящим на маленькой кухне с вышитыми занавесками, и увидел, что пухленькая пожилая женщина плачет над ним, а в руках у него кружка с чем-то красным, теплая на ощупь. И бабушка просит его выпить, чтоб полегчало.

— С-под поросенка, Боренька, свежая, пей, поможет тебе.

И Борька, морщась, пьет.

Всю жизнь бабушка считала, что у внука недостаток гемоглобина и поила его свежей кровью. Если вдруг никто из соседей животину не колол, то сворачивала голову курам.

Это так прочно вошло в привычку, что и после смерти бабули Стрыга стабильно раз в неделю выпивал большую кружку крови. Куры и кролики у него были на зависть крупные, и плодились хорошо. Если гемоглобин падал, то Борьке плохело, начинало мерещиться всякое. Раньше каких-то незнакомых людей видел, которых из его друзей-товарищей никто не замечал, а потом, как пропустит очередную дозу красной, так сразу бабуля тут как тут : “Бориска! Опять за здоровьем не следишь!” И давай ругать его на чем свет стоит. Только вот бабушка уже лет 15-ать как в могиле. Ну, два и два Стрыга сложил быстро, понял, что лучше чашку свежей крови раз в неделю, чем мертвяков слушать. Что-то с ним было не так, но выяснять у врачей Борис это не собирался, уж очень в психушку не хотелось. Бабушка, видать, тоже это понимала, может, даже знала причину, отчего внук такой кровопийца долбанутенький, да секрет в могилу унесла - никогда не рассказывала, кроме баек про низкий гемоглобин.

В окне, на фоне летних сумерек, показалась скрюченная обезьянья лапа и затарабанила по стеклу.

— Штрыга, Штрыга! На минутку!

Борька решил не реагировать, и сурово сдвинув брови, продолжал следить за развитием матча.

— Штрыга, ты ж дома, я знаю. Выгляни в окошко. — надрывался хриплый пропитой голос под окном. — Дам тебе горошка.

— А я вот сча тебе по едалу дам. — отворив створку гаркнул Борька. — Чего тебе, Козлевич? Денег не дам.

— Та чего денег шразу. Сигареткой угости, а? — у Козлевича, в миру Витьки Брынца, передние зубы отсутствовали как факт. Еще с той знаменитой драки у ДК, после дискотеки в 2007 году. Борьке тогда тоже досталось, но не так, как его соседу. Витька на данный момент был в очередном запое и жаждал поговорить.

Присев на лавку, стоящую под Стрыгиными окнами, он затянулся халявной сигаретой, разгладил мятые брюки, и выпендрежно пуская дым колечками, как бы невзначай сказал:

— А слыхал, Миронов-то отрыл ППШ в отличном сохране. И каску парашютиста немецкого.

— Да че ты врешь. Будет он тебе о таком рассказывать.

— Ну рассказал же. Бухали вчера вместе. И вот я думаю, а где ж он хабар схоронил? Ты вот куда прячешь?

“Ах ты падла шепелявая!” — подумал Борька, но виду не подал.

— Нет у меня никакого хабара, не хожу на коп давно, чего прицепился. А будешь болтать про Миронова — я те морду набью. Понял?

— Че ты, че ты.. Я ж пошутил. Не нужно мне чужое. Я честный человек! — с надрывом взвизгнул Козлевич, подскочив с лавки. Честный человек в прошлом году спер у Борьки бензопилу из сарая, и так и не признался. Стрыга его профилактически попинал под зад, но так и не сумел доказать факт кражи, хотя соседа видели в городе на рынке, с этой самой бензопилой. Наговаривают на честного человека всякие, да.

Не слушая бубнеж Козлевича, Борька захлопнул окно, сел на диван и выудил хрустящую чипсину из пакета. Пока жевал - понял, что жжет у него прям в груди. Как это - Мирон пулемет откопал, а он чего, хуже всех что ли? Давно никуда не ездил, разленился.

— Ну-ка, ну-ка! Умница какой! — заорал Черданцев из телевизора, комментируя действия игрока. И Стрыга встрепенулся, подумал, что и он тоже умница, и надо завтра съездить куда подальше, проверить новую пикалку.

Металлоискатель Фишер Ф44 достался ему за полцены от какого-то человека, продававшего его на Авито. Как раз обновить можно будет.

Весь вечер Борька смотрел по картам, куда бы податься. Решил, что завтра поедет в сторону Криштопова ручья, а там по пути будет видно.

Видно стало, как только старенький УАЗик забарахлил на полдороги. Ну, так тому и быть, решил Стрыга, пристроил своего боевого коня на обочине за раскидистыми кустами, навьючился как ишак рюкзаком, чехлом с металлоискателем, прочими нужными лопатами и углубился в чащу. Утренний лес пронизывали лучи восходящего солнца, пробивая золотыми копьями зелень листвы, птичий хор славил новый день, роса омывала вымазанные в засохшей, еще с прошлого копа, глине берцы. Стрыга чувствовал себя как Белоснежка в диснеевском мультфильме. Еще чуть-чуть и запоет, а пташки станут слетаться на ближайшие ветки, послушать его. А чего бы и нет, подумал мужчина, и от души запел:

— А ничего что пока наша цель далека,

но все же тверда еще наша рука.

Бутылка как ветер,

Как воля стакан,

и в бой нас ведет за собой капитан!

Эх, водка! Водка и калашников!

стакан в руке, на курке - привет,

затерялся след...

На энергичном припеве птицы притихли, вдали заполошно заорали вороны и Борька заткнулся. Скромнее надо быть, все же не Белоснежку с бодунища тут изображать приехал. Через пару километров расчехлил пикалку, собрал, выставил настройки и занялся делом. До полудня шатался по редколесью, сигнал был слабенький, было пару мест, где нашел николаевские монетки, ничего по сути не стоившие, кучу гильз, осколки снарядов. Дальше пошло больше. Сигналка захлебывалась воем, практически везде долбило по 92 по шкале, значит под его ногами лежала куча сокровищ.

В одном месте устойчиво пиликало стошкой. В груди у Борьки засвербело, чутье орало: “Здесь! Здесь!”. Запах сырой земли будоражил фантазию -“ в зачумлённой дворницкой витал бриллиантовый дым”. Быстро сняв первый слой, Стрыга вдумчиво стал перелопачивать землю, тыкая в нее ручным металлоискателем. Гильзы, гильзы, бесконечное количество и разнообразие. На глубине около метра сигнал все еще держался на 98. Да что там такое-то? Зарытые ящики с боеприпасами? Да не может такого быть. А вдруг, неразорвавшаяся бомба? А, Боренька? Как тебе такое? А ты тут резвым кабанчиком роешся.

Лоб покрылся потом, где-то в районе задницы что-то сжалось. Стрыга застыл, вперив взгляд перед собой. Да неее.. бред какой-то, подумал он, продолжив копать.

Через пару минут лопата стукнула обо что-то твердое. Осторожно окопав место, мужчина ладонями стал расчищать найденное. Оказалось, это немецкая каска. Таких у Борьки было много. Интереса она не представляла, если под ней не маячил боец. Тут же из-под земли показалась часть черепа - глазница, забитая землей и височная кость. Затаив дыхание, он стал разгребать руками слой почвы. Это явно было захоронение, а не одиночно лежащая голова. Решив поступить правильно, даже по отношению к солдату с нападающей стороны, Борька достал из рюкзака свой арсенал кисточек и стал очищать кости, предварительно окопав все саперной лопаткой. До сумерек возился он, как опытный археолог, сметая со скелета землю, годы, и бесславную смерть.

Находка оказалась прелюбопытной. Стрыга почти сразу понял, что откопал он офицера немецкой армии. Все атрибуты были в наличии. Но вот неброский серебряный перстень на костяшке среднего пальца привел Стрыгу в дикий восторг. Овальная простенькая блямба с подобием двойной руны на тонком обруче говорила о том, что человек, носивший его был не абы кем, а исследователем из подразделения СС - тайной организации Аненербе. Организация эта славилась тем, что изучала и собирала информацию, артефакты, да все, до чего могла дотянуться, о традициях и истории нордической расы, а главное -всю оккультную паранормальщину, с ней связанную.

Словно пес, почуявший добычу, Борька стал активней грести щеткой, вытаскивая на свет божий убиенного. Кстати, смертный жетон его был не сломан, это означало, что о смерти исследователя в штаб сообщения не ушло. Что он тут делал, на Брянщине, как он умер, кто его похоронил - никто теперь никогда не узнает. Роясь возле сгнивших сапог, от которых остались одни подметки, Стрыга заметил бок железной коробочки, похожей на маленький портсигар. Наверное, в сапоге что-то носил немец. Откопал, вытащил. Ржавчина истоньшила стенки коробки так, что они практически рассыпались под пальцами. Крышку он легко оторвал. В оставшейся половинке тускло поблескивали потемневшие золотые колечки, сережки с красными камушками, и пара коронок для зубов.

— Ах ты ж тварь такая… — расстроенно прошептал копатель. — Содрал же с наших теток, да?

И пнул ботинком по берцовой кости, от чего она вылетела за край ямы.

Небо над верхушками деревьев стало сиреневым, в лесу потемнело, а Борька понял, что на сегодня хватит. Смеркается быстро, скоро будет совсем темно. Ночевать в машине не хотелось - назад идти, и там тоже нормально не выспишься. На такой случай был у него гамак походный, его-то Стрыга и растянул между двумя деревьями, зафиксировав над сучками веревки. Наскоро перекусив, не разжигая огонь, он влез в гамак, замотался, как куколка гусеницы в брезентуху, и от усталости сразу провалился в сон, как только тонкий серпик молодого месяца взошел на небо. Ветер тихо шелестел листьями, теплый ночной ветерок покачивал спящих на ветках птиц, зудели комары, где-то на болоте брекотали лягушки. Спалось, как никогда, сладко. И снилось что-то такое… приятное...

Адский визг разорвал ночную тишину леса. Словно кого-то резали заживо, прямо рядом. Борька забарахтался с перепугу, выпал из гамака в кромешную тьму, вопящую до боли в ушах.

“ Баньши. Баньши! Я знал, что они существуют.” — ползая в поисках рюкзака, в котором лежал фонарь, лихорадочно думал он. А за кем же они пришли? Нашарив молнию на кармане, вытащил фонарь и спасительный свет разрезал черноту лесной ночи.

Визжащий баньши бегал по вырытой Борисом яме, мелькая полосками на спинке и тряся ушами. Пятачок-сеголеток, как его занесло ночью сюда, сам леший не знает. Видать отбился от мамки, далеко забрел. Маленькие копытца дробили старательно очищенные кости немца, перемешивали их с землей.

— Ну все, дорогуша, хватит. — Стрыга щелкнул раскладухой, спрыгнул в могилу и разом навалившись на подсвинка, долбанул ему в шею. Истошно взвизгнув, кабанчик затих. Копатель вытянул нож и присосался к ране. Шерсть была немного противная на вкус. Сидя в раскопанной яме, слабо подсвеченной фонарем, Борька сыто отдувался и смотрел на переворошенные кости. Кабанчик взрыхлил нормально так. Под скелетом явно что-то было. Торчал бок ящика какого-то металлического, даже ручку на боку его можно было разглядеть. Вот что сигнал давало.

Поправил фонарь, чтоб светил вниз, и с азартом стал выкапывать немецкие сокровища. Пока копался, стало понемногу светать. Ящик оказался что-то вроде небольшого железного чемоданчика, похожего на канистру для бензина, только с ручками. Полустертые надписи было уже не прочитать, только сбоку сохранилась маркировка белым — W 34. Борька вспомнил, что в таком мины хранили.

Душа ушла в пятки. А как открывать? А вдруг там еще что-то есть и сдетонирует? Перед глазами пролетела неказистая жизнь его, в которой по сути и зацепится-то было не за что, и жадность победила. Вдруг там что-то дельное?

Ломая ногти, стал ковырять застежки ящика, отжалась одна, вторая просто сломалась - проржавела. Внутри было не так уж и пусто. Мин там точно не было, а в круглые отверстия были вставлены оцинкованные цилиндры. Три штуки. Время проведенное под землей спаяло края, но Стрыга все же сумел открыть один. На ладонь выпал серебряный потемневший кругляш, испещернный рунами и какими-то знаками, там же были хорошо сохранившиеся бумаги, свернутые в трубочку, все написано от руки, чернилами. Готические буквы с вязью в начале страниц намекали на древность рукописного текста. На каждой бумажке стоял штемпель со знаком Аненербе и размашистой резолюцией и узнаваемой подписью Гиммлера.

“ Да за эти бумажки точно хорошие деньги можно получить. Такая удача. — разглядывая находку думал Стрыга, — Ты, Боренька, и вправду умница. Надо же, Чердак не накаркал, в кои-то веки.”

Бумаги он засунул обратно, в цилиндр, и закрыл крышку. Стал крутить серебряный диск в руках, стараясь разглядеть рисунки, выбитые на нем. Странная какая-то вещь была. Сантиметров 10 в диаметре, увесистая такая. С двух сторон руны, знаки непонятные, хаотично расположенные. Зачем такое нужно было таскать с собой в железном ящике? Видать что-то важное для немцев в ней было. Да еще куча старинных бумажек. Инструкция может там? Жалко, что читать он и на русском не любил, а с иностранными языками Борис вообще был “на вы”. Ну, да в интернете знатоков найдет.

Внезапно, посреди таких приятных мыслей о скором обогащении возникло странное чувство. Борьку резко затошнило и вырвало. Кровью. Прямо на руки, держащие серебряный диск. Согнувшись в очередном спазме, сквозь выступившие слезы он разглядел, что кровь, попавшая на кругляш, вроде как дымится. Протер глаза.

На серебряном диске, заблеванным красным, засветились руны, кровавые дорожки побежали по рисункам и значкам, тут же впитываясь в металл, исходивший паром. Где-то прогремел гром, в предрассветном сумраке к яме, где лежал немец и стоял Стрыга, потянулись черные тени.

“Что ж я откопал-то такое…” — вихрем пронеслось в голове, и Борьку еще раз вырвало.

В плотной тишине откуда-то раздались глухие ритмичные удары, словно кто-то лупил в огромный барабан. Кругляш светился, наливался желтым огнем, пальцы свело судорогой, края диска впились в пальцы, разрезая острыми краями кожу, словно требовали еще крови. Выступившие капли впитывались в металл, руны стали пульсировать, вспыхивая красноватыми отсветами.

Они соткались из заклубившегося меж деревьями тумана и поднявшихся с земли черных теней. Из ярости воинов, страха и боли побежденных. Из крови, пролитой на этой земле, людских костей, лежащих веками в ней. Из дыма пожарищ, горящих домов.

Четверо мужчин, одетых только в длинные юбки из кусков кожи,  державшиеся на широких поясах с коваными бляхами.  Волосы их струились черными прядями, развевались ветром мира мертвых. Мускулистые тела украшены татуировками, вьющимися по рукам и торсам. В пустых глазницах тьма лет и пепел сожженных сердец. Земля под ними вспучилась, выбрасывая белые кости, и ухнула обратно, заставив Стрыгу присесть в своей яме, и стать как можно незаметнее.

Один мужчина держал в руке большой бубен, у другого на пояснице крепился огромный барабан, в руках у третьего было что-то похожее на длинную дудку из рога, а четвертый имел при себе деревянный раскрашенный щит и короткий меч.

Мечник поднял оружие и стал стучать им по щиту, ритмично отбивая такт. Барабанщик подхватил, вплетая в ритм дроби, отбиваемые руками. К черным губам поднесли дудку, полилась боевая мелодия. Тот, кто держал бубен, жахнул в него длинной костью, которая раньше явно была чьим-то бедром. И они пошли вперед, раздавая вокруг священную боевую ярость. От звука барабана вскипала кровь, хотелось встать и бежать сломя голову в бой, крушить врага, убивать, затаптывать в грязь еще теплые тела, разматывать кишки, чтобы от них ничего не осталось.

“В атаку! В атаку!” — командовали колдовские музыканты, играя на своих инструментах. Стрыга поднялся на трясущихся ногах, выглянул из ямы, провожая взглядом спины зовущих в бой. Там, где они прошли, ступая босыми ногами, из земли поднимались призрачные воины. Десятки мужчин, облаченных в старинные мундиры, кольчуги, гимнастерки, кожаные доспехи. Разных времен и эпох. Музыканты уходили все дальше, боевой мотив звучал все так же оглушающе, даже дохлый кабанчик задергал копытцами, и Борька брезгливо отскочил подальше. И чуть не наступил на выползающего из земли офицера СС.

— Ах ты ж, епт! — испуганно взвыл копатель, — Про тебя уже и забыл!

Немец, не обращая внимания ни на что, вылез из своей раскопанной могилы и устремился вслед за армией мертвых. И Борьке тоже хотелось с ними, туманило мозги, рвало с места, да вот только то, что кругляшка резала пальцы, немного его отрезвляло. Куда идти, кого воевать?

Стрыга попытался разжать пальцы и бросить серебряный диск. Получалось плохо. Да, инструкцию перед использованием конечно надо читать. То, что активируется эта штука кровью, не важно чьей видать, - это было ясно. А вот как прекратить действие?

Он тряс рукой, даже прижал пальцы ботинком и попытался содрать диск, но тот держался, словно прилип. А эта армия какого-то безумного некроманта уходила все дальше и дальше. И могла дойти до ближайшей деревни. Что тогда будет… Даже думать не хотелось.

“Борька, руки помыл?” — ни с того, ни с сего прозвучал в голове бабкин голос. Стрыга даже встрепенулся, ведь если с грязными руками за стол - то тогда полотенцем по спине сразу перетянет. А это больно. Руки надо мыть. Надо мыть. А, вот оно что, спасибо, бабуль!

Метнувшись из ямы к рюкзаку, мужчина вытащил литровую бутылку с водой. Звук барабанов ввинчивался в мозг, драл когтями сознание, звал убивать. Свободной рукой стал поливать на другую, время от времени потирая кругляш о куртку, чтоб быстрее кровь смывалась. Когда почти вся вода закончилась, серебряный диск, сверкнув боком, отлепился от ладони и упал на землю. Стрыга тоже. В лесу стояла еще пару минут тишина, а потом радостно загомонили утренние пташки, в кронах деревьев проглянуло розовое от рассвета небо, и наступил покой.

Никаких бубнов, барабанов и боевых маршей древних племен. Зовущие на бой вернулись в Вальхаллу, или где они там обретаются, Борька Стрыгин осмотрел свои трофеи, быстренько вылез из раскопа и стал собираться домой. Долго думал над коробочкой с золотыми колечками и коронками. С одной стороны - просто на лом сдать - тыщ 20 точно будет. А с другой - да ну его нафиг такие деньги. От горя других самому счастья не найти. И бросил к порушенным костям обратно. Прикопал яму, даже закидал ветками, чтоб больше никто не нашел.

Кабанчика завернул в гамак, взвалил поверх рюкзака, и взяв железный чемоданчик, попер к дороге. В голове роились мысли. Что вообще привезли немцы на нашу землю? Ладно, был у них первитин. Давали его летчикам и танкистам в таблетках, чтоб ни страха, ни мысли отступать. В бой шли одни накачанные наркотой берсерки, радостные, и убежденные в своей победе. А вот эта хрень видать пехоту в бой вела. Тех, кому таблеток не хватило.

“ М-дааа… Может свои же исследователя этого тут и кокнули. После такого-то представления. Все же, религиозных среди них было много. Испугались. А может наши выловили. Да просто покидали все его имущество вместе с немцем, и зарыли.” — думал Стрыгин, выруливая на дорогу.

Уже дома, осматривая хабар повнимательней, решил, что остальные два контейнера открывать пока не будет, мало ли что в них, может еще опаснее, чем эта штука, даже мертвого поднимающая на бой. А ведь с такой хренью можно и революцию устроить. Хоть где. Хош в России, хош в ближайшей стране. Налил кровушки на серебро в центре города, и веди вперед, на штурм Зимнего. Полезли совсем нехорошие мысли. А вдруг и в 1917-ом эта вещь тоже отметилась? Ведь, как знать, откуда этот диск попал в цепкие лапки Аненербе?

— Штрыга! Штрыгааа! Шматри шо есть! — завопили под окном. — Я знаю, что ты дома уже. Глянь, шо достал.

Борька недовольно сморщился, потопал к окну. На улице стоял Козлевич, радостно покачиваясь, светя красной рожей и беззубой улыбкой.

— Вота! — он повел он лапой, указывая на стоящую поодаль насквозь ржавую “Победу”. — Машина -зверь, кузов тока подрихтую, и продам. Хочешь, в пополаме вложимся? Такую за полляма потом продать можно.

— Витенька! — ласково прищурился Стрыга, — А поди сюда, поближе.

Козлевич подскакал как-то боком, видимо, все равно опасаясь за свою шкуру.

— Еще раз тут появишься со своими мавродинскими предложениями вложиться, я на тебя оркестр запрещенных барабанщиков напущу.

— Чевой-та, барабанщиков сразу. Не хочешь - не надо. И так в меня жисть, как в бубен, лупит. — разнылся Витька, ища сочувствия. — Так будешь вкладываться? Смотри, какая малышка, а?

— Витя, иди нахрен. Еще минуту и… — Стрыга притянул соседа, цапнув за майку-сеточку, — и глотку тебе изорву.

И убедительно клацнул белыми зубами возле потной соседской шеи со вздыбившимися венами.

Продолжение следует.

Пусть здесь будет музыка, из-за которой возникла идея для истории)

Подписывайтесь на мой паблик в ВК, оставляйте комментарии, как вам история.  Может есть люди, кто копом иногда занимается, подскажите,  насколько убедительно описаны действия гг.

Ребята, помогаю друзьям. Волонтеры, которые работают в приюте для собак в Колпино, нашли место, брошенное хозяином (алкоголиком, который сейчас скрывается от полиции) в так называемых «нахаловках» на окраине города. На цепи там сидят собака и щенок и живет вот эта кошка с таким же котёнком 2-3 месяцев.

Сейчас девочки (тоже мои хорошие знакомые) пытаются что-то решить с этими животными. Кошку забрали на стерилизацию. Сегодня второй день стационара и кошку нужно выпускать обратно. Очень прошу дать ей шанс. Анализ на панлейкопению отрицательный. От паразитов обработана. Ласковая и спокойная.

Вот тут она живет - https://m.vk.com/wall-126619996_60588 (видео в комментариях).

Для связи контакты в моем посте в Инстаграме https://www.instagram.com/p/CFy1vpzHjd3/

Без рейтинга.