Великолепная Мэрилин

DoooMM

2 года назад

Великолепная Мэрилин

Серия Великолепная Мэрилин (Том I)

Мэрилин Монро в фильме "Вождь краснокожих и другие" (V) Цикл "Великолепная Мэрилин" 656 серия⁠⁠

Показать полностью 2

0

DoooMM

2 года назад

Великолепная Мэрилин

Серия Великолепная Мэрилин (Том I)

Мэрилин Монро в публикациях (XI) Цикл "Великолепная Мэрилин" 655 часть⁠⁠

С.А. Аннина, Е.В. Прокофьева. «Мэрилин Монро. Жизнь и смерть секс-символа Америки» книга на Озон, отрывок размещается для ознакомления на некоммерческой основе.

Продолжение, Глава 5

"ЭТОЙ ДЕВУШКЕ Я ПРОРОЧУ БОЛЬШОЕ БУДУЩЕЕ" Предыдущий выпуск

Еще в первое свое посещение палаццо Шенка Мэрилин заметила, что покерная вечеринка за полночь перетекала в оргию. То и дело какая-нибудь парочка, хихикая, скрывалась за дверью одной из многочисленных комнат дома.

Когда о близких отношениях Монро и Шенка прознал весь Голливуд, поползли слухи, что фаворитка старика принимает деятельнейшее участие в оргиях в его доме, что она перенесла несколько абортов, не зная в точности, кем были отцы нерожденных детей. Этими гипотетическими абортами позднее объясняли неудачные попытки повзрослевшей Мэрилин стать матерью.

Но гинеколог Леон Крон, лечивший актрису в ее последние годы и многократно ее осматривавший, утверждал: "Никогда она этого не делала. Да и сплетни о том, что Мэрилин Монро много раз прерывала беременность, попросту смешны. Она не делала этого ни единого раза. Дважды у нее случался выкидыш, и один раз имела место беременность, которая оказалась внематочной и потребовала немедленного прерывания. Однако она никогда не делала аборт по собственной воле".

Мэрилин действительно часто обращалась к гинекологам, но причиной этого, помимо ипохондрии, были боли внизу живота, терзавшие ее с юности, и невыносимо тяжелые менструации, во время которых она часами извивалась, заходясь в крике.

После смерти кинозвезды делались предположения, что на праздниках азарта и сластолюбия в ренессансном особняке Шенка бывал Джек Кеннеди, что именно там и тогда молодой многообещающий политик познакомился со старлеткой Мэрилин Монро. А спустя годы увидел вновь и тут же вспомнил ее сияющую шевелюру и застенчиво-победоносную улыбку. Доказательств этому нет, опровергнуть это невозможно.

С шевелюрой Мэрилин, кстати, под умелыми руками стилистов Columbia Pictures произошли существенные изменения. Таково было требование Гарри Кона, выдвинутое при приеме Монро на работу, и на этот раз она согласилась сразу.

Молодую женщину подстригли, сделали ее волосы пушистыми с помощью электролиза и осветлили их, убрав желтоватый оттенок. Она приблизилась к своему "эталонному" обличью, памятному теперь миллиардам людей, даже если они вообще не смотрят кино.

Когда Гарри Кон раздумывал, взять ли ему, в угоду Шенку, никому не известную старлетку, уже уволенную с одной студии, решающими оказались слова штатной преподавательницы драматического мастерства Наташи Лайтес: "Если я не ошибаюсь, в этой девочке есть какой-то потенциал. Давайте попробуем". И Кон поручил самой Наташе "попробовать", всецело доверив ей новенькую.

Лайтес, которая на шесть долгих лет стала неразлучной подругой Мэрилин, была натурой яркой и неординарной. Ближние и дальние реагировали на нее ярко и противоречиво.

Она была словно вулкан, который непрестанно извергается или у которого вот-вот должно начаться извержение, — самая переменчивая и взрывоопасная женщина, какую мне довелось знать", — говорила журналистка Джейн Уилки.

"В 1948 году Наташе было приблизительно тридцать пять лет и ее украшали коротко остриженные каштановые волосы с седыми прядками; эта высокая, худая, угловатая и необычайно подвижная особа временами напоминала слегка пристукнутую цаплю, попавшую в хлопотную и затруднительную ситуацию… Деспотичная и суровая, даже в чем-то жестокая, Наташа производила большое впечатление на начальников, равно как и на актеров, часто обескураживая их своей беглостью речи, знанием различных жанров искусства и литературы, а также строгим отношением к своим молодым ученикам, которых считала много хуже тех актеров, с кем ей довелось иметь дело за границей, в Европе", — характеризует ее Дональд Спото.

Другой биограф Монро, Сильвен Ренер, выражается куда резче: "Худая, некрасивая, она отыгрывалась за свою не удавшуюся ни в театре, ни в кино карьеру, унижая начинающих киноактрис, с которыми ей предстояло работать… Свой провал она приписала политическим обстоятельствам, а не внешним данным или бездарности. С той поры у нее осталась ярко выраженная мания величия. Наташа Лайтес прививала красивым девушкам комплекс неполноценности с единственной целью убедить, что их "прелести" вовсе не преимущество, а признак виновности перед ней, тощей и нескладной. Она действовала в два приема: сначала смешивала дебютантку с грязью так, что та заливалась слезами, а потом, приняв маску великодушия, изображала покровительницу".

На сохранившихся фотографиях Наташа не кажется ни жестокой, ни деспотичной, ни даже некрасивой, — одухотворенное лицо с неправильными, но тонкими чертами, необыкновенно изящные и подвижные руки… Эти руки завораживали Мэрилин, когда Наташа делала "колдовские пассы", вдохновенно рассказывая что-нибудь или поясняя.

В первый визит Монро к Лайтес — та жила прямо в помещении студии, в комнате, заваленной книгами и с портретом Макса Рейнхардта на стене, — младшая из женщин впечатлила старшую не больше, чем прежние ученицы. Наташа увидела перед собой девушку, очень закомплексованную, даже заторможенную, делающую ставку исключительно на свою сексапильность.

И принялась за муштру. Наташа лепила Мэрилин заново, лепила четкими, отточенными безжалостными движениями. Ставила ей дикцию, учила дышать, двигаться, одеваться, заставляла штудировать "умные" книги. Чередовала суровые выговоры со скупыми похвалами.

"Как человек она была почти полностью лишена силы духа, — сокрушалась Наташа. — Можно с чистой совестью сказать, что она боялась собственной тени и была отчаянно неуверенной в себе, невероятно застенчивой, она никогда не знала, что говорить. Она все время спрашивала меня: "И что я должна сказать?" Я попыталась заставить ее начать интересоваться самой собой, начать обретать собственный позитивный опыт, но не знаю, удалось ли это. Она боялась окунуться в реальную жизнь… Мне кажется, Мэрилин отрицала себя истинную, за исключением своей яркой сексуальной привлекательности, единственного, в чем она была вполне уверена. Она знала, что это работало, — и она была столь же изящна в своей привлекательности, как пловец или балерина".

Наташа, по ее словам, хотела вдохнуть в ученицу веру в собственные силы — но добивалась едва ли не прямо противоположного результата.

"Бывали дни, — вспоминала Мэрилин, — когда я не могла понять, почему Наташа оставила меня у себя в ученицах, ведь она давала мне понять, что я никчемна и лишена таланта. Очень часто мне казалось, что для нее я — всего лишь один из сотни других безнадежных случаев".

Бытует мнение, что Мэрилин отчасти навредила Наташина наука. Изначально не слишком внятная дикция актрисы в результате усердных упражнений сделалась утрированно отчетливой. Мэрилин явственно для зрителей складывала губы перед репликой и произносила с особой интонацией каждый слог. Все это производило отнюдь не всегда желательный комический эффект.

Режиссеров раздражало, что Мэрилин отказывается выходить на съемочную площадку, если туда не допустят ее преподавательницу. У Наташи и Мэрилин существовала особая система условных знаков: мимикой и жестами старшая давала младшей указания или сообщала, что что-то идет не так.

Многие считали и продолжают считать, что Наташа Лайтес была своего рода злым гением Мэрилин Монро, инфернальным кукловодом, подчинившим молодую актрису своей воле.

Красивая легенда, если не учитывать одного нюанса. Кукловод влюбился в марионетку. Пигмалион влюбился в Галатею.

Очень скоро Наташа поняла, что магнетическое очарование Мэрилин и даже ее несовершенства, смесь ребячества с жеманством, податливость и ершистость пробуждают в ней глубокий интерес, нежность, плотскую страсть.

Мэрилин Монро и Наташа Лайтес

Мэрилин Монро в публикациях (XI) Цикл "Великолепная Мэрилин" 655 часть Цикл, Великолепная, Мэрилин Монро, Актеры и актрисы, Знаменитости, Книги, Публицистика, Биография, Текст, Девушки, Блондинка, 1948, Длиннопост

"Я хочу любить тебя, Мэрилин". — "Нет, не надо любить меня, Наташа. Просто работайте со мной".

Мы не знаем, оставалась ли эта страсть платонической. Мэрилин могла и уступить раз-другой — из сочувствия, дружеской симпатии или любопытства. Но, так или иначе, взаимностью на Наташину любовь не ответили. Послушная ученица была послушной далеко не во всем.

"Правда в том, что мои чувства, вся моя жизнь были в ее руках, — сказала Наташа Лайтес много лет спустя. — Я была старше ее, я была ее учителем, но она знала глубину моей привязанности к ней и пользовалась этим так, как может только молодой и очень красивый человек. Мэрилин говорила, что в нашей паре именно она нуждается во мне. Однако на самом деле все обстояло наоборот. Моя жизнь с ней означала постоянный отказ от самой себя".

Несомненно, эти слова продиктованы горечью и обидой. И, скорее всего, Мэрилин нуждалась не только в уроках, но и в любви, которую отвергала. Она хотела видела в Наташе наставницу и, вероятно, очередную "эрзац-мать", но никак не возлюбленную, она вырывалась из объятий старшей подруги с негодованием и смутным чувством вины, но совсем, совсем не в духе Монро, неприкаянной малышки Нормы Джин слова "не надо меня любить". От Лайтес она получала не только придирки (немудрено, что та становилась тем придирчивее и несдержанней, чем больше теряла надежду) и притязания, но и поддержку, а поддержка была необходима Мэрилин как воздух.

Похоже, в случае Мэрилин Монро и Наташи Лайтес речь шла о классическом симбиозе, взаимозависимости. Такие связи между людьми подчас длятся дольше, чем самые гармоничные любовные и дружеские отношения.

Мэрилин, увлеченная своей вроде бы наконец налаживавшейся карьерой, еле замечала все, что не касалось этого напрямую.

В марте умерла Ана Лоуэр. Мэрилин не хотела пропускать даже одно занятие с Наташей, поэтому не пошла на похороны, хотя всю жизнь не переставала оплакивать свою "тетю Ану" и вспоминала о ней с горячей благодарностью.

В апреле Глэдис Бейкер, в очередной раз выписанная из клиники, улизнула от присматривавшей за ней дальней родни и вышла замуж за проходимца по имени Джон Стюарт Эли. Эли был двоеженцем и позднее пытался шантажировать дочерей своей "второй жены", требуя от них денег и всяческой другой помощи за то, что взвалил на себя такую обузу, как их мать.

Лето 1948 года принесло Мэрилин не просто ее первую значительную роль, но одну из главных ролей в фильме "Columbia Pictures".

Фильм этот все давным-давно позабыли бы, не стань он вехой в биографии кинозвезды. Это была музыкальная комедия режиссера Гарри Ромма "Хористки" ("Ladies of the Chorus") (в переводах на русский также "Дамы из кордебалета", "Девушки из кордебалета", "Леди из хора", "Девушки из хора").

Сюжет немного напоминал старую добрую оперетта "Сильва". Мать и дочь, Мэй Мартин (ее сыграла Адель Джергенс) и Пегги Мартин (ее-то роль и досталась Мэрилин) — артистки, поющие и танцующие в шоу-бурлеске. Мэй, несмотря на "легкомысленную" профессию, очень трепетная и строгая мама. Она следит за каждым шагом дочери, потому что сама вдосталь настрадалась от совершенных в юности ошибок и не хочет, чтобы Пегги их повторила. Но разве что-то когда-то мешало девушкам влюбляться? Влюбляется и Пегги — в "богатенького мальчика" Рэнди (актер Рэнд Брукс). Мэй не верит в возможность неравного союза, поэтому она против встреч Пегги с ухажером. Но, видя искренность чувств молодых людей, мать девушки сдается. А вот убедить мать Рэнди оказывается куда сложнее…

Мэрилин удалось оживить слабенький, плохо скроенный и посредственно сшитый сценарий.

Норман Мейлер писал об этой работе Монро: "…она поет, танцует, играет, даже участвует в драке, где вцепляются друг другу в волосы, раздают пощечины, визжат, неуклюже обмениваются шлепками, словно девчонки, бросающие бейсбольный мяч… Но что самое интересное в актрисе, которой суждено пойти так далеко, — это излучаемая ею аура непостижимой уверенности в себе, в собственной неотразимости. Складывается впечатление, что прямо у вас на глазах материализуется идеальный образец сексуальной привлекательности; так бывает, когда в полную народу комнату входит потрясающей красоты девушка и заявляет: "Я здесь лучше всех, со мной никто не сравнится’’".

Застенчивая, нервная, даже невротичная в реальной жизни Мэрилин перед камерой, как всегда, чудодейственным образом изменилась. Не в этом ли секрет ее неуспеха на театральной сцене? Может быть, и вправду лишь под объективом способна была проявиться в полной мере "солнечная" сторона ее натуры?

Актрису, практически дебютантку, если не считать нескольких эпизодов в картинах "20th Century Fox", удостоил похвалы критик Тибор Крекеш, нещадно разругавший фильм в целом.

"Мисс Мэрилин Монро — одно из немногих светлых пятен этой картины. Этой девушке, которая хороша собой, мила и обладает приятным голосом и располагающей манерой поведения, я пророчу большое будущее".

Это был первый положительный отзыв о Мэрилин в прессе.

В "Хористках" Монро дважды спела песенку со смешным припевом "Каждой крошке нужен па-па-па!" — сначала вместе с другими семью девицами, выплясывавшими в коротеньких юбочках, прижимая к груди кукол, потом дуэтом со своим партнером Рэндом Бруксом.

"Па-па-па" — новый "эрзац-отец", а по совместительству и любовник, — для самой Мэрилин нашелся еще на пробах. 32-летний Фред Карджер, как и Наташа Лайтес, был преподавателем. Талантливый композитор и аранжировщик, он учил актеров студии "Columbia" пению и отрабатывал с Монро и ее товарищами музыкальные номера.

Как ученица Мэрилин оказалась для Карджера твердым орешком. Она заикалась и запиналась, у нее, несмотря на Наташины уроки, сбивалось дыхание — и все это еще и потому, что Мэрилин чуть ли не с первого взгляда влюбилась во Фреда. Впервые влюбилась по-настоящему, как она говорила. Ей было почти 22. Обычно первая любовь настигает нас в более раннем возрасте; переболеть ей, будучи взрослым, — все равно что запоздало заразиться корью или ветрянкой…

О своих чувствах к Фреду, не называя его имени, Мэрилин Монро рассказала в "Моей истории".

Печальный опыт "девочки-жены" был не в счет. Теперь Мэрилин осознанно хотела семью и детей, хотела просыпаться с любимым каждое утро.

Фред, который после развода жил с шестилетним сыном и матерью, пока не стремился к женитьбе и вообще к сколь-нибудь прочным отношениям с женщинами. Он охотно пустил хорошенькую актрису в свою постель, но не в душу.

Чтобы покрепче привязать к себе Карджера, Мэрилин пробовала на нем свои излюбленные уловки. Нам, на расстоянии, они могут показаться скорее трогательными, чем возмутительными, но Фреда "штучки" любовницы выводили из себя. Так, когда в начале их романа Карджер вызвался подвезти ее домой после свидания, Мэрилин указала адрес приятельницы, ютившейся в грязной каморке в бедняцком квартале. Увидев изрисованную скабрезными надписями дверь подъезда, обшарпанную лестницу, Фред потрясенно ахнул и предложил Мэрилин пожить у него. За три недели к ней успели привязаться мать Карджера и особенно его маленький сын, а она полюбила их разве что не настолько сильно, как самого Фреда. Но эти сантименты не остановили Карджера, когда обман случайно вскрылся. Он был неумолим и без разговоров отвез рыдающую Мэрилин в "Studio Club", убедившись при этом, что гостиничный комплекс из нескольких симпатичных домиков в мавританском стиле ничем не походил на трущобы.

Вскоре, впрочем, Мэрилин сняла квартиру поближе к дому милого. А он заезжал к ней в основном по утрам перед работой, на полчаса-час по дороге на студию.

Любовными радостями и печалями Мэрилин делилась с Наташей Лайтес. Та выслушивала ее, тяжело вздыхая, — не только от ревности, но и от тревоги. По рассказам Мэрилин было совсем незаметно, что ее избранник пылает к ней столь же жаркими чувствами. Постепенно это стало доходить и до самой молодой женщины.

"В том безоблачном раю, в котором я постоянно пребывала, было лишь одно крохотное облачко; но вскоре оно стало постепенно расти. Поначалу ничего, кроме моей собственной любви, для меня не имело никакого значения! Через несколько месяцев, однако, я стала присматриваться к его любви. Я смотрела, слушала и смотрела, и никак не могла понять смысл того, что он говорил мне. Тем более понять, действительно ли он любит меня".

Мэрилин оказалась между Сциллой и Харибдой, между влюбленной в нее женщиной и мужчиной, в которого сама была влюблена без памяти, между "эрзац-матерью" и "эрзац-отцом". Оба были ей необходимы. Оба были ее учителями. Оба не уставали критиковать ее. Мало того, что ни с одним из них она не могла испытать полноты разделенной любви. Они еще и отнимали у нее и так шаткую уверенность в себе, вновь превращали в вечно ждущую одобрения маленькую Норму Джин. Ситуация, которая повторялась у Мэрилин Монро едва ли не с каждым близким ей человеком.

"Когда мы оставались вдвоем, он постоянно подшучивал и подсмеивался надо мной. Я знала, что нравлюсь ему, что он счастлив быть со мной. Но его любовь была совсем не такая, как моя. Что бы он ни говорил мне, в его словах всегда хватало критики и осуждения в мой адрес. Он говорил, что я недостаточно умна. Он вечно указывал мне на мою необразованность, на то, что я совсем не знаю жизни… Я никогда никому не жаловалась, но это сильно меня задевало".

Вероятно, Фред Карджер вовсе не считал, что унижает Мэрилин. Наверное, по его собственному мнению, он лишь пытался быть честным. И, когда она говорила ему, что никогда, ни к кому прежде не чувствовала ничего подобного, он отвечал: "Еще почувствуешь, и не раз. Не стоит принимать несколько мимолетных ощущений за что-то серьезное". И, когда она начинала всхлипывать, журил ее: "Ты плачешь без всякого повода. Это потому, что твой ум плохо развит. А если сравнить с твоей грудью, то он просто в эмбриональном состоянии. Твой ум спит, ты никогда не размышляешь о жизни. Ты просто плывешь по течению с помощью пары воображаемых подводных крыльев".

"Оставшись одна, я лежала без сна, перебирая в уме все, что он говорил. И я думала: "Он не любит меня, иначе он не видел бы так ясно все мои недостатки. Как он может любить меня, если я такая дурочка?"

Я не возражала быть дурочкой, только бы он любил меня. Когда мы были вместе, я чувствовала, что иду по дну какой-то канавы, а он — по тротуару. И я смотрела и смотрела вверх, надеясь поймать любовь в его взгляде".

"Мужская честность" Фреда простиралась так далеко, что он не стеснялся обсуждать с самой же Мэрилин, что будет, если он все-таки женится на ней и с ним "что-нибудь случится". Разве он вправе допустить, чтобы его сына воспитывала "такая" женщина?! "Такая" — означало легкомысленная, невежественная…

В сентябре истек срок контракта с "Columbia Pictures", и Мэрилин уволили, по ее словам — после отказа провести наедине с Гарри Коном уик-энд на его яхте.

Она не бедствовала — ей все еще материально помогали Кэрроллы. Люсиль даже оплачивала Наташины уроки.

Еще получая свои 125 долларов в неделю в студийной бухгалтерии, Мэрилин решилась приобрести в кредит "форд-кабриолет" и даже научилась его водить. В октябре 1948-го молодая женщина и ее автомобиль стали героями уличного происшествия. Торопясь по своим делам, Мэрилин наехала на неожиданно притормозившую машину, шедшую впереди. Никто не пострадал, но тот пятачок бульвара Сансет, где произошло столкновение, мигом запрудила толпа зевак. Всем хотелось посмотреть на Мэрилин, такую эффектную в белом платье (по обыкновению, на пару размеров меньше, чем нужно) с красным орнаментом и в красных туфлях на высоких шпильках. Энергично растолкав прохожих локтями, к красавице-растяпе пробился оказавшийся в тот момент поблизости Том Келли — молодой, но уже известный фоторепортер. Он спросил, не может ли быть чем-либо полезным, и дал Мэрилин пять долларов на такси и свою визитную карточку.

Этот эпизод повлек за собой другой, который, в свою очередь, стал причиной одного из самых крупных скандалов за всю карьеру Мэрилин Монро

Продолжение следует.

Показать полностью 2