Малоизвестные факты о Викторе Цое.
В юности Виктор увлекался резьбой по дереву и получил профессию резчика в профессиональном училище СГПТУ-61. В 1981 году его впервые показали по телевизору, но не как музыканта, а как искусного создателя деревянных фигурок нэцкэ.
Молодой Виктор Цой был членом ленинградской панк-тусовки. Среди его друзей были будущий основатель течения некрореализма Евгений Юфит, основатель группы «Автоматические удовлетворители» Андрей Панов и показавший Цою первые гитарные аккорды Максим Пашков. Витя принимал участие в диких забавах друзей, но, по воспоминаниям близких, никогда не скатывался до пошлости, всегда сохранял человеческое лицо – перейти грань ему мешала некая врожденная стеснительность.
Роддом на Кузнецовской, 25, в котором родился Виктор Цой, сейчас переоборудован под кардиоклинику. После выписки новорожденного принесли в 132-ю квартиру по адресу Московский пр., 193. В 1973 году семья перебралась к метро Звездная, на Пулковскую, 17. В 1975 году Виктор Цой с мамой, учительницей физкультуры Валентиной Васильевной, и отцом, инженером Робертом Максимовичем, переехал в «дом со шпилем» у Парка Победы, где жила бабушка Вити по материнской линии. Уже в те годы этот дом, шедевр сталинского ампира, был жильем элитным, однако квартира семьи Виктора была небольшой, а сам мальчик и вовсе жил в проходной комнате. В середине 1980 года он съехал от родителей на Проспект Ветеранов, его последний ленинградский адрес.
Андрей Тропилло, помогавший «Кино» с записью первых альбомов, вспоминал, что с Виктором было непросто работать. Он постоянно пел выше, чем нужно, а еще имел странную привычку чмокать губами. И если на живых выступлениях это было незаметно, то на записи – слышно. Пришлось купить жирную гигиеническую помаду, и это помогло.
У Виктора Цоя есть единокровный брат Леонид (1980 г.р.), о существовании которого музыкант узнал незадолго до смерти. Роберт Цой изменял супруге с женщиной по имени Люба, однако вскоре вернулся в семью.
В 60-е годы в Китае началась культурная революция, широко освещавшаяся в советских медиа. Одноклассники Цоя в издевку начали называть узкоглазого мальчика «китайцем», и так только пресса или телевидение сообщали о каких-то проблемах с восточным соседом, Витю сразу «призывали к ответу».На улицах его из-за внешности задирали гопники, поэтому Цой мечтал стать героем-защитником и мог по нескольку раз пересматривать боевики со своим кумиром Брюсом Ли.
Родители Цоя были уверены, что сын станет великим художником. С начальной школы он ходил в кружок рисования в Доме пионеров. После восьмилетки он с легкостью поступил в художественное училище им. Серова, абитуриентов которого отбирали весьма строго. Но в это время Виктор увлекся музыкой, откровенно «забил» на учебу и был отчислен так же быстро, как и поступил. Как позже признавался лидер группы «Кино», никакой пользы из учебы он не вынес, а наоборот, в чем-то местные педагоги его испортили.Однако рисовать музыкант не прекратил. Он рисовал абстракцию, портреты любимых артистов, обложки для альбомов «Кино», делал жизненные зарисовки фломастерами, один раз принял участие в выставке объединения «Новых художников». Две картины сына сохранились у Роберта Цоя. Когда мужчина заболел раком, и для лечения требовалась большая сумма, он продал эти работы за $10 тысяч, о чем впоследствии сильно жалел.
Осенью 1983 году Виктор Цой лег в психиатрическую клинику, в народе именуемую «Пряжкой», с целью откосить от армии «по дурке». Дома он расцарапал вены и вызвал санитаров. Те не сразу решились взять симулянта, но все-таки забрали, вынесли ему диагноз «маникально-депрессивный психоз» и начали лечение. Лечили его как настоящего больного, и это не могло не оставить след на психике и здоровье Виктора. После месяца в больнице он вышел «на свободу» крайне истощенным. Этому периоду его жизни посвящена песня «Транквилизатор».
После гибели Виктора Цоя котельная «Камчатка», в которой музыкант работал с 1986 по 1988 год, стала его стихийным мемориалом. Двор заполонили толпы опечаленных поклонников, в котлах лежали букеты цветов, все поверхности внутри были заставлены свечами, фанаты рыдали и бились головами о стены. Со временем характер публики поменялся – вместо преданных поклонников начали приходить, как их называли работники котельной, «некрофилы», жертвы моды, которым хотелось украсть на память какой-нибудь сувенир. В конце концов внутрь «Камчатки» вообще перестали пускать людей.
В июне 2018 года на большие экраны вышла драма Кирилла Серебренникова «Лето», повествующая жизни и дружбе Виктора Цоя (его сыграл корейский актер Тео Ю, озвучивал поп-певец Денис Клявер), Майка Науменко и его жены Натальи (Рома Зверь и Ирина Старшенбаум), Бориса Гребенщикова, Алексея Рыбина и других представителей ленинградской рок-тусовки. На тот момент режиссер уже несколько месяцев находился под домашним арестов по обвинению в растрачивании средств из бюджета, видные деятели искусства (и не только российские) выходили на его защиту, а прогосударственные СМИ атаковали «Лето» муссированием слухов из разряда «Серебренников выставил Цоя геем в своем фильме». Так что поклонники творчества «Кино» ждали премьеру с опасениями, которые, к счастью, не сбылись. Фильм с восторгом приняли как критики Каннского кинофестиваля, так и рядовые зрители.
Группа «Кино» сначала называлась «Гарин и гиперболоиды» в честь фантастического романа Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Но название не очень нравилось товарищам – они было несколько устаревшим и не соответствовало их творчеству «новых романтиков». Нужно было что-то броское, яркое, лаконичное. И вот однажды, гуляя по Московскому проспекту, друзья увидели вывеску кинотеатра «Космонавт». Огромными неоновым буквами на фасаде горела надпись «Кино». «Пусть будет „Кино“ – чего мы голову ломаем? Четыре буквы, можно красиво написать, нарисовать что-нибудь на обложке альбома…», – вынес вердикт фронтмен.
