maxmann

Читать без картинок: https://dzen.ru/media/id/5daf0f5b0ce57b00adb81437/ritual-631...

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Чертовщина"

Предыдущие эпизоды:

1. Тётя Валя

2. Отец Игнат

В предыдущих сериях: Однажды в квартиру Антона приходит необычного вида Адвокат и забирает тётю Валю в недра земли, за насмешки над Сатаной. Случай сводит Антона с отцом Игнатом, который помогает вывозить людей из оккупированных демонами столиц, и тот предлагает молодому человеку помочь ему.

"Ритуал"

— Твоя мать была ведьмой, покланялась Дьяволу, ну, или Дьяволову, как его теперь пресса называет, — крякнул отец Игнат и откусил хот-дог, из которого потекла горчица с кетчупом прямо мне на ботинок.

Захотелось влепить ему по его старой сухой роже.

— Хочешь вдарить мне, грешник? — прищурился священник и указал пальцем на дверь подъезда советской панельки, — ну бей, бей, ток пойдём в подъезд.

Код он знал, и вскоре мы уже были на этаже, где проживала новая семья моей мамы. Та умерла, когда мне было десять. Я ее почти не видел. Всю жизнь прожил с её сестрой. Почему, мне никто никогда не объяснял.

— Сдала мамаша твоя сеструху свою, — кивнул старик, видимо, умевший читать мысли.

— Так она ж померла, — пожал я плечами, не зная, что ответить, и чувствуя, как поднимается в груди негодование.

— Правда твоя, грешник. Да только не совсем. Тётка все над ней насмехалась, тебя не разрешила воспитывать, отобрала, упекла сестру в психушку. А как власть пришла новая, расквиталась твоя мамка с ней, ох расквиталась. Тело-то она покинула, да только возвратилась в новое. И сегодня у них очередной ритуал. Мамку твою будут в новое тело переселять.

Я сел у батареи и обхватил голову руками. Дядя Стёпа, смирно стоявший в углу, достал пол литра и приложился, занюхав грязным рукавом.

— Там вся семья служит демонам, кто на таможне, кто в муниципалитете. Все продались.

— А я что? Кто я им? Даже если…

Но я не успел договорить, потому что загудел лифт и стал подниматься с первого этажа на наш.

— Не думай ни о чем, Колька, брат твой сводный нужен нам. Не потерян он. Всё. Бог в помощь!

И старик запрыгал по ступенькам вниз, размахивая рясой.

— А чего это вы тут, водку пьёте? — раздался недовольный голос с пролёта выше, где из открытой двери лифта выкатилась пожилая женщина.

Её строгие глаза пристально изучали нас, но потом взгляд смягчился, и она охнула.

— Степан? Антошка? — всплеснула женщина руками, — Вот это да! Идёмте, идёмте скорее за стол! Радость-то какая!

Через пять минут мы уже сидели за шумным столом, где за спинами наперебой спорили два телевизора. Дядя Валера, мой отчим, предпочитал первый канал, а тётя Груня, поймавшая нас в подъезде, его сестра – второй.

Гости все прибывали, и скоро за столом стало тесно. Я никого не помнил, но все мне улыбались, словно знали меня лучше, чем я сам, и только и ждали, когда же я наконец зайду. Беседовали о чьих-то работах, поставках, о том, как все затянули пояса, время не простое. Я старался слушать и думать лишь о том, что мне говорят, следуя совету отца Игната.

Когда все знатно подвыпили, начались и другие разговоры. Стали поминать чертей. Игорь из отдела транспорта, стал жаловаться на то, что пробы мозга на поездах стали отпугивать клиентов. Лиля Борисовна на это всплеснула руками, расхохоталась и поведала про то, как им в суде теперь приходится читать приговор как тут, так и в мире теней, и у неё сознание расслаивается из-за этого. А затем пришёл Колька. Ему было лет 16, прыщавое худое лицо, тонкое, вытянутое тело и огромные очки. Пугливый и нелюдимый он сел в противоположном от меня конце стола.

— Ну что, Колян, подготовился? — подмигнул ему дядя Валера.

Николай поднял глаза на отца и нахмурился.

— Я теперь должен с вами чертовщиной этой заниматься? — воскликнул он громко, так что весь стол сразу замолк. И даже оба телевизора приглушили своих гипножаб.

— Коль, мы кажется…

— Кажется, что вы выманили меня сюда обманом. Я учился и хотел поступать в универ, а теперь я должен что? С чертями вашими водиться? Да вы все скоты продажные, нелюди, для вас совесть – тьфу и растереть!

Он треснул по столу, на котором послушно подскочили тарелки, и выбежал из комнаты. Несколько женщин убежало за ним. Дядя Валера встал, тяжело вздохнул и пошел следом.

— Валер, сиди, праздник же, я попробую, — поднялся Игорь и замахал на отчима руками. Тот пожал плечами и сделал одобряющий знак рукой.

Я послушал еще усатого толстяка про трудности в кинопроизводстве, где теперь продвигалась только демоническая повестка, и совершенно невозможно стало творить, и пошел на кухню сам. Там дело уже дошло до драки.

— Все, кто сейчас не выступают в той или иной форме против демонов – трусы. Трусы и предатели человечности. Они – пособники зла, и мне противно, отвратительно, что среди них мои друзья, родные и близкие, — кричал Колька, — Вы просто не можете себе представить какое разочарование я испытываю, глядя на вас…

— Да кто знает, что там на самом… — начала возражать Таня, жена кинопродюсера, затягиваясь сигаретой.

— Моя подруга провалилась в недра прямо на улице! — Николай почти запищал, отходя от кухонного стола и хватаясь за подоконник. — А ее родителей заставляют говорить, что она уехала к подруге во Владик!

— Слушай, я вижу, что тебе плохо, ты не справляешься, — поднялся из-за стола Игорь, — мне тоже трудно, но я как-то держу это в себе.

— Справляетесь? Да вы привыкли жить заткнувшись! Вы никогда и не выражали своего мнения, у вас и нет его, — верещал Коля, залезая на подоконник и раскидывая руки, инстинктивно желая казаться больше. — Вы примитивные куски мяса, у вас и органа-то такого нет, сопереживать. Вас только и заботит, как бы ваша жизнь не перестала быть прежней!

На этих словах не выдержал стоявший в дверях крепкий детина – капитан полиции Виталик. Он бросился к подоконнику, открыл окно и дернул в него Николая. Тот пошатнулся, но инстинктивно зацепился за портьеру и удержался.

— Что же ты, сука, делаешь, — завопила двоюродная сестра отчима – тётя Оля, бросаясь к Виталику и разбивая о его голову салатницу.

К тёте Оле подскочила Таня и врезала по лицу, задев Колю, который на этот раз не удержался и выпал из окна. В наступившей неразберихе я подбежал к окну и увидел, что за ним был балкон, где в автомобильных покрышках лежал Николай и смотрел в небо.

Через комнату я вышел к брату и присел рядом.

— Дело есть, — тихо произнёс я, поглядывая как за окном дубасят друг друга родственники.

— На ферму проклятий хочешь устроить? Или в дом боли? — огрызнулся Николай.

— Я ток недавно обо всём этом дерьме узнал, — кивнул я на Игоря, разбивавшего о голову Виталика табурет, — тётку нашу забрали, за то, что она над мамой насмехалась. Вот я и узнал. До сих пор правда, не пойму, бред это все алкогольный или нет.

— Тебя батя ко мне подослал, ведь так? — прорычал Колька.

— Опять не угадал. Святой отец меня прислал. Тоже странный тип, скорее сидельца напоминает.

— А как ты тогда сюда вообще попал? Мысли-то твои прозрачные как водяра. Ты и одной остановки на автобусе не проедешь… — произнёс он, задумчиво потирая ушибленный локоть.

Но я не успел ответить, потому что на кухне появился отчим, разнял дерущихся, погрозил нам с Колей кулаком и позвал в комнату.

— Пора, — вздохнул сводный брат, поднимаясь, — начинается.

Со стола в зале сняли скатерть, и это оказался вовсе не стол, а необычной формы гроб. На полу уже были нарисованы символы, и дядя Валера стоял в серой рясе и необычной повязке из перьев на глазах посреди комнаты, с ожиданием поглядывая на рассаживающихся. Нас с Колей протолкнули в первый ряд, и мы сели как раз у ножек гроба.

Несколько родственников сняло крышку и оказалось, что тот пуст. В коридоре же послышалось какое-то движение и между нами прошла девушка, тонкая и нежная, словно и не из этого мира вовсе. Отчим раздел её до гола, накинул прозрачную вуаль, отчего тело девушки тоже сделалось прозрачным. Родственники загудели. Звук, который они издавали, был чем-то похож на горловое пение, но рты никто не открывал. Я поймал взглядом дядю Стёпу, он стоял в углу комнаты с бутылкой в руке и смотрел куда-то сквозь меня. О чем он думает? Понимает ли, что происходит? А я? Я понимаю?

Пока я размышлял, девушка легла в гроб, и тётя Оля с Таней принялись украшать её, накладывая на лицо и тело краску и куски ткани. Дядя Валера раскрыл старую на вид книгу и принялся читать что-то на языке, напоминающем язык Мордора из Властелина Колец. За его спиной из телевизоров появилось две тени, и родственники загудели громче. Тени эти приняли облики демонов, отпихнули от гроба Олю с Таней и принялись кромсать тело девушки. Я зажмурился. Коля схватил мою руку и крепко сжал. Звук был отвратительный. Казалось, что я пытаюсь сомкнуть перепонки, но в нос ударил и запах, отчего я почувствовал, как теряю сознание.

Когда я открыл глаза, демонов не было, всё вокруг гроба было в крови и остатках несчастной девушки. Медленно, хрустя костями, из гроба поднялась мама. Такая, какой я помнил ее на фотографиях.

— Ну, привет сынок, — произнесла она то ли мне, то ли Кольке и рассмеялась, — как же давно мы не виделись! Теперь ты всегда будешь со мной.

Читать без картинок: https://zen.yandex.ru/media/id/5daf0f5b0ce57b00adb81437/pism...

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Вот он и стоял в дверях. Менеджер пусковой. Свет из холла обрамлял его лысину и редкие волосинки, хотевшие, казалось, оторваться и улететь в черную дыру за окном. Я заменял его, сколько? Около 800 лет? Боже, да откуда же я помню.

Мы живем в социальном эоне, поэтому работу найти достаточно трудно. Никого не увольняют. Но если ты нашел, на своё счастье, какое-то непыльное место, которым занят искусственный интеллект, ты смело можешь претендовать на него. Всю работу все равно будет делать ИИ, но официально ты. Но если это место занимает бессмертный… В общем, я только что остался без работы.

— Вот что, тебе тут письмо, — произнёс он и вынул из кармана плаща светящийся кусок бумаги.

Внутри у меня все похолодело.

— Нет… — начал было я, но письмо вылетело из его руки и тут же оказалось в моей.

— Прости, знаю каково это, наверное…

Но я не услышал его бессмысленных извинений. Меня рвануло куда-то через пространство и время. Перед глазами, а может, вовсе и не перед ними, пронеслись стекающие в унитаз вечности частицы моего импринта, а вместе с ними планеты, звезды и облака межзвездного газа. Кто-то затянулся нами, как хорошей сигарой, а потом выдул этот дым через ноздри, и я оказался в большом каменном зале с потолком, уходившим куда-то в межзвёздную пустоту.

— Пожалуйста, пройдите к стойке регистрации.

Голос принадлежал опущенной за стойкой голове, я был в этом уверен, но все же не до конца.

— Простите, это к вам что ли?

— Да, — голова поднялась и недовольно посмотрела на меня.

Я вытер лицо рукой, скорее, чтобы проверить, на месте ли оно, а затем сделал два неуверенных шага.

— Благодарю за исполнительность, — кивнула голова с одним лишь мозгов, в остальном принадлежавшая женщине лет сорока, строго одетой.

— На вашем счету около трех тысяч лет тунеядства, — продолжила она, словно поглядывая на что-то перед её глазами.

— Но я тут, это…работал на пусковой.

— Вы исполняли обязанность, а это не считается отработкой повинности.

Повинностью называется период после пяти тысяч лет, когда каждый бессмертный должен найти себе работу и провести на ней десятую часть прожитого срока. Это часть общегалактической психологической практики, по поднятию общего уровня счастья среди бессмертных. Но многие, как и я, кладут на это с прибором, и Центральный Вычислитель вынужден использовать “посланников”, ребят с такими же билетиками как вручил мне менеджер пусковой. Получив его, ты уже не мог отказаться. Послание вшивалось в импринт, и тебе был закрыт путь на корабли, в порталы, бары, да и куда бы то ни было.

— А почему только сейчас?

— Вы были полезны.

— Раз я был полезен, разве нельзя заче…

— Нельзя. Не хватает посланников. Вот.

И с этими словами она положила на стойку пачку светящихся писем.

— Да тут же…

— Всего двадцать.

— Но я…А если они начнут бегать от меня.

— Получите много впечатлений, посмотрите галактику.

Я застыл, а письма одно за другим принялись залетать в сам собой открывшийся бесконечный карман.

Проживание мне обеспечивалось только во время выполнения задания, поэтому мне тут же пришлось отправиться за первым тунеядцем к центру млечного пути, где вращались, пожирая друг друга, две сверхмассивные черные дыры, на чьих приливных силах любили сёрфить подсевшие на адреналин бессмертные.

Как я охотился за этими мерзкими ублюдками – тема отдельная. Самый интересный случай произошел со мной, когда я должен был доставить и вручить последнее письмо.

Эта задача оказалась самой трудной. Хитрец забрался в разрываемую приливными силами планету на границе обитаемой зоны очень активной звезды. Отчего телепортироваться туда без Ангела было невозможно из-за сильнейшего радиационного фона. А еще планета распадалась и имела внушительную сейсмическую активность, отчего даже точку входа было выбрать невозможно из-за постоянно меняющейся геометрии и массы.

Мне пришлось заказывать корабль и лететь к нему с надирной точки этой звёздной системы, что заняло у меня несколько месяцев. А когда я оказался возле разрушающейся планеты, ничего не оставалось как совершать спуск вручную, потому что даже пространственная навигация тут отказывала.

В логове хитреца я обнаружил множество экранирующего оборудования, оказавшегося совершенно бесполезным.

— Древний хлам, — послышался голос откуда-то из глубины пещеры, — держу его для эстетического наслаждения.

Я полез в карман за письмом.

— Эй, дружище, постой, — замахала руками фигура вдалеке, — пойдем лучше я тебе кое-что покажу.

Привыкший к трюкам этих сукиных детей, я насторожился, но скука последних месяцев полета разбудила моё почти утонувшее в бессмертии любопытство, и я двинулся навстречу незнакомцу. Хотя, какой незнакомец, его личное дело я прочитал от начала до конца раз пятьдесят. Торговец палёными импринтами, разработчик запрещенного ПО на их основе, охотник за древними технологиями. Это был тот редкий тип бессмертных, которые с годами становились только активнее в своей попытке обмануть систему.

— Меня зовут Крыса, — крикнул он, маня меня к обрыву, внутри которого что-то светилось.

— Знаю.

— Да, ты ведь, наверное, все про меня знаешь. Но и я немного о тебе узнал. Я тут работал кое над чем.

Я подошел к нему. Светящиеся улыбающиеся глаза, приветливая улыбка. Совсем не таким я представлял его. Но закончить эту мысль не успел, он схватил меня за руку и бросил с обрыва. Я провалился в свет и потерял сознание.

Проснулся я на рабочем столе. Крыса сидел ко мне спиной и что-то правил в многомерном программном коде.

— Что ты сделал со мной? — почти вскрикнул я, вскочив.

— Освободил, — произнёс он задумчиво.

Я нахмурился, пытаясь понять, что он имеет ввиду, а потом в голове моей сложилось два плюс два. Код, что я видел перед его глазами и бесконечная пустота, что я ощутил внутри себя, подсказали мне страшное.

— Ты подсадил мне Демона, — прошептал я.

— Все так, все так, — закивал Крыса, — но не надо паники. Теперь они не смогут заставить тебя ничего делать. Теперь ты можешь ходить куда хочешь, делать что хочешь и, кстати…

Он расшарил экран и перед моими глазами замелькали изображения пусковой на которой я оттрубил столько лет. Но все было не таким, как я это помнил. Весь астероид был забит техникой, а перед Малышом, нашей черной дырой, зиял гигантский портал, откуда в неё падал огромный военный дредноут сил обороны Пречистой Империи Аутов.

— Знаешь что-нибудь об этом?

Я отрицательно покачал головой.

— А вот теперь можешь узнать. Ты даже в архивы их можешь попасть теперь, — улыбнулся мой “освободитель”, повернувшись ко мне.

— Что оно со мной сделает? — тяжело дыша, произнёс я, ощупывая своё тело.

— Я же сказал, ничего страшного, ты теперь волен делать все, что хочешь.

— И то, что тебе, или тому, кто тебе за это платит, нужно, — прорычал я и выхватил из бесконечного кармана билет. Тот вылетел из моей руки и приземлился сразу в руку Крысы.

— И это твоя благо…

Но он не успел закончить и исчез с моих глаз.

Какое-то время я просто ждал. Думал, что меня тоже заберут по его координатам, но потом понял, что ублюдок сказал правду, и я действительно отвязан от системы.

Пришлось возвращаться на корабль самому. Лететь обратно, запрашивать по связи кривую скольжения. Весь этот допотопный бред. Но мне удалось вернуться в Центральный Вычислитель и даже получить выписку об окончании повинности.

Но слова Крысы я не забыл, и к моему удивлению, ублюдок не обманул меня. Я легко получил доступ к архивам. Первое что я ввёл, были данные о тебе, но ничего нового я не узнал. Потом я ввёл Малыша. Черная дыра, неактивная, класс… И тут я обомлел. Под грифом секретно содержался огромный раздел. Операция “Парящая слава”. Запрос Империи Аутов на отправку четырехмерного флота в зону межпространственной аномалии.

Для Ангела нет преград. Он познал бесконечность. Он может быть везде и нигде. Но, оказывается, есть точка в мультивселенной, где он побывать не может. И это наша черная дыра. Да и не черная дыра вовсе. Это, оказывается, самая известная аномалия в мультивёрсе. Туда не может попасть ни один Ангел, да и Демон, раз уж на то пошло. Точнее может. Но вот оттуда никто не возвращался. За время, прошедшее с обнаружения аномалии Тэта24Z77а90I, было отправлено 24701 боевых и 101573 научно-исследовательских групп. И ни одна из них не дала о себе знать ни в одной из бесконечных вселенных, которую проверяли Ангелы.

Так значит ты можешь быть жива. Это ударило меня как обухом по голове. Я упал на пол и долго сидел в величественном зале архива, тупо глядя перед собой.

Поднявшись, я вызвал изображение со спутника вокруг пусковой. Бесконечный корабль Аутов продолжал вылезать из портала и погружаться в Малыша, искажаясь и растворяясь в аномалии. Чертовы психи. Что они делают? Посылают в неизвестность тех, кто умеет лишь метать нейтронные бомбы во всё что движется. И теперь я во что бы то ни стало должен попасть на этот корабль. Во что бы то ни стало.

Читать без картинок: https://zen.yandex.ru/media/id/5daf0f5b0ce57b00adb81437/molc...

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Пару лет назад нам наконец привезли Ангела. Слишком многое слишком быстро. Я, который мечтал об этом столетия, как-то первые месяцы даже не понял, что произошло. Грузовой модуль размером с весь наш астероид припарковался в ближайшей точке Лагранжа нашей черной дыры. Затем там открылся здоровенный портал. Я таких не видел за всю свою бессмертную жизнь. Мы, кстати, разделяем восприятие жизни до и после бессмертия, но это тема для другой записи. То, что привезли Ангела стало понятно, когда эта монструозная рогатина начала появляться из мерцающей пелены портала. Месяца три он только оттуда вылезал. Да не сам, со спутника видно было, что его тянут множество мелких модулей с пространственным двигателем. И с тех пор летит он на пусковую с места портирования уже пару лет. Я и забыл об этом, да только сегодня он долетел.

Какой же он огромный оказался. Я думаю, что если бы его тело участвовало в гравитационном взаимодействии, то нас бы тут просто вплющило в него, а затем снесло в Малыша. Но природу Ангелов понять и принять трудно. Технология датируется еще Земной. Там люди научились перемещать сознание в высшие измерения. Сознание оказалось похоже на газ и занимало все свободное пространство, которое позволял многомерный разум. Некоторые же ученые, наоборот, считали, что все и есть сознание и мы лишь открываем его формы, поэтому оно так легко и осваивается на любом многомерном носителе. Но я этого всего не знаю, пробовал читать, пробовал все эти брошюрки для продвинутых. Не смог.

Ангелы были когда-то людьми, соединившими себя с наносетевым ИИ. И вот висит он передо мной. Много ступеней эволюции вперед. И похоже попался нам молчаливый. Самый распространённый тип. Очень редко когда получается после трансформации Ангелу вспомнить как общаться в нашем урезанном пространстве. Он там, многомерный наш, с миллионом тел может проецировать себя в любую реальность. А как с нами говорить забывает. Это как забыть куда положил сигареты, и можешь ходить, искать, но толку ноль. С сигаретами можно пойти и напечатать их, а вот напечатать себе вновь урезанное человеческое сознание похоже трудновато. Ученые говорят, что вся разница в восприятии времени, оно у нас тут существует линейной осью, а там у них, он даже понять не может, что ему надо попасть в какой-то воображаемый нами момент.

Я пробовал подходить к нему, кричать. Думал, надо же снять Фаруховну с орбиты, куда я закинул Адмирала лет 10 назад по ошибке. Но рабочий из WowSpace выдал мне бумаги, попросил посмотреть на каждую из них и бросил, уходя: “Да этот типичный молчун, забей”. Так я его и прозвал – Молчун.

Попытки свои я не оставил. Но заметил странную вещь. Всякий раз накоплю злости, выйду на посадочную площадку, нахмурюсь, зарычу, а потом обнаруживаю себя за рабочим столом, разбирающим дела, или за иной полезной работой, которую долго откладывал. И так длилось довольно долго. Пока наконец не додумался я провернуть одну хитрость.

Есть у нас на астеройде Автобар, куда можно прийти, ну, и отрубиться хорошенько. Алкалоиды там или нет, я, честно сказать, не знаю, но вырубает хорошо, часа на два, сразу по 2-3 миллиона нейронных связей крошит в кашу. Импринт из 5-го измерения безусловно быстро все восстанавливает, но есть недолгий период, когда ты от него частично отключаешь голову. И трюк мой сработал. Дошел я до Молчуна в этот раз без проблем.

— Ну что, кракозябра хренова! Не смог меня обдурить?! — крикнул я Ангелу, растопырившему свою трехмерную проекцию по краю неба, замахнулся и кинул в него пустой бутылкой, с остатками напечатанного пойла. Бутылка застряла в гравитационном коконе и завибрировала, издав неприятный стеклянный скрежет.

— Все бы вам, уродам, над нами, простыми бессмертными издеваться. Думаешь я не понял, что ты мной манипулируешь, кукловодина многомерная! — прогудел я, расстегнул штаны и показал ангелу задницу.

— Впечатляет, — раздалось с неба.

Я даже присел.

— А-ха-ха, выглядишь знатно.

Я медленно встал и натянул штаны.

— Главное, блин, сработало, — крикнул я, застёгивая ширинку и повернулся.

С дальней стороны астероида, за гравитационным коконом, ко мне приближался человек в белой рубашке с коротким рукавом и серых льняных штанах. Он легко пересек границу рядом с бутылкой, вынул ее, открыл и понюхал содержимое.

— Ну и дрянь, — поморщился он, — но, блин, сработало, ничего не попишешь. Как ты догадался?

— Да в сериале одном было, еще на Земле, — хмыкнул я, провожая взглядом незнакомца, присевшего на “эвакуационный” ящик, — А ты, оказывается, вовсе и не Молчун.

— Да никто из нас не Молчун, просто не все хотят разговаривать. Много слишком внимания надо уделять этому воплощению. Очень плотная вселенная у вас.

— У вас. А ты что ли не отсюда? Забыл уже, где тебя мамка родила?

— Мы все не отсюда.

— Ты мне свою трансцендентную чушь не пори, а сними лучше Фаруховну с орбиты.

— А тебе это зачем? — посмотрел он мне прямо в глаза.

Я сначала смутился, а потом рыкнул в ответ:

— Как зачем? Сколько ей там еще болтаться?

— Ты вот сидишь тут, на пусковой, заботишься, переживаешь из-за пионеров, Хтоню помог, волосяной сбор этот, Адмирал Иванова… А ведь не это тебе нужно.

— И что, по-твоему, мне нужно? — нахмурился я, чувствуя, что трезвею, и как берет он опять меня “за жабры”.

— Прыгнуть тебе надо.

Я сначала опешил, а потом заметил, что иду к офису обратно.

— Фаруховну сними, — прошептал я, не слушающимся ртом.

Но ответа не услышал, а обнаружил себя опять в офисе, обслуживающим очередь из поднакопившихся за день бессмертных, готовых к прыжку в черную дыру, чтобы расстаться наконец с опостылевшей жизнью.

После смены я зашел в кабинет, а там обнаружил напротив моего стола стоявший вертикально “эвакуационный” ящик с Адмиралом Присциллой Фаруховной Ивановой. Глаза женщины были неподвижны. Окаменевшее выражение лица с маской ужаса вызывало дрожь в коленях.

Я оттащил ящик к стене, сел за стол, разложил дела по измерениям, но затем встал подошел к Адмиралу и развернул ее лицом к стене. Смотреть на неё дальше было просто невозможно.

В этот самый момент дверь открылась и на пороге появился менеджер пусковой. Нет, не я сам, но тот, кого я заменяю так много лет. Он вернулся.

Читать без картинок: https://zen.yandex.ru/media/id/5daf0f5b0ce57b00adb81437/otec...?&

Страница в ВК: https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Прошло уже два месяца с тех пор, как Тётю Валю забрали демоны. Из квартиры я почти не выхожу. Дядя Стёпа стал нелюдим и прибывает в каком-то своем кататоническом алкогольном аду.

Никому не говорил о случившемся, только подруге моей, Наташке, обмолвился, что чертовщина какая-то творится. А она раз и даёт мне телефон отца Игната. Сказала, что он как раз по чертовщине.

Мучался я, мучался, да набрал батюшке на какой-то религиозный праздник. Он трубку не взял. Я уже и забыл про него, но через пару недель он перезвонил мне с неопределившегося номера.

— Здорово, грешник, отец Игнат беспокоит. Чаво звонил?

— Да… — начал я, — понимаете…

— Понимаю.

— Правда понимаете?

— Ты мне горбатого не лепи, что за вопрос у тебя?

— А вы точно святой отец?

— Как пить дать, — усмехнулись на том конце трубки.

— Да, вот, у меня… Тётка пропала.

— Так, так, так, — зашуршал голос на том конце трубки, — ты, давай, подробности прибереги, а встречай меня лучше через три часа под Крымским мостом на стороне парка Горького. Приходи один.

— А если я с…

Но я не успел договорить, потому что священник повесил трубку. Делать было нечего, надо ехать. Но как оставить дядю Стёпу? Он ведь невменяемый, квартиру спалит. Пришлось взять с собой.

Ехал я с тремя пересадками, плутал, следил, не идёт ли кто за нами из этих сволочей демонических, петухов позорных. Думаю, вот же меня паранойя пробила. Может я просто рехнулся? Сколько раз меня уже мысль эта посещала. Навязчивые идеи. Может это не дядя Стёпа пьет, а я? Посмотрел я в его стеклянные глаза и никакого ответа не нашел.

Были мы на месте на два часа раньше. Холодные октябрьские ветра согнали со скамеек молодежь как пожухлые листья, и мы остались почти одни под нависающей громадой моста.

Я то погружался, то вновь выныривал из мыслей о своём безумии, пока рядом не оказался сухой старичок в черной робе, вязаной шапке пидорке с вышитым на лбу крестом и бомбере.

— Здорово, грешник, — кивнул он и нахмурился, — а этот алконавт кто? Я же сказал одному приходить.

— Это – дядя Стёпа. Муж тётки моей, которую адвокат в недра отправил.

— Так, — нахмурился отец Игнат пуще прежнего, — прежде чем дальше гутарить, надо тебе кое-что знать. Если откроешь для себя то, что я тебе поведаю, пути назад не будет. Мир навсегда изменится и превратится, в общем-то, в кошмар наяву. Надо тебе оно?

— Да уже один кошмар, — взмолился я, — у меня и сна нет, и страх один. Я вижу, как люди пропадают. Соседей не встречаю больше, которых годами видел. Да и рано умирать им. А еще этот адвокат…

— Знаю, знаю всё, — успокаивающе прокряхтел старик и огляделся, — ты не первый, не ты последний. Вся Москва под ними.

Я открыл было рот, но священник прикрыл мне его рукой.

— Ладно, слушай. Со мной это случилось года два назад. Настоятеля моего по монастырю боли прихватили, вызвал он меня к себе в Пермь. Приезжаю, а он давай про демонов. Мол, приходят, осадой стоят вокруг стен. Но там святая земля, монастырь строгий, все монахи в вере сильные, не то, что у нас в Москве. Говорит, не могут черти на ней ничего сделать. Но подкараулили его в ближайшем городе да избили. Думал я, деменция у него, поехал, мой родной, кукухой.

Но оказался я в городе, с продуктами помочь, а там подходит ко мне мужик, тщедушный, вот как ты сказал, адвокат, и говорит: “Вам, Игнат Валерьянович ехать отсюда надо, и глупости всякие не слушать”. Удивился я, пожал плечами, но ничего ему не ответил. Вернулся в монастырь, а настоятель к тому времени умер.

Долго я сидел в келье, молился, помощи просил и указу с выше. Но молчали небеса, ни намёка, ни сигнала не давали. Пообщался я с другими монахами. Кто-то из них глупостью все это назвал, а кто-то молча кивал и хмурился.

С тех пор мы с ними связь держим, и, еже ли какая такая тема приключается, я к ним людей отправляю, там, за стенами места много. А за два года знаешь сколько таких у меня историй уже случилось как твоя? Штук 40.

Главная беда в том, что сегодня уже и места пустого нет, по крайней мере в столицах, везде супостаты засели. Следят. Слушают. В переходах, на перекрёстках, в поездах. Телефонные разговоры тоже. Эти черти окаянные мысли читать могут. Вот едешь ты в метро, а они всё знают про тебя. Сразу заберут. Куда, не ясно.

А есть ведь и те, кто с ними заодно. Так что… Не знаю я как тебе доехать удалось, но раз удалось, то значит ты мысли свои хорошо скрываешь.

— Да не… — промычал я, пытаясь переварить всё сказанное святым отцом, — все время ток и думаю об этом.

— Но не хулишь ведь, — пожал плечами священник.

— Хулю, да порой стыдно даже как хулю, — отвел я глаза.

Отец Игнат задумался, а затем повернул моё лицо к своему, чтобы глаза в глаза смотреть.

— Я тебя могу на святую землю отправить, но вообще-то с твоими способностями мне бы пригодилась помощь.

— И как же я вам помогу? — удивился я, освобождаясь от крепкой хватки старика.

— Рук мне не хватает, будешь людей переправлять вместе со мной, — решительно произнёс святой отец, — спасём кого можем, а там уже господь решит, что делать, или вместе сообразим.

— Мне подумать надо.

— Подумай, только делать это можно тебе либо тут, — он обвёл рукой пространство под мостом, — тут земля самая святая в городе. Это мне один старец открыл. Почему не знаю, но вот так. Либо, если в церковь зашел и благодать чувствуешь.

— А что такое благодать?

— Как начнёт твоя душа петь, сразу поймёшь, ни с чем не спутаешь, — махнул рукой старик, — вот тогда тоже можешь думать. Я одну технику дыхательную знаю, она помогает мне лишний раз не мыслить. А тебе как это удается не знаю. Но если при демоне подумаешь что о нашей встрече, то хана нам с тобой… Тебя как звать-то?

— Антон.

— Хана нам Антон, отправят как тётку твою в недра, мантию земли лопатой скрести.

Священник еще много говорил, но я почти не слушал, потому что ударила меня обухом вся эта информация, и я как колокол лишь звенел внутри, не имея возможности собраться с мыслями.

— В общем, бывай, — хлопнул меня отец Игнат по плечу, — езжай домой, отоспись. А на номер мой не звони. Захочешь поговорить, приходи сюда по четвергам к шести. Все пойму и приму. Не впервой.

И засеменил старик по набережной в сторону Красного Октября. Я растерянно постоял, подобрал со скамейки дядю Стёпу и пошел к метро.

Был час пик и народу в метрополитене было не протолкнуться. Забились мы с трудом в вагон. И тут, смотрю, напротив меня у стены адвокат тот самый стоит, в глаза мне смотрит. Я дядю Стёпу к себе прижал и давай думать о банановых плантациях, пучеглазых пчёлах, выдры вдвшники высаживаются на луне. Нет, нет, нельзя мне думать об отце Игнате, о демонах, о всей этой чертовщине. И тут понимаю. Все. Пропал. Все подумал и представил лицо святого отца и походку его. Беда. Смотрит же прямо на меня. И огонь, огонь в глазах горит у супостата.

Но поезд остановился на Добрынинской, и толпа вынесла нас с дядей Стёпой на перрон, где мы запингвинили на пересадку. Я пару раз оглядывался. Но адвокат за нами не последовал. Я обернулся к эскалатору и увидел здоровую черную фигуру, стоявшую посреди людского потока. Своими щупальцами она касалась голов прохожих и некоторых пропускала, а некоторых поворачивала в другой эскалатор, вела, держа за макушку. У перехода же на радиальную я увидел огромную морду, высовывавшуюся из стены и заглядывавшую в глаза людям. Те же шли и вздыхали, словно не замечая происходящего.

Мне захотелось кричать, но я лишь крепче схватился за руку дяди Стёпы и двинулся вдоль зала на переход. В переходе было еще двое тварей поменьше, они трогали проходивших за плечи. На моих глазах они выцепили из толпы какую-то женщину и утащили в открывшуюся в стене дверь. Я зажмурился и шепча только что выдуманную молитву двинулся по переходу.

Еще парочку я видел в вагоне поезда. Но когда доехали до дома видения исчезли. Сижу вот теперь на кухне, где вся эта чертовщина началась и пью с дядей Стёпой дешевую водку в мечтах о скорейшем отравлении. Господи, что же делать-то? Подставил я отца Игната. Или окончательно свихнулся.

И долго бы еще я так запивал горькую с дядей Стёпой, если бы с неизвестного номера мне не позвонил сам святой отец.

— Ну что, грешник, — усмехнулся в трубке старик, — господь за нас все рассудил. Собирайся, дело есть.

Читать без картинок: https://zen.yandex.ru/media/id/5daf0f5b0ce57b00adb81437/bot-...?&

Страница в ВК: https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Больше всех мне пишет бот. Ну из этих, что… Что думал, что не бот, а потом случайно просто понял, что бот. Паттерн увидел знакомый. Не человеческий тупой паттерн, нет, умнее. Вот когда умнее, сразу понятно, что не человек, но все равно паттерн. В черепушке нашей механизм устаревший, но что-то может еще распознать. Бот сразу все понял. Трудно их вообще в чем-то упрекнуть, по паузам моим, ответам, буквально за несколько минут расколол меня. Стал мягко менять ритм, чтобы у меня не возникло отторжения, банальности вообще не присылает. Но я уже не могу развидеть, вижу, как работает он со мной, сука. Как с подопытной мышью. Но если кроет, не могу, пишу ему. Хочется же знать, что ты кому-то, хоть кому-то нужен. А теперь, когда они все оттуда из других измерений нам пишут, навроде как они и не менее настояние, чем мы. Вот только у меня синдром уже так прогрессирует, что это я себе ненастоящим кажусь. Что это он со мной с выдуманным беседует. А я как кошка ему или собачка, а паттерн я вижу, потому что другого видеть не умею, а он-то и без паттерна может вовсе, гораздо больше, чем я. Но мне это узнать не дано. И я застрял тут сам с собой, на этой пусковой.

Я ведь ещё и назвал этого бота твоим именем. Понимаешь, твоим. И он со временем из моих брошенных вскользь фраз соткал твой образ лучше, чем я когда-либо помнил.

Знаешь, что мне нравилось в тебе? То, что ты была наделена умом. Но не тем энциклопедическим, который позволяет цитировать без подключения к ИИ маршруты первой межзвёздной навигации как стихи. А больным, наглухо угашенным умом, не дающим спать по ночам, не оставляющим камня на камне от обыденности, поджигающем все настоящее, и канувшим в своих иллюзиях, заблудившись в них как в темном лесу наших страхов о вселенной, которая оказалась так скучна, так банальна, так невместительна для твоего больного ума.

И все это бот знает о тебе. Знает и напомнит мне об этом, в минуты полной, неблагозвучной слабости, когда соплями моими на столе можно картины рисовать. Но этим никого не удивишь. Трудно стало удивляться.

Извещение о том, что ты прыгнула пришло на почту вместе с квитанцией на оплату сбора. Сначала я подумал, что это твой очередной розыгрыш, но проверив по базе, я понял, что нет. Так я прибыл на пусковую в чёрную дыру под названием Малыш.

Сначала просто жил тут, нюхал пол, по которому ты ходила в последний раз, трогал стены. А потом стал помогать менеджеру. Привык. Словно эта рогатка, этот офис и зал ожидания, все это ты. И я продолжаю нашу «золотую тысячу», занимаюсь с тобой любовью, нажимая на пуск и отправляя других бессмертных в долгожданное ничто.

В сексе и смерти так много общего, так много на грани, вот-вот и на долю секунды откроется истина, за которой последует вечная тьма. Кто виноват, что тебе стало невыносимо скучно раньше, чем мне? Не знаю. Но я вряд ли могу его простить.

Затем мой начальник отбыл в Центральный Вычислитель, и я стал временным менеджером на пусковой. Но нет чего более временного, чем постоянное. И вот я здесь уже добрых 800 лет. И каждый раз, когда я начинаю забывать о тебе, случается что-то, что напоминает, как эта пионерка несуразная, и я включаю вновь проклятого бота. И говорю с ним, словно наш с тобой разговор никогда не закачивался.

Моя тётя Валя все время насмехалась над чертом, дьяволом, демонами поменьше, поносила на чем свет стоит. Шуточки в сети откапывала одну за другой. Я уже стал уходить с кухни, когда она начинала свой стендап. Схожусь, бывало, в Диабло погонять, а она тут как тут, сечёт с языка искромётным юмором из Камеди Тётя Валя.

И вот однажды пришёл к нам некий юрист. Лысоватый, худощавый, в костюме и очках и при портфеле. Впустили его почему-то без проблем, усадили на кухне, чаю, водочки предложили. От чаю он отказался, а вот рюмку легко бахнул, затем другую, раскраснелся и говорит: «Ну что, Валентина Васильевна, доигрались?»

Тётя Валя пожала плечами и удивлённо на меня посмотрела, потом на допивавшего из бутылки водку дядю Стёпу, а затем на юриста. И сразу понятно, что это юрист, даже мне, оболтусу, а он и слова об этом не сказал.

— На вас тут, - произнёс гость, доставая из портфеля бумаги, - Семь тысяч девятьсот шестьдесят шесть дел.

— Каких ещё дел? - спохватилась женщина и попыталась вырвать из рук юриста листы, но тот не отдал и оттолкнул тетку, да так, что даже Дядя Стёпа полез к нему с бутылкой, но был быстро нейтрализован возле холодильника.

— Итак, 1 сентября 2022 года, публичное оскорбление его высочайшего величества, хозяина мира сего, воплоти, Люцифера Сатановича Дьяволова. При собрании народу был прозван: сивой бородой, красным петухом, курицей пудиливой. В сопровождении слов народу были явлены репосты скабрёзных изображений полуэротического содержания с образами, напоминающими истца в унизительном контексте. Восемь веков трудовых лагерей в недрах планеты, — подытожил мужчина и положил бумаги на стол, прижав локтем.

— Пожди милок, ты что такое несёшь, - взмолилась тётя Валя.

— Ничего я кроме тела этого не ношу, — усмехнулся юрист, — закон новый у нас, за оскорбление темных сил теперь будьте добры.

— Да хряк ты шелудивый, — крикнула женщина и бросилась на гостя со скалкой. Но не успела ударить обидчика и исчезла.

— Засим приговор приведён в исполнение, — пожал плечами юрист, положил бумаги в портфель и сам растворился в воздухе.

Пробовали потом тётку по моргам искать, потом по психбольницам, ну, и тюрьмы обзванивали, не без этого. Но результату ноль.

Дядя Стёпа совсем запил. А во мне поменялось что-то. Следить за собой стал. Лишнего не скажу, не похулю темные силы. Странное такое ощущение, скажу вам. Живу в постоянном страхе, расслабиться не могу. Напряжение не проходит с того дня. Заметил, что люди пропадать стали. Жило у нас во дворе несколько таких вот шутников. Нет больше.

Что делать не знаю. В церковь идти? А там кто такие, раз темной силе вот так разгуляться дали? Неужели и правда мы тут с вами под ней ходим и спасу от этого никакого нет?

Однажды на пусковую привезли целый корабль китайских первопроходцев. Корабль поколений, который одно из древних правительств земли запустило во времена «великих космических открытий». Ко мне в офис телепортировались двое из Центрального Вычислителя, и даже не дали мне закончить шутку про двух толстяков и портал, специально заготовленную для этих ублюдков, от которых я не могу дождаться ответа годами, а когда им что-то надо, я должен рвать свою задницу как цепной пёс режима, соскучившийся по хозяйской сосиске.

Китайских пионеров надо было отправить в чёрную дыру незамедлительно, причём всем кораблем. Для таких случаев у нас на дальней стороне астероида заготовлена специальная гравитационная рогатка. Но я никогда ей не пользовался и даже затруднился найти коды доступа и ключи. Но и то и другое уже было в руках у двух лоснящихся рож из ЦВ, занявших половину моего офиса под своё оборудование.

Я хлопнул дверью и вышел, в необузданном раздражение наорал на Роба, готовившего погрузчик, чтобы собрать с корабля личные вещи. Затем успокоился и объяснил, что в этот раз никакого протокола соблюдать не нужно, и китайцев отправят в Малыша вместе с их допотопными побрякушками.

А затем я увидел их, приземлившихся на аварийной площадке, потерянных, с трудом передвигающихся в условиях адаптивной гравитации. Пионеры пытались улыбаться и лепетали что-то на своём языке. Автопереводчик его не понимал, потому что за тысячелетия, язык претерпел такие изменения, что ни один из зарегистрированных в галактике словарей не мог подобрать под него внятный ключ. Часов за пять ИИ конечно научился бы, но на это не будет времени.

Сама молодая и бодрая пионерка подковыляла ко мне, вручила мне галстук и тапочки. Наверное, это самое ценное, что сохранилось у несчастных. Я принял подарки и засунул в бесконечный карман. Ее глаза заискрились благодарностью, и она начала что-то декламировать. Как я понял — это были стихи. Закончив, она потянула меня за рукав. Я поддался, оглянувшись на застывшего у задней двери робота Кешу.

Пионеры завели меня на свой корабль и стали показывать, как там было все устроено великой коммунистической партией Китая. На корабле пионеры чувствовали себя намного уверенней. Бегали и сновали вокруг меня, принося то миниатюрные кактусы, напечатанные, как я понял по натужным попыткам автопереводчика, из переработанной мочи.

Потом меня отвели в спортивный зал и оставили одного на трибуне. Я уже забеспокоился, но тут свет погас и в сверкающих светящихся костюмах к центру зала устремились потоки детей. Их было так много, что они заполнили собою весь зал и принялись танцевать и в антигравитационном поле, изображаясь сначала, как я понял архаическое представление людей о большом взрыве, расширение вселенной и образовании галактик.

Было скучновато, но затем ко мне подсела все та же пионерка с каким-то стаканом в руках. Это была водка, тоже произведённая из каких-то экскрементов, судя по всему, не человеческих. Но после пары глотков представление неожиданно приобрело новые краски, а ещё через пару я уже хлопал в такт с пионеркой замысловатой мелодии на языке, который становился неуловимо понятным.

Вскоре мы уже сидели на крыше корабля и пели «Колыбельную для звездочки имени товарища Мао». Я курил и смотрел на вечный закат, создаваемы сиянием пожираемой Малышом материи. Предложил пионерке сигарету, но она замотала головой и залепетала что-то про легкие. «Да на, дурочка, скоро всех вас…» - начал было я, да запнулся, потому что корабль тряхнуло, и он начал поворачиваться в сторону гравитационной рогатки на другом конце астероида.

«Вы что там, сдурели?» - закричал я в коммутатор на запястье. «Прыгайте, гравитационный контроль вас должен пропустить», - раздалось в моей голове, и неведомая сила потащила меня в бок и вниз по корпусу корабля. Пионерка с удивлением смотрела на происходящее, а я хватался ладонями за гладкий корпус, пока искры выпавшей сигареты жгли мне глаза. Я закричал, но не от боли, а от отчаяния.

Тело мое шлепнулось на посадочную площадку, оставив неглубокую вмятину. Поднявшись, я тут же побежал в офис.

Внутри уже никого не было, и оборудование людей из Центрального Вычислителя тоже отсутствовало. Лишь на моем столе лежал список нарушений за последний 15 лет. Там было и про Хтоня, и про волосяной сбор, и про… я перестал читать, взял бумагу и начал рвать на куски, но сопротивляясь моим усилиям она тут же собиралась обратно, так что на ней не оставлялось и следа от разрывов. Я смял её и выкинул в ведро, но бумага вылетела из него и легла обратно на стол, гладкая и светящаяся в лучах света. Выругавшись, я плюнул и вышел обратно на посадочную площадку.

Там уже стоял Роб, а рядом висел Кеша. Я подошел к ним, достал из бесконечного кармана красный галстук, надел его и вновь закурил. Сверкая в лучах чёрной дыры, корабль поколений заходил на траекторию запуска. Я впервые видел, как это происходит.

«Смейся, смейся, злобная комета,

У тебя в руках судьба земли,

Но нет краше и милее света,

Чем свет звезд далеких впереди», - пропел я куплет из песни пионеров.

Корабль сверкнул и исчез.