shabaev

Напряги, боец, свой разум.

Знай, что часовой обязан

Бдительно всё охранять,

Стойко всё оборонять.

Нести бодро свою службу

В ураган, жару и стужу.

Автомат как заряжать,

Сказано в статье сто пять.

Кстати, если кто захочет

Автомат взять, между прочим -

Будь хоть родственник, хоть друг -

Выпускать нельзя из рук.

Хоть начкар или помощник,

Ты не совершай оплошность.

Кто б к тебе не подошёл,

При себе держи свой ствол.

Продвигаясь по маршруту,

Ты в любое время суток

Осмотреть всё не забудь

И продолжи дальше путь.

И не забывай, что надо

Делать вовремя доклады.

В целом, служба не проста -

Всё есть в табеле поста.

Вспоминай, как можно чаще:

Лишь начкар и разводящий

И помощник, коль не спит,

Могут лишь на пост зайти.

Остальных же всех пришедших

Отправляй маршрутом пешим

Хоть в какой угодно край,

Но на пост их не пускай.

Ураган, тайфун, морозы,

Хоть для жизни есть угрозы,

Если не сменён, не снят,

Стой же на посту, солдат!

Хоть с спросонья, хоть с загула

Помни транспорт караула:

Марку, номер и маршрут -

На нём смену привезут.

Если же во время смены

Ты услышишь вой сирены

Или же собачий лай -

Ты его не повторяй.

А сними-ка лучше трубку,

Доложи всё в караулку.

И спустя пару минут

Сослуживцы прибегут.

Мужчина был ещё совсем не старый,

А по его щеке текла слеза.

Сидел, рыдая у ветеринара -

Привёз он усыпить своего пса.

Задумался он, сдерживая спазмы,

И ведь воспоминания свежи:

Щенок за ним однажды увязался,

Зашёл в квартиру и остался жить.

Судьбы удары вынеся покорно,

Мужчина в тот момент был одинок.

Поэтому вопрос, конечно, спорный:

Он спас щенка или его щенок?

И скоро, открывая дверь в квартире,

С улыбкой слышал он щенячий визг.

И что-то для мужчины в этом мире

Внезапно обрело какой-то смысл.

Но не могла идиллия быть вечной,

Прошло с тех пор уже пятнадцать лет.

И вот мужчина в этот чёрный вечер,

Пришёл к ветеринару в кабинет.

И врач сказал: "Так лучше, хоть и трудно!

Чтоб не страдала псина, видит Бог!

Идите!" Но в ответ: "Я буду с другом!

Проститься - это мой последний долг!"

Ох, годы, годы - нашей жизни воры!

Похитят всё, к несчастью это факт!

Мужчину срочно увезли на Скорой -

Случился при прощании инфаркт.

Недавно дочка принесла щенка:

"Давай его оставим, он же милый!"

Прогнать его не поднялась рука,

Ругаться тоже не хватило силы.

Взгляд сироты у пса - один в один!

Застыл он в ожидании вердикта.

Оставили, назвали его Дин,

И жизнь сошла с привычного нам ритма.

Подъём пораньше стал с тех самых пор:

Лишь пять утра, а я постель покинул.

Иду я по квартире, как сапёр,

Боясь нарваться на собачью мину.

Пока щенок, придётся - плачь, не плачь -

Терпеть всё это море ситуаций.

В час ночи будит, тычет в руки мяч -

Собаке захотелось поиграться.

Кормлю я Дина, как велит режим.

Но если сам я сяду за свой ужин,

Он, морду мне на ноги положив,

Вздыхает, будто бы три дня не кушал

Щенок стремится показать свой нрав,

Но, правда, есть и плюсы, я не спорю.

Семьёй всю обувь убираем в шкаф,

А не бросаем просто в коридоре.

Собака - полноправный член семьи,

А вовсе не игрушка меховая.

Бывает так: друзей находим мы,

Хоть до поры об этом и не знаем.

Всю перестройку с 1986 по 1991 года мой отец служил в рядах Советской Армии в Монголии. Там мы подружились с семьёй Путяевых, которые были гражданскими специалистами, работавшие по контракту в этой азиатской стране.

Очень часто по праздникам у Путяевых были застолья. Тем кто не знает или не помнит, спешу сообщить, что в советское время готовых блюд в магазинах не было. Ну по крайней мере, их не было в военторге Улан-Батора. Чтобы собрать стол участвующие семьи обычно распределяли между собой меню, и каждый что-то готовил, а потом приносил за общий стол. Кроме того, обеспечение за границей было получше чем на Родине, на праздники выдавались продуктовые заказы с деликатесами.

Всё это я расписываю, чтобы читатель потом смог оценить масштабы происшедшего.

У Путяевых был пёс Карат - восточно европейская овчарка переросток. Их это не смущало: на выставку они не собирались, а как охранник Карат был идеален.

Мы собрались у Путяевых на 1 Мая, то ли 1989, то ли 1990 года. Кроме нас и хозяев были ещё две семьи. Как я уже говорил, каждый участник приготовил что-то сам: салаты, холодец, винегрет, шубу. Моя мама обычно пекла торт Наполеон.

Итак, уже выпили по две-три рюмки. Стол ломится от закусок и бутылок. На самом краю стола стоит Наполеон. Почему он оказался на столе ещё до чая, не помню.

Карат - кобель воспитанный. Он никогда не воровал со стола. Ну или не был пойман на этом. Но, видимо, близость кулинарного шедевра помутила разум собаки. Пёс не выдержал и лизнул край торта.

- Фу! Ты что творишь? Нельзя! - Заорал Путяев.

Карат от страха нырнул под стол. По ходу бегства он зацепил скатерть и толкнул стол. Содержимое полетело на пол. На ковре, а также на одежде некоторых образовался изумительный салат из салатов (простите за тавтологию), колбас, сыра, Наполеона. Всё это местами было приправлено алкоголем.

Хозяин вздохнул, вытащил Карата на свет Божий и изрёк:

- Ну что уж! Теперь доедай!

Застолье удалось продолжить с несколько кастрированным меню. Дело в том, что Путяевы соединили два стола, и каждый был накрыт своей скатертью. А почти все блюда были поделены по разным тарелкам и поставлены в разных местах.

Вот только чай пришлось пить с бутербродами.

Командир курсантской роты прошёл в свою канцелярию по пустому расположению. Выпуск был вчера, и майору нечего было делать в восемь утра в училище, но привычка, выработанная годами взяла своё.

Это был его последний выпуск в качестве ротного. Новый учебный год майор должен был начать в качестве преподавателя одной из кафедр училища. Вроде и должность поспокойнее, и личным составом руководить не надо, да и подполковника пора получать, но...

Испытывал ротный какую-то ностальгию. Нравился ему процесс превращения гражданского парня в курсанта, а потом и офицера. Как сказали в одной книге "взял Папа Карло полено и стал делать из него человека."

По коридору послышался шум шагов. Выглянув из канцелярии, майор увидел женщину за сорок. Её глаза были вспухшими, на лице отразился отпечаток бессонной ночи.

- Вы командир роты? - С ходу атаковала она.

- Во первых, здравствуйте, а во вторых, да. Майор Голевич Андрей Иванович.

- Мой племянник, курсант Ванеев не вернулся после выпуска! - Выпалила женщина.

- Лейтенант Ванеев! - Автоматически поправил ротный.

В принципе, дело было житейское. К офицерским погонам взрослые мозги автоматом не прилагались. И каждый выпуск, как минимум, один новоиспечённый лейтенант после алкогольного возлияния попадал в милицию (тогда ещё милиция), а потом военную комендатуру.

Сейчас предстояло сходить до дежурного по училищу, выяснить не было ли сообщений из органов правопорядка, а затем самому позвонить в комендатуру. (События происходили в те времена, когда мобильный телефон могли позволить себе только обеспеченный люди.)

Голевич и женщина прошли мимо дверей в комнаты курсантов, на которых ещё висели таблички с фамилиями в них проживающих. Какое-то шестое чувство или интуиция заставили ротного остановиться около комнаты, в которой жил Ванеев и толкнуть дверь.

Ну что: обычная комната, кровати без постельного белья, матрацы свёрнуты. Нарушал порядок только один нюанс. Это был курсант лейтенант Ванеев, который спал на своей бывшей кровати, источая амбре.

"Сила привычки!" - Усмехнулся про себя ротный. - "В каком бы состоянии не был, а вернулся в альма-матер. Хотя дверь в общаге закрыта была. Однако, где-то я упустил в воспитании парней, если они товарища в таком состоянии бросили."

Через десять лет после этих событий состоялась встреча выпускников роты. Все кто смог приехал, Ванеева на ней не было - служба. Бывший ротный - уже полковник - рассказал эту историю и получил возмущённый ответ.

- Так никто Ванеева не бросал. Девушка, с которой он пришёл, уже на тот момент из ресторана удалилась. Сам он даже "Мяу!" сказать не мог. Куда его везти, мы не знали. Вот и притащили его ночью туда, где он точно не пропадёт. Задолбались, правда, через окно его тушу перетаскивать!

Фильм "Место встречи изменить нельзя" и роман "Эра милосердия" изучены и обсуждены вдоль и поперёк. Но есть один нюанс, о котором ещё не говорили. Ну по крайней мере, мне рассуждения не встречались.

Кто такой горбун Карп, которого сыграл Армен Джигарханян? Главарь банды. Ну хорошо.

Теперь давайте вспомним, когда о нём стало известно. Точнее, когда появилась зацепка на горбуна в романе. Во время изучения места убийства сторожа в магазине Шарапов попытался повторить нанесённый топором удар. Сделать это он смог, только присев на корточки. Из эксперимента был сделан вывод, что убийца - человек маленького роста. Однако сила удара и следы обуви указывали на рослого и сильного убийцу.

И тут Шарапов вспомнил, что во время войны хозяин польского хутора - горбун смог поднять ездовую лошадь. Тогда и появилась версия о том, что убийца тоже горбун. На тот момент неточная.

Но почему же её не отработали? Напомню, что Карп был главарём, а значит, скорее всего, человеком уже сидевшим. Кроме создания самой банды он организовал сбыт продуктов питания через вагон-ресторан, что говорит о недюжинном уме.

И неужели, на такого человека в милиции не было анкеты? Странно. Конечно, можно предположить, что Карп начал свой криминальный путь во время войны или сразу после неё. Но как тогда он смог подчинить себе матёрых уголовников, вроде, одноглазого Тягунова?

Ведь, если бы оперативники отработали преступников с такой приметой, как горб, то, скорее всего, вышли бы на Карпа. Может, не поймали бы сразу, но личность бы установили.

У меня на этот счёт две версии:

1) Вайнеры сделали так, чтобы не заканчивать раньше времени роман;

2)По каким то причинам во время войны картотека была утеряна: или во время эвакуации учреждений, а может она находилась на оккупированной территории, где и была уничтожена.

Я так хочу "Наполеон"

Тот, что пекла когда-то мама.

Готовился на праздник он

И был, конечно, вкусным самым.

Воспоминания свежи,

Хоть пролетело лет немало,

Как мама делала коржи

И крем потом сама взбивала.

Слюною наполнялся рот,

Но, удержавшись от соблазна,

Старался я не трогать торт,

Покуда он не пропитался.

А нынче в ярких коробах

В продаже вся кулинария.

Но всё же по другому пах

Тот торт, с которым чай мы пили.

Я вспоминаю словно сон:

Такая вкусовая гамма!

Я так хочу "Наполеон"

Тот, что пекла когда-то мама.