Еще несколько примеров, демонстрирующих, насколько «аккуратно» мифотворцы обращаются с цифрами. Так, член Совета по правам человека при президенте России А. Соболева в 2015 году в своем блоге пишет: «Каждый год в семье убивают около 14 тысяч женщин (для сравнения, в 2008 году таких убийств было около 9 000, так что тревожная тенденция налицо)». Один из авторов законопроекта о профилактике семейно-бытового насилия Антон Беляков наоборот, в 2014 году говорит о 14 тысячах, а в 2016 уменьшает показатель до 9,1 тыс., то есть мифотворцы ухитряются одновременно противоречить и друг другу, и официальной статистике. Причем подчеркнем еще раз, статистике открытой, доступной каждому гражданину.
Но откуда все-таки взялась цифра 14 тысяч? Оказывается, она прозвучала в ежегодном докладе России в комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (внимание!) в 1999 году! С тех пор эту цифру и повторяют на все лады, не обращая внимания ни на изменившуюся ситуацию в стране, ни на вопиющее противоречие официальной статистике.
Чтобы разоблачить остальные мифы, понадобится доступ к статистике МВД, предоставляемой только по запросу СМИ, без публичной публикации. Вопреки утверждениям мифотворцев, статистика по преступлениям внутри семьи ведется, более того, она содержит данные о количестве пострадавших женщин и несовершеннолетних (см. табл. 3). Почему ее не публикуют в открытом доступе — отдельный вопрос, ведь только на отсутствии официальной информации и держится, по сути, все мифотворчество.
Если к статистике МВД добавить данные о количестве семей (см. табл. 4) по результатам всероссийской переписи 2010 года, то легко рассчитать процент семей, в которых имеет место насилие (над женщинами, детьми, супругами), а также какой процент преступлений в отношении каждой из перечисленных категорий лиц приходится на семью (см. табл. 5 и 6). В левой графе приведен фактический результат, в правой — миф.
Первое, что бросается в глаза, потрясающее несоответствие абсолютного количества семей, в которых есть пострадавшие от насилия, соответствующему мифу. Пострадавшие есть в 0,125 % семей, ни о каких 25 % (каждый четвертый) не идет и речи. Процент семей, где мужья бьют жен или родители избивают детей — и того меньше.
Следует отметить, что даже такой маленький процент — это многие тысячи случаев, потому нельзя сказать, что проблемы домашнего насилия вообще не существует. Однако налицо вопиющие несоответствие реальности и навязываемого нам мифа.
Но интересно ещё узнать и о динамике. Так например в ответе на запрос от 15.10.2019 г. общая оценка замначальника ГУОООП МВД России такова:
«За последние пять лет отмечается значительное снижение числа фактов домашнего насилия, в том числе в отношении женщин».
Также хочется обратить внимание на среднестатистический психологический портрет лица, совершающего «бытовые» преступления, который отмечается в большинстве регионов. Это гражданин, имеющий уголовное прошлое, с низкой социализацией, отсутствием четких жизненных приоритетов и стабильных средств к существованию, склонный к употреблению алкогольных напитков, в результате распития которых зачастую и возникают конфликты.
Выдержки из ответов УМВД фактически иллюстрируют ответ федерального органа. В каждом из развернутых ответов, которые прислали региональные УМВД России, говорится о снижении количества преступлений в сфере семейно-бытовых отношений. Все региональные органы УМВД подчеркивают, что у них нет препятствий для исполнения требований законов, в том числе в сфере профилактики и защиты потерпевших.
В некоторых ответах выделяются категории нарушителей — в состоянии опьянения, не работающие, ранее совершавшие правонарушения.
Подчеркивается, что большинство (в Брянской области — две трети) преступлений в отношении детей — это преступления по 157 статье — уклонение алиментов (средств на содержание детей).
Указывается, что появились законные основания для постановки на учет возможных «дебоширов», причем административное наказание за побои сразу является основанием для постановки на учет сроком до 1 года. Учет возможно продлевать в случае последующих обращений.
Ответы из всех регионов говорят об отсутствии эффективных мер воздействия на лиц, находящихся в состоянии алкогольного опьянения.
Дело в том (и это отмечает большинство региональных ведомств), что после упразднения системы вытрезвителей и ЛТП, выведения их как избыточных по нагрузке из системы МВД и передачи обязанности помощи лицам, находящимся в состоянии алкогольного (наркотического) опьянения, органам здравоохранения, эффективность работы с данными людьми существенно снизилась. Попробую это объяснить простыми словами.
Полиция не может задержать пьяного, так как ей нужно доказательство, что он пьяный, — медицинское освидетельствование, только после этого можно такого человека доставить в выделенные во всех регионах места в стационарах. Но для этого нужно добровольное согласие на медицинское лечение, сопровождение и т. д. И вот наиболее активные граждане, которые еще бодры и «веселы» или агрессивны, часто не желают «добровольно» вытрезвляться.
Те же, которые уже находятся в состоянии беспамятства, алкогольной комы, по закону «О полиции» могут быть перенаправлены в стационар для оказания им помощи. И это хорошо. Но опасность для окружающих они уже часто не представляют, тогда как те, кто еще находится в якобы дееспособном состоянии, — являются самым опасным и потенциальным в отношении совершения преступлений контингентом. Их необходимо изолировать до того момента, как они вернутся в адекватное состояние.
Источники:
https://rvs.su/statia/anatomiya-manipulyacii-formirovanie-an...
https://rossaprimavera.ru/article/cb82756f
