Иностранный агент - иностранец
На днях я к своему удивлению прочла в новостях, что писатель Михаил Веллер объявлен в России "иностранным агентом".
Веллер постоянно проживает в Эстонии уже почти 30 лет и является ее гражданином с 1996 г. Эстония не разрешает иметь двойное гражданство. Т.е. у Веллера нет гражданства России с 1996 г. Если это не фейк ньюз и не шутка, то возникает вопрос какой страны иностранным агентом является Веллер? По всей видимости – России, т.к. все эти годы, живя в Эстонии, он писал на русском языке и соответственно получал гонорары в рублях.
Хотя возможно, что Минюст исчерпал запас российских граждан и перешел на иностранцев. Это ж какой простор открывается сейчас! А ведь можно и усопших писателей тоже награждать этим званием!
Вот М. Горький, например, типичный иностранный агент. Сколько лет прожил за границей! А писал ужас что! Только за одно это ему стоит дать звание иностранного агента в квадрате:
"Нет гнусности, которая не допускалась бы войной, нет преступления, которое не оправдалось бы ею."
А Э.М. Ремарк? Во-первых, иностранец. Во-вторых, против войны. В третьих, читая его произведения, возникают ненужные и нездоровые ассоциации.
" Передовые газет были ужасны – лживые, кровожадные, заносчивые. Весь мир за пределами Германии изображался дегенеративным, глупым, коварным. Выходило, что миру ничего другого не остается, как быть завоеванным Германией. Обе газеты, что я купил, были когда-то уважаемыми изданиями с хорошей репутацией. Теперь изменилось не только содержание. Изменился и стиль. Он стал совершенно невозможным. Я принялся наблюдать за человеком, сидящим рядом со мной. Он ел, пил и с удовольствием поглощал содержание газет. Многие в пивной тоже читали газеты, и никто не проявлял ни малейших признаков отвращения. Это была их ежедневная духовная пища, привычная, как пиво. ... Они вовсе не были перекроены все на один лад, как я представлял раньше. В купе входили, выходили и снова заходили люди. Чиновников было мало. Все больше простой люд – с обычными разговорами, которые я слышал и во Франции, и в Швейцарии, – о погоде, об урожае, о повседневных делах, о страхе перед войной. Они все боялись ее, но в то время как в других странах знали, что воины хочет Германия, здесь говорили о том, что войну навязывают Германии другие. Как всегда перед катастрофой, все желали мира и говорили только об этом... Он стоял перед толпой и орал о праве на завоевание всех немецких земель, о великой Германии, о мщении, о том, что мир на земле может быть сохранен только в том случае, если остальные страны выполнят требования Германии и что именно это и есть справедливость."
Ночь в Лиссабоне.
1962 г.