maxmann

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

14. Как я впервые стал женщиной и не заметил этого

15. Сопротивление

16. Шоу должно продолжаться

17. Тень

Роб, его помощник с пусковой, прыгнувший вместе с ним, в погоне за властью и сверхспособностями, объединяет их с многомерным червём, существующим в суперизмерении, что приводит к трагическому военному конфликту, рождающему луны. В бою наш герой теряет память и тело и обнаруживает себя женщиной.

Эпизод 18 "Жизнь и смерть"

Роды были преждевременными и болезненными, несколько раз я теряла сознание от невыносимой боли, которую доставлял мне ребенок, словно чувствовавший мою к нему ненависть и рвавшийся поскорее на волю. В агонии я кричала, кричала всё, что терзало мою душу.

Присутствовавшая при этом Буши-Бу с ужасом внимала моим речам о черве, о другом мире, откуда прибыл человек с пусковой и его помощник Роб. О том, что ребенок проклят и его надо убить, сейчас же, как только он сделает первый вздох. Ибо, как чувствовало мое сердце, он утопит весь мир в разрушении.

Мои руки тянулись к животу, стараясь нанести ему хоть какой-то вред, но все силы уходили на борьбу с болью. Вскоре я оказалась привязанной, а в рот мне заткнули палку, которую я прокусила, и страдание навсегда стало со вкусом опилок.

Но все имеет конец. Я проснулась одна, на столе, все ещё с привязанными руками. Кое как мне удалось вытащить одну из крепкого узла. Освободившись, я с трудом опустились на ноги, поскользнулась и упала. Вокруг все было в крови. Моей.

Совершив нечеловеческое усилие, я встала и вышла в коридор. Дворец словно замер, в пустых лестничных пролётах заблудились я и ветер. Но ноги, пусть и сопротивляясь, но сами вывели меня в главный двор. С балкона я наблюдала всех жителей дворца собравшихся перед Санорисан. Ей в руки передали моего ребенка. Она подняла его над собой, раздался крик и слезы младенца упали на золотые кудри правительницы. Что-то сверкнуло на горизонте. Санори передала моё дитя Игре, которую все теперь знали не только как её личного телохранителя, но и как сестру правительницы. Игра отошла от неё, и в место, где стояла Сан, попало пушечным выстрелом. Металлическая болванка взрыла метров десять перед собой, распугав толпу и засыпав ее камнями и землёй.

Игра бросилась было к правительнице, но горизонт засверкал весь и люди в панике бросились к стенам дворца.

Как напишут потом, это был последний день Ханства Циферблата. Ирийским башням удалось перейти Минейскую гряду, и они приближались к столице с юго-востока. Напишут так же, что Санорисан Геймпа Первая бездарно обошлась со свалившейся на неё властью, распустила армию, вела стыдные переговоры, разрушила остатки экономики. Это позволило Ирийцам перехитрить её и напасть незаметно. Её сестра, Игра Гама Первая, правившая около двенадцати часов, вместо того, чтобы брать инициативу в свои руки и организовывать хоть какое-то сопротивление, потратила его на борьбу с не признававшими её власть бывшими соратниками по подпольной ячейке “Нум Сарог”, в переводе с хедэтского – “стая мертвых птиц”. На хедетском всю жизнь говорила и я. Я выросла предгорьях Хедэта.

Память о моём детстве наполняла мне голову. Я сидела под артиллерийским огнём и вспоминала как была девочкой. Как ходила в школу, построенную прямо над пропастью. Все знания казались мне такими хрупкими. Они вот-вот должным были упасть в долину между гор.

Из моего транса меня вывел Чикаг. Бык подхватил меня рукой и бросился бежать по коридору, а место, где я сидела взорвалось огненным смерчем.

Бык притащил меня на другой балкон и указал на фигуру старика, бегущего к реке.

— Он уносит твоё проклятое дитя.

— Мы должны остановить его, умоляю — прокряхтела я с трудом.

Бык схватил меня под мышку и бросился через сад вслед за Роутером Пингом.

Я помню своё рождение. Как я впервые увидел небо. Лица женщин. Лицо старика. Его я не просто помню. Я помню, что он говорил.

— Я хотя бы это сделаю хорошо. Слышишь? — спрашивал он меня, внимательно разглядывавшего его механический глаз.

Он бежал под темнеющим небом, на котором было видно первые звёзды.

— Я никогда ничего не делал правильно. Шел у всех на поводу. Но вот сейчас. Сейчас я сделаю как надо. Ишь, удумали. Убить ребенка. Мерзкие шестиглотые шершни. Слышишь? Малыш. Я тебя спасу, — сбиваясь с дыхания, лепетал старик.

Я же воспринимал весь мир вокруг так остро, что не вымолвил и звука.

— Война не война, проиграли ли вы, победили, — не унимался он, — все думают только о себе. А я подумаю о тебе. Может быть, луны зачтут мне это. Недолго осталось. Мне не долго осталось, понимаешь? Книга “Завета АУ” так говорит. Делай добро, да и очистишься. Делай добро, Роутер. Хотя бы одно в жизни. Хотя бы одно.

Он передал меня в чьи-то руки, подвесившие меня на грудь, лицом вперед, так что я увидел стоящего в волнах старика, махавшего мне рукой. Тот, на груди которого я висел, быстро грёб от берега, борясь с течением. В темноте за стариком появилась фигура огромного быка. В лунном свете сверкнул меч и гигант пронзил моего спасителя и поднял над собой, так что тело его опустилось по лезвию до самой рукояти. Кто-то истошно кричал в темноте на незнакомом мне языке. Но я уже ничего не видел, вода уносила лодку. И её мерное качание усыпило меня.

Прошло много лет. Но я помню эту ночь как сейчас. И она манит меня. Манит на Побережье кости.

Я вырос в приюте при академии Торговой федерации в Свободной земле Плотании. Сама федерация была эдаким надправительством небольших государств по всему побережью Моря китов, как его называли те, кто имел несчастье в нём плавать. В каждом из государств было представительство, в нём наследованием или выборами, в зависимости от политического устройства, обновлялись мастера. Каждый мастер собирал налог, содержал на него армию и флот или занимался торговлей. Все зависело от характера, которое носило представительство федерации.

Мой Мастер Элеонор Грюммейс был главой крупнейшего торгового дома на всем Море китов. И поэтому мы – его воспитанники, учились в основном экономическим наукам и риторике. Я же проявлял особое рвение совсем в другом направлении, в истории. Меня восхищала и занимала идея божественных даров. Боги волшебным дождём оросили наш мир, и он вырос из их него. Они отправили нас на великих воздушных судах и теперь мы должны разобраться в оставленных ими подсказках и научиться жить по их заветам. “DVD region 3”, так гласил “Завет АУ”. Книги, написанной нашими далёкими предками.

Но еще больше меня интересовало то, что было до Орошения. Множество раскопок на побережье Моря китов датировались временами еще до прихода Аутов в Мир лун. Генетический материал зверолюдов не пересекался с наследниками пришедших с неба. А были и обычные народы, что отличались не только внутренне, но и внешне, за что были жестоко гонимы потомками Аутов. Удивительно, но федерация бережно относилась к этой информации и сохраняла ее. А я, будучи любознательным с рождения, влюбился в этот загадочный мир тайных идей и смыслов.

Мой мастер наблюдал за моей страстью и в конце концов сжалился, и освободил меня от ненавистных наук, открыв вход в ту часть библиотеки, где тщательно каталогизировались все девиантные находки. Так в свои 17 лет я стал самым молодым хронистом академии. И власть моя оказалась безгранична.

Я мог отправлять экспедиции к интересующим меня захоронениям, мог запрашивать финансирования на любой проект. И как по волшебству моя просьбы исполнялись. Бывшие однокашники лебезили передо мной, но я знал, что за спиной они презирали меня и называли Древесным червём, за мою любовь к книгам. Мне же было плевать на них, я занимался любимым делом и был целиком и полностью отдан ему и днём и ночью.

Но еще больше, чем все загадки мира лун меня занимало моё рождение. Слова старика, образ быка с мечом и тот крик среди волн. Так кричали пустынные псы во времена самой сильной опасности. Сколько же времени я провёл, анализируя те крохи информации, что могли указать на место, где все это произошло?

И надо же было такому случиться, что на одном из открытых мною проектов на Берегу кости, в разрушенной столице Ханства Циферблата – Салат Сарай, отыскали изображение последней правительницы Санорисан Геймпа. В нём я мгновенно узнал женщину, что впервые подняла меня в небо.

Я потерял сон и покой. Я бродил по своей спальне и выбегал на балкон, провожая луны, исчезавшие за горизонтом, как раз там, где находился Берег кости. Мне хотелось прыгать до потолка и спрятаться под одеяло от терзавших меня страха и любопытства. И наконец ближе к холодам, мне удалось снарядить экспедицию к Салат Сараю и назначить себя ее главой.

Два корабля, полные провизии и оборудования для подземного сканирования отправились через Море китов на рассвете. И спустя месяц бросили якорь недалеко от Берега кости.

Ступив на землю, я сразу почувствовал свою связь с ней. Чутьё, не подводившее меня никогда, нашептывало мне слова ободрения и велело двигаться в сторону развалин города. Взяв с собой лишь небольшой отряд, я поспешил к черневшим на горизонте башням.

По руслу высохшей реки мы поднялись к тому, что было похоже на стены дворца. Пески засыпали его на половину и двигаться было трудно, один из моих спутников провалился в дыру, оказавшуюся колодцем. Но меня тянуло дальше.

Так мы вышли к комплексу, где жили правители Ханства. И да, о луны, да! Я узнал разрушенный артиллерией двор. Здесь погибла Санорисан, поднявшая меня в небо. Я бросился вперед и упал на раскуроченные каменные выступы, пытаясь обнять их, а затем завертелся на них ужом от удовольствия.

— Ну точно червь, — услышал я за спиной шёпот моих спутников.

Но я не стал их наказывать. Тем более тут, вдали от лагеря. Да они бы и прирезать меня могли. И кто бы узнал? Страх отрезвил меня, и я поднялся на ноги. И чувство тут же понесло меня дальше, внутрь дворца.

Я долго плутал, в бесконечных холодных коридорах, пока случай не вывел меня в большой зал. Крыша его была пробита и лунный свет освещал кресла и покорёженную сцену. На ней из-под обвалившегося занавеса торчала огромная белая луна. Я уселся на полузасыпанное песком кресло в первом ряду и закрыл глаза внутреннее обратившись к своему чутью, что привело меня сюда. Но дальнейших сигналов не было. И тут послышались выстрелы.

Хлопки раздались с балкона надо мной, и я увидел, как мои спутники, один за другим падают между кресел в песок. Некоторым все же удалось укрыться в ложах. Меня же спасло чудо. Я наступил в песок и провалился в полость под пол, где когда-то было место суфлёра. Проверив руки и ноги, я пополз в темноте.

Когда же я выбрался за сценой в зале все еще была слышна перестрелка. Я выглянул из кулисы и увидел, что ситуация изменилась. Мои спутники держали балкон под плотным огнём автоматического оружия. Вскоре и на самом балконе послышалась его гулкая стрекотня. Черная фигура прыгнула и спикировала на сцену с балкона прямо в мою сторону.

От неожиданности я упал назад. Фигура в два прыжка оказалась рядом и бросилась на меня. Крепкие тонкие руки обхватили мою голову, и я обнаружил себя в смертельном захвате. Шея затрещала, и я почувствовал, что мне сейчас просто оторвут голову. Сознание стало покидать меня. Но тут хватка ослабла, рука противника стала шарить по песку рядом с собой. Этого хватило, чтобы я дотянулся каких-то веревок за сценой и дернул их. Сверху один за другим посыпались грузы.

Мой противник откатился. А я пополз на четвереньках в кулисы. Остановила меня острая боль в заднице.

— Управляющий Байк, — услышал я за голос, — это дротик.

Кто-то выдернул лезвие из моей пятой точки, и я громко охнул.

— Мы взяли её.

Я повернулся и увидел, как двое запыхавшихся мужчин держат закованную в магнитные кандалы девушку.

— Нет! Нет, чудовище, я не смотрю на тебя. Нет! Проклятье Минеи! Тебе не подчинить меня! — кричала она истошно.

Удивлённый и восхищенный я смотрел на неё не отрываясь. Сверкающие злобой глаза, металлические волосы, тонкая фигура. Мой внутренний голос пел, он был в восторге от этой встречи. Но боль напомнила о себе, и я почувствовал, как теряю сознание.

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

14. Как я впервые стал женщиной и не заметил этого

15. Сопротивление

16. Шоу должно продолжаться

Роб, его помощник с пусковой, прыгнувший вместе с ним, в погоне за властью и сверхспособностями, объединяет их с многомерным червём, существующим в суперизмерении, что приводит к трагическому военному конфликту, рождающему луны. В бою наш герой теряет память и тело и обнаруживает себя женщиной.

Эпизод 17 "Тень"

А ведь у меня тоже есть вот эти обычные человеческие мелочи. Я люблю смотреть как появляются и исчезают тени от колышущихся кружевных занавесок. Свет бьёт искоса, оставляя на стене многослойный узор. Порой мне кажется, что однажды я просто войду в него и исчезну, как только туча закроет солнцa и тени умрут, захлопнув проход в междумирье.

Но всем им плевать на меня. Я говорю про свои руки и рот, ноги, глаза и шею. Они все слушаются другого. А я лишь наблюдаю за игрой теней на стене, в моём теле иной хозяин. Им движет невероятная злоба и, о луны, он именно тот, на кого охотится Сан, или Биби, как он её называет. Он у неё под носом, а я даже сказать этого ей не могу. Я просто молча смотрю, как он насилует моё тело.

Ему доступно волшебство. Он перемещается в ту комнату, куда невозможно попасть и читает. Читает записи другого такого же существа. Луны, как же я испугалась, когда поняла, что он такой не один. Это тот, второй, жил во дворце, он захватил власть у отца Сан. Я с трудом пока разбираюсь в этом, но похоже, что война между Ханством Циферблата и Ирией – дело рук этих существ, мужчины с пусковой и его бывшего подчинённого Роба.

От нечего делать, я стараюсь выучивать тексты, которые он читает наизусть. Ведь мне больше нечем…

— О, милая Распри, тебя опять стошнило? — раздался рядом голос Санорисан.

Я обернулась и долго не могла понять, о чем она, но затем увидела в своих руках платок, повернувшись назад я уставилась на ведро полное мерзкой жижи. Я стояла на веранде, на четвереньках.

— Да… — слабым голосом ответил мужчина моим ртом.

Похоже, что я так глубоко задумалась, что перестала следить за происходящим.

— Тебе надо к врачу.

— Нет… — начал было возражать мой мучитель.

— Не спорь, — нахмурилась Санори и обняла меня за плечи.

Местный лекарь, бывший шаман из пустыни, других похоже в городе не осталось, улыбнулся и хлопнул в ладоши.

— Ты принесёшь ребенка!

Я и мужчина в моей голове остолбенело смотрели на его светящееся радостью морщинистое лицо.

Вечером Санори отвела меня в свои покои и тихо спросила.

— Прости, я знаю, это может быть неприятно. Тебя насиловали в госпитале?

— Не помню, — честно ответил мужчина моим ртом.

— Ты помнишь кто отец?

— Нет.

— Хорошо, — кивнула правительница, — я понимаю, что тебе трудно. Не хочешь, не отвечай. Я просто хотела знать… не Каплана ли… этот ребенок.

Я застыла, в страхе пытаясь найти в своей памяти хоть что-то. Мужчина с пусковой так же судорожно оглядывал воспоминания, но нам ничего не удалось найти.

— Каплан был моим… другом. Близким другом, — произнесла Санори тихим голосом.

В голове моей промелькнула мысль, от которой содрогнулась и я и мой подселенец. Она ревнует? Тогда что же ждёт меня здесь теперь, смерть?

— Я уже много раз говорил тебе, Биби, кто ты и кто я. Этот мир, аномалия, в которую мы упали. Я найду, найду способ, чтобы ты вспомнила, я не позволю…

— Хватит этой чуши! — воскликнула Санорисан, — Святая ты или нет, всему есть предел.

В глазах правительницы сверкнули молнии, но затем лицо ее разгладилось и в помещение стало холодно. Я постояла на месте, обратила внимание на кружевные тени на стене, а затем наконец поняла, что пора уходить.

— Тебе удалось проникнуть в комнату? — сухо спросила Санори, когда я подошла к двери.

— Нет, — покачала я головой, хотя всё моё существо кричало об обратном.

Сан отвернулась к балкону. Я скрипнула дверью и вышла.

Этой ночью моё тело провело еще больше времени в комнате. Та была обставлена как библиотека и инженерная мастерская одновременно. Тот, кого мой подсленец именовал Роб тратил много времени на обучение. В то время как один из них преуспел в искусстве войны, второй стал великим изобретателем.

Эта их…способность. Червь. Тот, что даровал им их власть над материей и разумом, держал их в жестких рукавицах и за каждое чудо, требовал что-то, что оба не могли даже толком понять. Но нутром чуяли, что хорошим это все не закончится, поэтому экономили эти силы. Где-то там, далеко, за слоями эмоций и страхов, я чувствовала, что человек с пусковой начинает догадываться, чего хочет Червь, но боится даже прикасаться к этой мысли.

Иногда он смотрел и на меня. Но ничего не говорил. Думаю, он прекрасно понимал, что я знаю всё, что он делает, но испытывал какое-то необъяснимое стеснение, и ни разу не завёл разговор. Уверена, мысли, что я ловила своим сознанием, он тоже мог наблюдать. Но явно не желал. Моё же владение телом с каждым днём становилось все меньше.

Сегодня он отыскал личные записи Роба обращенные к нему самому.

“О, милый друг, сколько же мы не виделись. Наверное, с той битвы при ущелье Цепня. Я рад, что ты наконец читаешь эти строки.

Я много размышлял о том, почему все сложилось именно так. И ответ мой просто как все гениальное. Я хочу жить. Именно так называют первые 400 лет бессмертия. “Вкусовщина”. Когда бессмертный дорвался до настоящего приключения, которое он может устроить из своей и чужой жизни. Вот только я всего этого не мог. Я жил в теле старика. И мог бы потратить еще тысячу лет, чтобы накопить на омоложение. А теперь я наконец добрался до своей вкусовщины.

Прости. Мне стыдно. Стыдно за ребячество, за восхищение, за грандиозность всего того, что со мной сейчас происходит. Но стыдно старику. Юнцу не стыдно совсем. Юнцу приятно ошибаться, обламываться и выдумывать что-то новое.

Мне достался прекрасный противник. Из-за тебя я становлюсь умнее. Из-за тебя я учусь. Все что ты видишь – мой труд. Думаю, ты уже прилично начитался тут всякого. Но главного все же не нашел. Ты же хочешь знать лишь одно. Как найти меня?

Подсказка у меня для тебя одна. Строй корабль”.

Последующие несколько недель мужчина с пусковой провёл, изучая книги в тайной комнате. Но ни одной про кораблестроение не обнаружил. Тексты из этих книг были мне недоступны. Язык был чужой. И содержание я могла понять лишь по картинкам. На них были бочки и прямоугольники, множество схем и расчёты, расчёты, расчёты.

Я чувствовала, как он пытается применить свою магию, чтобы выучить содержание книг. Но по какой-то причине это было ему недоступно. Что-то мешало. И он злился, и злоба эта окрашивала каждый мой день.

Спустя еще четыре недели я проснулась ясным прохладным утром, заигравшим на стене моими любимыми кружевными тенями, оделась и уже в ванной с ужасом вскрикнула.

Моя рука. Моя рука слушалась меня…

От неожиданности я рассмеялась и от смеха этого чуть не потеряла сознание. Голова закружилась, я присела на край ванной. Легкие мои дышали и не дышали, глаза закрывались и открывались, если я того хотела. И лишь непослушные слёзы текли рекой по щекам.

Такой меня застала служанка. Но во дворце уже привыкли к выходкам Святой из Минеи. Она положила свежее платье на кровати и вышла. А я тут же вскочила и побежала в чём была в коридор, чуть не сбив служанку с ног.

Ноги сами привели меня к залу приёма, и я вбежала внутрь, раскрыв тяжелые двери словно пушинки.

На троне восседала Санорисан, я рядом стояла Игра, говорившая что-то и указывавшая на большую карту на полу, окруженную небольшой группой людей,

— Я снова я! Санори! Я снова я! Я могу говорить! Смотри! Плясать могу!

И я принялась отплясывать посреди зала, так что все повернулись на меня и расступились, открывая дорогу к трону. Я сразу же воспользовалась этим и подбежала к ступеням, бросившись на них как собака к ногам хозяина, и поползла вверх к правительнице.

— Он ушел! Представляешь! Нет никакой Биби! Он врал тебе! Это он и есть! Тот, кого ты иска…

Но я не успела закончить. Игра подскочила ко мне, схватила за волосы и приставила к шее острое лезвие.

— Не надо, — вздохнула Санори, — ты же видишь, у неё опять припадок.

Игра нехотя убрала нож, зажала мою шею в захват и потащила из зала.

— С-ан…О-н и ес-ть т-от…— пыталась кряхтеть я, но безрезультатно.

С того дня мне стало запрещено подходить к правительнице, если та сама не вызвала меня. И перемещаться по дворцу мне стало разрешено только в сопровождении двух крепких на вид служанок.

Живот мой начал раздуваться. И я почувствовала в себе новую жизнь. То, что спустя столько времени, я могла наконец быть со своим телом наедине, переживалось как великое чудо. Я рассматривала себя в зеркало, следила за питанием. Все остальное испарилось. Лишь игра теней на стене, занимала меня все так же, как и раньше.

Чем больше был мой срок, тем более уважительной я становилась к плоду. Ощущала его желания. Прогулки, свежий воздух, я послушно стала исполнять все, чего бы он не хотел. И думать забыла о том человеке с пусковой. Пока однажды не проснулась в своей спальне от нарастающего шума.

Я лежала и не могла пошевелиться. Руки двигались с огромным трудом, словно придавленные камнями. На стене шелестела кружевная тень. Вот только из неё на меня будто что-то смотрело. Я открыла рот, чтобы закричать, но звука не был.

Шум усилился. И в тени на стене появилась фигура. Червь с туловищем человека наползал на меня. Комната стала сжиматься. Стена приближалась к кровати и вместе с ней человек-червь, протянувший свои конечности к моему животу. Я наконец оторвала руку от кровати и начертила в воздухе заклятие, как учили меня в детстве. И открыла глаза.

Все та же комната. Я вся мокрая в кровати. Тени на стене нет. Передо мной поднимался и опускался мой раздувшийся живот. И тут я поняла. Я поняла, где теперь этот человек с пусковой.

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

14. Как я впервые стал женщиной и не заметил этого

15. Сопротивление

16. Шоу должно продолжаться

Роб, его помощник с пусковой, прыгнувший вместе с ним, в погоне за властью и сверхспособностями, объединяет их с многомерным червём, существующим в суперизмерении, что приводит к трагическому военному конфликту, рождающему луны. В бою наш герой теряет память и тело и обнаруживает себя женщиной.

Эпизод 17 "Тень"

А ведь у меня тоже есть вот эти обычные человеческие мелочи. Я люблю смотреть как появляются и исчезают тени от колышущихся кружевных занавесок. Свет бьёт искоса, оставляя на стене многослойный узор. Порой мне кажется, что однажды я просто войду в него и исчезну, как только туча закроет солнцa и тени умрут, захлопнув проход в междумирье.

Но всем им плевать на меня. Я говорю про свои руки и рот, ноги, глаза и шею. Они все слушаются другого. А я лишь наблюдаю за игрой теней на стене, в моём теле иной хозяин. Им движет невероятная злоба и, о луны, он именно тот, на кого охотится Сан, или Биби, как он её называет. Он у неё под носом, а я даже сказать этого ей не могу. Я просто молча смотрю, как он насилует моё тело.

Ему доступно волшебство. Он перемещается в ту комнату, куда невозможно попасть и читает. Читает записи другого такого же существа. Луны, как же я испугалась, когда поняла, что он такой не один. Это тот, второй, жил во дворце, он захватил власть у отца Сан. Я с трудом пока разбираюсь в этом, но похоже, что война между Ханством Циферблата и Ирией – дело рук этих существ, мужчины с пусковой и его бывшего подчинённого Роба.

От нечего делать, я стараюсь выучивать тексты, которые он читает наизусть. Ведь мне больше нечем…

— О, милая Распри, тебя опять стошнило? — раздался рядом голос Санорисан.

Я обернулась и долго не могла понять, о чем она, но затем увидела в своих руках платок, повернувшись назад я уставилась на ведро полное мерзкой жижи. Я стояла на веранде, на четвереньках.

— Да… — слабым голосом ответил мужчина моим ртом.

Похоже, что я так глубоко задумалась, что перестала следить за происходящим.

— Тебе надо к врачу.

— Нет… — начал было возражать мой мучитель.

— Не спорь, — нахмурилась Санори и обняла меня за плечи.

Местный лекарь, бывший шаман из пустыни, других похоже в городе не осталось, улыбнулся и хлопнул в ладоши.

— Ты принесёшь ребенка!

Я и мужчина в моей голове остолбенело смотрели на его светящееся радостью морщинистое лицо.

Вечером Санори отвела меня в свои покои и тихо спросила.

— Прости, я знаю, это может быть неприятно. Тебя насиловали в госпитале?

— Не помню, — честно ответил мужчина моим ртом.

— Ты помнишь кто отец?

— Нет.

— Хорошо, — кивнула правительница, — я понимаю, что тебе трудно. Не хочешь, не отвечай. Я просто хотела знать… не Каплана ли… этот ребенок.

Я застыла, в страхе пытаясь найти в своей памяти хоть что-то. Мужчина с пусковой так же судорожно оглядывал воспоминания, но нам ничего не удалось найти.

— Каплан был моим… другом. Близким другом, — произнесла Санори тихим голосом.

В голове моей промелькнула мысль, от которой содрогнулась и я и мой подселенец. Она ревнует? Тогда что же ждёт меня здесь теперь, смерть?

— Я уже много раз говорил тебе, Биби, кто ты и кто я. Этот мир, аномалия, в которую мы упали. Я найду, найду способ, чтобы ты вспомнила, я не позволю…

— Хватит этой чуши! — воскликнула Санорисан, — Святая ты или нет, всему есть предел.

В глазах правительницы сверкнули молнии, но затем лицо ее разгладилось и в помещение стало холодно. Я постояла на месте, обратила внимание на кружевные тени на стене, а затем наконец поняла, что пора уходить.

— Тебе удалось проникнуть в комнату? — сухо спросила Санори, когда я подошла к двери.

— Нет, — покачала я головой, хотя всё моё существо кричало об обратном.

Сан отвернулась к балкону. Я скрипнула дверью и вышла.

Этой ночью моё тело провело еще больше времени в комнате. Та была обставлена как библиотека и инженерная мастерская одновременно. Тот, кого мой подсленец именовал Роб тратил много времени на обучение. В то время как один из них преуспел в искусстве войны, второй стал великим изобретателем.

Эта их…способность. Червь. Тот, что даровал им их власть над материей и разумом, держал их в жестких рукавицах и за каждое чудо, требовал что-то, что оба не могли даже толком понять. Но нутром чуяли, что хорошим это все не закончится, поэтому экономили эти силы. Где-то там, далеко, за слоями эмоций и страхов, я чувствовала, что человек с пусковой начинает догадываться, чего хочет Червь, но боится даже прикасаться к этой мысли.

Иногда он смотрел и на меня. Но ничего не говорил. Думаю, он прекрасно понимал, что я знаю всё, что он делает, но испытывал какое-то необъяснимое стеснение, и ни разу не завёл разговор. Уверена, мысли, что я ловила своим сознанием, он тоже мог наблюдать. Но явно не желал. Моё же владение телом с каждым днём становилось все меньше.

Сегодня он отыскал личные записи Роба обращенные к нему самому.

“О, милый друг, сколько же мы не виделись. Наверное, с той битвы при ущелье Цепня. Я рад, что ты наконец читаешь эти строки.

Я много размышлял о том, почему все сложилось именно так. И ответ мой просто как все гениальное. Я хочу жить. Именно так называют первые 400 лет бессмертия. “Вкусовщина”. Когда бессмертный дорвался до настоящего приключения, которое он может устроить из своей и чужой жизни. Вот только я всего этого не мог. Я жил в теле старика. И мог бы потратить еще тысячу лет, чтобы накопить на омоложение. А теперь я наконец добрался до своей вкусовщины.

Прости. Мне стыдно. Стыдно за ребячество, за восхищение, за грандиозность всего того, что со мной сейчас происходит. Но стыдно старику. Юнцу не стыдно совсем. Юнцу приятно ошибаться, обламываться и выдумывать что-то новое.

Мне достался прекрасный противник. Из-за тебя я становлюсь умнее. Из-за тебя я учусь. Все что ты видишь – мой труд. Думаю, ты уже прилично начитался тут всякого. Но главного все же не нашел. Ты же хочешь знать лишь одно. Как найти меня?

Подсказка у меня для тебя одна. Строй корабль”.

Последующие несколько недель мужчина с пусковой провёл, изучая книги в тайной комнате. Но ни одной про кораблестроение не обнаружил. Тексты из этих книг были мне недоступны. Язык был чужой. И содержание я могла понять лишь по картинкам. На них были бочки и прямоугольники, множество схем и расчёты, расчёты, расчёты.

Я чувствовала, как он пытается применить свою магию, чтобы выучить содержание книг. Но по какой-то причине это было ему недоступно. Что-то мешало. И он злился, и злоба эта окрашивала каждый мой день.

Спустя еще четыре недели я проснулась ясным прохладным утром, заигравшим на стене моими любимыми кружевными тенями, оделась и уже в ванной с ужасом вскрикнула.

Моя рука. Моя рука слушалась меня…

От неожиданности я рассмеялась и от смеха этого чуть не потеряла сознание. Голова закружилась, я присела на край ванной. Легкие мои дышали и не дышали, глаза закрывались и открывались, если я того хотела. И лишь непослушные слёзы текли рекой по щекам.

Такой меня застала служанка. Но во дворце уже привыкли к выходкам Святой из Минеи. Она положила свежее платье на кровати и вышла. А я тут же вскочила и побежала в чём была в коридор, чуть не сбив служанку с ног.

Ноги сами привели меня к залу приёма, и я вбежала внутрь, раскрыв тяжелые двери словно пушинки.

На троне восседала Санорисан, я рядом стояла Игра, говорившая что-то и указывавшая на большую карту на полу, окруженную небольшой группой людей,

— Я снова я! Санори! Я снова я! Я могу говорить! Смотри! Плясать могу!

И я принялась отплясывать посреди зала, так что все повернулись на меня и расступились, открывая дорогу к трону. Я сразу же воспользовалась этим и подбежала к ступеням, бросившись на них как собака к ногам хозяина, и поползла вверх к правительнице.

— Он ушел! Представляешь! Нет никакой Биби! Он врал тебе! Это он и есть! Тот, кого ты иска…

Но я не успела закончить. Игра подскочила ко мне, схватила за волосы и приставила к шее острое лезвие.

— Не надо, — вздохнула Санори, — ты же видишь, у неё опять припадок.

Игра нехотя убрала нож, зажала мою шею в захват и потащила из зала.

— С-ан…О-н и ес-ть т-от…— пыталась кряхтеть я, но безрезультатно.

С того дня мне стало запрещено подходить к правительнице, если та сама не вызвала меня. И перемещаться по дворцу мне стало разрешено только в сопровождении двух крепких на вид служанок.

Живот мой начал раздуваться. И я почувствовала в себе новую жизнь. То, что спустя столько времени, я могла наконец быть со своим телом наедине, переживалось как великое чудо. Я рассматривала себя в зеркало, следила за питанием. Все остальное испарилось. Лишь игра теней на стене, занимала меня все так же, как и раньше.

Чем больше был мой срок, тем более уважительной я становилась к плоду. Ощущала его желания. Прогулки, свежий воздух, я послушно стала исполнять все, чего бы он не хотел. И думать забыла о том человеке с пусковой. Пока однажды не проснулась в своей спальне от нарастающего шума.

Я лежала и не могла пошевелиться. Руки двигались с огромным трудом, словно придавленные камнями. На стене шелестела кружевная тень. Вот только из неё на меня будто что-то смотрело. Я открыла рот, чтобы закричать, но звука не был.

Шум усилился. И в тени на стене появилась фигура. Червь с туловищем человека наползал на меня. Комната стала сжиматься. Стена приближалась к кровати и вместе с ней человек-червь, протянувший свои конечности к моему животу. Я наконец оторвала руку от кровати и начертила в воздухе заклятие, как учили меня в детстве. И открыла глаза.

Все та же комната. Я вся мокрая в кровати. Тени на стене нет. Передо мной поднимался и опускался мой раздувшийся живот. И тут я поняла. Я поняла, где теперь этот человек с пусковой.

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

14. Как я впервые стал женщиной и не заметил этого

15. Сопротивление

Роб, его помощник с пусковой, прыгнувший вместе с ним, в погоне за властью и сверхспособностями, объединяет их с многомерным червём, существующим в суперизмерении, что приводит к трагическому военному конфликту, рождающему луны. В бою наш герой теряет память и тело и обнаруживает себя женщиной.

Она работает в военном госпитале. И не подозревает, кто она такая, пока чувства к молодому солдату не пробуждают воспоминания о ее прошлом как человека с пусковой. Это приводит к смерти ее несчастного возлюбленного, который был частью тайной группы сопротивления, которая берет девушку к себе за её обычные способности.

Эпизод 16 "Шоу должно продолжаться!"

Мы двигались в узком коридоре. Впереди меня шел горбун, а сзади бык. Стены покрылись металлом, так, будто он вырастал откуда-то из глубины и спорил с камнем за эти темные и забытые лунами места. Но не везде металлу удавалось победить, и камень вновь проступал, давая неровный свет. Пару раз я споткнулась, но злобное дыхание за спиной быстро возвращало ритм моим шагам.

Женщина Распри во мне была совершенно не уверена в происходящем, зато житель пусковой, бессмертный мужчина, занимавший уже добрую половину сознания в этом несчастном теле, ликовал. Он ловил мысли о златовласой спутнице, шагавшей позади и все время норовил оглянуться.

— Чё ты все вертишься, трехнутая? — прогудел Чикаг, ловя мой полный надежды взгляд.

Я ничего не ответила и покачала головой. Вернувшись к своему безумию.

Мы поднялись из канализационного люка в середине забытого всем городом переулка. Вокруг были разбросаны молитвенные модемы и пахло сыростью. На улице вперед вышла Буши-Бу и повела нас между домов, сдвинувших свои стены так близко, что бык каждый раз недовольно пыхтел, протискиваясь в предательски сужающиеся проходы.

В очередном таком переулке бабка остановилась и поманила меня за собой, дав знак остальным ждать. Подведя меня к еле заметной двери, она постучала три, а затем четыре раза.

— Ну, святая, давай.

За дверью послышались шаги, и я часто задышала, испугавшись. Уверенности никакой не было ни в сердце, ни в голове. Но что-то поднявшееся из-за спины прошептало в моей голове имя – Сабурдакай.

— Сабур-дакай? — произнесла я трясущимся голосом.

Долгое время ничего не происходило и я почувствовала, как напряглась рядом Буши-Бу. Но затем магнитный засов за дверью щелкнул, и она поехала вбок. В то же мгновение меня оттолкнул Чикаг и ворвался в помещение за дверью. Послышался приглушенный вопль и звуки борьбы. Меня подхватили, и я оказалась в небольшой комнате, где, к моему ужасу, бык снимал с рогов бездыханное тело стражника Сабурдакая.

— Ручи, помоги, — крикнул горбун, принимая у Чикага тело.

Высокий человек в костюме стражника подбежал и помог уложить Сабурдакая в сундук, из которого Чикаг вытащил многоствольный игломёт.

В происходящей суете я и не заметила, как все покинули помещение через противоположную дверь, и я осталась один на один с Чикагом. Он свирепо дышал, глядя прямо на меня. Холодный пот выступил на висках, и я прижалась к стене.

— Ничего личного, больная из Минеи, — усмехнулся бык.

Я зажмурилась. Бык упер в мою грудь ствол и его холодная сталь пронзила ужасом всех собравшихся в моей голове. Но выстрела все не было и не было. После продолжительной ругани между Распри и мужчиной с пусковой, я все же открыла глаза. Чикаг с недовольным лицом все еще нависал надо мной, но рядом стояла златовласая женщина, положив руку быку на плечо.

— Так ты хочешь отплатить ей за помощь? — спросила она.

— Я лишь заметаю следы, великая. Ты же видишь, что она не в себе, — буркнул бык, как-то сразу уменьшившись в размерах.

— Я возьму ее с собой, иди, хватит терять время.

Чикаг пожал плечами, закатил глаза, убрал от моей груди оружие и вышел. Не в силах вымолвить ни слова, я упала на колени и заплакала.

— Ну-ну, дорогая, вставай, нам надо уходить отсюда.

В комнату вбежал Ручи и встал на пост.

— Скорее, скоро проверка, — прошипел он, посмотрев на часы.

Златовласая женщина подняла меня с пола и потащила за собой во внутренний двор. Там в тени дворца, мы свернули куда-то под арочные своды и поспешили вдоль сада. Я видела других охранников, смирно стоявших на постах и не замечавших наши фигуры.

— Я люблю тебя, — не выдержал мой голос, под напором мужчины с пусковой.

— Да, конечно, — невпопад ответила моя спутница.

— Биби, — прошептали губы.

— Что? Тише. Они могут услышать нас, — нахмурилась женщина и дернула меня к лестнице, поднимавшейся на террасу перед дворцом.

Мы поднимались и поднимались, и где-то на третьем пролёте у меня закружилась голова и меня стошнило.

— Бедная, да что с тобой— покачала головой моя спутница и протянула платок.

— Биби, — продолжил мужчина в моей голове, когда я вытерла рот, — я так скучал. Биби, ты не представляешь…

— Воистину безумная, —с грустью произнесла женщина и проверила прибор в руках, показывающий половину заряда, — нам надо спешить, святая из Минеи, отражатель скоро сядет. У нас нет времени объясняться. Потом.

— Потом? Я ждал 800 лет…

Но златовласая спутница не слушала, а вновь потащила меня вышел ко дворцу, где мы вошли в одно из подсобных помещений и стали подниматься по винтовой лестнице, казавшей мне бесконечной.

Спустя все эти вечности ступенек и пару ноющих ног, мы оказались на затемнённом балконе. Под нами располагался зал с креслами, а перед ним полукругом выступала сцена, на которой шло представление.

Играла медленная торжественная музыка. Актёры в костюмах пушек забирались на большой белый шар и падали. Другие “пушки” подпирали их, вновь пытаясь запихнуть обратно. В то время как из противоположных кулис периодически выбегали трое в костюме дракона и кидались в пушки красными шарами, с длинными ленточными хвостами.

Моя спутница уселась посередине балкона, возле перил, и поманила меня к себе. Стараясь быть как можно тише, я двинулась от лестницы к ней. Рукой Биби, как называл её мужчина с пусковой, указала на маленькую ложу, где я разглядела пульт с непонятным оборудованием, похоже звуковым, как подсказывал голос. Человек за пультом исчез, и через мгновение на его месте появился горбун. Женщина указала на противоположную ложу, откуда на сцену бил свет, и там тоже случилось какое-то движение, и я увидела фигуру Чикага.

— Меня зовут не Биби, — прошептала женщина рядом с моим ухом, — а Санорисан. Можно просто Санори или Сан. Удивительно, как ты не разгадала это, святая из Минеи.

— Нет, — повернулась я к ней и покачала я головой, не в силах справиться с напором слов, просящихся наружу, — тебя зовут Бирисбина, мы жили с тобой четыре тысячи лет. Я прыгнул сюда. Я смог, но боже, ты же не помнишь ничего. Сколько же раз ты рождалась здесь. Ты думала, что умрёшь, но черная дыра оказалась вовсе не черной. Это аномалия, понимаешь, они скрывали это, я чудом попал в архивы. Ты не представляешь, как тяжело мне было без тебя…

Женщина молча смотрела на меня, в полной растерянности. Я с легкостью представляла, как сбивает с ног искренность, с которой я это говорила. Она сбивала и меня. Но приняв своё безумие как факт, я лишь смотрела со стороны на разворачивающийся перформанс. Помотав головой Санори, посмотрела на партер. Я тоже не выдержала и взглянула вниз. Там на одном из центральных кресел сидела фигура в высоком колпаке и маске.

— Оставим ненадолго вопрос моей идентичности, — прошептала женщина, — внизу сидит существо. Оно смотрит это представление каждую ночь, ибо оно никогда не спит, и служители дворца играют для него сны.

Я посмотрела вниз и голос мужчины с пусковой с сомнением хмыкнул.

— Тут что-то не так, — произнесла я.

— Сейчас узнаем, — ответила Сан и посмотрела на сцену.

Как по команде музыка стала громче, занавес задергались, а актёры “пушки” посыпались с шара на пол, уже не поднимаясь обратно. Выбежал дракон, но сразу споткнулся, и все трое актёров повалились сами на себя. Третьему удалось выбраться из костюма, и он в недоумении оглядел сцену, но тут же получил попадание толстой иглой в грудь и упал.

Занавес открылся и на сцене оказались Буши-Бу, Пинг и еще несколько членов команды. Все они были в необычных масках и держали оружие направленным на единственного зрителя. Сзади к нему в такой же маске подкралась Игра и схватила за голову, приготовившись перерезать шею.

— Стойте, нет! Нет, это ошибка! — закричал зритель в колпаке и маске, которые тут же свалились с его головы.

— Не слушайте его, — закричала с балкона Сан, — оно захватит ваш разум.

Игра одним резким движением перерезала пленнику глотку.

Все молча смотрели как тот истекал кровью в её руках.

— Это всё? — удивлённо спросила Буши-Бу, спускаясь в партер.

— А почему должно быть трудно? — спросил Роутер Пинг присаживаясь на край сцены.

Вокруг тяжело дышавшей Игры собрались все члены команды.

— Это не тот, кого вы искали, — произнесла я, появившись из-за кулис, куда провела меня с балкона Санори.

— Вновь больная бредит, — хмыкнул Чикаг.

Мужчина в моей голове обругал быка на неизвестном мне наречии.

— Это все шоу, представление, — продолжила я.

— Мы заметили, — зло рыкнула Игра.

— Нет, вы не понимаете, — покачала я головой, присаживаясь на край сцены рядом с Пингом, внимательно изучавшим моё лицо. А это того стоило. Мужчина с пусковой боролся со мной за право говорить, и, думаю, это читалось в постоянно меняющихся гримасах, — существа, что вы ищете здесь нет, и давно. Все это шоу для придворных. Верховный Пращур придумал это, чтобы власть в Ханстве совсем не развалилась. Вы убили еще одного актёра. Только играл он на другой сцене.

Игра отбросила от себя труп и кинула нож, в мою сторону. Он воткнулся в сцену в паре сантиметров от меня.

— И где теперь существо? — спросила Сан, в растерянности смотря мне в глаза.

— Не знаю. Но знаю, что во дворце есть комната, куда никто не может зайти. Ответы должны быть там.

В это мгновение в зал ворвалась охрана дворца во главе с Верховным Пращуром, путающимся в своей бороде.

— Они убили! Убили повелителя! — закричал кто-то.

Стражники обступили сцену, направив на нас толстые ружья-пики.

— О повелитель! — всхлипывая опустился на колени перед трупом Верховный Пращур, а затем поднял на нас свои злые маленькие глазки, — Убить! Убить сейчас же!

— Нет! — властно подняла руку Санори, — Я – Санорисан Гама, прямая наследница Гамы великого, хранителя земли между великими песками. Этот человек обманывал вас, — она указала на Верховного Пращура, — Убитый не ваш правитель – а поломой его святейшества. Ваш правитель бежал, а духовенство узурпировало власть, посадив на трон подставного дурака.

Я почувствовала, как в стражниках всколыхнулось сомнение. В чьей-то голове я даже услышала голос: “Действительно, это поломой, я помню, как воровал его мыло”. Нечто за моей спиной подхватило эту волну и усилило её, под радостные возгласы мужчины с пусковой.

Двое стражников подошли к Верховному Пращуру и взяли его под руки.

— Как? Это!? Это невозможно, — завопил старик. Но тут же получил под дых и замолк.

Стражники поставили его на колени и сами склонились перед Сан. Остальные последовали его примеру.

— Слава царице Санорисан! — хором пропели они, — Слава царице Санорисан!

Пинг, Буши-Бу и остальные стали вторить их голосам. И я сама присоединилась к ним, не заметив того.

Со слезами на глазах Санори повернулась к нам и улыбнулась.

— Довольно! — произнесла она уверенно и громко, и все замолчали.

Сан посмотрела на меня.

— А теперь веди меня в ту комнату, куда никто не может зайти.

Привет! На этой неделе впервые с июля не будет истории. В первую очередь потому что я путешествую, а во вторых, потому что готовлю нечто интересное. В этой связи хочется поразмышлять над результатами за пол года моего доморощенного смм. Я выкладываю материал на множестве платформ. И на некоторых из них есть как рост, так и падение, за которым увлекательно наблюдать.

Те, кто интересовался трейдингом криптовалют, хорошо знакомы с графиком, который показывает почти каждый альткоин. Резкий взлет, затем экспоненциальное падение, долгий период спада, а затем медленное восстановление. График лайков и просмотров на Pikabu и русском Фейсбуке показывает именно такую кривую.

Дзен стоит мертвяком и я не знаю что с этим делать. За месяцы у постов 1-2 показа. Все это началось с того, как они поменяли алгоритм и отказались от ключевых слов, задаваемых пользователем, передав задачу по уразумению чего алгоритму. Нейросеть там или нет, но работает ужасно. До этого у постов были хорошие показы и сбор в 135 лайков в пределе. Сейчас 1-2.

Та же история с Wattpad. Там нет никакого роста.

Vk тоже не показывает никакой динамики, но 20-30 просмотров у постов есть. При 530 подписчиках.

Странный эффект с Reddit, в первый свой пост собрал неплохо просмотров и около 36 лайков. Но все остальные истории уходят в минус, хотя публикую в то же време.

На LinkedIn явно лучше ситуация, чем была, раньше 2-3, теперь от 8 до 17. Но иногда он берет и не показывает посты никому. Вовлечённость аудитории невероятно маленькая.

Реальный успех на платформе Commaful. Там вроде как настоящие читатели, народ туда ходит именно за чтением, и с 0 мы добрались до 50 лайков. Метрика там странная в прочитанных словах. И узнать кто реально читает трудно, но люди комментируют, а значит живые есть.

Английский Фейсбук медленно но верно растёт, с каждого нового поста сами появляются несколько фолловеров. Лайки медленно повышают плато. Но держаться на уровне русского фейсбука. С учетом того, что на русском у меня 3500, а на английском 687, то результат приличный. Правда ни в случае русского, ни в случае английского я не представляю сколько людей реально читают.

В этом смысле можно мерить Инстаграм, потому что там надо перейти по ссылке, чтобы прочитать новый эпизод. Поэтому клики на ссылки я измеряю на linktree. И click through rate там тоже показывается. И он…4 в неделю. То есть перешли по ссылке в нужное место 4 человека из 70-100 оставивших лайк до каждым новым постом.

А это могли быть и совсем другие люди. Ведь по косвенным признакам ясно, что многие, кто читает никак себя не проявляют. В телеграмме, например, с этим самая тяжёлая ситуация. Телеграмма у меня два. Один закрытый для своих и в нем очень пересекается аудитория с фейсбуком, а другой открытый для агрегации с Pikabu и других русских ресурсов. И в нем подписчики растут. Даже появились преданные фанаты, которые ждут новую историю каждую неделю напоминая о себе. И это приятно. Но темпы роста телеги оч медленные.

Рекламы никакой я не даю весь рост органический. Но думаю удариться и в это.

Итого. Пол года органики подарили по моим кривым подсчетам от 50 до 70 читателей. Насколько верны мои подсчеты сказать трудно,

Очень интересно узнать кто из вас читает и что нравится. Так что если оставите коммент, буду благодарен).

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

14. Как я впервые стал женщиной и не заметил этого

Роб, его помощник с пусковой, прыгнувший вместе с ним, в погоне за властью и сверхспособностями, объединяет их с многомерным червём, существующим в суперизмерении, что приводит к трагическому военному конфликту, рождающему луны.

В бою герой теряет память и тело, и становясь женщиной. Живёт в госпитале на войне, которую они с Робом развязали между собой. И не подозревает о том, кто он, пока чувства к молодому солдату не будят в нём\ней воспоминания, что приводит к смерти возлюбленного.

Эпизод 15 "Сопротивление"

На следующее утро все произошедшее казалось мне сном. Самое лучшее, что я себе могла представить, это то, что я повредилась головой. Жизнь этого мужчины на пусковой, которая вторглась в мое сознание вместе с червём, нынешнее я категорически не хотело принимать. Но и объяснить себе, куда и как улетел Каплан я никак не могла.

Я пробовала искать его. Но совершенно безрезультатно, и после продолжительных истерик и пролитых из самого сердца слёз, я отыскала в повозке карту и направилась на закат, где должна была быть столица.

Знаете, как трудно не доверять себе? Чувствовать, что сознание сползает в пучину неуверенности в том, что ты видишь перед собой. Хочется схватиться за соломинку ясности, но она растворяется, оставляя голову похожей на кашу из болезненно мягкой стручковой вари. Я жила обычную жизнь, мыла полы, убирала за ранеными, одевала их, и была, казалось, на своём месте. А теперь? Под тонкой вуалью обыденности скрыты вопросы, которые мы себе не задаем. Потому что поесть сегодня важнее, чем понять кто ты есть. Культура, даже такая простая, как в госпитале, разговоры с солдатами, их взгляды и шутки, укрывает от пронизывающего холода неизвестности, что таится за твоей спиной. И стоит обратить на него внимание, окружающая тебя стабильность распадается словно сон.

В этих тяжелых мыслях я подъехала к рассветным воротам Салат Сарая, столицы Ханства Циферблата. На блокпосте был хаос. Очередь из кочевников тянулась укрыться за стенами города, а военных было недостаточно, чтобы остановить их. И даже выстрелы в воздух не останавливали поток людей и животных. Я направила повозку к очереди.

Через несколько часов и тщетных попыток пробиться, ворота принялись закрывать. Крики и давка достигли апогея, полетело пара светошумовых гранат, а очередь из автомата прошлась по толпе. Отпрянувшие было люди, доведенные до полного отчаянья, бросились на закрывающиеся ворота с новой силой. И толпа стала увлекать селектозавров за собой, а вместе с ними и повозку. Сердце моё схватила ледяная рука страха. Когда я попыталась слезть с повозки, воздух над моей головой разогрелся от лазерного луча, и я увидела, как слева двое людей превратились в обугленные головешки. Пахнуло палёным, и я упала в наседающую толпу, приготовившись попрощаться со своей нездоровой личностью. Но в толпе меня выхватила чья-то рука.

— Где Каплан? — крикнула мне в лицо женщина с яркими большими глазами голубого цвета и пробивающейся над верхней губой щетиной.

Я долго не могла сообразить, что ответить. Женщина вытащила меня из толпы и повела обратно в пустыню.

— Где Каплан? — повторила она, отведя меня на достаточное расстояние, обернувшись и направив на меня пистолет.

За моей спиной раздались новые крики, я обернулась и увидела темный дымок от лазерной пушки. Само орудие сверкнуло на башне над воротами. В толпе отстреливались, разбегаясь от ворот по пустыне.

— Не испытывай моё терпение, — прошипела женщина и взвела курок, от чего пистолет загудел, набирая заряд.

— Я…я не знаю, — искренне ответила я и посмотрела моей спутнице в глаза.

Похоже, что получилось у меня это искренне, потому что она нахмурилась и опустила оружие. Закрыв глаза, она приняла внутри какое-то решение и двинулась в пустыню. Недолго думая, я двинулась за ней.

Без слов мы шли почти два часа, обойдя город с запада. Игра, так звали женщину, отыскала в песке ковер. Заползя под него, моя спутница исчезла, и я последовала за ней. Внутри оказался тоннель, который вел в сторону города.

Мы долго шли, сворачивая то в один, то в другой поворот, неожиданно возникавший в темноте, освещаемой лишь редкими белыми камнями, встречавшимися в стенах то тут, то там. В конце концов дорога привела нас к металлической двери. Игра постучала в дверь три раза и спустя время та открылась, ослепив меня ярким электрическим светом.

Внутри оказалось просторное помещение, посреди которого стоял круглый стол, а за ним находились несколько человек, мужчин и женин. А среди них стоял, и в это совершенно трудно было поверить, антропоморфный бык. Его огромная голова, увенчанная сияющими белыми рогами, переходила с широкие плечи и грудь, а руки заканчивались совершенно человеческими пальцами, покрытыми коричневой кожей и тонким волосом того же цвета, охватывающим все его тело.

— Где Каплан? — прогудел бык тот же вопрос, что задавала мне моя спутница.

— Я бы тоже хотела это знать, — пожала плечами Игра и встала за стол, повернувшись ко мне.

Все присутствующие разглядывали меня, да и я сама опустила голову на своё рваное и грязное платье. Голос в моей голове, принадлежавший памяти мужчины, работавшем на пусковой, напомнил мне, что бессмертные могли менять свои тела так, как им вздумалось при помощи модификации импринта. Целые сектора галактик были посвящены зонам свободных форм, где бессмертный человек мог изменить свой аватар и стать, к примеру русалкой или человекоподобным орланом. Много таких приходило умирать на пусковую. Никто из них не знал, что аномалия отправит их в новый мир. И бык, стоявший сейчас в этой комнате, скорее всего является потомком таких незадачливых переселенцев.

— Это та, за кем он отправился? — спросил старик с механическим глазом.

— Она была в его повозке. Я нашла её у ворот. Каплана с ней не было.

— Проклятье, — стукнул рукой о стол бык.

Я зачарованно смотрела, как подпрыгнули чашки на столе от его удара. Но больше всего меня занимало то, что сжатая в кулак его рука превращалась в настоящее копыто.

— Где Каплан? — повторил свой вопрос зверь, обращаясь ко мне, нахмурившись и обнажив огромные зубы, способные перемолоть мои тонкие кости.

— Я…Он…Улетел. — только и смогла выдавить из себя я, почувствовав, как подкосились мои ноги. Вокруг потемнело.

Очнулась я на койке, выдолбленной в камне. Рядом сидел старик с механическим глазом и ковырялся в каком-то странном приборе, издававшем попискивания и щелчки.

— Да, девочка моя, — кивнул Роутер Пинг, так было его имя, — с тобой не всё хорошо. Тебе бы полежать тут еще пару дней, а потом я…

— Она должна рассказать нам, что случилось.

Из-за спины Роутера появилась Игра.

— У неё сильное расстройство психики, моя дорогая, ты вряд ли добьёшься от неё чего-то вразумительного.

— Игра, Пинг говорит правду, — кивнула я и болезненно улыбнулась.

— Как ты это выяснил, и откуда, во имя лун, эта девка знает наши настоящие имена? — удивилась и почти вскрикнула женщина.

— Может Каплан рассказал? — пожал плечами Роутер, — Я вколол ей сыворотку, если бы она что-то знала, то уже рассказала бы. А так я вижу лишь то, что девочка повредилась рассудком. Она мнит себя мужчиной, работающим на пусковой, куда отправляются умирать бессмертные. Даже рассказала мне пару презабавных историй.

— Каплан не такой дурак, чтобы делиться с кем попало нашими именами.

— Может и не такой, но он же попёрся за ней в этот госпиталь. Вот же ж напасть эта ваша молодость.

— Как тебя зовут, трёхнутая? — зло спросила Игра.

— Он назвал меня Распри, — произнесла я и зарыдала.

Слезы превратили моих собеседников в расплывчатые силуэты. И их слова перестали меня волновать. Не знаю от чего мне больше хотелось плакать, от потери единственного человека, кто был мне дорог в этом странном мире, или от того, что я никак не могла определиться кто я, уборщица из госпиталя или межпространственный путешественник с пусковой “Малыш”.

Сколько прошло времени я не знаю, но в следующий раз я проснулась с совершенно пустой головой в той же комнате, но на этот раз одна. Вместо двери была решетка, за которой темнел коридор. Издали доносилась ругань, и я нехотя стала прислушиваться к ней, как к единственному источнику внешнего раздражения.

Спорили три или четыре голоса, я даже не могла расслышать обрывки фраз, но слово “убить” я слышала многократно, отчего каждый раз меня пробивал холодный пот. И мне вспомнилась другая камера. В этом же городе. Молодое лицо моего ночного гостя, предлагавшего мне стать…

Решетка с трудом поднялась и в мою камеру вошла Игра и кивком головы дала мне знак встать. Вместе со сгорбленным мужчиной они отвели меня обратно в зал, где снова за круглым столом собрались все местные жители: бык, Пинг с механическим глазом, человек в костюме стражи и бабка в лохмотьях нищенки. Горбун и Игра усадили меня на стул и сами встали по бокам.

— Посмотри на неё, — поморщился бык, — она же убежит от собственной тени.

— Либо так, либо мы отказываемся от нашей затеи, — нахмурился Роутер.

Бык зарычал и ударил кулаками-копытами о стол, так что тот, казалось, треснул.

— Ты хотел проверять, проверяй, — кивнула на меня Игра.

Глаза быка налились кровью, но затем он глубоко вздохнул и, сложив руки на груди спросил:

— Как меня зовут?

Я опустила взгляд в глубины памяти, но ответа там не было, однако имя само возникло на моих губах:

— Чикаг.

Бык нахмурился и часто задышал.

— Видишь, — улыбнулся Пинг, подправив свой механический глаз.

— Вижу, — прорычал Чикаг.

— А моё? — спросила бабка.

— Буши-Бу, — ответила я, чувствуя какое-то движение за спиной. Я поняла, что это именно оно подсказывает мне имена.

— Он не знал её настоящего имени! — воскликнул Роутер и чуть ли не подпрыгнул на своём месте, — Каплан знал её только как Мама Тамат.

Все замолчали и долго изучали пространство стола, стараясь не смотреть друг-другу в глаза.

— Это наш единственный шанс, — умоляюще произнёс Пинг, — иначе нам не справиться.

— Хорошо, я за, — нехотя кивнула Игра, и положила руку на стол.

— И я, — кивнула Буши-Бу и тоже положила руку.

Остальные по очереди кивнули и тоже коснулись стола. Только бык стоял, всё так же сложив свои копыта на груди.

— По крайней мене она должна знать, на что идёт, — произнёс он наконец, пожав плечами, — Так будет честно.

Пинг посмотрел на него, вздохнул и кивнул.

— Хорошо. Знай, Распри безумная, мы – орден Макарон, наследники святой Пачки, завещанной предками, упавшими с небес. Мы боремся против тирании неизведанного, захватившего власть на нашей земле. Многие годы мы следим за ним. Оно умеет повелевать любым разумом, оказавшимся рядом; оно может менять обличья; передвигать предметы силой мысли, этой же силой убивать; оно может перемещаться в пространстве без видимых усилий и творить из ничего, и поэтому его почти невозможно победить. Но завтра нам предстоит проверить, так ли оно неуязвимо, как гласят легенды. И в этом нам нужна твоя помощь, святая из Минеи.

Не моргая, я смотрела на собравшихся.

— На рассвете мы попытаемся проникнуть во дворец, где живёт неизведанное, — продолжил за стариком Чикаг, — И чтобы сделать это, нам нужно знать имя того, кто будет стоять на часах. Его знал погибший в пустыне Каплан. Произнесёшь его имя, и он откроет нам дверь под дворцом. Так ты поможешь нашей борьбе и заслужишь доверие. Готова ли ты помочь нам?

Я задумалась, мысли стаей летучих мышей метались по пещере моего черепа. Но сама того не заметив, я кивнула.

— Тогда, решено, — кивнул бык и положил копыта на стол.

И в это мгновение из темноты появилась фигура женщины с золотыми вьющимися локонами. Она подошла к столу и тоже положила на него руки. И голос бессмертного жителя пусковой в моём сознании сразу же узнал её. Ту, ради которой он прыгнул в аномалию и оказался в этом молодом мире. Наши глаза встретились.

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

Эпизод 14 "Как я впервые стал женщиной и не заметил этого"

Признаюсь, такого и я не мог ожидать. Рождение большой луны уничтожило моё физическое тело, и я оказался в пространстве червя. Точнее, я – это громко сказано. Никакого я не осталось. Осталось присутствие. Я мог наблюдать червя и даже ощущать, как он движется в прорытых им в этом необычном пространстве проходах. Червь полз по ним, медленно передвигая своё грузное тело, то застревая и ворочаясь, то соскальзывая в гигантские полости. В них не то чтобы смешивались верх и низ, но и измерения могли повышать и понижать свою размерность. И это говорю вам я, бессмертный, никогда не ступавший в четырехмерное сознание.

В конце концов червь свернулся в сферу в одном из “гротов” и застыл. Страх, борющийся с любопытством, распирал меня до того, что я коснулся его своим присутствием. Внутри червя циркулировала энергия. Любопытство окончательно победило, и я проник в неё целиком. Моё сознание наполнило существо, хотя точнее было бы сказать, что я впустил червя в сознание. И тут же произошло зачатие.

Я проснулась на больничной койке посреди военного госпиталя. Рядом стонали раненые, и медбратья бродили среди них делая особенно несчастным уколы, после которых те успокаивались и ненадолго затихали.

— Как ты оказалась здесь, сестра? — произнёс один из лежачих, в полудрёме оглядывая меня с соседней койки.

Не найдя, что ответить, я лишь глупо моргала, рассматривая его изувеченное лицо.

— Контузия? — спросил он участливо, — А меня вот видишь, подразодрало… — и солдат приподнял своё покрывало, показав мне лишь половину тела.

Тошнота подступила к горлу, и я повернулась в бок, где рядом с кроватью оказалось ведро, куда меня тут же вырвало.

Под грохот канонады меня выкинули из госпиталя, сразу как прибыла новая партия раненых. Выдали мне чье-то рваное платье больше на несколько размеров, и я вышла на слепящий свет обоих солнц. Вокруг, куда ни глянь были палатки. Сюда, со всего фронта свозили тех, кто прогневил фортуну и оказался на передовой не в том месте и не в то время.

Воспоминаний о том, кто я такая и откуда взялась не было совсем. Но простая работа получалась у меня хорошо, и я устроилась убирать койки и мыть раненых. По началу отвращение было непреодолимым, я не могла скрыть свой ужас. Но сострадание, просыпавшееся в груди вслед за омерзением, пересиливало, и я бралась за дело.

Один несчастный назвал меня Распри, по имени своей возлюбленной, и имя прижилось. Они полюбили меня, эти искалеченные души, тянущие к моему сердцу ростки своих рук. А я полюбила их в ответ. Лишь медбратья вызывали у меня страх и оторопь. Я слышала истории от других случайно попавших на фронт женщин, как здоровые мужчины насиловали их по ночам в бараках, приходили толпой и снимали накопившийся за бесконечно долгие дни стресс. Те не роптали. Но почему-то меня их судьба обходила стороной.

Тот же солдатик, что дал мне имя, ввел меня в контекст происходящего. Война Лун длилась уже добрый десяток лет. “Мы” воевали на стороне Ханства Циферблата, вторгшегося в соседнюю Ирию. Но за время войны были оттеснены в глубь своей же территории и сейчас изо всех сил старались не дать противнику захватить Манейские высоты, откуда открывалась дорога на столицу. Наш госпиталь находился в одном из поселений на высоте 372, на соседней же горе была артиллерийская батарея шестого гвардейского полка. И я поняла, что это был за грохот, будивший меня в любое время дня и ночи.

Гвардейцы уже начали паковать свои орудия, и это было дурным знаком. Но, по словам моего информатора, не все так гладко было и на стороне противника. Ирия, так же несла тяжелые потери и победы доставались им большой кровью. Особенным ударом для них было образование новой луны и потеря десятой бригады башен. Фактически это событие похоронило боеспособность харада Мануспа, одного из крупнейших городов кочевников. Но и этим событием хитрые Ирийцы сумели воспользоваться. При помощи древних левитационных платформ, доставшихся им еще от далёких предков, упавших с небес, они сумели доставить на вновь образовавшуюся луну свою артиллерию, чем угрожали безопасности госпиталя и шестого гвардейского полка.

Через несколько месяцев раны солдата зажили, и я узнала, что его зовут Каплан. Был он идеалистом и мечтателем. Хотел свергнуть правительство Ханства и установить республику. О чем повествовал всем вокруг в госпитале. Многие смеялись над ним, а кто-то даже обещал написать донос. Вот только писать было некому, все высшее командование давно сбежало в столицу. Но были и те, кто прислушивался к Каплану. Вскоре их встречи и обсуждения стали постоянными. И я бывала почти на каждой из них. Каплан говорил так вдохновенно, что в груди моей рождалось пламя революции, разжигаемое искрами в глазах пришедших послушать его.

В то же время у меня начались странные сны. Мне снилась темнота, поглощавшая жизни, и что я служу ей. Во снах я работала на необычной машине, запускающей живых людей в эту тьму. И сердце моё было объято невыносимой печалью от этой работы. Ладно бы один или два, но сны эти стали столь частыми, что я иногда не могла сообразить, какую жизнь я живу. Тут, в госпитале, или там, на…пусковой. Откуда взялось это слово в моей голове?

Но каждый раз, когда по вечерам я слушала Каплана, я забывала и про пусковую, и про госпиталь. Его мечты захватывали меня, и я чувствовала, как я сама становлюсь его словами и лечу через пустыню, чтобы смести старое и на его месте возвести новый мир, свободный от Ханства и харадов.

Все закончилось с приходом зимы. Наш кружок разогнали, а нескольких “зачинщиков и смутьянов” арестовала и тут же расстреляла военная полиция. Меня не тронули, потому что в тот день пришло много раненых, и я просто не успела на встречу этой печальной судьбе.

Я долго горевала и сны мои стали острее. В них появились персонажи, которых я узнавала. Вызывающий отвращение старик, старый глупый робот и человек в белых одеждах. Порой весь сон состоял из того, что мы спорили с ним, но поутру я не могла вспомнить ни слова из этих потусторонних бесед. Горе потери хватало мое сердце с каждым пробуждением и сжимало так, словно хотело выжать его как влагу из кактуса.

Но одной такой ночью я проснулась от прикосновения. Почти вскрикнула, но чья-то рука накрыла мой рот. Глаза мои забегали в ужасе, ожидая что наконец-то пришёл мой черед бесчестья. Но передо мной возникло лицо Каплана, приложившего палец к губам.

— Тише! —прошептал он, — Пройдём.

— Куда? О луны! Я думала ты погиб. — прошептала я.

— Прочь отсюда. Меня не так легко достать. Нам помогут.

— Но…

— Что тебе терять кроме этой клетки?

Мне действительно не за что было держаться, и я кивнула. Наши тени проскользнули между палаток спящей охраны, и мы оказались на горной тропе спускавшейся в сторону пустыни, за которой лежала столица.

Внизу стояла повозка запряженная селектозаврами, а в мешках были лепешки, на которые я набросилась словно никогда… И тут я вспомнила вкус хлеба на спутнике Литиуса. Это было в паре парсеков от пусковой, и я летала туда… Воспоминание больно кольнуло пониже груди, и я застыла с хлебом во рту.

— Что случилось? — спросил Каплан, правя животных через пески.

— Э-э-э, ничего, какое-то дурное наваждение, — промямлила я, и хлеб посыпался из моего рта.

Стыдясь собственной неуклюжести, я отложила лепешку и принялась собирать крошки с платья.

— Страх проникает глубоко, — кивнул молодой человек, — но нельзя давать ему управлять тобой.

Я глупо закивала. Он наклонился ко мне и поцеловал в губы. Голова моя закружилась, а сердце заколотилось как бешенное. Каплана подбросило в воздух и швырнуло куда-то далеко в пустыню.

В ужасе я смотрела на горизонт, куда улетел единственный близкий мне человек. А за спиной моей что-то шевелилось. И с каждым таким движением я вспоминала и вспоминала. Вспоминала как попала сюда с пусковой, вспоминала, что была биологическим бессмертным мужчиной, вспомнила про червя и про импринт, про луны и Роба…

— А-а-а-а-а! — схватилась я за голову и закричала на всю пустыню, — За что мне всё это?