Сообщество - Психология денег
Добавить пост

Психология денег

42 поста 104 подписчика

Смешарики об инвестициях в сельское хозяйство и хайтек

Бодо Шефер, "Пёс по имени Мани" (отрывок)

Я всегда мечтала о собаке. Но мы жили на съемной квартире, а хозяин запретил держать в доме животных. Папа пытался поговорить с ним, однако все было бесполезно. Есть такие люди, с которыми просто невозможно говорить. Он утверждал, что другие жильцы против собак. Это полная чушь! Я знала, что семьи с третьего и четвертого этажей тоже хотели бы иметь собак. Все дело в том, что хозяин сам не любил животных.


Папа сказал однажды: «Дело не в собаке. Он сам себя не любит и не хочет, чтобы другим было хорошо». После этого я некоторое время внимательно наблюдала за хозяином. Он и в самом деле был несчастным и от этого очень злым. Когда мама в очередной раз завела с ним речь о собаке, хозяин пригрозил, что выселит нас из дома.


Я и сегодня уверена, что никто не вправе запрещать людям держать собак. Поэтому имеет смысл купить себе собственный дом хотя бы для того, чтобы держать там животных.


Спустя некоторое время родители действительно купили себе дом с садом. У меня появилась собственная комната, и я чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Но родители были далеко не так рады, потому что покупка оказалась дороже, чем предполагалось. Я поняла, что с деньгами у нас туго, поэтому решила на некоторое время оставить свои желания при себе. Но мне так хотелось иметь собаку!


Однажды утром мама разбудила меня и сказала взволнованным голосом: «Кира, вставай быстрее! Около дома лежит раненая собака». Я вскочила с кровати и бросилась к двери. И правда, в углу между домом и гаражом лежал белый пес. Он крепко спал и вздрагивал во сне.


На спине у него была кровоточащая рана сантиметров шесть длиной. Похоже было, что его отделали другие собаки, после чего он приплелся сюда и, обессилевший, уснул. Мне стало его жалко. «Как же можно кусать такого замечательного пса?» – подумала я. Тут он проснулся и посмотрел на меня своими большими глазами. Потом пес встал и сделал несколько шагов в мою сторону, но он был так слаб и так дрожал, что лапы у него разъехались и он плюхнулся на пузо. Я сразу же полюбила его.


Мы осторожно перенесли пса в машину и отвезли к ветеринару. Тот зашил рану на спине и сделал несколько уколов. Пес успокоился и уснул. Ветеринар сказал, что рана действительно от укуса, но скоро должна зажить. Он также сообщил нам, что порода собаки – лабрадор. Это на удивление добродушные и умные животные. Они очень любят детей. Из них получаются самые лучшие поводыри для слепых. Пока врач рассказывал, я гладила белую шерсть пса. Какая она была мягкая и нежная!


Пес даже не почувствовал, как мы отвезли его домой и осторожно положили на подстилку в кухне. Я не сводила с него глаз. «Скорее бы он поправился!» – думала я.


Но беспокоилась я понапрасну. Белый пес быстро встал на ноги. Однако тут появилась еще одна серьезная проблема: мы ведь не знали, чей он и откуда. Имели ли мы право оставлять его у себя? Я не на шутку испугалась. А что, если родители не захотят держать собаку? Денег-το у нас не так много.


Конечно, мы должны были отыскать его владельца. Однако втайне я надеялась, что мы никого не найдем. Папа дал объявление в газету и обзвонил несколько приютов для бездомных собак в округе. Но никто ничего не слышал о белом лабрадоре.


Тем временем пес полностью поправился. С каждым днем он все больше нравился родителям. Лабрадор стал настоящим членом нашей семьи.


Однажды мы носились с ним по двору до полного изнеможения. Потом я села завтракать. Речь за столом опять зашла о деньгах. Я предпочитала не слушать эти разговоры. Во-первых, я ничего не понимала, а во-вторых, когда затрагивалась эта тема, у всех были очень несчастные лица.


Когда в беседе возникла пауза, я решила перевести разговор на более важную тему и спросила: «А как зовут нашего пса?» И все вдруг поняли, что мы не знаем его имени.


По-моему, это было неправильно. У собаки должно быть имя. Я смотрела на белый комок шерсти, спавший в трех метрах от меня на своей подстилке, и думала. Но в голову ничего не приходило.


А родители тем временем опять переключились на финансовые проблемы. Отец раздраженно говорил: «Только и слышишь кругом: “Money, money, money!” Все крутится вокруг денег!» И вдруг лабрадор проснулся и подбежал к папе. «Мани! – воскликнула я. – Он отзывается на кличку Мани!» Пес тут же подбежал ко мне.


«Его надо назвать Мани, – убеждала я родителей. – Он сам выбрал себе это имя». Мама была не в восторге от такого предложения: «Нельзя же, в самом деле, назвать собаку Деньги!» Однако папе это показалось забавным: «А ведь неплохо получается. Мы зовем деньги, и они к нам приходят. Вот и решение всех проблем». Тогда он еще и не подозревал, насколько его предположение было близко к истине… Вот так и получилось, что лабрадора назвали Мани.


Прошло шесть недель, а мы все еще не знали, откуда взялся Мани. Да мне уже не очень-то и хотелось это знать. Ведь если бы нашелся владелец, то пса, скорее всего, пришлось бы отдать, а мне так хотелось, чтобы он остался с нами! Родители тоже очень привыкли к Мани. В результате лабрадор остался жить с нами. Но в глубине души я все еще опасалась, что однажды к нам в дверь постучится прежний владелец пса и заберет его. Думаю, не стоит даже говорить о том, что мы с Мани уже успели стать лучшими друзьями.


Все началось через полгода после того, как Мани поселился у нас. Он действительно был очень добрым, терпеливым и сообразительным псом. Таких умных глаз я не видела ни у одной собаки. Порой я ловила себя на мысли о том, что он понимает все, что я говорю.


Все лабрадоры с удовольствием плавают, однако мне кажется, что никто не любил воду так, как Мани. Он не пропускал ни одного ручья, ни одного озера. Мне очень хотелось увидеть, как он будет плавать в море, где есть большие волны.


Но родители сказали, что об этом и думать нечего, потому что дела у отца на работе идут неважно.


По воскресеньям мы часто ходили на реку. Она была большая и немножко напоминала море. К тому же под мостом было очень сильное и опасное течение.


Не знаю, что случилось с Мани в тот день. Все утро он радостно бегал вместе со мной по двору, а когда мы пошли гулять, неожиданно убежал от меня. Мы звали его и искали повсюду. Вдруг мы увидели, что он барахтается в воде и течением его несет к мосту. Я до сих пор не знаю, как он туда попал. Ведь пес знал, что в этом месте входить в воду опасно. Между опорами моста была натянута сеть. В ней-то и застрял Мани. Его голову захлестывали волны, ему нечем было дышать. Голова все чаще скрывалась под водой.


Я должна была спасти его. Я не могла спокойно смотреть, как он тонет. Времени раздумывать не было, и я прыгнула в воду. Все произошло очень быстро. Меня тут же накрыло с головой, я глотнула воды и запаниковала. Вокруг была только грязная холодная вода, и я уже не понимала, где верх, а где низ. Потом в глазах у меня потемнело, и что произошло дальше, я не помню.


Позже родители рассказали мне, что я застряла в той же сети, что и Мани. К счастью, поблизости оказался катер водной полиции. Видимо, перед тем как потерять сознание, я крепко обняла Мани. Во всяком случае, полицейские вытащили меня из воды вместе с ним.


Меня привели в чувство, но некоторое время пришлось провести в больнице, потому что я ослабела и мне нужно было лежать.


Мани пришел в себя значительно быстрее и буквально не отходил от моей кровати. Он часами мог сидеть рядом и смотреть на меня. По его глазам было видно, что он все понимает.


Многие люди не знают, что собаки могут быть по-настоящему благодарны. Вот и Мани целыми часами смотрел на меня добрым и благодарным взглядом. Конечно, тогда я еще даже не догадывалась, что будет дальше…


Тем временем мне исполнилось двенадцать лет. Но ничего не изменилось. На море мы так и не поехали. Мои родители все еще переживали по поводу «экономического спада». По их словам, все наши денежные проблемы возникли из-за плохой экономической ситуации. А когда я спрашивала, почему же тогда у родителей моей подруги Моники дела идут все лучше и лучше, меня раздраженно обрывали. Настроение было хуже некуда. Мама иногда говорила, что лучше бы мы не покупали этот дом. Мне казалось, что эти разговоры – пустая трата времени, ведь прошлого изменить уже нельзя. Кроме того, тогда бы у меня не было Мани.


И однажды произошло что-то невероятное. Как-то раз я решила заказать по телефону новые компакт-диски своей любимой группы. Я как раз увидела по телевизору рекламу, где был указан номер телефона.


Я села к телефону и начала набирать номер. Но вдруг услышала голос:


– Кира, подумай, можешь ли ты позволить себе такую покупку.


Я испуганно обернулась. Двери были закрыты. Я находилась в комнате одна. То есть рядом не было ни одного человека, лишь Мани лежал у моих ног. Может быть, мне показалось? Я снова взяла в руку телефонную трубку, которую бросила от испуга, и начала набирать номер. Но снова услышала голос:


– Кира, если ты купишь эти диски, то потратишь все свои карманные деньги за месяц.


Передо мной стоял Мани, слегка наклонив голову в сторону. На мгновение мне показалось, что говорит он. Но этого не может быть! У меня внутри все похолодело. Я подумала: «Собаки ведь не могут говорить. Даже такие умные, как Мани».


– Когда-то все собаки умели говорить, но только не так, как люди. Потом у них эта способность пропала, а у меня осталась.


Мани внимательно смотрел на меня.


Я как-то видела по телевизору говорящего верблюда. «Но ведь то было кино, – размышляла я, – а это совсем не кино. Это же реальность». И тут до меня дошло: я просто сплю! Я быстро ущипнула себя за руку. Ой! Как больно! Выходит, что не сплю.


Мани продолжал смотреть на меня. Затем я вновь услышала голос:


– Может быть, поговорим спокойно или ты так и будешь себя щипать?


Не могу объяснить, почему мне вдруг показалось совершенно нормальным, что Мани умеет говорить. Как будто мы беседовали с ним уже долгие годы. Только одно было странно: когда Мани говорил, пасть у него не двигалась.


– Мы, собаки, общались между собой эффективнее, чем люди. Когда мы хотели что-то сообщить друг другу, то просто обменивались мыслями, – сказал Мани. – Поэтому я знаю, о чем ты думаешь.


На этот раз я не на шутку испугалась.


– Значит, ты читаешь все мои мысли? – спросила я и начала быстренько перебирать в уме, о чем думала в последнее время…


Но Мани прервал мои размышления:


– Конечно читаю. Когда два живых существа близки друг другу, то они всегда примерно знают, о чем думает каждый из них. Поэтому я знаю, как тебя огорчают финансовые проблемы родителей. И я вижу, что ты начинаешь совершать те же ошибки. Ведь отношение человека к деньгам закладывается уже в детстве. Вообще-то я не собирался говорить с тобой. Если ученые узнают об этом, то меня запрут в клетку и начнут проводить эксперименты. Поэтому я никому не рассказывал о своих способностях. Но раз уж ты спасла меня, рискуя собственной жизнью, то я сделаю для тебя исключение. Только это должно остаться нашей тайной. Об этом никто не должен узнать.


Мне хотелось задать Мани так много вопросов! Я хотела узнать, откуда он появился, кем был его прежний владелец, кто его покусал… Но он прервал меня:


– Все это ты узнаешь позже, а сейчас давай не будем тратить время попусту. Я предлагаю обсудить одну тему – деньги. Это очень важно.


«Есть и другие темы, которые интересуют меня намного больше», – подумала я. Кроме того, мама часто говорила, что деньги – это не самое главное в жизни.


– Я тоже не считаю, что деньги – это самое главное. Но они приобретают исключительную важность, когда их постоянно не хватает. Вспомни, как мы с тобой тонули в реке. Нам обязательно надо было выбраться. Все остальное было второстепенным. То же самое происходит сейчас с твоими родителями. Их финансовое положение настолько тяжелое, что они только о нем и говорят. Можно сказать, что они тонут. Я хочу помочь тебе, чтобы ты не попала в подобную ситуацию. Если хочешь, я покажу тебе, как деньги могут приносить радость.

Я еще никогда не думала об этом всерьез. Конечно, мне хотелось бы, чтобы у родителей было больше денег. Но у меня были сомнения, может ли собака быть хорошим советчиком в том случае, когда речь идет о деньгах.


– Это мы еще посмотрим, – перебил меня Мани, и мне показалось, что у него на морде появилась снисходительная улыбка. – Но самое главное, что я смогу тебе помочь, только если ты по-настоящему этого захочешь. Поэтому я попрошу тебя всерьез задуматься над этим. Вас, людей, часто обманывают собственные мысли. Я предлагаю тебе кое-что время от времени записывать. А к завтрашнему дню напиши десять причин, почему тебе хотелось бы быть богатой. Завтра после обеда в четыре часа пойдем гулять в лес.


Мне казалось, что я еще слишком мала, чтобы заниматься такой сложной темой, как деньги. Кроме того, я видела, что моим родителям разговоры о деньгах не доставляют никакого удовольствия.


Мани, конечно же, прочитал мои мысли, и я сразу же услышала его голос:


– Твоим родителям живется так плохо потому, что они, будучи в твоем возрасте, не научились обращаться с деньгами. Один мудрый китаец как-то сказал: «Берись за большие дела, пока они еще маленькие, ибо все большое начинается с малого». Есть кое-какие секреты, касающиеся денег, о которых я и собираюсь тебе рассказать, но только если ты действительно этого хочешь. Поэтому отыщи десять причин. А пока я с тобой больше не буду разговаривать.


Весь остаток дня я напряженно думала. А подумать было о чем. Во всяком случае, я решила никому не рассказывать о своем открытии.


Мне не хотелось, чтобы Мани стал жертвой бесчисленных экспериментов ученых. Я представила себе, как его запирают в тесную клетку и подключают к нему провода. Нет, такого не должно быть. Значит, мне нельзя никому рассказывать, что Мани умеет говорить. Кроме того, я решила не задавать себе слишком много вопросов насчет Мани и его чудесных способностей, так как чувствовала, что мне это ничего не даст.


Однако я все еще не была убеждена в том, что мне стоит всерьез размышлять о деньгах. И тут мне вспомнилось изречение мудрого китайца: «Берись за большие дела, пока они еще маленькие…» Что бы это значило?


Внезапно мне пришла в голову одна мысль. Наши соседи взяли Генри, терьера, когда ему было уже пять лет. Он абсолютно никого не слушался. Соседи постоянно говорили, что его уже поздно исправлять. Вероятно, собаку легче научить чему-то, пока она еще совсем маленькая.


Видимо, в том, что касается денег, мои родители были как Генри. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что Мани знает, о чем говорит. Итак, мне нужно было найти десять причин, по которым я хочу быть богатой. Это оказалось нелегким делом. Ведь для того, чтобы исполнить большинство моих желаний, мне требовалось не так уж много денег.


Спустя три часа список был готов:


1. Велосипед с восемнадцатью скоростями.

2. Столько компакт-дисков, сколько захочу.

3. Красивые спортивные туфли, о которых я уже давно мечтаю.

4. Подолгу говорить по телефону со своей лучшей подругой, которая живет в двухстах километрах от нас.

5. Следующим летом поехать в США по программе обмена школьниками, чтобы лучше освоить английский язык.

6. Подарить родителям деньги, чтобы они не выглядели такими несчастными. Помочь им выбраться из долгов.

7. Пригласить всю семью на праздничный ужин в итальянский ресторан.

8. Помочь бедным детям, которым живется еще хуже, чем мне.

9. Черные модные джинсы.

10. Компьютер, лучше всего ноутбук.


Когда со списком было покончено, мне вдруг и в самом деле захотелось быть богатой. Ведь богатые люди могут позволить себе все эти вещи и еще много чего интересного. Кроме того, составляя список, я вдруг подумала о своей подруге Дженни. Я решила спросить у Мани, можно ли мне будет рассказать Дженни обо всем, что я узнаю о деньгах. Я с нетерпением ждала, когда наступит четыре часа. Тогда я узнаю, как стать богатой…

Показать полностью

Карты желаний и чистка финансового канала: 4 способа разбогатеть, которые не работают

Карты желаний и чистка финансового канала: 4 способа разбогатеть, которые не работают Психология, Деньги, Длиннопост

Мы собрали четыре способа быстро разбогатеть от экспертов по личностному росту и «гуру инвестиций». Чаще всего они, конечно, не работают. С помощью психолога мы выяснили, почему так происходит и как делать правильно.

Карты желаний и чистка финансового канала: 4 способа разбогатеть, которые не работают Психология, Деньги, Длиннопост

1. Визуализация и карты желаний


Визуализация — это способность представлять свою мечту уже сбывшейся, будто она уже достигнута. Многие коучи уверяют, что для успешного обогащения достаточно постоянно представлять себя в роскошной атмосфере. Часто можно встретить советы и о том, что к визуализации нужно подключать собственные мышцы. Например, вы сидите на стуле и мечтаете об автомобиле, и в этот момент крутите руками воображаемый руль и нажимаете на педали.


Ещё один приём — это сделать карту желаний — вырезать картинки с образами из вашей мечты и наклеить их на ватман. Кто-то утверждает, что её обязательно надо делать своими руками без использования компьютерных программ. Другие считают, что можно сделать её и на компьютере и использовать как заставку на экране. Есть и те, кто призывает составлять её только на растущей луне и именно в этом видит залог успеха.


В любом случае все коучи, которые делают упор на визуализацию и карту желаний, учат, что этих техник вполне достаточно для богатства, если выполнять их каждый день. С их помощью человек притягивает к себе успех на энергетическом уровне.


Почему это не работает


Такой метод хорош на начальном этапе для тех, кто вообще не может определиться, чего хочет. Однако когда желания чётко сформулированы, просто представлять их себе или наклеить их на ватман уже недостаточно.


Этот способ не работает, потому что не предполагает никаких дальнейших действий. Человеку кажется, что он работает над этим (представляет, составляет карту), а результата нет. Это самообман: работать над желаниями нужно совершенно другим способом.


Подобный метод так популярен, потому что перекладывает ответственность с самого человека на внешние факторы (коридор затмений, растущую Луну и так далее). И это идёт вразрез с понятием, что большие деньги как раз предполагают большую личную ответственность.


Как делать правильно


В целом в процессе движения к цели картинка на стене с образом виллы мечты может напоминать, зачем вы так усердно работаете, и фокусировать вас. Однако слишком реалистичная визуализация может даже повредить — некоторые исследования показывают, что в этом случае наш мозг начинает путать реальность и фантазию. И раз вы уже и так крутите руль и нажимаете на педали машины мечты, то зачем же тогда вообще стараться что-то делать? Мотивация падает.


Важно взять ответственность за свою жизнь и своё финансовое состояние на себя: внешний локус контроля (моя жизнь зависит от других людей и внешних обстоятельств) сменяется более зрелым внутренним локусом (моя жизнь зависит прежде всего от меня и моих выборов).


Всё-таки после формулирования желаний внимание должно быть сконцентрировано на их реализации через конкретные действия, а не на воображении сиюминутного обладания ими.

Карты желаний и чистка финансового канала: 4 способа разбогатеть, которые не работают Психология, Деньги, Длиннопост

2. Повторение аффирмаций на привлечение денег


Аффирмации — это короткие фразы с позитивной окраской, которые рекомендуется повторять в качестве самовнушения, чтобы обрести «настрой на богатство». Коучи убеждают, что аффирмации легко «притянут» к вам деньги без особых усилий. Нужно всего лишь соблюдать несколько правил:


* сформулировать утверждение в настоящем времени (не «я хочу разбогатеть», а «я богат»);

* не использовать частицу «НЕ» и избегать негативной окраски (то есть не «у меня нет долгов», а, например, «я финансово процветаю»);

* постоянно повторять аффирмации, как только выдастся свободная минута.


Почему это не работает


Как у карты желаний, так и у аффирмаций есть общее: они фокусируются исключительно на изменении внутреннего мира человека, в то время, как для финансового успеха нужно ещё предпринять конкретные действия во внешнем мире. Вера в то, что внутренних изменений, аффирмаций, медитаций абсолютно достаточно для внешних материальных изменений, — это разновидность «магического мышления». На самом деле внутри своей психики можно изменить только отношение к деньгам. Изменить же свое финансовое положение без конкретных действий вовне невозможно.


Как делать правильно


Действительно, чтобы добиться определённой цели, иногда надо решать психологические проблемы, но иным образом.


Сначала определите, насколько и чем именно важна для вас цель заработать денег (это необходимость содержать семью или это желание быть «крутым» или доказать маме, что «я могу»). После этого разберитесь, что вы готовы предпринять и чем поступиться ради достижения своей финансовой цели, как это связано с вашими ценностями и вашими потребностями. Это банальные вопросы, но ответы на них отсекут неприемлемые для вас способы заработка и помогут понять, действительно ли достижение этой цели принесёт вам радость.


Обычно такие мотивы, как «быть крутым», долговременного удовлетворения не приносят, и кратковременный триумф успеха сменяется разочарованием после сравнения затраченных усилий и результата — та ситуация, о которой в народе говорят «не в деньгах счастье».


Надо составить план улучшения финансового состояния и следовать ему, время от времени корректируя. Кому-то нужен детальный план, кто-то составляет его в общих чертах. Главное — чтобы вы понимали, какой шаг следующий, и видели общую реалистичность плана. Опора на реальность нужна тут как никогда — в этой сфере особенно важно уметь отличить достижимое от недостижимого.


Очень важно узнать и изучить себя: например, могу ли я заниматься бизнесом или же мой выбор — менее оплачиваемый наёмный труд, зато без круглосуточной головной боли? Какую степень временной просадки купленных облигаций и акций в своём портфеле я могу выдержать? Могу ли я принять на себя такой риск? Справится ли с этим моя психика и нервная система? Некоторые люди способны оценить это самостоятельно, кому-то может понадобится помощь специалистов — психолога и хорошего финансового консультанта, который предложит пройти тест на толерантность к риску.


Правильно составленный план, в котором учитывается степень вашей психологической устойчивости, позволит не отклоняться от своей финансовой стратегии в периоды кризиса под влиянием эмоций: например, не продать акции в тот момент, когда они упали, не накупить панически долларов в момент наибольшего падения рубля и не закрыть сгоряча бизнес, в который вложили всю душу.

Карты желаний и чистка финансового канала: 4 способа разбогатеть, которые не работают Психология, Деньги, Длиннопост

3. Чистка «денежного канала/потока»


Адепты этого метода утверждают, что в теле человека проходит «финансовый канал», по которому протекают потоки денежной энергии. И у людей с низким доходом он просто забит. Если его прочистить и расширить, то человек разбогатеет.


Для того чтобы очистить канал, предлагается перестать думать о деньгах негативно, заменив пессимистичные мысли о финансах на позитивные. Некоторые коучи также предлагают «чистить денежный канал от порчи», однако это уже эзотерические практики, которые мы здесь не рассматриваем.


Почему это не работает


Просто заменить мысль «Мне нужно срочно закрыть долги и найти на это финансы!» на «Я счастлив и богат» не получится, потому что человек сам в это не поверит.


Как делать правильно


Любое изменение ситуации должно опираться на реальность и начинаться с признания текущего положения дел:


* в отношении своего финансового состояния, доходов и расходов;

* относительно своей способности зарабатывать деньги и распоряжаться ими.


Это даёт нам точку отсчёта и возможность принимать правильные решения. Если в реальности у вас долги, то проговаривание фразы «Я счастлив и богат» ничего не изменит, а, наоборот, может ввергнуть в ещё большие трудности: богатый человек ведь легко может позволить себе новый костюм за 100 тысяч ₽, не так ли?


А вот после честного принятия реальности можно начать выявлять свои деструктивные денежные установки (например, «Богатство приносит несчастье») и разбирать, откуда они пришли. Наверняка в них была польза на тот момент, когда они появились («Слишком богатых раскулачивали и ссылали в Сибирь, вот бабушка и приучила всегда спускать то, что зарабатывается, до копейки»). Но сейчас они вредны, и их нужно менять на другие, осознанно выбранные, более подходящие и здоровые (например, «В наше время достаток облегчает жизнь»).

Карты желаний и чистка финансового канала: 4 способа разбогатеть, которые не работают Психология, Деньги, Длиннопост

4. Обещания быстро и гарантированно разбогатеть на инвестициях


Большинство розничных инвесторов, пытающихся спекулировать, теряют свои деньги, а тех, кто не просто стабильно зарабатывает, но и получает доходность больше 50% годовых, — вообще единицы.


Люди, которые обещают вам, что, вложив сейчас в какой-то проект $500 долларов, вы через год сможете купить себе крутой автомобиль, — мошенники.


Почему это не работает


Правда состоит в том, что инвестиций без риска вообще не бывает — ведь даже из банка или из-под подушки они могут исчезнуть. Поэтому для достижения финансового успеха надо приучить себя к мысли, что какой-то риск принять всё-таки придётся.


Как делать правильно


Чтобы при минимальном риске получать максимальную доходность, надо повышать свою финансовую грамотность. Но учиться нужно не только тому, как не потерять и сберечь, но и тому, как зарабатывать и приумножать.


Улучшить финансовое состояние вам может помочь финансовый консультант. Но выбрать хорошего советника или учителя в денежных делах так же непросто, как хорошего врача, — и даже сложнее, потому что результаты его действий иногда видны только через десятки лет.


Как правильно выбрать финансового консультанта:


* Конечно же, обращайте внимание на поведение финансового консультанта. Не доверяйте советнику себя и свои деньги, если он обещает несбыточное, предлагает вам продукт, который настолько сложен, что вы не понимаете, как он работает, торопит вас с принятием решения, нарушает ваши границы, манипулирует, а в разговоре с ним вы начинаете себя чувствовать себя глупым или виноватым и не можете задать интересующий вас вопрос. И да, «успешный» внешний вид ни о чём не говорит: дорогой костюм и часы не гарантируют, что они принадлежат этому человеку, что он честен и умён.


* Вы должны всегда знать, как заработает на вас консультант и кто ему платит, — и лучше, если это будете напрямую вы. Очень часто возникает конфликт интересов, когда консультант получает свой доход не в зависимости от вашего успеха, а в зависимости от количества проданных им курсов или инвестпродуктов. Если его услуги для вас бесплатны, то ему, скорее всего, платит продавец инвестпродуктов, и значит, консультант преследует не ваши интересы, а интересы этого продавца.


* Вы должны самостоятельно повышать свою финансовую грамотность, в том числе изучить основы современной портфельной теории и составить представление о разумных размерах комиссий. Важно, чтобы как при формировании вашей финансовой стратегии в целом, так и в выборе отдельных продуктов вы понимали, на чём они основаны и как работают. Финансовый советник сможет сделать за вас определённую работу, но вы должны будете понимать, как и что он делает. С этими знаниями и надо идти выбирать консультанта. А может быть, к этому моменту вы уже будете способны самостоятельно всё сделать без всякой помощи.


* В идеале консультант должен посоветовать вам, какие именно финансовые продукты выбрать, а каких следует избегать, каковы разумные размеры комиссий, каков реалистичный риск (и в чём он состоит!) и доходность на вашем временном интервале, какие есть юридические тонкости и подводные камни.


Источник

Показать полностью 4

Андреас Эшбах, "Один триллион долларов" (отрывок)

Створки двери наконец распахнулись, и они вошли в помещение, наполненное просто неземным светом. В центре большой комнаты господствовал овальный стол темного дерева, у стола стояли двое мужчин, с ожиданием глядя им навстречу.


– Мистер Фонтанелли, позвольте мне представить вам моих партнеров, – сказал молодой адвокат, закрыв за собой дверь. – Прежде всего мой отец, Грегорио Вакки.


Джон пожал руку мужчине лет пятидесяти пяти, строгого вида, в сером однобортном костюме и в очках с тонкой золотой оправой. Редеющие волосы придавали ему отчасти бухгалтерский вид. Легко было представить его и в качестве юридического консультанта или адвоката по налогам: как он стоит перед административным судом и тонкими губами цитирует параграфы из коммерческого права. Его холодное рукопожатие не выходило за рамки деловой необходимости, при этом он бормотал что-то вроде «рад познакомиться», хотя вряд ли знал, что такое радость.


Второй господин был хоть и старше, но заметно витальнее – с густыми волнистыми волосами и кустистыми бровями, придающими его лицу что-то грозное. На нем был двубортный костюм темно-синего цвета с каноническим клубным галстуком и тщательно вправленным в нагрудный карман платком. Легко было представить, как он празднует в хорошем ресторане победу в громком процессе об убийстве и с бокалом шампанского мимоходом щиплет официантку за попку. Его пожатие было крепким, и, называясь, он смотрел Джону в глаза с почти неприятной прямотой:


– Альберто Вакки. Я дядя этого молодого человека.


Только теперь Джон заметил, что в просторном кресле у окна сидит кто-то еще: старик с прикрытыми глазами, хотя было видно, что он не спит, а просто слишком утомлен, чтобы реагировать на происходящее. Его морщинистая шея торчала из мягкого воротника рубашки, поверх которой был надет серый вязаный джемпер. На коленях у него лежала бархатная подушечка, на которой покоились его старческие руки.


Патрон, – тихо сказал Эдуардо, заметив взгляд Джона. – Мой дед. Как видите, мы семейное предприятие.


Джон лишь кивнул, не зная, что на это сказать. Его проводили к стулу, одиноко стоящему перед широкой стороной стола, и пригласили сесть. По другую сторону стола стояли четыре стула, аккуратно придвинутые спинками к самому краю столешницы. Перед каждой спинкой лежало по тонкой папке черной кожи с тисненым гербом.


– Хотите чего-нибудь выпить? – спросили его. – Кофе? Минеральной воды?


– Кофе, пожалуйста.


В груди Джона снова шевельнулось чувство, возникшее у него, как только он ступил в холл отеля «Уолдорф-Астория».


Эдуардо расставил чашки, заранее приготовленные на сервировочном столике, выставил сливочник с молоком и серебряную сахарницу, всем налил и поставил кофейник рядом с чашкой Джона. Трое Вакки заняли свои места, Эдуардо сбоку – так, что Джон видел его справа от себя. Четвертое место, слева, оставалось пустым.


Джон разглядывал чудесный текстурный рисунок дерева на столешнице. Помешивая свой кофе тяжелой серебряной ложечкой, он попытался незаметно оглядеться.


Из окон позади адвокатов открывался вид на светлый, трепещущий в мареве Нью-Йорк, на синюю Ист-Ривер с рассыпанными по ней блестками солнца. Окна обрамляли гардины цвета лосося, составляя дополняющий контраст к тяжелому, безупречно бордовому ковровому покрытию и белоснежным стенам. Джон прихлебнул кофе с сильным ароматом и вкусом, похожий на эспрессо, который иногда варила ему мать.


Эдуардо Вакки раскрыл папку, лежащую перед ним, и сдержанный шорох кожи по столу прозвучал как сигнал. Джон отставил свою чашку и набрал воздуха. Началось.


– Мистер Фонтанелли, – начал юный адвокат, слегка поклонившись и упершись локтями в стол. Тон его стряхнул остатки любезности и приобрел деловое звучание. – Я просил вас приготовить для нашего разговора документ, удостоверяющий вашу личность, – водительские права, заграничный паспорт или нечто подобное, – исключительно ради проформы, разумеется.


Джон кивнул:


– Мои права. Момент. – Он полез в задний карман брюк и испугался, ничего там не обнаружив, потом вспомнил, что сунул права во внутренний карман пиджака. Дрожащими пальцами он протянул документ через стол. Адвокат взял права, бегло глянул и, кивнув головой, передал отцу, который, наоборот, изучал их так тщательно, будто был убежден, что они поддельные.


Эдуардо улыбнулся:


– У нас тоже с собой наши удостоверения. – Он достал две бумаги очень официального вида. – Семья Вакки живет во Флоренции уже несколько веков, и почти все мужчины этой фамилии из поколения в поколение занимаются адвокатской практикой и управлением имуществом. Первый документ подтверждает это; второй – это английский перевод первого, заверенный в штате Нью-Йорк. – Он протянул Джону оба документа, и тот непонимающе уставился в них. Один, вложенный в прозрачный файл, был очень старый. Итальянский текст, в котором Джон понимал лишь с пятого на десятое, был отпечатан на пишущей машинке, на серой гербовой бумаге, а под текстом теснилось множество выцветших печатей и подписей. Английский перевод – четкая распечатка на лазерном принтере, снабженная маркой об уплате пошлины и нотариальным штемпелем, – звучал запутанно и очень уж юридически и, насколько мог понять Джон, подтверждал то, что сказал младший Вакки.


Он вернул оба свидетельства и скрестил руки на столе. Одну его ноздрю дергало нервным тиком; он надеялся, что со стороны это незаметно.


Права Джона перекочевали к Альберто, который разглядывал их, благожелательно кивая, а потом неторопливо подвинул их на середину стола.


– Мистер Фонтанелли, вы являетесь наследником значительного состояния, – снова начал Эдуардо официальным тоном. – Мы здесь для того, чтобы сообщить вам сумму и условия передачи наследства, и – в случае, если вы выразите готовность вступить в права наследства, – обсудить с вами шаги, необходимые для передачи собственности.


Джон нетерпеливо кивнул.


– Эм-м, да, а не могли бы вы сказать, кто, вообще, умер?


– Если вы позволите, я хотел бы ненадолго отложить ответ на этот вопрос. Это давняя история. По крайней мере никто из ваших непосредственных родственников.


– Тогда почему наследником являюсь я?


– Это невозможно, как я уже говорил, объяснить в двух словах. Поэтому я попрошу вас еще немного потерпеть. В настоящий момент перед нами стоит такой вопрос: вам предстоит получить изрядную денежную сумму – хотите ли вы этого?


Джон непроизвольно хохотнул.


– О'кей. И сколько?


– Свыше восьмидесяти тысяч долларов.


– Вы сказали, восемьдесят тысяч долларов?


– Да. Восемьдесят тысяч.


Ничего себе! Джон откинулся на спинку стула и присвистнул. Вот это да! Восемьдесят тысяч! Неудивительно, что с таким объявлением прибыли аж четыре человека. Восемьдесят тысяч долларов, это изрядная сумма. Сколько же это, если прикинуть? Единым махом! За один раз, это еще надо переварить. Это значит… Господи, это значит, что он может пойти в колледж, запросто, и при этом больше ни одного часа не работать в этом дурацком пицца-сервисе или где бы то ни было еще. Восемьдесят тысяч… Господи, за раз! Просто так! Невероятно. Если он… О'кей, надо постараться не впасть в манию величия. Он сможет продолжать жить в общей квартире, там вполне прилично, хоть и не люкс, и если жить экономно – боже, могло бы даже хватить на подержанную машину! И на пару приличных тряпок. То-се. Ха! И больше никаких забот.


– Неплохо, – наконец изрек он. – И что бы вы хотели от меня услышать? Принимаю я эти деньги или нет?


– Да.


– Позвольте один тупой вопрос: а нет ли в этом деле какого-нибудь подвоха? Например, вместе с наследством я принимаю на себя какие-нибудь долги?


– Нет. Вы получаете в наследство деньги. Если вы согласны, вы их получите и можете делать с ними что хотите.


Джон непонимающе помотал головой.


– А как вы себе представляете, чтобы я сказал нет? Возможно такое, чтобы кто-нибудь сказал нет?


Молодой адвокат поднял руки:


– Это формальность. Мы обязаны спросить.


– А. О'кей. Вы спросили. И я ответил «да».


– Хорошо. Мои поздравления.


Джон пожал плечами.


– Знаете, я все равно поверю только тогда, когда получу деньги в руки.


– Это ваше право – не верить.


Но он слукавил: на самом деле он поверил. Хоть это и был полный бред – четверо адвокатов прилетели из Италии в Нью-Йорк, чтобы подарить ему, бездарному, нищему развозчику пиццы, восемьдесят тысяч долларов – просто так, ни за что ни про что, – он поверил. Что-то было в этом помещении, что укрепляло его уверенность. Точно, он стоит на повороте своей жизни. Будто всегда ждал минуты, когда явится сюда. С ума сойти. Он чувствовал, как по его внутренностям разливается благодатное тепло.


Эдуардо Вакки снова закрыл свою папку, и, как будто только этого и дожидался, рядом с ним раскрыл свою папку его отец – как бишь его? Грегорио? Это выглядело как-то заученно. Сейчас будет финальный трюк. Не пропустить.


– По причинам, которые еще получат свое объяснение, – начал отец Эдуардо, и голос его звучал так безучастно, что казалось, будто изо рта у него идет пыль, – ваш случай, мистер Фонтанелли, единственный в истории нашей конторы. Хотя Вакки из поколения в поколение занимаются управлением имуществом, нам еще никогда не приходилось проводить разговор, подобный сегодняшнему, и вряд ли еще когда-нибудь придется. Ввиду этого мы сочли за лучшее в сомнительном случае действовать скорее осторожно, нежели безоглядно. – Он снял свои очки и покачивал их в руке. – Один наш коллега несколько лет назад пережил трагический случай: при оглашении завещания один из наследников умер от остановки сердца, вызванной, по-видимому, шоком от радостной неожиданности. И хотя речь шла о большей сумме, чем вам назвал сейчас мой сын, следует добавить, что наследник был ненамного старше вас и до этого момента ничего не знал об угрозе для сердца. – Он снова надел свои очки, аккуратно их поправил и воззрился на Джона. – Вы понимаете, что я хочу этим сказать?


Джон, которому стоило больших усилий следить за его мыслью, отрицательно покачал головой:


– Нет. Я ничего не понимаю. Так получаю я наследство или не получаю?


– Вы получаете наследство, не беспокойтесь. – Грегорио глянул вдоль своего носа вниз, на папку, подвигал в ней бумаги. – Все, что вам сказал Эдуардо, соответствует истине. – Он снова поднял глаза. – За исключением суммы.


– За исключением суммы?


– Вы получаете не восемьдесят тысяч, а свыше четырех миллионов долларов.


Джон уставился на него и продолжал смотреть с таким чувством, будто время остановилось, он смотрел, и единственное, что при этом двигалось, была его челюсть, которая уходила вниз – неудержимо, бесконтрольно.


Четыре!


Миллиона!


Долларов!


– Вау! – вырвалось у него. Он схватился за голову, поднял взгляд к потолку и еще раз произнес: – Вау! – И начал смеяться. Ерошил себе волосы и смеялся, будто сходя с ума. Четыре миллиона долларов! Он не мог успокоиться и смеялся так, что те, наверное, уже начали подумывать, не вызвать ли скорую помощь. Четыре миллиона! Четыре миллиона!


Он еще раз посмотрел на адвоката из далекой Флоренции. Весенний свет пронизывал его редкие волосы, и они сияли над его головой ореолом. Джон мог бы расцеловать его. Он всех бы их расцеловал. Явились сюда и выложили ему четыре миллиона долларов! Он смеялся, смеялся и снова смеялся.


– Вау! – выкрикнул он еще раз, приходя в себя. – Я понимаю. Вы боялись, что меня хватит удар, если вы мне сразу объявите, что я унаследовал четыре миллиона, верно?


– Можно сказать и так, – кивнул Грегорио Вакки с намеком на улыбку.


– И знаете что? Вы были правы. Меня бы хватил удар. О, боже мой… – Он зажал рот ладонями, не зная, куда метнуться взглядом. – Если бы вы знали, что позавчера я пережил ужаснейшую ночь в моей жизни – и только потому, что у меня не было денег на метро! Не было одного вшивого доллара и пятидесяти вшивых центов! И вот появляетесь вы и говорите мне про четыре миллиона…


Уф. Уф, уф, уф. Видит Бог, насчет сердечного приступа была истинная правда. Сердце у него колотилось. Одно лишь представление о деньгах разогнало его кровь, как во время секса.


Четыре миллиона долларов. Это было… Это было больше, чем просто деньги. Это была другая жизнь. С четырьмя миллионами он мог делать что хотел. С четырьмя миллионами он мог больше не работать ни одного дня в своей жизни. Учился бы он или нет, был бы самым хреновым художником в мире или нет, больше не играло роли.


– И это все на самом деле? – неожиданно спросил он. – То есть не выйдет сейчас кто-нибудь и не объявит: «Апс, вас снимали скрытой камерой!» или в этом роде? Речь идет о настоящих деньгах, о настоящем наследстве?


Адвокат поднял брови, как будто это предположение было для него воплощенным абсурдом.


– Мы говорим о настоящих деньгах. Не сомневайтесь.


– Я хочу сказать, если вы тут меня дурите, я кого-нибудь из вас придушу. И я не знаю, понравится ли это зрителям «Скрытой камеры».


– Я могу вас заверить, что мы прибыли сюда исключительно для того, чтобы сделать вас богатым человеком.


– Прекрасно. – Не то чтобы он действительно сомневался. Но раз уж возникла эта мысль, он должен был ее проговорить, будто можно было магически заговорить опасность. Что-то подсказывало ему, что никакого обмана нет.


В помещении было очень жарко. Странно – когда они только вошли, ему показалось, что здесь скорее прохладно, будто кондиционер установлен на слишком низкую температуру. Но сейчас ему казалось, что кровь в его жилах в любой момент могла закипеть. Может, у него жар? Может, это последствия позапрошлой ночи, когда он топал пешком через Бруклинский мост на холодном ветру, превратившем его в сосульку?


Он глянул на себя. Джинсы показались ему слишком истертыми, края рукавов пиджака обтрепались; а раньше он этого не замечал. Ткань протерлась до основы. И рубашка была убогая, из секонд-хенда. Она и новая-то хорошей не была. Хлам. Он поймал на себе взгляд Эдуардо, который тихо улыбался, словно разгадав его мысли.


Очертания небоскребов на фоне неба все еще сверкали, словно хрустальный сон. Итак, он был теперь состоятельный человек. Джон Сальваторе Фонтанелли, сын сапожника из Нью-Джерси, добился этого: без усилия, без стараний, просто по воле судьбы. Может, он всегда это предчувствовал, потому и не рвал жилы, никогда особенно не напрягался? Потому что еще в колыбели фея шепнула ему, что это не понадобится?


– О'кей! – воскликнул он и захлопал в ладоши. – Что же дальше?


– Итак, вы принимаете наследство?


Да, сэр!


Адвокат удовлетворенно кивнул и захлопнул свою папку. Джон откинулся назад и перевел дух. Что за день! Он чувствовал себя, будто наполненный шампанским, веселыми пляшущими пузырьками, которые поднимаются и поднимаются вверх, выливаясь пеной дурацкого смеха.


Ему было любопытно, как вступление в наследство будет происходить практически. Как он получит эти деньги. Наличными такую сумму представить трудно. Переводом на счет не получится, поскольку счета в банке у него больше нет. Может быть, он получит чек? Точно. И какое это будет наслаждение – отправиться в клиентский зал именно того банка, где его счет закрыли, сунуть чек на четыре миллиона долларов под нос его бывшему оператору и посмотреть, как вытянется у того рожа. Какая бездна удовольствия – повести себя как свинья, как последняя дырка от задницы…


Кто-то кашлянул. Джон поднял голову, вернувшись из своих грез в реальность конференц-зала отеля. Кашлял Альберто Вакки.


И при этом он раскрыл папку, лежавшую перед ним.


Джон растерянно глянул на Эдуардо. Потом на его отца Грегорио. Потом на его дядю Альберто.


– Только не говорите мне, что их еще больше.


Альберто тихо засмеялся. Это прозвучало как воркование голубя.


– Больше, – сказал он.


– Больше четырех миллионов долларов?


– Существенно больше.


Его сердце снова заколотилось. Легкие опять превратились в кузнечные мехи. Джон отторгающе поднял руку.


– Погодите. Не так скоро. Четыре миллиона была хорошая цифра. Зачем терять меру? Четыре миллиона вполне могут сделать человека счастливым. Больше было бы… ну, пожалуй, слишком…

Итальянец посмотрел на него из-под своих кустистых бровей. В глазах у него вспыхнул странный огонь.


– Это единственное условие, которое связано с наследством, Джон. Либо вы берете все – либо ничего…


Джон сглотнул.


– Это больше, чем вдвое? – быстро спросил он, будто проклятие можно было предотвратить, забежав вперед.


– Существенно больше.


– Больше, чем десятикратно? Больше, чем сорок миллионов?


– Джон, вам придется привыкать мыслить в больших масштабах. Это нелегко, и видит Бог, я вам не завидую. – Альберто кивнул ему ободряюще, почти заговорщицки, словно подталкивая его войти в дом, пользующийся дурной славой. – Мыслите по-крупному, Джон!


– Больше, чем… – Джон запнулся. Он как-то читал в одном журнале о состояниях музыкальных звезд. Якобы у Мадонны шестьдесят миллионов долларов, у Майкла Джексона вдвое меньше. А возглавлял список экс-битл Пол Маккартни, его состояние оценивалось в пятьсот миллионов долларов. У него закружилась голова. – Больше, чем в двадцать раз? – Он собирался сказать «в сто раз», но не посмел. Допустить, что он мог бы – просто так, без усилий, без таланта – завладеть состоянием, близким к богатству таких легендарных личностей, было бы кощунством.


Воцарилась тишина. Адвокат посмотрел на него, пожевал губу и ничего не сказал.


– Освойтесь, – выдал он, наконец, – с цифрой два миллиарда. – И добавил: – Долларов.


Джон уставился на него, и что-то тяжелое, свинцовое, казалось, опустилось и на него, и на всех присутствующих. В этом уже не было удовольствия. Солнечный свет, врывавшийся в окна, слепил его, причиняя боль, как лампа на допросе. Действительно, никакого удовольствия.


– Вы это серьезно? – спросил он.


Альберто Вакки кивнул.


Джон огляделся – нервно, будто ища выход. Миллиарды! Цифра нагрузила его многотонной тяжестью, придавила его плечи, отяготила череп. Миллиарды, это был масштаб, куда его представления не заходили еще никогда. Миллиарды, то есть уровень Рокфеллеров и Ротшильдов, саудовских нефтяных шейхов и японских гигантов недвижимости. Миллиарды – это уже больше, чем благосостояние. Это… помешательство.


Сердце его все еще колотилось. На его правой голени начал дрожать мускул. Джону надо было успокоиться. Все-таки здесь разыгрывалась какая-то странная игра. Такого не бывает – во всяком случае в том мире, который он знал! Чтобы откуда ни возьмись явились четверо мужчин, о которых он не слыхал никогда в жизни, и заявили, что он унаследовал два миллиарда долларов? Нет, так не годится. Игра какая-то испорченная. Он понятия не имел, как должна протекать подобная церемония введения в наследство, но уж точно не так.


Он попытался припомнить, как это происходило обычно в кино. Черт возьми, он столько перевидел фильмов – считай, всю свою юность провел у телевизора и в кино – как же это все у них? Оглашение завещания, непременно. Когда кто-то умирает, происходит оглашение завещания, на которое собираются все возможные наследники, чтобы услышать из уст нотариуса, кто сколько получит. И тут же все переругаются.


Точно! Как вообще бывает, когда кто-то умирает и что-то завещает? Ведь первыми наследуют супруги и дети, так? Разве может быть так, что он получает наследство, а его братья нет?


И как он вообще может что-то унаследовать, если его отец еще жив?


Что-то тут было не так.


Его сердце и дыхание включили заднюю скорость. Радоваться рано. Немного скепсиса не помешает.


Джон откашлялся.


– Я хочу задать еще один тупой вопрос, – начал он. – Почему именно я должен что-то унаследовать? Как вы вышли на меня?


Адвокат спокойно кивнул.


– Мы предприняли очень тщательные и основательные розыски. Мы бы не пригласили вас на этот разговор, если бы не были уверены в деле на сто процентов.


– Хорошо, вы уверены. А я нет. Известно ли вам, например, что у меня есть два брата. Разве я не должен делить наследство с ними?


– В данном случае нет.


– Почему нет?


– Вы обозначены единственным наследником.


– Единственным наследником? Кому же, черт возьми, взбрело в голову назначить именно меня наследником двух миллиардов долларов? То есть мой отец – сапожник. И я знаю о нашей родне не так уж много, но уверен, что среди нее нет миллиардеров. Самый богатый из них – мой дядя Джузеппе, у него в Неаполе небольшой таксопарк на десять или двенадцать машин.


– Правильно. – Альберто Вакки улыбнулся. – И он еще жив и, насколько нам известно, пребывает в добром здравии.


– Итак, тогда как же такое наследство вступает в силу?


– Это звучит так, будто вы не особенно в этом заинтересованы.


Джон почувствовал, как он начинает злиться. Злился он редко, еще реже злился по-настоящему, но сейчас, кажется, дело шло именно к этому.


– Почему вы все время уклоняетесь? Почему вы делаете из этого какую-то тайну? Почему вы не скажете просто, кто умер?


Адвокат начал рыться в своих бумагах, и это походило, черт бы его побрал, на отвлекающий маневр. Так человек листает свой пустой ежедневник, делая вид, что ищет еще не расписанное встречами время.


– В данном случае речь идет не о простом деле, – наконец признался он. – Обычно есть завещание, есть исполнитель завещания и оглашение завещания. Деньги, о которых мы говорим, собственность одного фонда – в некотором смысле они принадлежат сами себе. Мы лишь управляем ими с тех пор, как умер учредитель, а случилось это очень давно. Он оставил распоряжение, по которому состояние фонда должно перейти к младшему потомку мужского рода Фонтанелли, который будет жив на 23 апреля 1995 года. И это вы.


– 23 апреля… – Джон недоверчиво сощурил глаза. – Это было позавчера. Почему именно этот день?


Альберто пожал плечами:


– Так назначено.


– И я самый младший Фонтанелли? Вы уверены?


– У вашего дяди Джузеппе есть пятнадцатилетняя дочь. Но – дочь. У кузена вашего отца, Романо Фонтанелли, был шестнадцатилетний сын Лоренцо. Но он, как вы, наверное, знаете, две недели назад скоропостижно скончался.


Джон вглядывался в зеркальную поверхность стола, как в лик оракула. Что ж, вполне могло быть. Его брат Чезаре со своей женой каждое Рождество вели долгие дискуссии о том, насколько бессмысленно, прямо-таки преступно рожать на свет детей. И Лино – ну да, у того в голове были только самолеты. И мать недавно рассказывала по телефону, что Лоренцо умер, от чего-то ужасно банального – от укуса пчелы, что ли. Да, всякий раз, когда речь заходила об итальянской родне, говорили о свадьбах и разводах, о болезнях и смертях, но никогда о детях. Может быть, и правда.


– А в чем, собственно, состоят эти два миллиарда долларов? – спросил он, наконец. – Наверное, в каких-нибудь долях в предприятиях, в акциях, нефтяных скважинах и тому подобном?


– Это деньги, – ответил Альберто. – Просто деньги. Огромное количество счетов в бесчисленных банках по всему миру.


Джон посмотрел на него и почувствовал дурноту в желудке.


– И я должен это унаследовать только потому, что по случайности два дня назад оказался самым младшим Фонтанелли? Какой во всем этом смысл?


Адвокат выдержал его взгляд, долгий и почти задумчивый.


– Не знаю, какой в этом смысл, – признался он. – Как и во многом в жизни.


Джона подташнивало. Нездоровый, нечистый, оборванный, в дешевых лохмотьях, которые не заслуживали даже названия одежды. Внутренний голос продолжал ему нашептывать, что его здесь дурят, непонятно зачем обводят вокруг пальца. Но где-то в глубине души твердой скалой, массивной, словно гранитное основание Манхэттена, покоилось чувство, что этот внутренний голос ошибается, что он не более чем продукт бессчетных часов, проведенных перед телевизором, где никогда не бывало, чтобы деньги приходили к людям просто так. Драматургия фильмов просто не допускала этого. Такое могло случиться только в действительности.


Чувство, возникшее у него сразу, как только он ступил в это помещение, чувство, что он стоит на пороге новой жизни, так и не прошло, а лишь усилилось.


Только теперь подступил страх, что этот поворот его раздавит.


Два миллиарда долларов.


Он мог взять деньги. Если эти люди явились, чтобы подарить ему два миллиарда долларов, то могли бы дать ему для начала пару тысяч, от них бы не убыло. Тогда бы он нанял адвоката, который бы тщательно все перепроверил. Он вспомнил своего старого друга Пола Зигеля. Пол знал многих адвокатов, лучших адвокатов города. Точно. Джон глубоко вздохнул.


– Вопрос все тот же, – мягко сказал Альберто Вакки, флорентийский адвокат и управитель имущества. – Принимаете ли вы наследство?


Хорошо ли это, быть богатым? До сих пор он прилагал все силы к тому, чтобы не быть слишком уж бедным. Презирал тех, кто гоняется за деньгами. С другой стороны – жизнь была намного проще и приятнее, когда деньги есть. Без денег ты всегда вынужден действовать. У тебя нет выбора. Нравится, не нравится – а делай. Наверное, это единственный вечный и всеобщий закон: с деньгами лучше, чем без денег.


Он выдохнул.


– Ответ все тот же, – сказал он в тон вопросу, находя, что это звучит круто. – Да.

Альберто Вакки улыбнулся. Улыбка у него была теплая и доброжелательная.


– Мои сердечные поздравления, – сказал он и захлопнул свою папку.


Чудовищная гора свалилась с плеч Джона, и он позволил себе откинуться на мягкую спинку стула. Неужто он теперь миллиардер? И если да, то это не самое худшее, что может стрястись с человеком. Он посмотрел на трех адвокатов, сидящих напротив него полукругом, словно комиссия по освидетельствованию, и чуть не ухмыльнулся.


В это мгновение из своего кресла у окна поднялся старик.

Показать полностью

Голод против денег

Голод против денег Психология, Деньги, Голод, Гормоны

Гормон грелин, который синтезируется в желудке, часто называют «гормоном голода», или «гормоном аппетита». Попадая из желудка в мозг, он заставляет думать о еде, возбуждает аппетит, и вообще стимулирует пищевое поведение; соответственно, его уровень меняется до и после еды. Грелин не единственный «гормон голода», но один из самых известных.


При этом известно, что грелин влияет не только на пищевое поведение. Так, в опытах с животными удалось показать, что с ним поведение становится более импульсивным и менее обдуманным. То же самое, как оказалось, происходит и с людьми. Исследователи из Центральной больницы Массачусетса и Гарвардского университета сообщили в своём докладе на ежегодной конференции Эндокринологического общества, что если человеку предстоит выбрать, получить ли небольшую сумму денег сейчас или большую, но позже, выбор будет зависеть от уровня грелина. В экспериментах участвовали несколько десятков девочек и девушек от 10 до 22 лет. Их просили немного поголодать, затем угощали какой-то едой, измеряя уровень грелина до и после еды и предлагая финансовую игру – получить 20 долларов немедленно или получить 80 долларов через две недели. Чем выше был уровень грелина, тем больше была вероятность того, что выбор окажется в пользу меньшей суммы, которую выдадут прямо сейчас.


Среди участниц эксперимента были те, кто страдал от пищевых расстройств вроде анорексии – они мало ели и весили меньше других. При таких пищевых расстройствах возникает нечувствительность к грелину, то есть «гормон голода» перестаёт стимулировать аппетит, хотя его уровень продолжает колебаться в зависимости от того, поел человек или нет. Оказалось, что у девушек с анорексией и подобными расстройствами финансовый выбор от уровня грелина не зависит – то есть отношение к отложенной выгоде действительно зависит в том числе и от «гормона голода».


С точки зрения биологии, всё правильно: когда хочется есть, с этим нужно сделать что-то прямо сейчас – например, прямо сейчас взять денег на еду, а не ждать их две недели. С другой стороны, финансово-экономические дела женщинам (и, вероятно, не только женщинам) лучше обдумывать на сытый желудок – во избежание импульсивных финансовых решений.


Источник

Показать полностью

Афоризм

Не принимайте на свой счёт ничего, кроме денег.

Александр Силаев, "Деньги без дураков. Почему инвестировать сложнее, чем кажется, и как это делать правильно" (отрывок)

Предисловие к предисловию


В наше время текстов много, а времени мало. Чтобы взяться за книгу (не важно, писатель вы или читатель), нужны более веские основания, чем сто лет назад. Вот с них и начнем. Это детектив не может начинаться с объяснений, а писатель полезной литературы, знакомясь с читателем, должен сразу раскрыть все карты.


Открытые карты — это FAQ, ответы на вопросы, которые есть, даже если не заданы. О чем пойдет разговор? Какая в нем польза? Кому это надо в первую очередь? Если это знание, то откуда оно? Как добыто и чем доказано? В рамках какой школы написано? Или как вариант — против чего это написано? В какой манере? Есть ли специальная инструкция по применению?


О чем речь?


Книга суммирует конкретный личный опыт и имеет отношение ко многим людям. К каждому, у кого появляются деньги, которые он не тратит немедленно, а желал бы их сохранить и преумножить. Сразу предупрежу, что это сложнее, чем кажется.


Под инвестициями я понимаю инвестиции на открытом рынке. Всё, во что можно вложиться любому, включая то, во что не надо: валюта, золото, депозиты, облигации, займы, акции стоимости, акции роста, голубые фишки, второй эшелон, фьючерсы, структурные ноты, ПИФы, ДУ, основные виды трейдинга и т. д. Рассмотрим всё, что могут вам предложить банк и брокер. Даже не так: всё, что вам могут предложить вообще. Всё, что обычно советует финансовый консультант, если он умный и честный, а также — если он не умный или не честный, плюс всё, что могли бы посоветовать знакомые доброжелатели и незнакомые жулики. Ну, почти всё.


Я не рассматриваю только инвестиции в собственный бизнес. Это отдельная планета, туда нельзя «полететь по книжке». К тому же «инвестиции» означают, что мы имеем деньги и знания как начальные условия, но можем позволить себе не работать, если сделали все правильно. Не работать, начиная собственный бизнес, даже если вы все делаете правильно, не получится — так что это не совсем «инвестиции» на уровне понятий.


Я исхожу из того, что знание немногих принципов освобождает от необходимости знания многих фактов. Поэтому речь в первую очередь о принципах. Чтобы новичку было чуть легче с абстракциями, будет много примеров и баек. Принципы будут местами контринтуитивные, на первый взгляд противоречащие здравому смыслу, но истории жизненные.


Насколько это важно?


Незачем фантазировать там, где можно посчитать. Есть задача: нам нужно оценить полезность некоего знания, назовем его финансовой грамотностью. Измерять логично в деньгах, которые оно принесет. Знание есть — деньги одни, нет знания — другие. Измеряем разницу и видим, сколько знание стоит.


Что бы ни говорили о финансовой грамотности, ее ядро сводимо к вопросу «куда поместить капитал?» и правильным ответам на него. Для решения задачи смоделируем двух героев. Одного назовем Дурак (человек до овладения финансовой грамотностью), второго — Умный (ей уже владеющий). Мериться наши модельные герои станут ростом капитала. Оба выйдут на одну дистанцию и не будут отличаться ничем, кроме наличия/отсутствия знания. Оба — типичные россияне. Среднемесячная заработная плата, по официальным данным, на сегодня около 500 000 рублей в год. Пусть наши герои откладывают по 20 % ежегодно. Инфляции как бы нет — она будет учтена в реальной доходности. Так, номинальная доходность в 12 % годовых при инфляции в 15 % будет реальной доходностью в –3 % годовых.


На что может рассчитывать Дурак? Давайте ему польстим, пусть он сможет долгое время инвестировать с нулевой реальной доходностью, догоняя инфляцию. (На самом деле вероятнее, что не сможет. В книге вы найдете главу, где эта грустная теорема будет доказана, а пока просто поверьте на слово.) Также есть вероятность, что он потеряет все сбережения. Если мы выделим на эксперимент 30 лет, то вероятность станет высокой. Не обязательно искать лохотроны, хотя Дурак имеет к ним сильную склонность. Можно просто подождать плохих времен, когда лохотроном станет почти всё. Давайте дадим ему 50 % шанса на выживание. Для неспециалиста — хороший шанс. Если же он все-таки теряет всё или почти всё в этой игре, то он с ней завязывает. Гейм овер.


Теперь посмотрим, как играет Умный. Пусть в его случае будет 10 % годовых реальной доходности, а вероятность потери всего капитала стремится к нулю.


Раз в год в течение 30 лет оба инвестируют 100 000 твердых, как бы неинфлирующих, рублей. В случае Дурака уравнение будет таким:

100 000 руб. 30 0,5 = 1,5 млн руб. (где 0,5 — вероятность потери капитала).

Умный кладет 100 000 рублей под 10 % и также раз в год добавляет к ним еще 100 000 под ту же доходность. Не верьте нам и обязательно пересчитайте, вдруг мы ошиблись: через 30 лет у него будет 18,1 млн руб.


Разница между капиталами Дурака и Умного — 16,6 млн рублей в пользу последнего. Столько стоит знание для среднего человека со средним доходом в средней модели. Если вы умеете очень хорошо зарабатывать, но совсем не умеете инвестировать, субъективная стоимость этого знания для вас лично может быть намного выше.


Как получить от мира эту стоимость, не посвящая этому жизнь? Предупреждаю сразу: небольшую часть жизни посвятить придется. Не верьте тем, кто обещает «прибыльные стратегии от 50 % годовых» за недельный курс. Это лажа. Нечто не дается за ничто.


Так о чем и для кого эта книга?


Дураков хватает при любом уровне развития науки и технологии. Именно дурак как массовое явление служит основным источником прибыли на финансовых рынках. Во многом книга об этом. Как максимум она учит законно и честно собирать деньги, которые выкидывают на ветер дураки, как минимум — не быть в их числе.


Идеальный читатель этой книги — я сам образца 2010 года, когда начал в статусе «дурак» и героически лез на рожон, пока не забрезжило понимание. Сначала из девиза «Слабоумие и отвага!» исчезло «слабоумие», потом испарилась «отвага», и только после стало возможным бросить работу и жить на доходы от инвестиций-спекуляций. Но опыт стоил очень дорого. Прими я на вооружение такую книгу несколько лет назад, то сберег бы сотни тысяч рублей и избежал месяцев непродуктивной работы. (Ответ в цифрах на этот вопрос см. выше.)


Поэтому, во-первых, это учебник для начинающего инвестора/спекулянта, написанный в жанре свободной беседы. Любой, кто не тратит деньги сразу, уже потенциальный игрок на поле инвестиций. Вы инвестор, даже если не подозревали об этом, вроде мольеровского Журдена, который внезапно узнал, что всю жизнь разговаривал прозой. А возможно, вы еще и спекулянт.


По предмету ничего заранее знать не требуется, но важна грамотность в общем смысле — основы логики, математики, русского языка. Богатый жизненный опыт приветствуется, но факультативен. Если встречается незнакомое слово, то не требуем мгновенной сатисфакции, а стараемся понять его по контексту либо уточняем в словаре.


Во-вторых, я хотел обратиться к коллегам. Частные инвесторы и трейдеры, управляющие, сотрудники индустрии, финансовые журналисты, если что-то покажется вам очень простым, можете не думать о тех, кому это пока кажется очень сложным, а просто миновать азбуку. Дальше может оказаться то, чего вы, возможно, не знаете. Чисто статистически, опыт никогда не совпадает полностью, а значит, разницей в опыте всегда можно обменяться.


В-третьих, как это ни странно, при всей простоте изложения я хотел отдать дань академической науке. Дань в виде пищи для размышлений. Например, в современной модели, разделяемой большинством экономистов, мир считается приближенным к описанию гипотезы эффективного рынка (ГЭР). Ее умеренные сторонники соглашаются с тем, что пассивные инвестиции выглядят предпочтительнее спекуляций. Крайние апологеты возводят пассивные инвестиции в ранг единственно возможного типа инвестиций. Я же прогибаю линию пессимизма еще дальше: пассивные инвестиции тоже ерунда. Потому что роста денег там нет, только более-менее сохранение. Далее, из этого пессимизма пробивается кое-какой оптимизм. Если нужен рост, а не сбережения, — добро пожаловать в активные инвестиции и спекуляции, при том, конечно, что большинство на этом поле теряет.


Почему я?


В мир инвестиций я пришел так, как попадает в него большинство, — в качестве потенциальной жертвы. Другого пути, если вы не родились в элитной семье и не получили правильного образования, скорее всего, просто нет. И это нормально.


До «биржи» преподавал и работал в журналистике. Первый банковский депозит открыл в 2000 году, первый ПИФ купил в 2005 году, но это было в бессознательном состоянии.


Первый брокерский счет открыл в 2010 году, и нужная история начинается где-то здесь. Потом был счет у второго брокера. Сначала, как платиноиридиевый новичок, делал все, что советовали мне брокер номер один и брокер номер два. Добром это, конечно, не кончилось. Не буду называть компании, но это были крупнейшие брокерские дома в стране. У меня нет претензий. Как говорится, на то и волки. Пока что — обычная история.


Уже менее обычно то, что она продолжилась. В 2013 году основная работа закончилась, надо было как-то определяться с биржей — завязывать или наоборот. Особых преимуществ у меня не было. Высшее экономическое образование — это не преимущество. Способность слепить простую программку — уже преимущество, но тоже мелочь. Против меня играли матерые программисты и дипломированные экономисты. Рынок с одинаковым аппетитом пожирает и вторых, и первых. Полагаю, главным моим скиллом было критическое мышление.


Где-то с 2014 года доходность уже позволила жить с инвестиций, а точнее со спекуляций — год выдался техничный. Ну как — жить? Не особо переживать, есть ли у меня другая работа. И вот это действительно важно. Дипломы, сертификаты — все ерунда, а вот это существенно. Потом вел клиентские портфели. Доходило до смешного: управлял личным счетом директора брокерки — уникальный случай, когда не брокер продал свою стратегию клиенту, а наоборот. Но верить мне не обязательно.


Никогда не верьте на слово человеку, который говорит, что он успешный инвестор, тем более спекулянт. Это редкий зверь и не такой уж общительный, а примеряющий его шкуру с вероятностью более 90 % врет, нагло и абсолютно или хотя бы в деталях. Обычно у него для этого есть резон, а у вас есть резон усомниться. В общем, как говорил Мюллер в сериале «Семнадцать мгновений весны»: «Никому нельзя верить. Мне — можно».


Но есть же аналоги?


Если укажете, буду очень признателен. Обычно массовая литература «про инвестиции» делится на три сорта.


Первый — малокалорийные мотивационные благоглупости. «Чтобы у вас появились сбережения, надо начать сберегать». Вероятно, кто-то думал наоборот, что деньги появятся, если их хорошо потратить, а вы сейчас открыли ему глаза? Далее мысль развивается. Если вы начнете сберегать, у вас появятся сбережения. Сбережения — это хорошо. Вы должны активно создавать пассивный доход. Все как в анекдоте. Приходят мышки к мудрой сове. «Нас все обижают. Скажи, о мудрейшая, как нам быть?» — «Все просто, мышки! Вы должны стать ежиками». Те довольные бегут, но стоп! А как мы станем ежиками? Возвращаются к сове: как стать ежиками? «Понятия не имею, я консультант по стратегии, а не по тактике».


Почти все публичные гуру по личным финансам начиная от Роберта Кийосаки такие совы. Они все по стратегии. Вы там как-нибудь инвестируйте. Потом мотивированный Василий открывает депозит в банке, а мотивированный Петр идет заниматься сетевым маркетингом — сидят, ждут пассивный доход. Мышки могут считать, что твердо встали на путь ежа, но в книгах первого сорта нет советов, от которых вырастают иголки. Мотивированных мышек тоже сожрут.


Второй сорт — тяжелая несъедобная пища, по сути, вузовские учебники для финансовых менеджеров. «Если мы соотнесем балансовый отчет „Лукойла“ с отчетом о прибылях и убытках, то увидим…» А кто увидит? Девушка Света с филфака или механик Кузнецов? Это будут очень умные девушка и механик, но они не смогут начать вот с этого. Считая второй эшелон, в России пара сотен компаний, чьи акции обращаются на бирже. Отчеты у нас годовые и квартальные. Вы хотите, чтобы Света читала более тысячи финансовых документов в год? Что она вам сделала? Давайте признаем, что инвестиции касаются всех, а корпоративную отчетность может воспринимать не более 1 % населения, и как-то совместим эти факты. Но в парадигме вузовского учебника это не совмещается.


Как вариант, это может быть немного другой учебник. «Форвардный контракт имеет определение» и прочие особенности национального биржевого клиринга. Деривативы тоже дело. Но так нельзя. И дело не в том, что Света и фьючерс несовместимы. Их надо познакомить по-человечески, начав с того, зачем вообще Свете фьючерс?


Справедливости ради скажем, что литература второго типа все-таки питательнее, чем первого. При некоторых условиях она съедобна, просто выглядит не очень.


Наконец, писанина третьего типа — отменный яд, легко усваиваемый любым организмом. И Света с филфака, и Кузнецов все поймут и, не дай бог, попросят добавки. «Все секреты рынка Forex», «50 фигур биржевого теханализа», «Психология успешного трейдера» и т. д. Здесь добрая сова снисходит до практики. От этих советов у мышек действительно отрастут иголки, но, вероятнее всего, внутрь.


В лучшем случае книжки этого типа — американская классика XX века: Ларри Вильямс и приключения черепашек-трейдеров. Возможно, пятьдесят лет назад так и было, на все эти свечные конструкции и барные стойки можно было облокотиться. Но машина времени, увы, не входит в комплект. Сейчас это букинистика и может быть ценна по сугубо сентиментальным мотивам: плюшевый мишка, первый поцелуй, первая книга о трейдинге.


В худшем случае продукция даже не с просроченным сроком годности, а дефектная с рождения. Если это написано в XXI веке, российским автором, то, скорее всего, так и есть. То есть автор знает, что советы вредные, но охотно ими делится. Каким-то образом это входит в его социализацию.


Самое смешное, что трейдинг при этом все-таки существует.


Против чего я? Против кого?


Сначала планировался вопрос «за кого я?». Но отрицательное самоопределение точнее. Скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты.


Я не верю в то, что деньги делают деньги, если при этом ничего не делать самому. Или делать какие-то простые вещи, не требующие знания и превосходства, а точнее всего, превосходства в знании. Таким образом, против меня сразу широкий спектр. От поклонников упомянутого Роберта Кийосаки до сторонников Карла Маркса. Эти фамилии обычно не ставят рядом, но давайте спросим себя — а что между ними общего? Что роднит картину мира социалиста про тяжелую эксплуатацию с картиной мира инфобизнесмена про легкий пассивный доход?


Оба уверены, что капитал дает процент сам собой. Только один находит это отвратительным, рассуждая с позиции того, у кого капитала нет и не предвидится, а второй находит это замечательным. Если мировоззрения вычистить от эмоций, оставив набор тезисов, то тезис про саморастущий капитал и там и там совпадет. Я считаю его неверным.


Если бы речь шла о макроэкономике или справедливости, я в основном ругался бы с марксистом и всем, что на него похоже. Но сквозь оптику частного инвестора — главные враги те, кто неправильно учит инвестициям. Можно назвать их партией Дурацкого Оптимизма. Эта партия, как полагается любой структуре, собранной вокруг ложного знания, делится на две группы сторонников: внутреннюю и внешнюю. Внутренняя продает внешней некий оптимизм, но вовсе не обязательно его разделяет. Внешняя партия покупает оптимизм, обязательно его разделяет, но, скорее всего, никакого профита с этого не имеет. В чем-то это похоже на функционирование религиозной секты.


Чтобы понять, что я имею в виду, достаточно в любом интернет-поисковике ввести слова «инвестиции», «акции», «трейдинг». Вы сразу окажетесь в гуще партийной жизни. Сотни сайтов предложат вам сотни услуг: лучшие акции, управляющие, торговые роботы. Создастся впечатление, что зарабатывать менее 100 % годовых любому человеку просто неприлично. Остается выбрать, каким способом вам приятнее их получить — собрать портфель отборных акций или послать за деньгами на срочный рынок шустрого робота (еще веселее, конечно, послать его за деньгами на Forex).


В массе это вранье. Почти все, что вам предложат в офисе российского брокера, противоречит обычным представлениям об экономике обычного экономиста. Не бывает, например, «портфелей акций с 40 %-ной доходностью». Не бывает хороших торговых алгоритмов, к которым может подключиться любой. Не бывает структурных продуктов, более выгодных, чем индексный фонд. Верить в существование этих феноменов примерно то же, что полагать возможным вечный двигатель.


Однако, разделавшись с радикальной фракцией Крайнего Оптимизма, где живут общедоступные чудо-боты и портфели крепостью 40 % годовых, академическая традиция окапывается на платформе Умеренного Оптимизма. Она не верит в чудеса, но верит в пассивные инвестиции с умеренной доходностью. До этого меня сближало с ней наличие общего противника, теперь же я могу признаться, что не верю даже в те пассивные инвестиции, которые одобрены гипотезой эффективного рынка (ГЭР).


Вы получаете реальную доходность лишь в том случае, когда вы умнее других. Если другие поумнеют, ваш доход иссякнет. Считайте это учением крайнего инвестиционного пессимизма. Но тяжело в ученье, легко в торгах. Именно его адепты отбирают деньги всех остальных.


Что значит «быть умнее»? Скажем корректнее: иметь временное конкурентное преимущество, обоснованное статистически. Оно может быть даже у чудо-ботов, но вряд ли у тех, что продаются в интернете за ближайшем углом.


За кого я?


Из больших школ экономической мысли — за австрийцев. Впрочем, скажу сразу, эта книга не про политику. То есть не про то, как нам обустроить экономику вообще. Данный текст исключительно про то, как вам заработать денег (при условии, что какие-то уже имеются). Одним словом — как инвестировать. Теории здесь не больше, чем нужно, чтобы понимать практику.


Далее, если искать союзников, то это будут теории честных практиков, от Бенджамина Грэма до Нассима Талеба. То, что стоимостное инвестирование в XXI веке работает несколько иначе, уже нюансы. Как и то, что хедж-фонд самого Талеба был закрыт.


В области психологии упомяну Даниэля Канемана, в области философии Карла Поппера, а также физика Дэвида Дойча.


Я не упомяну нескольких российских трейдеров и инвесторов, хотя мог бы сказать им «спасибо». Это те люди, кто, будучи в публичном пространстве, компетентен, честен, говорит дело. Они есть. Но это профессия, где соблазн велик как нигде. Чем ты будешь зарабатывать, если твои методы перестанут работать, а имя останется? Мне немного страшно хвалить людей, которые пока живы и которых дьявол будет искушать еще сотни раз.


Зачем это мне?


Странный вопрос, но мне иногда интересно, как ответил бы на него тот или иной автор. Обычно писать про инвестиции начинают, чтобы создать имя и собрать под него денег. Я не против — несите деньги. Но если оптимизировать только по этому критерию, стоило писать противоположную книгу.


Это книга написана на полюсе крайнего пессимизма, то есть о рынках сказано так, как есть. Хотя мог бы продавать слонов. Оставалось бы только выбрать, какого слона продавать: индийского, африканского, марсианского. Акция с потенциалом роста 70 % или робот с доходностью 300 % годовых? Компетенции позволили бы открыть лавку такого профиля (на всякий случай: компетенций здесь почти не надо), о причинах, почему не открыл, — в главе 9.


Тогда что мне надо?


Цель-мини достигается независимо от того, прочитает ли это кто-либо. Как говорится, хочешь в чем-либо разобраться — начни этому учить. Не то чтобы я не знал то, о чем пишу, до того, как написано (хотя с писателями это обычное дело, и, если верить философу Мерабу Мамардашвили, лучшее в этом мире написано для того, чтобы автор мог разобраться с самим собой). Чтобы думать дальше, мне нужно думать против себя. Потому что против главных народных суеверий и главных оппонентов уже подумано. А чтобы думать против себя, надо сформулировать оппонента.


В хорошей форме ты будешь работать с этим (против этого). А в плохой форме, которая бывает сильно чаще — и это еще одна причина! — ты будешь опираться на это. Вроде как альпинистские крючья. Зацепиться, удержаться. Вдруг я завтра проснусь таким же глупым, как был когда-то? Еще короче: вдруг я все забуду? Поэтому, в частности, людям свойственно делать записи. Мы действительно многое забываем. И ладно если забыл общее знание — всегда можно открыть учебник. В том-то и дело, что учебника, где записано мое знание, толком нет. И если я очнусь не вполне в себе, у меня не будет бэкапа. Сделать его несложно, а вещь ценная. Читатели «Гарри Поттера» могли бы назвать это словом «крестраж». Кстати, добрый совет: делайте крестражи, это забавно, даже если не пригодится.


Цель-миди — продать свою экспертность так или иначе. Очевидно, что я не максимизирую размер аудитории, иначе бы продавал слона как полагается. Клиент всегда прав. Самый массовый и доверчивый клиент — лох по теме, даже если умница в остальном, а лох желает слона. Принципиальное решение: лох не является целевой аудиторией. Возможно, я как-нибудь отыграю в качестве то, что проиграю в количестве. С лохами в целом неприятно работать, даже если на них зарабатывать: глупые и жадные люди, если с ними много общаться, делают тебя таким же. Не только плохие гуру совращают паству, но и плохая паства своих гуру.


Цель-макси — сломать парадигму. Хотя бы в отдельно взятых умах. «Мы живы, пока мы держим живыми других».


Как это сделано?


Касательно стилистики. Она вольная. Как слышится, так и пишется. Более всего угнетает глупость, косящая под умность путем скучности. Как будто, если идиот напишет диссертацию, специалисту не будет видно, что ее написал идиот (при этом случайный читатель может счесть, что непонятное, скучное и сложное не бывает глупым, — увы, еще как бывает).


Касательно логики. Хотелось строже. Стиль письма — это одежда, она в кружавчиках. Логика изложения содержания — это скелет, он должен быть железным. Первое, второе, третье. В тексте выделены тезисы. «Скажите быстрее, что вы хотели сказать». Не раз ловил себя за подобным при чтении излишне многословного научпопа. Если кто-то так же торопит меня, то выделенные тезисы для него. Это скелет, конспект, выжимка и краткий пересказ. Если съели только тезисы и уже наелись — отлично. Если пробежались по ним и уже тошнит — менее здорово, но тоже ясно. Все остальное — это их расшифровка, пояснение, доказательство, картинки из жизни. С картинками все-таки интереснее.


Что с этим делать? На что можно рассчитывать?


Я допускаю, что все написанное можно читать сугубо для развлечения. По каким-то причинам читатель не может пойти и применить это на практике. Банальная причина: чтобы инвестировать, нужны деньги, а денег нет. И образ жизни такой, что непонятно, когда они будут — и будут ли. Это нормально. Не всем хорошим людям сильно нужны деньги (странное откровение для книги про деньги, правда?). В первой главе мы с этого начинаем: зачем вообще нужны инвестиции и кому они, скорее всего, не нужны. Так вот, даже эти люди, если они разделяют мое представление о прекрасном, могут читать книжку как развлечение, из чистого любопытства, не замутненного корыстным интересом.


Но главная ценность — все-таки корыстный интерес. Во сколько его можно оценить, мы уже подсчитывали. Поэтому давайте так: мысль считается освоенной и присвоенной лишь тогда, когда она меняет образ твоих мыслей и, более того, образ жизни. Книжка про диету усвоена, если ты по-другому питаешься. Здесь так же — надо пойти и сделать.

Показать полностью

Поиграем в бизнесменов?

Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.

СДЕЛАТЬ ВЫБОР

Чем очень успешные люди отличаются от просто успешных? (глава из книги Марины Мелия "Бизнес - это психология")

Мне как специалисту, который взаимодействует много лет с «людьми успеха», постоянно задают вопросы: что позволило им добиться таких результатов, какие качества помогли им в пути на вершину?

К таким людям испытывают интерес во всем мире, их жизненный путь становится примером для подражания. Мечта многих — повторить успех Генри Форда или Билла Гейтса, построивших свои корпорации «с чистого листа».


Находясь много лет рядом с «очень успешными», наблюдая за ними в процессе работы, я получила возможность понять, чем они отличаются от «просто успешных», отметить те качества, которые являются как бы несущими конструкциями их личности.


Тех, кто сегодня составляет верхушку российского бизнеса, собственников и руководителей крупных компаний, корпораций, банков, условно можно разделить на три группы.


Первая — это бывшие партийные, комсомольские работники, руководители крупных промышленных предприятий, которые вовремя сориентировались и сумели получить в собственность то, чем в то время управляли: один — нефтяную компанию, другой — завод по
производству стройматериалов и т.д.


Вторая группа — это люди активные, умные, талантливые, которые смогли завладеть частью госсобственности, блестяще использовав ситуацию и особенности российского законодательства. Представителей этих двух групп мы сегодня называем «олигархами». Эти люди, безусловно, обладают исключительными деловыми и личностными качествами, которые и позволили им организовать успешный бизнес. Но о них уже достаточно написано и сказано.


Особый интерес для ответа на вопрос, вынесенный в заголовок, представляет новая генерация российских бизнесменов — те, кого можно назвать «self-made». Они не занимали крупных должностей, не имели административных и политических ресурсов или мощных покровителей, не участвовали в «дележе» госсобственности, они создавали свой бизнес с нуля. Эти люди добились успеха только за счет своих личностных качеств. Сегодня им по 30-40 лет, они владеют крупным бизнесом и оказывают значительное влияние на российскую экономику. Итак, что отличает этих людей, какие качества помогли им добиться успеха, стать богатыми и влиятельными?


Могущество желаний


Прежде всего — это масштаб желаний, своеобразная одержимость большой целью. В психоанализе есть даже такое понятие «могущество желаний». Обычному человеку это не свойственно, ему и в голову не придет замахнуться на такие вершины, а если и придет, то ему станет страшно от одной только мысли об этом. К тому же надо иметь смелость осуществить задуманное: а вдруг ситуация резко изменится — не примут нужный закон, курс доллара упадет и т.д. А у лидеров бизнеса масштабные желания и ясные цели подкреплены абсолютной верой
в успех — это тоже редкое качество, которое помогает желаемое сделать действительным, реальным.


Тут есть одна интересная закономерность — эти психологические качества проявляются уже в детстве. Один бизнесмен как-то рассказывал мне, что лет в тринадцать уже мечтал стать миллионером. Это было еще при советской власти — странное, фантастическое желание!
И он его осуществил.


Или другой пример. В начале 90-х молодой человек — ему тогда было 22 года — побывал в Голландии, где его поразил уютный коттеджный поселок с ресторанами, спортивными площадками. И он загорелся мечтой построить такой поселок в России. У него не было
ни компании, ни денег, ни специального строительного образования. Были только мощное желание и вера в успех. И он, действительно, создал строительно-промышленную корпорацию, построил такие поселки и был практически первым в этом бизнесе.


Мощный внутренний импульс


«Очень успешные» руководствуются собственными принципами и мотивами, им не нужно какое-то внешнее стимулирование, системы мотиваций, компенсаций и поощрений. Они относятся к той категории людей, которые будут работать и ставить цели без каких-то внешних стимулов. Именно поэтому они способны их достигать даже вопреки отношению окружающих, когда все вокруг убеждены в том, что они не добьются успеха.


Вот модель жизни таких людей: захотел — сделал. Реализовать эту модель им помогает еще одно важное качество — отсутствие внутренних преград, внутреннего конфликта. Это обусловлено адекватностью мотивационных устремлений, которые не противоречат ине блокируют друг друга. «Очень успешные» как бы не имеют внутренней «непримиримой оппозиции», а внешние преграды они умеют преодолевать с азартом.


Неоправданный оптимизм


Такие люди вообще расценивают свои шансы выше, чем шансы других. Они верят в свои силы и считают, что у них способности лучше, чем у большинства других людей. Они убеждены, что им все под силу. Их отличает высокая устойчивость к неудачам, даже крупным, так называемый «подкожный слой оптимизма». Неудачи не приводят к тому, что они опускают руки, а наоборот, побуждают их к мобилизации всех жизненных ресурсов: появляется азарт — «победить». В психологии есть такое понятие — «неоправданный оптимизм». Но надо понимать, что оптимизм всегда неоправдан, ибо он по определению предполагает успешный исход, когда реально шансы почти всегда фифти-фифти. Но эти люди верят в успех часто вопреки тому, что происходит
вокруг, и, как ни странно, они его добиваются.


На чем зиждется их оптимизм? На убежденности, что любая цель может быть достигнута и мир в принципе управляем. Людям действия присущи некая «мания всемогущества», ощущение абсолютной возможности влиять на все происходящее. Как у Макаревича: «Не стоит
прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас». Философия таких людей — все можно сделать, все можно решить. Поэтому они не понимают, когда, например, к ним приходит исполнитель и говорит: «Мы не можем это сделать». Как «не можем»?! — это
же элементарно. И действительно, берут и делают.


Открытость суровой правде


Открытость «суровой правде» и реальным фактам, какими бы ужасными они ни были, в сочетании с верой в победу, невзирая ни на что, просто поражает в этих людях. Я была свидетелем таких ситуаций в их бизнесе, когда всем окружающим кажется, что уже ничего
нельзя сделать, а у наших героев это вызывает лишь азарт. И, расправившись с неизбежными трудностями, они выходят из этой борьбы более сильными.


«Главное, знать правду. Это позволяет принять правильное решение», — сказал один руководитель, отвечая на мой вопрос, как ему удалось вытянуть свою компанию из, казалось бы, безнадежной ситуации.


Компетентность во времени


Успешные люди всегда в хороших отношениях со временем. Они живут настоящим, а не будущим или прошлым. Но при этом для них в отличие от большинства людей существует и прошлое, и будущее. Ведь есть люди, которые живут прошлым, другие, напротив, мечтают
о будущем, все время строят планы, готовятся к подвигам. Но настоящей жизнью не живут ни те ни другие. Помните, Лермонтов писал: «Гляжу на будущность с боязнью, Гляжу на прошлое с тоской...». Вот такое мироощущение абсолютно не свойственно тем людям, о которых мы говорим. Успешным людям присуща компетентность во времени: они очень реалистичны в оценке перспектив, легко связывают текущие задачи со стратегическими планами, воспринимают время как непрерывный поток. Очень легко оперируют временем, как прошлым, так и будущим. Они совершенно спокойно и реалистично смотрят в будущее, не боятся его, не строят воздушных замков. При этом не сожалеют о том, что было сделано. Про свои ошибки они говорят: «Ну что ж, зато я приобрел опыт» — и используют неудачи как трамплин для будущих достижений.


Черно-белое восприятие мира


Прибавьте сюда удивительную целеустремленность, своеобразную «суженность сознания»: все подчинено достижению цели, все жизненные ситуации, факты сортируются по принципу «нужно — не нужно», и все «нужное» притягивается, как к магниту, а ненужное отбрасывается. Безусловно, это требует сосредоточения: такой человек, как снайпер в момент выстрела, видит мир сквозь прицел. Конечно, проходя через эту призму целей, мир упрощается, становится в какой-то степени черно-белым. В нем есть либо средства для достижения целей, либо препятствия. Также и люди — могут быть полезными либо бесполезными, соратниками или врагами. И чем более целеустремленный человек, тем в большей степени у него выражено такое черно-белое восприятие мира.


Окружающим кажется, что такой человек обедняет свою жизнь, что ради дела он пожертвует всем: семьей, друзьями, отдыхом и т.д. Но для таких людей это не жертва — это их жизнь, абсолютно полноценная, интересная, насыщенная. А все остальное уходит куда-то на
периферию сознания. Рыбалки, воспитание детей, совместные выезды с семьей на дачу, забота о близких — для них вынужденная остановка.Да, они это делают, понимая умом, что так надо, но в этот момент у них ощущение, что они бездействуют, отбывают повинность, так как пользу своему делу они не приносят. Люди такого типа были и раньше — это трудоголики, которые поднимали заводы, строили плотины, изобретали ракеты и т.д. В то же время у тех людей не было возможности заниматься своим бизнесом, поэтому уход на пенсию становился для них трагедией — они не были готовы к жизни в бездействии, быстро сдавали, начинали болеть, а то и просто умирали.


Окружающим такие люди часто кажутся бессердечными, эгоистичными, гордыми, тщеславными. Но они просто сосредоточены на своих планах, поэтому все остальное отметается. Мы же говорим не об обычных людях, а о «беспокойном меньшинстве», о тех, кто, действительно, ориентирован на дело, кому «больше всех надо», кто готов вести за собой, нести большой груз ответственности и отбрасывать все лишнее. Большинство людей не способны на это — и слава Богу!


Харизма


«Очень успешные» способны как бы завораживать и увлекать за собой, обладая притягательной силой харизматической личности. Они чувствуют за собой безусловное право управлять людьми, даже если их возраст, опыт и квалификация незначительно превосходят соответствующие показатели «успешных». Харизматический человек наделен особой властью, он оказывает влияние на мысли и действия других людей. Когда такой руководитель появляется в офисе, жизнь вокруг закипает. Его нет— и все как будто замирает. Он может говорить громко или тихо, может заикаться, быть красивым или некрасивым — но люди идут за ним. Можно назвать это харизмой, сильной энергетикой, лидерством, как угодно.


Склонность к риску


Этим людям присущи отвага, риск, тяга к экстриму во всем — в работе, на отдыхе. Отвага в бизнесе — это сочетание риска с ответственностью: вы принимаете решения, цена которых очень высока, за решениями последуют изменения, а это всегда риск. Сколько решений — рис-
кованных, опасных, авантюрных — принимают каждый день деловые люди, трудно подсчитать. И при этом они не испытывают страха, напротив, получают удовольствие, беря на себя ответственность за дело и за людей.


Рискованному бизнесу сопутствует и экстремальный отдых. Как ни странно, миф о необходимости «адреналиновых инъекций» поддерживают не только журналисты, но и многие психологи — видимо те, кто с такими людьми вплотную не работает. Понаблюдайте за «очень
успешными» в казино и вы увидите, что играют они безо всякого азарта. Им не интересны такие игры, потому что каждый день они делают огромные ставки в настоящей, более занимательной для них игре — бизнесе. И наоборот, искусственно взбодрить себя «за зеленым сукном» любят государственные чиновники или дети состоятельных родителей, которым не хватает естественных стрессов.


Экстрим для «очень успешных» действительно основная форма отдыха— об этом сейчас много пишут. Они не пьют, наркотики не употребляют. Как заставить себя забыть о работе? Помогает экстрим — риск, опасность, нагрузки. Поэтому, катаясь на горных лыжах, они выбирают самые сложные спуски, крутят сальто на водных лыжах, прыгают с парашютом, управляют реактивными самолетами и т.д. Они бесстрашны, чувствуют себя неуязвимыми — где-то на грани бессмертия. Они уверены, что полностью контролируют ситуацию, и не утруждают себя завещаниями, как западные бизнесмены. Им интересен день сегодняшний.


Высокая энергетика


Еще одно определяющее качество — высокая энергетика, своеобразный вечный двигатель. Эти люди могут работать по 15-20 часов, а прилетев с Камчатки в Москву, тут же готовы отправиться на переговоры в США, оттуда — в Европу, потом лететь куда-то на уик-энд кататься на горных лыжах, а потом на свое уральское предприятие и т.д. Ритм их жизни настолько интенсивный, что помощники, заместители, люди из ближайшего окружения порой не выдерживают ни физически, ни психологически.


Мощный созидательный импульс


Еще одна удивительная способность наших героев — порождать успешные проекты, создавать новые компании, предприятия, даже не имея специального образования и не зная специфики бизнеса. Появилась новая идея— быстро что-то набросал, обговорил и уже готов действовать. Люди такого склада управляют людьми, огромными компаниями, мощными финансовыми потоками, не испытывая при этомни малейшей робости. Они уверены, что способны к созданию чего-то большего и более долговечного, чем они сами. Создавать, строить, развивать — ключевые слова их деловой жизни. Причем увеличение масштабов задач, масштабов управления и ответственности может привести таких людей и в политику.


Ответственность и моральные границы


Им свойственно обостренное чувство ответственности за свои слова, дела, за людей, которые им доверяют. Когда так много дано, то многое и спрашивается, а соответственно, требования к соблюдению моральных и этических норм повышаются. От этих людей зависит слишком
много человеческих судеб, иногда даже в масштабах всей страны. У них есть собственный свод правил, определенные этические принципы, внутренние нормы, моральные границы, за которые нельзя переступать. И соблюдение этих правил очень важно, именно это позволяет им держать голову высоко поднятой и смело идти вперед, занимаясь своим делом.


Выстраивать нормальные деловые отношения сегодня экономически гораздо выгоднее, чем пытаться кого-то «кинуть». Деловой мир очень тесен, все крупные бизнесмены друг друга знают и понимают, что значит деловая репутация. Для них платить по счетам — дело чести. С ними
можно не подписывать контактов — достаточно их «железного» слова.


Ясность мышления и безальтернативность решений


Они способны воспринять максимум информации «на входе», не ставя никаких фильтров, барьеров, проанализировать ее, установить нестандартные связи. Многовариантность «на входе», отсутствие внутренних преград — и безальтернативное решение на «выходе». В отличие от большинства людей, которые принимают решения, а потом их без конца меняют, очень успешные люди обладают уникальной способностью к принятию безальтернативных решений: пока решение не выработано, они открыты к обсуждению, к диалогу, откровенны и внимательны, но как только решение созрело — оно больше не обсуждается, все внимание сосредотачивается на реализации решения, достижении поставленной цели. А затем их интерес переключается на
следующий проект, следующую цель.


Сегодня считается хорошим тоном иметь несколько дипломов о высшем образовании, МВА и т.д. Однако в бизнес-школе креативностине научат: люди с прекрасным образованием, профессионалы часто оказываются беспомощными в реальном бизнесе. И напротив, приходит человек, который делает все вопреки тому, что написано в учебниках по менеджменту, корпоративному или антикризисному управлению, и у него все получается. Говорят, «на вершине нет формул». И действительно, уникальные нестандартные, оригинальные решения часто принимаются как раз вопреки схемам и формулам.


Не случайно те, кто добился таких высоких результатов, как, например, Билл Гейтс и ему подобные, зачастую даже не имеют полноценного высшего образования. Многие представители нашей деловой аристократии тоже «недоучки». Даже те, кто получал специальное образование, уже где-то со второго-третьего курса занимались другими делами — реальный бизнес их интересовал куда больше, чем институтский диплом.


Рациональное отношение к деньгам


Вообще деньги — категория диагностическая. Перефразируя известную поговорку, «покажи, как ты распоряжаешься деньгами, и я скажу тебе, кто ты». Мы наделяем деньги теми же чертами, которыми обладаем сами, поэтому у бизнесмена деньги постоянно работают. Есть четкие
стратегические ориентиры, в том числе и количественные, и бизнесмен всегда четко знает, куда он вложит деньги — в производство, в развитие, как распорядится полученной прибылью.


Деньги для таких людей — это скорее средство, но не цель. Они дают возможность своему хозяину решать задачи уже совсем иного масштаба. Сегодня он принимает решение ценой в $50 миллионов, а завтра — в $500 миллионов. Деньги дают возможность выйти на качественно иной уровень решений, на новый виток развития, значительно расширить сферу влияния и деловых интересов.


Отношение к бизнесу — способ самореализации


Иногда говорят, что деловые люди в бизнесе реализуют свои комплексы, компенсируют непродуктивность в иных областях жизни. Это не так. Я бы сказала, что гиперкомпенсация характерна скорее для диктаторов, политиков. Часто это унижение, испытанное в детстве, амбиции, стремление к власти и т.д. Для тех, о ком мы говорим, бизнес — способ самореализации, а отнюдь не способ компенсировать что-то, чего у них нет, — у них-то как раз есть все, потому они и так успешны.


Особенное удовольствие им доставляют победы, казалось бы, в невозможных ситуациях. И тут я обнаружила интересную закономерность. Один из олигархов первой «пятерки» на вопрос о любимой им в детстве сказке (а любимые сказки иногда становятся основой нашего
жизненного сценария) упомянул о лягушке, которая выбралась из кувшина со сметаной, взбив ее в масло. Я насчитала среди своих знакомых — успешных бизнесменов еще человек пять поклонников упорной лягушки. Они умеют решать поставленную задачу, выходить из любой, на первый взгляд совершенно безвыходной, ситуации, побеждать при любых обстоятельствах.


Двое из моих знакомых в детстве любили мысленно сражаться со сказочным драконом: одну голову отрубаешь, а у него две новые вырастают... Это их сценарий— борьба, победа, опять борьба и т.д. А вот любителей сказки про Емелю или про золотую рыбку я среди лидеров бизнеса пока не встречала.


Здоровый оппортунизм


Также «очень успешных» отличает умение улавливать все «возможные возможности» вокруг себя и использовать их «на все сто». Фактически все, что попадается на их пути — ситуации, люди, идеи, — направляется на решение конкретных задач. Такие люди всегда знают, чего
хотят. Они обладают определенной внутренней цельностью, четким пониманием своих основных целей и потребностей. И в силу этого у них есть возможность использовать все ветра, которые дуют, причем каждый ветер для них как бы становится попутным. И то, что другие
воспринимают как помеху, «люди успеха» умеют обернуть себе на пользу. Например, принимается новый закон — все в ужасе. А они находят решения, позволяющие использовать и этот закон в своих интересах. Любую неблагоприятную на первый взгляд ситуацию — не-
урожай, изменение курса валюты, уход топ-менеджера — они заставляют работать на себя.


Но, конечно, есть и другая сторона медали: как только что-то становится ненужным, это отсекается. Люди, подразделения, организации как бы отмирают, стираются в их сознании, не вызывая никаких эмоций. Окружающих такое отношение часто обижает, воспринимается как жестокость, бессердечность, а «люди успеха» этого попросту не видят — для них это как уже отработанная ступень ракеты. И такой функциональный подход для успешного меньшинства единственно приемлемый.


Гениальная простота


«Очень успешным» свойственно не усложнять, а упрощать, делать более четким и ясным все: структуру компании, постановку задачи, технологический процесс. Поскольку они всегда знают, что для них существенно, а что нет, это позволяет очень быстро и точно все структурировать, сортировать, ранжировать по степени значимости.


Наукообразность, сложная речь им не свойственны: они имеют достаточно высокую самооценку и не боятся случайно показаться не такими умными, необразованными и т.д. Им не свойственно формировать многоярусные «интеллектуальные надолбы» для того, чтобы понять суть и объяснить ее другим. Это замечательно сформулировал применительно к своему поэтическому методу Николай Степанович Гумилев: «Я не утруждаю их глубокомысленными многозначительными намеками на содержание выеденного яйца».


Однако, упрощая, они не примитивизируют, а именно упорядочивают и проясняют. Как-то я спросила у руководителя крупного холдинга о новой технологии на одном из его предприятий. И он мне, человеку технически не подготовленному, смог четко, точно и просто в течение пяти минут не только объяснить, в чем смысл этого процесса, но и что конкретно он планирует усовершенствовать и что это ему даст.


Опора на позитив


Такие люди не концентрируются на своих недостатках, не пытаются постоянно просчитывать, чего им не хватает, сколько еще надо выучить, сколько еще надо знать, чтобы достичь той или иной цели. Они опираются на свои сильные качества, на свои успешные стратегии, на те достижения, которые есть к данному моменту. Они действуют по отношению к себе, как опытный, талантливый тренер, который тонко подмечает в своем ученике правильные действия, правильные техники, правильные стратегии и выделяет ту единственную и уникальную «коронку», которая и позволяет спортсмену добиться победы.


К тому же такие люди умеют и любят отмечать свой успех. Пушкин, закончив гениальную поэму, однажды воскликнул: «Аи да Пушкин! Аи да сукин сын!» Но радость «очень успешных» как бы дозирована, она не длится долго: четко отметив свой успех, они продолжают
творить и действовать дальше.


Демократичность и скромность


Человеку, который начал с нуля, не имея за спиной «рюкзака» связей и наследства, еще недавно владел небольшой компанией, а сегодня уже — крупнейшим холдингом, не свойственно терять чувство реальности. Если все это он сделал сам, если он сам карабкался на вершину, расцарапав в кровь ладони, ступни и колени, если богатство не свалилось ему на голову, если все идет естественным путем, то он просто взрослеет, набирается опыта, берет на себя больше ответственности и не любит шумихи вокруг собственной персоны. Такие люди крепко стоят на земле в отличие от тех, кого «на вершину» парашютировали, например, детей олигархов или министров, которые получили в наследство «империю», и им постепенно начинает казаться,
что это они ее создали и это заработанные ими миллиарды лежат в швейцарских банках.


По поведению всегда можно отличить тех, кто сам создал свой бизнес, от тех, кто его «получил». Посмотрите, как руководитель общается с сотрудниками, как распоряжается своим временем, насколько он открыт и демократичен, и вам все станет ясно. Если это «наследник», вы сразу почувствуете фальшь и некую демонстративность.


Инакость, уникальность


В окружении крупных бизнесменов нет людей, подобных им, сравнимых с ними по своим личностным качествам.


Они иные, независимы и нетрадиционны во взглядах, привычках и зачастую воспринимаются другими как эксцентричные люди. Они позволяют себе быть упрямыми, раздражительными, холодными, бессердечными и безжалостными. Они сосредоточены на себе и своих планах, могут подавлять и удивлять других своим экстравагантным поведением. С детства они чувствуют свою необычность, часто попадая в положение «гадкого утенка», но уже тогда зачастую в положении «странных» и «маргиналов» они ощущают свою уникальность.


Один из очень известных бизнесменов рассказывал: «Мне 14 лет. Я жду автобуса по 20-30 минут на морозе, чтоб с окраины Москвы доехать до английской спецшколы, пропихиваюсь в автобус, меня со всех сторон толкают, давят, а я думаю: "Вы еще не знаете, с кем вы едете и кем я буду"».


Экзистенциальная тревога


Казалось бы, они имеют все, удовлетворили все свои потребности: и базовые — витальные, и потребность в общении, руководстве, самореализации. У них есть деньги, успех и богатство. И все равно они постоянно ощущают то, что в профессиональной литературе по психологии называют «экзистенциальной тревогой» — они все время хотят большего. Многие их тех, кого мы в начале нашего разговора отнесли к первой и второй группам, бросили бизнес и отдыхают на «лазурном берегу»: их потребности были удовлетворены, реализованы, и, в конце концов, они отошли от дел. А новая деловая элита — это более «продуктивные» для экономики страны люди, у них есть некий «психологический вечный двигатель». Они достигли вершины пирамиды по-
требностей Маслоу * и с точки зрения экзистенциальной не смогут полностью реализовать себя никогда: как только они добиваются одной цели, тут же ставят следующую.


Сегодня такой тип личности становится чрезвычайно популярным, престижным, чуть ли не единственной моделью оптимального варианта жизни. Им стремятся подражать, их ставят в пример своим детям. Конечно, без таких людей прогресс и развитие были бы невозможны.
Однако нам надо понимать, что вариант жизни, суть которой — целедостижение, хотя он наиболее одобряемый и многими рассматривается как основной, подходит далеко не всем и помимо жизни-целедостижения существует много других моделей жизни.


* По теории Абрахама Маслоу все потребности можно разделить на пять основных категорий: физиологические, потребности в безопасности, социальные, потребности в уважении, потребности в самореализации — и расположить их в виде строгой иерархической структуры (своеобразной пирамиды). В каждый конкретный момент времени человек стремится к
удовлетворению той потребности, которая является для него более важной и сильной. Прежде чем потребность следующего уровня станет наиболее мощным и определяющим фактором в поведении человека, должна быть удовлетворена потребность более низкого уровня. Поскольку с развитием человека как личности расширяются его потенциальные возможности, потребность в реализации никогда не может быть удовлетворена полностью. — Прим. авт.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!