Пятничное [МОЁ]

Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного!

Жил как-то в славном городе Дамасске достойный человек по имени Юсуф.

Был он славным человеком, добрым и отзывчивым, исправно посещал мечеть по пятничным дням и по возможности совершал намаз пять раз в день, как того требует обычай.

Ко времени расцвета своей жизни достиг он определённого положения в обществе и зарабатывал себе на лепёшку с маслом тем, что торговал пряностями и сухофруктами на маленьком базарчике у Восточных Ворот. Лавка его стояла в тени статуи Льва, что охраняла городские врата и частенько к нему захаживал старшина воротной стражи, угоститься сушёными финиками и хурмой. И за чашкой чая вели они учёные беседы о человеческом бытии, полёте птиц, превратностях судьбы, об эмирах и капусте, и Лев слушал их, благосклонно оскалив клыки.

Была у Юсуфа наложница из далёкой Дакии и две жены. На третью он не скопил ни денег, ни благосклонности уже имеющихся жён. Однако же двух дочерей вырастил достойный Юсуф и удачно выдал замуж, и одного сына взрастил он. Сын стал помощником окружного кади и в городе имел уважение. Была у Юсуфа ручная обезьянка, она потехи ради помогала покупателям выбрать товар в лавке и никогда не ошибалась, а её пронзительные вопли смешили городских стражей и радовали сердце Юсуфа.

В общем, протекала жизнь достойного торговца плавно и радостно, день проходил за днём, солнце вставало за минаретами и садилось в воды реки, но были в этой жизни и странности.

Юсуфа отчаянно не любили дервиши. В первый раз это случилось, когда мальчику Юсуфу было семь лет и почтенный отец его, Алишер, повёл малыша на городскую площадь, где (как рассказали соседи) вот уже третий час подряд плясал и кружился босоногий любимец Аллаха.

Однако же, лишь завидев Юсуфа, протолкавшегося с отцом в первый ряд зрителей, дервиш внезапно остановил танец, воскликнул "Аш-шайтан!", плюнул под ноги и, растолкав толпу, удалился, скверно ругаясь на семи языках.

С тех пор так и пошло - едва завидев Юсуфа (мальчика, юношу, а потом - и почтенного мужа), дервиши плевали ему вслед и удалялись, неизменно оглашая воздух ругательствами. Никто не мог объяснить такое их поведение, а сами дервиши отказывались общаться на эту тему, да и кто их, босоногих, спросит.

Мулла в мечети пристально осмотрел мальчика, но, не найдя отклонений от среднестатистического правоверного, посоветовал не брать в голову и жить как живётся.

Второй же странностью было то, что к тридцати годам Юсуфа полюбили кошки.

Всяк, кто бывал на восточном базаре, знает, что этих божьих тварей там полно. И особенно у лотков, где торгуют рыбой. На базаре же у Восточных ворот было по-другому.

Все кошки базара собирались у лавки Юсуфа. Лежали у его ног, забирались на колени, вздорили с ручной обезьянкой, чихали от перечной пыли, довольно жмурились на солнце. Рыжие, чёрные, полосатые, всех мастей и размеров, от мелких котят до убелённых сединами котриархов дожидались, когда закончится торговый день и большим пушистым стадом следовали за Юсуфом к его дому.

Две жены и наложница пытались бороться с нашествием, применяя брань и швабру, но всё было тщетно.

Дождавшись отхода домочадцев ко сну, кошки мягким меховым одеялом накрывали Юсуфа и, как ни холодны были дамасские ночи, спал почтенный торговец всегда в тепле и уюте.

Соседи же, видя такую картину, смеха ради прозвали Юсуфа Кошачьим Царём и, как это часто бывает, невсерьёз данное прозвище пристало накрепко, и скоро весь Дамасск знал его только и именно как Кошачьего Царя.

Из других городов стали приходить люди, чтобы посмотреть на Юсуфа и его кошачью свиту, а однажды, говорят, сам эмир инкогнито посетил его лавку, остался крайне доволен увиденным и купил пахлавы и фисташек на шесть динариев.

Естественно, дела Кошачьего Царя пошли в гору и скоро стал Юсуф человеком богатым.

Однако же торговлю не забросил, кошек по-прежнему привечал и с дервишами старался не пересекаться.

И вот однажды засиделся Юсуф в своей лавке допоздна. Сперва они со старшиной воротной стражи пили чай, потом гладили всех кошек поочерёдно и шептали им добрые слова в уши, потом старшина ушёл на пост, а Юсуф вылил остатки чая к лапам статуи Льва и сказал: "Хороший чай, угощайся".

- Спасибо! - пророкотал Лев.

Сам Юсуф полагал себя храбрым человеком, но в тот момент не испачкал халата лишь потому, что совсем недавно отходил на задворки базара и халат пачкать было банально нечем. Однако же был почтенный торговец воспитан в благочестии и, коль скоро завязалась беседа, считал нужным её поддерживать, а уж кто с тобой говорит - дело десятое.

- Скажи мне, о почтенный Лев, да благословит тебя Аллах, почему ты заговорил со мной? - спросил Юсуф. - Я в неведении своём полагал тебя лишь статуей, что поставлена сюда для красоты города.

- Ты не совсем прав, достопочтенный, - отвечал Лев. - Я стою здесь, у Восточных ворот, как страж - и отгоняю от города злых дэвов, ифритов пустыни, а также недобрые ветры, несущие заразу из дальних стран. Даже самые голодные ракшасы не смеют проникнуть туда, где сторожу я проход. А заговорил я с тобой потому, что ты уже десять лет добр к моим подопечным.

- К стражам?

- К кошкам, дубина! Ты не прогоняешь их от себя, кормишь от своих щедрот, защищаешь от жён и наложницы, шепчешь в уши ласковые слова. Я вижу это каждый день и доволен тобой. В знак признательности я отвечу на три твоих вопроса.

Задумался Юсуф. Что бы такого спросить у Льва, что не даёт ему покоя?

- Тогда ответь мне, мудрый Лев - отчего твои подопечные кошки меня полюбили? И почему не любят меня босоногие дервиши?

- Слушай же меня, Юсуф Кошачий Царь, - ответил Лев, - и не говори, что не слышал. Три тысячи лет назад во дворце Сулеймана ибн Дауда (мир с ними обоими!) жил да был секретарь четвёртой канцелярии старший писарь - джинн по имени Ясаф. Работал он исправно, от заката и до восхода, как был положен обычай. Но характер имел скверный, за что и поплатился.

Однажды, к сроку не сдав годовой отчёт, получил он от распорядителя церемоний десять палок и, будучи в гневе, наступил на хвост любимой кошке Сулеймана по имени Мирза. Узнав же об этом, пришёл в неистовство Сулейман ибн Дауд (мир с ними обоими) и велел визирю своему, Асафу ибн Барахии, доставить ослушника (насильно!) пред свои грозные очи. И запечатал он несчастного джинна Ясафа в человеческое тело и повелел жить в мире вещном, переходя из человека в человека до тех пор, пока кошки не простят его.

Вот и ответ на твои вопросы, почтенный торговец Юсуф, или, если будет угодно, бывший писарь Ясаф, - кошки, чувствуя бездымный огонь джинна, приходили греться у тебя на руках. А дервиши видели твою истинную суть. Но не дано человеку прозреть неведомое, вот и уходили они от тебя в огорчении и ругались скверно - поскольку суть твою видели, но самой сути не понимали.

А последней же каплей стала капля чая, которой ты угостил меня. Радуйся, достойный Юсуф - кошки тебя простили. Радуйся - и задавай свой последний вопрос.

Долго думал Юсуф, Кошачий Царь, час думал, два думал, и, наконец, решился.

- Скажи мне, о мудрый Лев, как в таком случае мне снова стать собой?

- А этому горю помочь совсем легко, - ответил Лев и что было сил ударил Юсуфа каменной своей лапой.

Рассказывал старшина воротной стражи, что в ту ночь ровно в полночь встал на рыночной площади огненный смерч до небес, расхохотался и улетел в пустыню, оглашая окрестности радостными воплями, но до этого обнял старшину крепко и шепнул человеческим голосом: "Прощай".

Не пахло от стражника вином и в зрачках его не плавал опиумный дым, но никто не поверил его словам, хотя опалённой стала его борода и не росла более.

Тело же Юсуфа нашли утром на крыльце его лавки, и в тот же день упокоилось оно с миром в семейном склепе. Однако же вопреки обычаю не было в стенах его дома горя и печали, не рыдали жёны и наложница, лишь сын Юсуфа, Мустафа, хмурил задумчиво брови, когда к нему пришла с базара любимая отцова кошка.

Всякий же, что входил в семейный склеп, где лежало тело Юсуфа под тяжкой гробовой плитой, сколь бы ни был терзаем чёрной тоской и злыми мыслями, обретал покой и светлое настроение.

Потому что внезапно понимал: Всё-Идёт-По-Плану.

Ъ.

Напоследок - пара картинок, чтобы не создавать ещё один пост. Мне кажется, тут они будут к месту )

Магрибские мотивы-8. Принципиальная схема работы тёплого лампового Ифрита.

На этом на сегодня всё.

Если вдруг сказка кому-то понравилась и хочется ещё - пишите в комментариях, мне будет очень приятно ))

С вами был fenrirvolk1984, всем доброй ночи и хороших выходных!