В современной науке для обозначения распространенных на Древнем Ближнем Востоке сексуальных ритуалов используется спорный термин «священная проституция». Например, в храмах Иштар, Астарты, Ма, Анахиты и Афродиты женщины, зачастую девственницы, предлагали интимные услуги паломникам и странникам. Иногда существование храмов напрямую зависело от деятельности «священных проституток». Их обязанности считались одним из ритуальных компонентов культа перечисленных выше богинь. В Древней Греции этих женщин называли hierodoule (“священная служанка”). Термин, который мы использовали в заглавии статьи — hierodouleia (“священное служение”) — обозначал ритуальное действие с участием иеродул.
В нашем очерке не будут рассматриваться практики, обозначаемые терминами вакханалия, сатурналия и оргия и предусматривающие временную отмену сексуальных ограничений. Эти практики распространены во многих обществах, зачастую они имеют место во время проведения определенных празднеств, обрядов перехода и других религиозных церемоний. На сегодняшнем этапе изучения культовой сексуальности попытки проследить какие-либо взаимосвязи между этими практиками и более институализированными формами религиозного сексуального поведения представляются преждевременными.
В данной статье будет рассматриваться институт иеродулии, принципиально отличный от нерелигиозной (или коммерческой) проституции. Наш подход основан на обширном историческом и этнографическом материале. Так в одном из самых ранних памятников письменного законодательства стран Древнего Ближнего Востока — Кодексе вавилонского царя Хаммурапи — для женщин-иеродул, посещающих питейные заведения, предусмотрены особые типы наказаний (с точки зрения ученых, под «питейными заведениями» следует также понимать и бордели). Почти три тысячи лет спустя женщинам-служанкам (и по совместительству куртизанкам) храма бога Джаганнатхи в Пури (Орисса) запрещалось даже прогуливаться по тем улицам, которые часто посещались обычными проститутками.
Вавилонские тексты указывают на то, что практика разделения мирской и сакральной сексуальности уже тогда считалась вполне традиционной и древней. Весьма вероятно, что в сознании большинства современных европейцев это разделение стерлось или вовсе исчезло потому, что в ветхозаветных книгах используемое для обозначение культового сексуального поведения (мужского и женского) слово znh, “блудодейство”- также имело значение «измена» («отступничество») (Ос. 2:5, 4:15; Иер. 2:20, 3:6, 3:8; Иез. 16:15, 23:3, 23:19; Ис. 57:3). С точки зрения яхвистского монотеизма культовая ритуальная сексуальность была равнозначна измене религии Яхве и обращению к ложным богам. Измена (отступничество) в Библии считается тягчайшим грехом, поэтому слова, обозначающие ритуальную сексуальность — «разврат», «распутство», «блуд» — используются в [ныне знакомом нам] негативном смысле. Однако, подобное отношение к ритуальной проституции существовало далеко не всегда и установилось с большим трудом. Авторы еврейских священных книг упоминают о существовании и активной деятельности иеродул (мужчин (qodesh) и женщин (qedushah)) в Иерусалимском Храме. Многие научные исследования посвящены подробному изучению неустанных попыток древнеизраильских пророков искоренить эту практику. По всей видимости, эти попытки, наконец, увенчались успехом только после разрушения Иерусалима в 586 г. до н.э. и окончания Вавилонского плена. Последовавший вслед за этими событиями триумф яхвистского монотеизма происходил в условиях соседства с политеистическими культурами, имевшими совершенно иную религиозную ориентацию. Согласно библеисту Вальтеру Корнфельду, для упрочения позиций религии Яхве исчезновение института иеродулии имело принципиальное значение. Ритуальное сексуальное поведение было неотъемлемой чертой религий, в которых почиталась таинственная сила жизни, проявляющая себя в циклических ритмах природы, издавна ассоциируемых с женскими циклами. Подобная система представлений прямо противоположна религиям, чтущим единое мужское божество, открывающее себя в особые моменты истории. Тем не менее, эта сила сумела сохранить себя в измененной форме в мистической иудейской традиции под видом Шехины — присутствия Бога, представляемого в женском образе. В средневековых каббалистических иудейских кругах священное ритуальное сексуальное единение между между мужем и женой практиковалось для того, чтобы воссоединить мужской аспект Бога с Шехиной.
Некоторые формы культовой сексуальности практиковались храмовыми служителями обоих полов в большинстве районов древней Передней Азии. В Месопотамии самые ранние свидетельства (в основном — текстуальные) происходят из Шумера, где особо важное значение имел культ богини Инанны (Иштар), непосредственно связанный с сексуальными практиками. В гимне «Вознесение Инанны», написанном около 2300 г. до н.э. главной жрицей бога луны в Уре, богиня зовется «служанкой Ана» (Ан — верховный бог шумерского пантеона). В других шумерских текстах упоминается о том, что в штате святилищ Инанны служило много храмовых проституток. Во время аккадского завоевания Шумера в III тысячелетии до н.э. Инанна превратилась в семитскую Иштар, поэтому женщины, воплощавшие и реализовывавшие сексуальный аспект богини, стали называться иштариту. Учитывая характеристику Инанны как иеродулы, весьма вероятно, что храмовые служанки считались живым воплощением богини. Это предположение подкрепляется этнографическими свидетельствами об индийских девадаси (служанках божества).
В Пури девадаси храма Джаганнтахи считались живыми воплощениями его супруги Лакшми. Лакшми является богиней процветания, изобилия и благополучия, поэтому девадаси, буквально увешанные роскошными драгоценностями, дважды в день поющие и танцующие в храме, являются наглядным свидетельством могущества богини. Сексуальная активность девадаси в качестве куртизанок также связывает их с представлением о благополучии, поскольку эротическое удовольствие считается одним из яркий выражений этого состояния. Также они репрезентируют преимущества брака и воплощают активную сексуальность замужней женщины.
Месопотамские тексты, по-видимому, тоже стремятся сблизить иеродулу и замужнюю женщину. И та и другая обязаны были носить покрывало в подражание Иштар, которая всегда изображалась с покрывалом на голове. Также и в Индии замужние женщины и девадаси покрывали голову краем сари, что напоминает обычай носить покрывало. Согласно 127 параграфу «Кодекса Хаммурапи», иеродулы должны оберегаться от домогательств и заигрываний в той же мере, что и замужние женщины. Еще одним сходством институтов иеродулии в Индии и Месопотамии является проживание куртизанок в своих собственных домах. Даже не смотря на то, что девадаси были конкубинами царей и жрецов, они не являлись частью мужской правящей элиты. Тот, кто удостаивался их благосклонности, обычно получал приглашение в дом девадаси. Индийским иеродулам, как и иштариту, не разрешалось рожать; они могли только удочерять девочек и воспитывать их как своих преемниц. В «Кодексе Хаммурапи» (параграф 179 и далее) говорится, что у храмовых служанок были только усыновленные дети. Тоже верно в отношении девадаси: процветание и изобилие, которые они воплощают, — это общее процветание и изобилие земли и благополучие всей страны; сами же они вовсе не обязательно должны быть фертильны. Девадаси были столь же искусны в ars erotica, сколь и в музыке, танцах и литературе: множество индийских текстов свидетельствует об их выдающихся познаниях не только в искусстве, но и в философии. В индийской эпической литературе (III в.до н.э. — III в. н.э.) девадаси олицетворяют богатство, утонченность и культуру процветающего под благим правлением большого города.
Аналогичную роль играет блудница в «Эпосе о Гильгамеше», одном из древнейших и самом распространенном произведении древней месопотамской литературы (некоторые его версии датируются началом II тысячелетия до н.э.). Гильгамеш, царь Урука, стал плохо обращаться со своим народом; богиня Аруру создает существо — полузверя, получеловека — по имени Энкиду, чтобы усмирить Гильгамеша. Энкиду живет в непорочности со зверями в дикой местности. Для того, чтобы очеловечить его, к нему подсылается блудница; сначала она занимается с ним любовью, а потом обучает вести себя, как человек. Блудница отводит Энкиду в Урук, где он, в конце концов, усмиряет Гильгамеша, и тот прекращает притеснять своих поданных. Таким образом, активная сексуальность блудницы приводит к благоденствию жителей Урука.
Эта повествование очень напоминает историю о Ришьясринге в индийской литературе. Ришьясринга — мудрец с рогом на голове, рожденный оленихой, которая проглотила семя, ранее оставленное в пруду другим мудрецом. Ришьясринга рос в лесном убежище своего отца, питался ягодами и кореньями и никогда не видел других людей. В это время на соседнее царство обрушивается засуха из-за неправедного поведения царя. Царю подсказывают, что спасти поданных от голода можно только в том случае, если в город привести Ришьясрингу, и сделать это могут только городские куртизанки. Одна из них изысканно обольщает рогатого лесного жителя, знакомит его не только с любовными утехами, но и с приготовленной пищей, одеждой и другими прелестями городской жизни. Когда она вместе с Ришьясрингой входит в город с неба начинает литься дождь к великой радости людей. Активная сексуальность куртизанки — как и в «Эпосе о Гильгамеше» — помогает сохранить благополучие царя и общества.
В обоих повествованиях куртизанка воплощает человеческую культуру, что наделяет ее способностью превратить полудикое существо в цивилизованного человека. Параллелизм обеих легенд может быть объяснен тесными контактами (которые надежно подтверждаются археологическими данными) между древним Междуречьем и цивилизацией долины Инда на северо-западе современной Индии (IV-II тыс. до н.э.). Несмотря на то, что закат цивилизации долины Инда и появление первых эпических произведений разделяет тысяча с лишним лет, ученые отмечают множество особенностей поздней индийской цивилизации, восходящих к более ранней, доарийской земледельческой цивилизации Инда. Гипотезу, согласно которой институт храмовой проституции можно проследить с более ранних времен, следует поддержать, особенно если учесть поразительные совпадения между индийскими и месопотамскими практиками и установлениями.
В культовой сексуальности реализуется и другой комплекс представлений, связанный с передачей оплодотворяющей силы от богини к царю. И в Месопотамии, и в индуистской Индии царь считался гарантом плодородия земли и людей и общего благополучия и процветания всего царства. Для того, чтобы осуществлять эту функцию, царь должен был получить соответствующую силу от женщины. В Месопотамии это могущество передавалось во время ритуала священного брака (hieros gamos). Это один из ритуалов, наиболее полно отражавшийся в источниках в течение двух тысяч лет подряд. Первые упоминания о нем приходят из Шумера и датируются началом III тысячелетия до н.э. Говоря коротко, ритуал предполагал церемониальное публичное соитие царя, представлявшего мужа богини плодородия — Думузи (аккадского Таммуза), и представительницы Инанны, каковой, по-видимому, являлась верховная жрица богини — глава храмовых иеродул. Целью соития было не зачатие ребенка, а получение гарантий обильного урожая и удостоверение богиней способности царя к управлению страной.
Цари Пури, управлявшие до могольского и британского завоевания (т. е. до второй половины XVI в.) очень обширным государством, во время коронационного ритуала символически принимали в себя женскую производящую силу. Буквально же происходило следующее: девадаси, живые воплощения Лакшми, передавали царю присущие богине силы плодородия во время соития, когда женские половые флюиды, содержащие в себе жизненную силу (шакти) входили в тело царя через половой член. В индуизме ритуал священного брака во время коронации (и далее каждый год) исполнялся не буквально, но символически.
Помимо сообщений о женской культовой сексуальности, древние месопотамские тексты содержат упоминания об иеродулах-мужчинах, являвшихся воплощением супруга богини плодородия Думузи. Эти мужчины были евнухами, они одевались в женскую одежду и участвовали в культовых действиях, предполагающих гомосексуальные соития. Думузи и эквивалентные ему персонажи — финикийский/ханаанский Баал, сирийский/греческий Адонис, фригийский и лидийский Аттис, египетский Осирис — были супругами/сыновьями богинь плодородия. Месопотамской Инанне также соответствуют другие богини — Ашера, Астарта/Афродита, Кибела и Исида.
Общей для связанной с этими божествами мифологии является тема самооскопления бога-мужчины и его последующая смерть и пребывание в загробном мире, откуда его освобождает богиня, возвращающая ему жизнь. Мифы соотносят смерть бога с увяданием природы, чье плодородие затем восстанавливается во время воссоединения богини со своим супругом. В старом вавилонском гимне Таммуз уподобляется быстро увядающим растениям. Этот мифологический мотив проходит сквозь тысячелетия и проявляется в греческом праздничном ритуале Адоний, отмечающем смерть Адониса. Во время праздника женщины-куртизанки высаживали определенные семена в специальные корзины, которые затем выставлялись на верхушки домовых крыш. Здесь посаженные растения начинают быстро расти и расцветают к наступлению летней жары, но столь же быстро засыхают, поскольку их корни не успевают развиться как следует. Эти «сады Адониса» метафорически представляют стерильность юного бога — ведь растение засыхает до того, как успеет принести плоды, а в ритуальном действии непосредственно отражается мифологическая тема самооскопления бога. Некоторые римские авторы (Сервий, Овидий) упоминают о том, что мужчины, посвященные в фригийский и лидийский (в Малой Азии) культ Кибелы и Аттиса, оскопляли себя во время некоторых праздников, находясь в измененном состоянии сознания, вызванном музыкой и танцами. После этого они становились служителями в храме богини, носили женскую одежду и также принимали участие в ритуальных гомосексуальных действах.
Культ Кибелы устанавливается в Риме в 204 г. до н.э. официальным государственным распоряжением. Испытывая трудности в войне с Ганнибалом, римляне решают посоветоваться с сивиллиными книгами, и получают совет доставить в Рим изображение этой переднеазиатской богини (представляющее собой черный камень). Совет был принят и исполнен, когда доставленное изображение богини с пышной церемонией устанавливают на Палатинском холме. Римляне, следуя традиции происхождения культа в Малой Азии, называли жрецов-евнухов богини галлами. Культ Кибелы существовал в Риме до V в. н.э.
Запрет трансвестизма, который мы находим в древнееврейских писаниях (Втор. 2:25), понимается исследователями как часть более широкого движения, направленного против культов плодородия. Символическая связь между стерильными евнухами-трансвеститами и сезонным обновлением плодородия почвы обнаруживается в нескольких мифах об Иштар и Таммузе. Эта связь этнографически подтверждается схожими явлениями в индийской культуре — речь идет о мужчинах-трансвеститах, более известных как хиджры. Для этих трансвеститов, проживающих на всем севере и юге Индии, кастрация является кастовой обязанностью (дхарма). Это предполагает проведение специального ритуала: неофит садится перед изображением богини Бахучара Мата и повторяет ее имя, пока над ним проводится операция. Все это составляет традиционную инициацию сообщества хиджр. В мифе о Бахучара Мата говорится, что она отрезала одну из своих грудей и предложила ее взамен своего тела разбойникам, которые собирались изнасиловать ее. Оскопляя себя и одеваясь в женскую одежду, последователи богини достигают особой формы идентификации с ней.
Большинство хиджр занимаются гомосексуальной проституцией; одной из самых важных религиозно-культурных функций хиджр является исполнение песен и танцев, когда в семьях рождаются мальчики. Хиджры передают плодородие, процветание и здоровье ребенку и его семье. Связь хиджр с плодородием земли — которое, впрочем, обеспечивается не только ими — отражается в одном из рассказываемых ими повествований, поразительно напоминающем истории о соблазнении аскета Ришьясринги куртизанкой. Засуха обрушилась на одно царство, и только личный визит царя к двум гостившим в столице хиджрам мог помочь вернуть дожди. Столь же поразительно сходство между институтом хиджр и священными евнухами в древнем восточном Средиземноморье. Как и в случае параллелей в феноменах женской ритуальной сексуальности, нельзя исключать последствий периода контактов между Месопотамией и Индией.
Институты трансвеститов-хиджр и храмовых женщин-куртинзанок демонстрируют ту же парадоксальную связь между стерильностью и плодородием. Девадаси и, согласно имеющимся данным, древние переднеазиатские женщины-иеродулы не имели права зачать; они только усыновляли детей, но никогда не давали им жизнь. Евнух приносили в жертву богиням собственную репродуктивную способность; таким образом их сексуальная активность тоже становилась бесплодной. Изучение мифов и ритуалов куртизанок храма Джаганнатхи не оставляет сомнений, что сексуальное поведение этих женщин обеспечивало общее благосостояние и процветание. Имеющиеся сведения о хиджрах и древних переднеазиатских посвященных богам евнухах позволяют сделать тот же вывод. Принесение в жертву репродуктивной способности является символической отсылкой к смерти; эта связь непосредственно выступает в мифах о самооскоплении Таммуза, Адониса и Аттиса, которые повествуют о смерти этих богов. Парадокс общего плодородия, обеспеченного сексуальной активностью людей, пожертвовавших плодородием личным, может быть понят в качестве символического выражения широко распространенного в ритуалах жертвоприношений представления об обновлении жизни через смерть.
Древнее восточное Средиземноморье, Передняя Азия и индийский субконтинент не единственные регионы, где практиковалась ритуальная сексуальность. К сожалению, сообщения этнографов об этом предмете очень отрывочны, поэтому мы не располагаем достаточной информацией для адекватного понимания этих практик. Есть сведения о существовании некоторых форм священной проституции у нескольких племен Западной Африки. Альфред Бердон Эллис (A.B. Ellis) в книге The Ewe-Speaking Peoples of the Slave Coast of West Africa (London, 1890) сообщает, что в Дагомее посвященные божеству женщины-жрицы считаются его женами; они не выходят за муж и занимаются проституцией. Их называют коси, от слова коно, то есть «неплодовитые»; поскольку женщина посвящена божеству, любой рожденный ею ребенок не будет принадлежать к родному линиджу, но будет считаться собственностью божества. Эти женщины носят специальную одежду и, в отличие от остальных, прячут свою грудь, чем напоминают древних индийских куртизанок, единственных женщин, скрывающих грудь на цветных фресках в пещерах Аджанты (VII и VIII в. н.э.). Жрицы бога-питона Дангби отличались от жриц других богов тем, что имели собственную организацию. Через обретаемую во время транса одержимость богом-питоном любая женщина может приобщиться к этой организации. С этого момента ее личность считается священной и чистой. Жрицы живут вместе в особых домах и пользуются очень большой личной свободой.
У живущего западнее народа игбо (территория современной Нигерии) есть особое святилище в поселении Нгуру в честь богини земли. Амори Тэлбот (в книге Some Nigerian Fertility Cults, Oxford, 1927) отмечает, что этому святилищу посвящались триста девственниц. Здесь они исполняли сексуальные ритуалы — в основном с бесплодными мужчинами, которые приходили в святилище с молитвами об увеличении своей мужественности. Этим женщинам не разрешали рожать; если же это случалось, то рожденного ребенка оставляли умирать.
Эллис (в книге The Tshi-Speaking Peoples of the Gold Coast of West Africa, London, 1887) сообщает о формах священной проституции у племен, живущих еще дальше к западу, на побережье (современная Гана). Здешним богам служат и жрецы, и жрицы. Жрецы женятся, но жрицы не выходят замуж, поскольку, как и в Индии, они считаются женами богов. Эти женщины исполняют танцы, приводящие их в состояние транса, после чего они начинают пророчествовать. Им дозволяются сексуальные отношения с мужчинами по их собственному выбору, при этом известно, что мужчины живут у жриц все время, пока длятся эти отношения. Как уже отмечалось, этнографические данные по этому предмету очень малочисленны, поэтому приведенные сведения могут оказаться не единственными примерами институализированной культовой сексуальности на африканском континенте.
Мы располагаем сведениями о существовании в доколумбовой Мезоамерике и на острове Калимантан вовлеченных в однополые отношения мужчин-трансвеститов и сексуально свободных женщин. В столичном городе Теоколуакан, на берегу Калифорнийского залива в северо-западной Мексике, основанном потомками тольтеков, к храмам прикреплялись мужчины-трансвеститы и женщины, практиковавшие некие формы ритуальной сексуальности. На Калимантане у некоторых племенных существуют особо посвященные жрецы и жрицы, занимающиеся определенными формами проституции. У народов поссо-тоджо тораджа, оло ньяджу, оло дусун и кайян большую часть посвященного жречества составляют женщины. Жрецы получают ритуальное знание от духов небесного мира. Жрецы и жрицы владеют специальными знаниями о садовой магии и исцелении. Жрицы являются проводницами духов мертвых, особенно — духов вождей, в земли смерти. Также они проводят церемонии, связанные с постройкой домов. Жрецы одеваются в женскую одежду и занимаются гомосексуальной проституцией; жрицы же официально являются проститутками.
В дополнение к формам культовой сексуальности, практикуемой некоторыми мужчинами и женщинами регулярно, существуют случаи, когда сексуальная активность предполагается только на определенный период. Северо-африканское племя авлад наиль происходит одного известного святого XVI века. Женщины племени являются жрицами в святилищах, посвященных этому святому. В период полового созревания они отправляются в поселения, где занимаются проституцией, пока не скопят достаточную для приданого сумму. Затем они возвращаются в родные деревни и выходят замуж; такой способ зарабатывания денег вовсе не считается постыдным. Эдмон Дутт сообщает (см. Magie et religion dans l’Afrique du Nord, Algiers, 1908), что когда французская колониальная администрация попыталась бороться против этого обычая, она натолкнулась на яростное сопротивление всего местного населения, настаивавшего, что его запрет или ограничение пагубно скажется на количестве урожая. Похоже, что данный обычай имеет долгую историю: Августин («О граде Божьем» 2.4) упоминает о том, что семитская богиня-мать почиталась в Северной Африке под именами Астарты и Танит. Во время посвященных ей праздников последовательницы богини занимались священной проституцией. Геродот говорит о схожем обычае, отмечая (1.199), что в Пафосе на Кипре женщины предлагали себя мужчинам перед собственной свадьбой, и это было частью служения Адонису/Таммузу; Иустин пишет, что они занимались этим для того, чтобы собрать деньги на приданое.
Североафриканский обычай предоставления сексуальных услуг ради заработка напоминает традицию, зафиксированную на архипелаге Палау (входящего в Подопечную территорию Тихоокеанские острова). Когда девушки достигают зрелости, матери посылают их служить каждый год на три месяца в мужской дом соседнего поселения. В качестве платы за услуги мужчины посылают деньги семьям девушек. Подобная система временной проституции создает важную структуру экономического обмена между деревнями. Кроме того, это установление рассматривается как способ обеспечения магической защиты деревни, в которой девушки обретают временное пристанище. На Палау это делается так: на фронтоне мужского дома устанавливается статуя обнаженной женщины, открыто демонстрирующей свои гениталии. В мифе, объясняющем происхождение этого изображения говорится, что женщина некогда сожительствовала с мужчинами в мужском доме и, следовательно, была родом из другой деревни. Мужчины из ее родного поселения считались ее братьями, а потому они должны были видеть ее наготы, что является тяжким грехом. Мужской дом, на котором установлено изображение нагой женщины, таким образом защищается от нападений мужчин из деревень, откуда родом его временные обитательницы.
Сравнительное исследование институтов культовой сексуальности мужчин и женщин на постоянной или временной основе все еще не предпринято. К самому предмету такого исследования относятся негативно и предвзято, что, вероятно, связано с очень древними представлениями о тождестве измены и культовой сексуальности.
Библиография
Полезные обобщения исследований иеродулии можно найти в статье Вальтера Корнфельда (Walter Kornfeld) в 8 томе Supplement to the Dictionnaire de la Bible, озаглавленной “Prostitution sacrée” (Paris, 1972); однако эта статья имеет дело только древними восточносредиземноморскими/переднеазиатскими данными. В книге под редакцией Карла Ольсона (Carl Olson) The Book of the Goddess Past and Present (New York, 1983) есть несколько превосходных статей по данной теме, особенно: Ochshorn, Judith “Ishtar and Her Cult” (pp. 16-28), специально посвященная иеродулам; Salzman, Renée “Magna Mater: Great Mother of the Roman Empire” (pp. 60-67), содержащая ценные сведения о римском культе Кибелы и ее жрецах-евнухах; и Davies, Steve “The Canaanite-Hebrew Goddess”, представляющая собой хорошее введение в тему почитания женского божества древними израильтянами. Общий пересмотр древних ближневосточных терминов, которые обычно переводятся как «блудница» (то есть почти всегда — «светская блудница»), осуществляется в Assante, Julia “The Kar.Kid/Harimtu: Prostitute or Single Woman? A Reconsideration of the Evidence,” Ugarit-Forschungen 30 (1998): 5-96; и в Rubio, Gonzalo “¿Vírgenes o meretrices? La prostitución sagrada en el Oriente antiguo,” Gerión 17 (1999): 129-148, где особое внимание уделяется именно культовой проституции на Древнем Ближнем Востоке. О греческих ритуалах во время Адоний, исполняемых куртизанками храма Афродиты написана превосходная новаторская книга Détienne, Marcel. The Gardens of Adonis (Atlantic Highlands, N.J., 1997).
Шехина как женская жизненная сила исследуется в написанной Гершомом Шолемом (Gershom Sholem) главе ˮShekhinah: The Feminine Element in Divinity” in On the Mystical Shape of the Godhead: Basic Concepts in the Kabbalah (New York, 1991). Отдельно о сексуальных ритуалах см. Seymour J. Cohen, ed. and trans., The Holy Letter: A Study in Jewish Sexual Morality (Northvale, N.J., 1994).
Этнографические исследования современных практик: о Восточной Индии см. Frédérique Apffel-Marglin, Wives of the God-King: The Rituals of the Devadasis of Puri (Oxford, 1985). О Южной Индии см. Saskia Kersemboom, Story Nityasumangali: Devadāsī Tradition in South India (Delhi, 1987). Исторический обзор женских ролей в храмах Южной Индии см. в Leslie Orr, Donors, Devotees, and Daughters of God: Temple Women in Medieval Tamilnadu (New York and Oxford, 2000). О реформаторском движении в Индии, положившем конец иеродулии см. Kay K. Jordan, Frome sacred Servant to Profane Prostitute: A History of the Chaging Legal Status of the Devadāsīs in India (Delhi, 2003). Всеобъемлющее исследование упоминаний о куртизанках в индийской литературе на протяжении нескольких веков см. в Moti Chandra, The World of Courtesans (Delhi, 1973). Классическая работа, посвященная женщинам и сексуальности в индийской эпической литературе: Johann Jacob Meyer, Sexual Life in Ancient India, 2 vols. (London, 1930). Надежное этнографическое исследование о мужчинах-трансвеститах (хиджрах) в Индии: Serana Nanda, Neither Man nor Woman: The Hijras of India (Belmont, Calif., 1990, 1999).
