arkgol

Эта история дошла до меня через "сарафанное радио" в лице, а вернее, в языке Олиной секретарши Вали, благополучно исцелённой мною от "туннельного синдрома", на самом деле оказавшегося своеобразной разновидностью писчего спазма или спазма машинисток, который возник не вследствие перегрузки рук, а стал проявлением неосознанной самой Валей зависти к своей изумительно красивой и фантастически успешной начальнице.

Разумеется, Ольга быстро и без труда разобралась, что означают внезапное изменение почерка, опечатки в машинописи и забывчивость ранее почти идеальной секретарши. И могла бы быстренько вылечить её самостоятельно или просто заменить. Но, её нынешний ноблес облизывал её не заниматься такими "мелочами", неизбежно раскрывшими бы её второе Я (вот уж, что было бы совсем некстати). А уволить хорошего человека из-за невроза, причиной которого невольно стала она сама? Ну, это была бы не Оля. Кроме того, менять секретаршу именно сейчас, в самое горячее время, перед пуском производства - это было немыслимо. Рухнула бы вся тщательно выстроенная хитроумная система явных и тайных связей, при помощи которых Ольга вполне успешно управляла своим, на мой взгляд, непостижимо сложным хозяйством.

Появлению Вали у меня в профилактории предшествовал телефонный звонок.

- Марка Штерна можно к телефону?

- Я слушаю, Ольга Николаевна.

- Марк, ты сейчас очень занят?

- Как всегда, предельно. А что, у Вас серьёзные проблемы?

- Считай, что у меня. Моя ближайшая помощница заболела. Что-то с руками. Была у хирурга и даже у доцента... Какой-то (голос за кадром: туннельный) туннельный синдром. Надо оперировать, а она боится. Пыталась к тебе попасть, но ей в регистратуре... сам знаешь. Может найдёшь для неё несколько минут? Вдруг можно без операции? Им бы сразу резать, а ты иногда справляешься по-своему. А я без Вали как без рук! Она мне позарез нужна - здоровая и нерезаная. Посмотри её, сделай одолжение.

- Ольга Николаевна, я по уши занят. Но если Вам это так важно...

- Очень, Марк, мне это очень важно!

- Пусть придёт к самому концу смены. Вы можете на листочке пару слов написать, чтоб её пропустили, а то у нас на входе такая мегера сидит...

- Сейчас напишу. Так она сегодня придёт?

- Договорились.

- Спасибо, Марк!

С Валей всё оказалось просто. Молодая симпатичная замужняя женщина, всего на два года моложе Ольги. Двое детей, хороший, любящий и любимый муж - мастер в одном из цехов нашего химкомбината - нормальный мужик, трудяга и семьянин. Никаких проблем в делах интимных. Но... как всегда есть окаянное НО: разница между отличницей - выпускницей Химтеха и её ровесницей, отличницей - выпускницей факультета РГФ. Одна ракетой взлетела на вершину профессиональной и карьерной пирамиды, царствует и правит, а другая - ну, ничем не хуже - несостоявшийся филолог, серая мышка, секретарша. И ведь не бесталанная же! Психологической ситуации, в которой оказалась Валя, не позавидуешь. И то, в какой форме проявилась душевная драма - это ещё очень большое счастье. Могло быть хуже. Ох, как могло быть хуже!

Я выбрал самый прямой и короткий путь: объяснил Вале механизм её болезни. И дополнил рациональную психотерапию блаженством мягкого расслабляющего массажа, под аккомпанемент незаметного, ненавязчивого внушения, спрятанного в лёгкой болтовне. Улучшение пошло сразу. А когда у папы оказалась рукопись Валиной статьи и он продвинул её в областную газету... Параллельно - но строжайшему секрету - я переговорил с её мужем Виталием, и научил его нескольким интересным вещам. После всего этого о более работящей, преданной и толковой помощнице Ольга могла бы, конечно, мечтать, но мечты эти были бы далеко за пределами реальности.

Вот на одном из лечебных сеансов Валя рассказала мне об этой Олиной выходке.

На совещании областной верхушки, где Ольга присутствовала как руководитель серьёзнейшего проекта, её огорошили ( Уверен: не так, чтобы очень - наивной она не была, наверняка ждала чего-то этакого. ) сообщением о принятых обязательствах по досрочному пуску объекта.

- Ничего досрочного не будет. График работ научно обоснован, разработан очень умными (тут она сделала акцент) людьми и нарушения его недопустимы. Если нам не будут мешать, всё закончим в назначенный срок и запустим производство. Без авралов и аварий. Вам зачитать маленький список того, что вырвется в атмосферу в случае... в двух шагах от миллионного города? Какой идиот придумал это строить именно здесь?! И нечего меня пугать. Всем известно: я на эту должность не рвалась. Отлично себя чувствовала в своей лаборатории. Выгоняйте. Ставьте другого. А я немедленно уеду подальше. Мне жить хочется. Вот в этой папке запросы на то, что нам абсолютно необходимо. Там обозначены сроки. Ни раньше и не позже. Точно. А если кто-то собрался выслужиться за мой счёт, даже не соизволив со мной посоветоваться, так его проблемы меня волнуют, разумеется, больше, чем снегопад в Сахаре. Но не намного больше. У меня всё, товарищи.

По окончании этой тирады Ольга покинула трибуну и проследовала к своему месту такой походкой, что большинство участников совещания как-то странно заёрзало на стульях.

Рассказывая мне это, Валентина была в полнейшем восторге. Зато сама Оля потом, любуясь искренним восхищением на моей физиономии, резюмировала кратко: "От тебя же нахальства набралась". И этим ограничилась. Пришлось выражать свои чувства другим способом, который нам обоим так понравился, что, едва отдышавшись, мы его повторили.

Родители с братишкой Лёней, как и планировали, укатили в путешествие по Средней Азии. Папа мне сказал по телефону, что в Ташкенте главным редактором местной газеты оказался его старый приятель - ещё со студенчества. Восточное гостеприимство выразилось в том, что в распоряжении моего семейства оказался редакционный УАЗ-469 с шофёром и редакционное задание: сбор материалов об успехах трудящихся советского Востока.

А что, классная идея! Обсудим с Олей. Очень вкусная идея! Но это потом.

А пока моя прекрасная Учительница разыграла блестящий административно-психологический этюд.

Она поставила своего бывшего заместителя по ЦЭЛу перед двумя возможностями остаться. Остаться вместо неё полноправным заведующим лабораторией или, опять таки, остаться - её заместителем, но уже заместителем директора завода (в составе огромного химкомбината). Надо сказать, Иван Николаевич Рыбаков - мы давным-давно дружили семьями, я звал его дядей Ваней, а он меня - Контиком - был личностью замечательной. Тому, кто взялся бы писать на него характеристику, не пришлось бы мучиться, выбирая слова. Вполне достаточно было бы всего одного: надёжный.

Ольга честно и обстоятельно изложила ему все плюсы и минусы обоих вариантов, сопроводив коварной просьбой: не обращать ни малейшего внимания на её, Ольгины, желания и предпочтения. Главное - имеет место карьерный рост и интересная работа, а третьего не дано. Для профессионала такого уровня в нашем городе просто нет других достойных мест.

Иван Николаевич размышлял недолго.

- Олечка, ну как я могу оставить тебя, такую маленькую и хрупкую, без поддержки сильного мужского плеча? Валеру Родионова на завлаба сможешь протолкнуть?

В ответ Оля молча положила перед ним готовый проект приказа о назначении Валерия Сергеевича Родионова начальником ЦЭЛа. Не хватало только подписи начальника отдела кадров.

- Чёрт тебя подери! Куда мне от такого начальства?!

Договор был скреплён крепчайшим дружеским поцелуем.

А через три недели наступил день Х. Икс, то есть.

Мама сказала, что уже видела на Ольге этот шикарный деловой костюм. Это когда они экстазировали над привезенными из Германии шмотками. Оля предусмотрела всё, иначе она не умела.

В торжественных речах недостатка не было. Высокие персоны козыряли - строго по Марку Твену - перед прибывшими из Москвы ещё более высокими чинами. Аж целый секретарь ЦК, озаряя нашу унылую провинцию светом высочайшей идеологии, выступил с высокой трибуны с обвинениями в адрес товарища Ольги Николаевны Черниковой.

- Она преднамеренно скрыла от руководства реальный срок пуска технологической линии и всего завода в целом. А теперь мы, видите ли, вынуждены получать от ваших смежников благодарности за высочайшее качество получаемых ими деталей из новейшего сверхпрочного композитного материала - поликарбонсил... кгх-кхм. Не будем оглашать по соображениям секретности. Вот так, товарищи!

Шутка юмора его партийного высочества была встречена аплодисментами, переходящим в овацию. Оля старательно изобразила ослепительную улыбку. Только мы с ней, да ещё отчасти Иван Николаевич и Валя знали, что предшествовало этой шутке и чего оно ей стоило. Если бы не её стальная воля и несокрушимое душевное здоровье...

Когда самая официальная катавасия завершилась обязательным банкетом, а банкет переплыл торжественный экватор, Оля собрала своих.

- Ритка, Ваня, Нукзар, Боря, ну где ты там?! Ну их всех в жопу! Поехали ко мне. Выпьем от души, по человечески. Господи, как же я устала!

Не люблю поезда.

Всю эту романтику духоты, сырых простыней, потных подмышек, детского нытья, взрослого храпа и тошнотворных задушевных разговоров. И ноги девать некуда. Можно бы в нишу для чемоданов, но там же чемоданы!

Поэтому ритмичному перестуку колёс всегда предпочитаю монотонный гул турбин. Оно и быстрее.

Аэропорт "Быково" - электричка - Казанский вокзал - метро "Профсоюзная" - тётя Рая.

- Марик, дорогой! Сколько ж я тебя не видела! Ну, проходи, проходи, не стесняйся. Ой, какой ты громадный стал, не дотянуться! Чмок, чмок, чмок! Проходи в Юркину комнату, располагайся. Он в стройотряд умотал на всё лето. Жалко, не встретитесь. Ты к нам надолго? Быстро не отпустим, не надейся. Как там Риточка, Боря? Лёнечка уже в какой класс перешёл?

И так ad infinitum.

- Тёть Рая, я к вам на недельку, дней десять - максимум. Сентябрь на носу. Мне в библиотеках поработать надо. В медицинской - тут три квартала от вас. А если не найду, что мне нужно, то в "Иностранке". Если быстро управлюсь, то схвачу немножко Москвы. Поброжу просто, может билеты куда-нибудь поймаю. Соскучился по хорошей живой музыке.

- А чего тебе в "Иностранке"? Там переводы, знаешь сколько за лист?

- Не знаю. Сам обойдусь.

- Ну да, ты же полиглот! По-английски свободно читаешь?

- Ещё по-немецки и по-испански. Но это вряд ли понадобится. Но, если надо помочь Вам с диссертацией, так пока я здесь, давайте. Без проблем. Тёть Рая, я умоюсь с дороги? И рвану в ЦМБ. Только десять на часах. Не хочу день терять. А вечером и дядя Яша будет дома. Вот я вам всю информацию выложу, вместо телевизора.

- Постой, хоть позавтракай!

- В самолёте кормили. А пока электричку ждал, два "Пломбира" схомячил. Московский с розочкой - это не замороженное непонятно что у нас в глубинке.

Я подхватил свой шикарный кейс, кинул на плечо ремешок фотика и ринулся в бой за информацию.

Трофеи оказались, как я и предполагал, невелики. Совсем немного идеологически выдержанных статей с критикой идеалистических восточных учений. Ничего нового, кроме того, что мне уже известно. Однако, под вечер, когда библиотекарша в читальном зале уже смотрела на меня злобной крокодилой, я напал на нечто очень интересное. Оказывается, в Болгарии - кто бы мог подумать! - существует целый НИИ йоги. И люди там занимаются вот прямо тем, над чем я ломаю голову: очисткой материальной, физиологической и психологической основы от многослойной мистической шелухи. Позиционные, висцеральные, сухожильные рефлексы, аэродинамика дыхательных путей, психо-соматические отношения. Ай да братушки, ай да молодцы!

Но публикаций до обидного мало. Или тётенька просто устала? Завтра беру штурмом каталоги. Надо продумать дерево поиска. Зильбер. С чего это мне вспомнилась эта фамилия? А. вот оно. На общей хирургии дали немножко анестезиологии. Препод с большим пиететом говорил о профессоре Зильбере, как о большом клиническом физиологе. Значит это, что надо искать и в эту сторону. Иначе я ни хрена не пойму у болгар. В хаосе стал намечаться порядок. Мы рождены, чтоб скаляр сделать вектором, чтоб покорить... чего-нибудь. Уже не зря приехал!

У тёти Раи не оголодаешь. Я на аппетит не жалуюсь, но на всё это надо трёх любимых племянников вдвое превышающих меня по габаритам - каждый. Настоящая идише мумэ. Да она и выглядит как мумэ. Всего на два года старше своей сестры, но мама по сравнению с ней - девчонка. Рыхлая, вялая, пухлая. Зачем ей косметика с утра? Столичная дама. Но тревожных сигналов вроде не ловится. Образ жизни такой, стало быть.

- Ну, это ты всё изложил. Спасибо А сам-то как? Рита писала, что учишься без напряга, весь из себя отличник. А чего в строй-отряд не поехал? Юрка с первого курса - сварщик третьего разряда. Все на работу - значит все.

- А зачем мне сварка или штукатурка, если я буду работать с живыми людьми, а не с мертвым железобетоном? Руки портить?

- Юра тоже медик. Но ручки запачкать не боится. И с коллективом. Сам знаешь, как это для нас (он выделил это слово) важно. Чтоб пальцем за спиной... Да и деньги - штука не последняя. Хотя, при таких папе-маме у тебя этой проблемы нет.

- Эта проблема есть, дядь Яша. И заключается она в том, что мужчине позорно клянчить рубль у родителей, чтоб с девочкой сходить в кино и угостить её мороженым.

- А я про что?

- И я про то. Я тоже с первого курса работаю. Только не два месяца в году, а все двенадцать И сейчас взял свой законный отпуск: для работы с литературой. Но в отличие от Юры, я готовлюсь к работе с людьми, работая с людьми. Для этого мне нужны руки чистые и мягкие, без уважаемых трудовых мозолей.

- И чем же ты таким деликатным занимаешься? Где работаешь?

- На нашем химкомбинате. Массажистом в профилактории. Я не умею ворочать бетон, который мне на фиг не нужен и никогда не занадобится, зато умею работать с человеческим телом и умею профессионально разговаривать с людьми. Я ж каменную морду делаю, когда вижу, как мои однокашники обращаются с больными. Решаю в уме вопрос: кто кого больше боится? Женщине грудь приподнять, чтобы сердце прослушать, а его уже самого трясёт, как тот бетон от вибратора, тьфу!

- А тебя не трясёт. Привык, значит. Умеешь с телом обращаться своими мягкими руками. Хорошо устроился: женщин лапаешь, а тебе ещё за это платят, красавчику. По блату устроили?

Убежденный большевик, дядя Яша оседлал любимого конька. У них с папой по всем идейным вопросам большие разногласия. Но куда шоферюге супротив журналюги? В смысле, зав автобазой супротив спецкора "Известий" и "Труда". За неимением папы дядюшка решил сплясать канкан на мне. И наш разговор меня от души потешает. Яков Мироныч - сама доброта и сердечность. Обижаться на его бзик по части идеологии мне и в голову не приходит, с удовольствием ему подыгрываю.

- Можно подумать, Вы святой и у Вас блатов мало. Юрку бы так же устроили. Но эта пахота не для него, ему не подходит. Это сначала научиться надо у хорошего учителя, теорию освоить и понимать, как её приложить к практике. И пахать, как Давыдов в "Поднятой целине", только ещё одновременно работать головой. Вы хорошего массажиста после работы видели? Много на нём сухого места? А ему ещё надо за своим дыханием следить: не сопеть и не пыхтеть. У тебя голый человек в руках. Вопрос - как он это сопение поймёт? Особенно, если не он, а она.

- А тебе подходит. Ты весь такой трудолюбивый. Да? Да, я тебя спрашиваю? На стройке можно больше заработать и не "следить за дыханием". Баб лапать любишь. В тепле и в уюте.

- Дядя Яша, я лечить люблю. Люблю и уже умею. Люблю уметь и умею любить. И люблю всё время больше уметь. Мои с Лёней ездили в Самарканд любоваться красотами, а я вам с тётей Раей на голову свалился, чтобы работать с литературой, чтобы потом умнее работать с людьми.

- Марик, ну что ты долбишь, как дятел? Работать, работать, работать. Рисуешься: вот я какой красавец и весь из себя правильный! И Рита: ах, он отличник, ах, он самостоятельный и сам из себя состоятельный. Сам квартиру снимает и мне с моими больными помогает! И уже даже людей спасает! Ага! Я не Станиславский, но не верю. Не верю!

Ох, что-то у дяди чувствуется большая какашка на душе. Это у него не только от любви к полемике, что-то его грызёт, давно и больно. Какая-то досада. Зависть? Похоже. Но непохоже на него. Полапать бы его самого, взять через руки. Ладно, потом успею.

- Ты отселился, небось, чтоб свободнее девок водить. А мать тебе потакает.

Ухты, какой снайпер! Надо же!

- Так точно, дядь Яш! Именно так. Мама знает, что я давно уже мужчина и что мне уже мало, как Вы говорите, лапать и по углам обжиматься. Пока трусы не намокнут. Или под одеялом...

- Марик! Фу, какая гадость!

- Это реальность, данная нам в ощущениях, тётя Раечка. Я же сказал, что я умею любить. Но не в одной же комнате с Лёнькой. Подрастёт, я его всему научу. Но пока ему рано. И папа с мамой в обморок не попАдают, если встретят голую девушку на кухне, но ей может быть капельку не совсем приятно.

Дядя Яша расхохотался, а тётя Рая краснела, бледнела, держалась, крепилась и не выдержала. Закатилась - колёс не видать. Потом, размазывая макияж слезами:

- Знаешь, ты всегда был нахалом, но чтоб настолько! Чтоб настолько тебя Ритка распустила... ох сил моих нет.

Я выдержал паузу, дал им успокоиться.

- Но все свои удовольствия я оплачиваю сам, за свой счёт, сам на них зарабатываю.

Опа! Синхронный сигнал. Во что-то очень чувствительное попал. Оба смотрят на мои вещички. И оба заметили, что я это заметил. Упредительный, пли!

- Мама уже успела насплетничать, что я кого-то спасал. Это она зря. Но вот этот мой шикарный кейс - как раз подарок. Подарок за спасение.

- Генеральский подарок, однако! Соври ещё, умеешь смешить.

Во дядька даёт! Пророк Иаков прямо.

- Опять угадали. Генеральский. Подарок от одного генерала за спасение двух женщин, очень ему дорогих. Подробнее не могу. Простите. Это не шутка.

- Кх... Надо же. А этот "Никон"? Я такие только у иностранцев видал. От другого генерала?

- Помните, я сказал: сначала надо научиться у хорошего учителя? Так вот, это подарок от Учительницы. За хорошую учёбу. Только не "Никон", а "НикОн". Японцы назвали фирму в честь своей богини, а не русского попа. Поздно уже. Можно я спать пойду?

В Юркиной комнате я внимательно осмотрелся. Куда бы я сам это положил? Ага, вот она. Вытащил аккуратненько, как бирюльку из кучи. Пролистал. Так же аккуратно и точно вернул на место. Пасьянс сошёлся, а то какая-то была дисгармония непоняток. Этот лежебока и сибарит - Юрочка - ударник физического труда! Энтузиаст трудового коллектива и стройотрядовского движения. Ага, прям сразу. Судя по зачётке, наше будущее светило отечественной медицины ещё ни разу в жизни не получало стипендии, зато дважды было на шаг от отчисления. Дядю легко теперь понять. Это ж какое счастье иметь такое счастье! И бесконечная тёти Раина диссертация, которую она никогда не защитит. А мама взяла и во всё это нахвастала. За каким...?! Придётся выправлять эту кривизну. Загрубил чувствительность, отстроившись от их шёпота , лег в постель и отрубился.

Утром я вышел на балкон слегка размяться. Места мало, но ничего, обойдусь растяжками и изометрией. Несколько асан напоследок. Пранаяма в этом воздухе? Боже упаси! А вот и дядя нарисовался.

- Ну, ты даёшь! Какой атлет, однако. С твоей мускулатурой можно в цирке выступать.

Я засмеялся.

- Было дело. Выступал.

- Ну да, Рита писала. И даже вырезку из газеты прислала, а то мы бы не поверили.

Бедный Юрик!

- Понятно теперь, что все девки - твои! И что, неужели так каждое утро?

- Нет, конечно. Тесновато у вас тут. У меня дома ещё гири, коврик. Ничего не попишешь, дядюшка, красота требует жертв. Но они окупаются.

- А чего ты в такую рань? Суббота.

- Библиотека сегодня полдня открыта. А мне ещё надо просмотреть вчерашние записи и наметить план поиска по каталогу. Вчера весь вечер проговорили.

- Деловой ты не по годам. Да. Скажу Рае, чтоб тебе позавтракать сготовила.

- Не надо. Я сам чего-нибудь соображу.

- Ничего, не перетрудится. Занимайся своим планом.

За полдня удалось вычерпать из этой библиотеки всё. Кое-что закажу потом по МБА и вместе с Олей вдумчиво проштудируем. Больше тут делать нечего. С понедельника в "Иностранку". А пока мозги отдыхают, отдамся эмоциям.

Приятный сюрприз оказался в Большом зале. Выступала Мария Гамбарян. Изумительная пианистка. Я уже раз слышал её у нас в филармонии. У этой красивой немолодой женщины очень энергичная, чёткая, какая-то мужская манера исполнения. Как она "Шествие гномов" играла! Каждый звук помню. К счастью, у неё не слишком громкое имя. К моему счастью, понятно. Удалось взять билет.

Под музыку хорошо думать. Посмотрим, что накопается в "Иностранке", но если там будет сплошная метафизика и все эти чакры-шмакры... Не буду спешить. Это у нас секс только для прироста народонаселения. На Востоке он ещё нечто сакральное. И Тантра оказалась не одна. Как интересно! Тут стоп. "Ты не наблюдал, не испытывал, не размышлял. Как ты можешь судить?" Премудрые китайцы правы. Ни черта ещё не знаю, не умею, а уже сужу. А пианистка уже перешла к Дебюсси. Взлетают и кружат радужные шары звуков моих любимых "Образов". Как хорошо. Как же хорошо...

В Библиотеке иностранной литературы сначала решили поморочить голову. Не ту голову и не тому. Через часок мадама будет мучительно вспоминать, как это она так легко оформила читательский билет. А может и не будет. Бывает такая вот непонятная амнезия. Я-то тут при чём?

Зато материала оказалось уйма. Быстренько отобрал всё, что болгары опубликовали на английском. Попросил взглянуть на болгарском. Ну, если месячишко вдумчиво и неотлупно, даже без словаря можно будет понять. Нет у меня этого месячишки. На всякий случай перефотал все карточки.

Теперь Тантра. Их несколько. Оставим в покое тибетские варианты. Сплошная мистика, астральность, аскетизм и прочие абсолютно чуждые мне вещи. Так, а вот это я сохраню на плёнке, перечитаем вместе с Олей. Моей головы мало. Дальше, дальше.

Получается, что Тантра и Веды разошлись с приходом в Индию ариев и крушением матриархата. Тантра сохранила примат женского начала в единстве мироздания. Симметрия и гармония восстанавливается через разную пропорцию духовного, интеллектуального и телесного в женщине и мужчине, когда они объединяются в любовном экстазе. Не понял, тогда почему направлено на задержку оргазма? Опять теория и практика не стыкуются? Что там у Ошо? Вот оно как! Но это же почти то, что я сказал Оле, когда она меня учила тайским приёмам. Марик, какой ты вумнай! Как ты правильно строишь подготовку! Вот заявишься в ашрам и пришибёшь любого гуру своей офигенной эрудицией, придурок.

Так, это отработано. Начинает пониматься, как проводить демаркацию и чего, собственно, там спрашивать и чему учиться. Вот же интересные будут дискуссии. А какие приятные эксперименты! Стоп! Маркер в памяти: тут что-то спрятано. Обдумаю потом. Уффф... засиделся. Двигаться и жрать. Нет, другое раньше. Слева от каталожного отдела. А то натворю сейчас то же, что модель, неудовлетворённая желудочно. И диуретически. Взорвусь к чёртовой матери.

- Девушки, а можно эти книги пока в хранилище не отправлять? Завтра вернусь и продолжу. Я сегодня только начал разбираться в теме.

- Молодой человек, а Вы спятить не боитесь? Как вас там... Вот, Штерн Марк Борисович. Я на вас четвертое продолжение карточки открыла. Или Вы уже псих? У нас тут всякие бывают.

- А у меня уже руки болят, Вам книги таскать. Вы бы хоть одну прочитали. А то только листаете и камерой щёлкаете. Тут зал читальный, а не листальный. Всё равно Вы тут последний сидите. Останутся книги. Поздно уже отправлять.

Очень милые девушки. Они меня, оказывается, давно наблюдают и изучают. Здорово я погрузился, если даже не почувствовал.

- Леночка, а я читал! - проныл я голосом двоечника. - Читаааал. Просто я быстро читаю. Вот смотрите.

Я взял том Ошо. Открыл наугад и прочитал обе страницы.

- Следите за текстом. Я перескажу.

Ничего себе, Марк...

- Просто Марк, Наташа. Без церемоний. На ты, Вы не против?

- А откуда...?

- Вы между собой разговариваете. Запомнить нетрудно. Я просто умею быстро читать и запоминать. Это вовсе не фокус для охмурения девушек Такая техника. По ней учебники есть. Когда нужно обработать много информации, она выручает.

- Какой ты интересный. Не помню, что бы кто-то эти книги брал. Зачем тебе эта заумь? С виду нормальный парень.

- Пока - из любопытства к Востоку, но, если смогу разобраться и выделить из всей этой жутко красивой метафизики рациональную психофизиологическую составляющую, то можно будет применить в медицине.

Наташа задумалась.

- У нас сейчас часто спрашивают Аюрведу. Это пошла такая мода у врачей?

- Может быть. Но Тантра и Веды разошлись тысячелетия назад.

Телефонный звонок.

- Ой, давно надо было зал закрыть и поставить на сигнализатор. Марк, ты завтра придёшь?

- Прямо к открытию. Девушки, сможете мне подобрать на тему "Тантрический секс"?

- Ой. Ничего себе! А начал с высоких материй, с метафизики.

- Вы сильно торопитесь? Давайте выйдем на свежий воздух. Посидим на лавочке. Попробую объяснить то, что пока понял сам.

Оказывается, понял я совсем не много. Уложился в двадцать минут.

- Очень интересно, прямо очень. Мы сидим на таком богатстве и даже не подозреваем. Начну сама читать.

- Я тоже. А как ты отбираешь книги? Их же тьма в каталоге. Даже с твоей скоростью годы нужны.

- А у меня только неделя. Но есть признаки, по которым можно сразу отсеять заведомую чепуху. Потом - уровень за уровнем - приближаться к главной теме. Вроде аппроксимации в математике.

- Ладно, завтра увидимся. Продолжим. До завтра, Марк.

- До завтра, девочки!

Теперь обе симпатичные библиотекарши понимали, что именно я ищу, и дело пошло веселее. Кроме того, они мне заполнили несколько бланков МБА на книги, которые требовали особо вдумчивой работы. Вернусь и запущу их из институтской библиотеки. Ну, спасибо, девоньки! А потом у меня на столе оказалось несколько вариантов Камасутры и несколько книг по Кундалини-йоге Но с ней я уже разобрался в первую очередь. Это, по сути, Камасутра, к которой приделана йогистическая философия, и она остаётся руководством по любовной акробатике, для которой нужна физическая подготовка йога. И всё! Остальное - от ракшасов. Жалко тратить на это время.

Я вынырнул из тантрических дебрей и встретил очень вопросительные взгляды зелёных и карих глаз. Отрицательно помотал головой и, отодвинув на край стола ненужные мне книги, ткнул пальцем в том большого формата, название которой можно было перевести как "Практическое руководство по тантрической любви", отлично иллюстрированную. Изобразил восхищение и снова погрузился. До закрытия зала удалось изучить ещё один похожий по содержанию и оформлению том.

Когда я выходил на короткие перерывы, получалось немного поболтать в коридоре то с одной, то с другой девушкой. Оставлять зал без присмотра им было строжайше запрещено.

А с темы, похоже, уже все сливки сняты. Полезной литературы до обидного мало. Ошо, разумеется, вот эти два "Руководства" и статьи болгар на английском. Да, ещё их с индийцами совместная монография. Это мне девочки обещали откопировать и переслать. Или даже сам оригинал - через МБА. "Книга сия столь толста и учёна", что я оказался её первым читателем, а экземпляров два. Разрешат.

Снова я досиделся до закрытия библиотеки, и мы вышли вместе.

- Наташка сейчас живёт у меня. Предки мотаются по Алтаю - туристы заядлые - а мне одной скучно. Пошли к нам? Посидим, поболтаем. С тобой интересно. Да не надо никакого такси. Тут пройти всего ничего. Двинули?

- Ну, духотища. Даже вечером спасу нет! Прохладного душа жаждет душа...

- Арбуза холодного жаждет желудок. Wate а mitute, girls!

Я потянул носом пробензиненный московский воздух, сориентировался по запаху и заскочил во двор. Вернулся с двумя здоровенными арбузами - под бурную овацию подруг.

Лена, как только мы вошли в её жилище, сразу пооткрывала все окна и балконную дверь, запустила вентилятор. А оба полосатых немедленно оказались в холодной ванне - остывать.

- Хорошо им, - с завистью в голосе сказала рыжая Наташа. - Прохладно. А нам?

- Марк, ты не против в Шурика поиграть?

- Блестящая идея! Тебе помочь?

- Если ты истинный джентльмен.

Я зашёл сзади и медленно расстегнул "молнию" её лёгкого платьица и спустил его на пол. Взялся за застёжку лифчика.

- Не сейчас. Потом. Наташе помоги.

Наташин сарафан расстёгивался спереди. Я проделал ту же манипуляцию с застёжкой и снял его с очень мило покрасневшей девушки. Потом быстренько разоблачился сам. Остался в плавках, а девушки - в крошечных, почти не существующих, кружевных прозрачных лифчиках и трусиках. Они грациозно покружились возле вентилятора и мы все расположились вокруг журнального столика. Дамы, естественно, заняли кресла, а я просто уселся на пол. Лена сбегала на кухню и вернулась с запотевшим сифоном и стаканами. Они непринужденно разглядывали меня, а я любовался ими. Гибкие, сильные, стройные фигуры, с развитыми, но не чрезмерно, формами. Изумительная осанка. Студия акробатических танцев. Чудо, как хороши!

- Давай, вещай, красавец молодой, какую такую медицину ты собрался творить из всей этой индийской любовной экзотики. Мы чувствуем, что ты не просто мозги пудришь. Колись!

Окончание главы помещено в комментарии.

Воронежская поликлиника № 11. Хирургический кабинет.

Это правда, что я считал дни и часы, когда смогу забыть дорогу в этот дом скорби, отработав своё по распределению, но неправда, что я там скучал.

Соскучиться там было невозможно!

Строго по Жванецкому:

"в государственное учреждение - только боком", в кабинет проникает Женщина.

Описать её могучее великолепие можно только словами моего

закадычного друга, щирого украинця, Вовки Голуба:

"Ось це и задныця - бублык зъисты можно, покы обыйдэш!"

Дама в панике, у нее трагедия: дома она села на иголку и та

коварно проникла в необъятность ныне страждущих телес.

И сейчас она бродит по телу и вот-вот дойдет до сердца, и

все... конец!

Дама и весь маленький кабинет сотрясаются от рыданий:

- Доктор, спасите!

(Следуют все полагающиеся в таких случаях обещания.)

Осмотрев место трагедии, обнаруживаю красную точку -

входное отверстие от поразившего несчастную смертоносного

снаряда.

-Вырежьте её, Христа ради! Вот она... вот.. вот..

(Хватается руками за разные части своего тела, весьма

удаленные от зоны поражения.)Вот, она здесь, а щас здесь!

Саааасиииитееееее!

Мне стало по-настоящему страшно: дама стремительно

приближается к инфаркту, а вытащить её из кабинета можно

будет только по частям - утративши тонус, организм в дверь не

пролезет ни боком, ни фронтом. Пропал я, горемычный.

Издаю вопль, на пару децибел перекрывающий истерику:

- Тихо! Не орать! Не мешайте думать! (Ох, мне бы маузер, как у Петьки... )

Расскажите толком: как ЭТО случилось, что шили, какая иголка? Подробно излагайте!

В таких случаях больные обрушивают на врача кучу ненужных

подробностей и семейных тайн, включая цену купленного по

блату паласа. Обычно это страшно мешает, но сейчас именно

одна "второстепенность" мне очень нужна. Дама выдает её в

мельчайших деталях

- Евдокия Федоровна ( это я к сестре), слушайте внимательно:

дело срочное, времени на подготовку к операции у нас в

обрез!

Умница Евдокия Федоровна обратилась в слух - она сразу всё поняла.

- Вот бумага, идите на рентген, пропустят без очереди. И бегом назад!

Пока дама проникала в дверной проем, дозвонился к рентгенологу:

- Николай Евгеньевич, дорогой, к тебе идет дама в крайне

тяжелом состоянии, с опасной травмой: иголка в мускулус

глютеус максимус. Пропусти ее без очереди - век должен буду.

Дама это слышит и с красного от натуги лица сползает тень инфаркта.

В освободившуюся дверь устремляется Евдокия Федоровна. Все теперь зависит от неё.

С богом, голубушка!

Через пол-часа дама возвращается со снимком.

В самой середине филейной части а-ля "мечта людоеда" -

иголка, нормальная швейная иголка.

- Ой, вот она! А щас здеся! Ой, уже ссюда пришла!

- Стоп! А где я её ловить буду, где резать-то?

- Тут!

Жест можно бы счесть неприличным при менее

драматических обстоятельствах, но я возношу хвалу творцу

женской логики.

- Ложись!

У сестры все готово.

Примитивная операционная стала похожа на кардио-

хирургический центр. Самое главное вижу в стерильном лотке.

Тщательно обрабатываю операционное поле, обкладываюсь

стерильным бельем, делаю местную анестезию, и решительно

вонзаю скальпель. Милиметра на полтора-два, но широко, с

размахом.

Потекла кровища, дама окаменела.

Долго и нудно ковыряюсь...

Зубчато-лапчатым пинцетом впиваюсь в могучие телеса за

пределами анестезированной зоны.

Отчаянный визг дамы перекрываю своим, торжествующим:

-Вот она, подлая!

Окровавленная игла звонко падает в лоток.

Останавливаю кровотечение (щелкая в воздухе микуличем - у

него такой вкусный эффектный звук. Пеан звучит глухо, а

микулич: щщщелк, щщщелк!).

Спасенная сползает со стола и после обычных церемоний

удаляется в прекрасное Далеко.

Мы переводим дух.

Приводим в обычное состояние кабинет.

Когда ушел последний больной, Евдокия Федоровна сготовила

чайку с какими-то своими вкусностями.

- Какое все-таки счастье, что других иголок почти и нет в наших

магазинах; говорит она на прощание.

- Да, это такое счастье.

* * *

Когда мне пришло в голову это словечко, этимологию которого вряд ли нужно объяснять, я на всякий случай запустил его в поисковик Яндекс: а вдруг его придумал кто-то до меня?

Так оно и оказалось. Но встречается этот термин очень редко, прямо-таки единичные находки.

Между тем самих фуфлотронов рекламируется и продается множество.

Фуфлотроны везде и для всего: для дома и семьи, для промышленности и сельского хозяйства, для автомобилей и велосипедов, для красоты и здоровья вообще и для медицины — в частности.

Фуфлотроны, фуфлотроны, кругом одни фуфлотроны!

Особенно много фуфлотронов именно медицинских. И не только в Сети. Фуфлотрон для кухни или автомобиля ещё надо поискать, а вот медицинские — те просто прыгают в глаза и навязываются продавцами чуть ли не в любой торговой точке. А уж в аптеках и в магазинах «для здоровья» просто спасу от них нет. Куда ни глянешь — фуфлотрон жадно таращится на твой кошелёк.

Реклама медицинских фуфлотронов агрессивна и убедительна. Она везде и всюду.

За ней не надо ходить. Она сама гоняется за потенциальными жертвами: в бумажной и сетевой прессе, в информационных порталах и тематических сайтах и форумах. Она достает по телефону и приходит к тем, у кого телефона нет.

А ведь из всех фуфлотронов самые опасные - именно они. Опасные для самого дорогого: для здоровья и для жизни.

Причиняют вред даже купленные и неиспользуемые фуфлотроны. Это же зря выброшенные деньги.

Но по-настоящему опасны те медицинские фуфлотроны, которые применяются.

Опасны даже те, которые не оказывают никакого реального действия на организм.

Они опасны именно бездействием, когда больной человек отказывается от реального лечения или со собственному разумению (вернее сказать — по неразумию) изменяет назначенный врачом курс лечения.

Особенно это страшно при онкологических проблемах и при серьезных сердечно-сосудистых болезнях.

Что уж тут говорить о взаправду работающих устройствах! Счастье, что таких мало.

Есть достаточно много признаков, отличающих медицинский фуфлотрон от нормального медицинского прибора, причем в большинстве случаев вовсе не нужно быть медиком, чтобы не вляпаться в фуфло.

Прежде всего, настоящее медицинское оборудование не требующее специальной квалификации пользователей не продается вне аптечной сети.

В паспорте любого другого медицинского оборудования четко прописано: ПРОДАЖА ТОЛЬКО МЕДИЦИНСКИМ СПЕЦИАЛИСТАМ или ЗАПРЕЩЕНО К ПРОДАЖЕ ЛИЦАМ БЕЗ МЕДИЦИНСКОЙ КВАЛИФИКАЦИИ. Если этого нет — вам продают фуфло.

Назойливая, агрессивная реклама, наглая настырность продавцов.

Бог троицу любит, и приведенной троицы вполне достаточно, чтобы не стать жертвой мошенников.

Так почему же множество вполне вменяемых, разумных взрослых людей покупаются на рекламу и покупают совершенно ненужные и даже вредные безделушки?

Создается впечатление, что людям проще отдать деньги (иногда последние!) за какой-нибудь поганый «Гомеотон» или «Цеппер», чем подумать: «А почему это мне так старательно впиндюривают?».

Что подвигает людей на этакую дурость?

Наивность?

Невежество?

Страх перед неприятным (или даже опасным) лечением и жажда чуда?

Что, черт побери?!

Фуфлотроны очень разнообразны: от простейших медных и магнитных браслетов до весьма навороченных компьютеризированных девайсов и даже архитектурных сооружений. Имеются в виду знаменитые "исцеляющие" пирамиды.

Способы их впиндюривания потребителям вполне соответствуют таковым для любого товара не самой первой необходимости,но здесь есть некоторые особенности, с которыми мы разберемся позже.

При всем их разнообразии фуфлотроны имеют общие признаки, о которых следует знать, чтобы не оказаться в числе облапошенных потребителей псевдомедицинского фуфла.

Очень широкий спектр показаний к применению каждого данного чуда медицинской техники. Один и тот же фуфлотрон исцеляет и предохраняет буквально от всего на свете.

Приведу пример из инструкции к одному из чудес шарлатанской техники.

Эффективность лечения прибором установлена при воздействии на больных

инфекционными простудно-воспалительными и ЛОР-заболеваниями, а также заболеваниями легких разного генезиса:

ОРЗ, острые и хронические бронхиты, фарингиты, трахеиты, ларингиты, риниты, полипы носа, гаймориты, тонзиллиты, острые и хронические отиты, хроническая пневмония.

Прибор незаменим при лечении различного происхождения кожно-воспалительных гнойных патологиях:

послеоперационные осложнения, гемаррой, тромбофлебиты, корбункуллез, абсцессы; экземы, стрептодермии, вирусные поражения кожи (папилломы, кондилломы), нейродермиты.

Аппарат эффективен при лечении таких желудочно-кишечных заболеваний, как

язва желудка и двенадцатиперстной кишки, гастриты, колиты, гастродуоденит, острые и хронические панкреатиты, гепатиты, холициститы.

Аппарат получил хорошие отзывы при лечении стоматологических заболеваний:

стоматиты альвеолиты, парадонтиты, пульпиты, сиалоадениты, зубная боль.

Аппарат открывает обнадеживающие перспективы и в лечении

онкологичеких заболеваний в предоперационный период. Исследования в этой области медицины становятся приоритетными.

Экспериментально доказано, что применение аппарата показало эффективность как при воздействии на злокачественные опухоли, так и на региональные метастазы на всех этапах лечения. Отмечено улучшение общего состояния больных и снижение болевого синдрома. Происходит значительное торможение роста опухолевых клеток, вокруг опухоли образуется фиброзная капсула, которая препятствует росту опухоли и метастазированию. Отмечены случаи полного распада опухоли. При этом отрицательного влияния на здоровые ткани не выявлено. Возможно комплексное лечение с помощью аппарата совместно с химиетерапией.

Как говорится, не слабо!

От простуды до запущенного рака.

Надо ли говорить, что нет в медицине ни одного устройства или лекарства с таким универсальным целительным действием.

Вообще аппаратов, реально лечащих хоть какие-то реальные болезни, в распоряжении медиков буквально раз - два и обчелся. Это несколько разновидностей физиотерапевтических приборов с очень ограниченными показаниями к применению, требующих серьезно обученного персонала для обращения с ними.

В свободную продажу такая техника не попадает никогда.

Вывод очевиден: если обещают исцеление списком — вам впаривают фуфлотрон.

Еще один признак фуфлотрона - способность очищать организм от шлаков и усиливать иммунитет.

Ну нет в организме никаких шлаков. Ненужные организму продукты обмена веществ выводятся почками, кишечником, кожей и лёгкими.

Если, скажем, почки со своей задачей не справляются, это означает, что человек страдает почечной недостаточностью. Почки надо лечить, а не «выводить» неведомыми путями несуществующие шлаки.

То же самое относится к «укреплению» или «усилению» иммунитета.

Медицине таковое действо неведомо, кроме, разве что, рекомендаций по закаливанию и вообще по здоровому образу жизни.

Если вам предлагают чудо техники, укрепляющее иммунитет и выводящее шлаки, будьте уверены — это стопроцентный фуфлотрон.

Характернейшая черта рекламы фуфлотронов - трескучая наукообразная терминология и такая же в инструкциях к приборам.

Вот характерный пример, взятый с одного антишарлатанского форума.

«Диагностический аппарат телеметрической обработки данных для нелинейного анализа ….. предназначен для оценки состояния организма, осуществления динамического контроля за состоянием гомеостаза, прогнозирования этапов лечения и развития осложнений. С физической точки зрения аппарат - система электронных осцилляторов, резонирующих на длинах волн электромагнитного излучения, энергия которых адекватна энергии разрушения доминирующих связей, поддерживающих структурную организацию объекта. Информация о состоянии органов снимается бесконтактно с помощью триггерного датчика, улавливающего слабозаметные флуктуации сигналов, выделяемые из среднестатистических шумовых характеристик полей и преобразуемые в цифровую последовательность, обрабатываемую микропроцессором для передачи по интерфейсному кабелю в компьютер».

Смысла в этой писанине ровно столько же, сколько в камлании шамана. Но как звучит!

Еще один характерный признак фуфлотронов — увесистые аргументы типа «ученые доказали», за которыми следует либо самое беспардонное враньё в чистом виде, либо смесь вранья и достоверной информации.

Если в рекламе или в описании прибора встречается «революция в медицине», «переворот в диагностике и лечении», «вопреки утверждениям официальной медицины», «всемирно известный исследователь» - о котором никто в мире понятия не имеет - вам продают фуфлотрон.

После сессии, которая прошла скучно и рутинно: вопрос - ответ - давай зачётку, началась сестринская практика. Сестринская в том смысле, что нам надо было освоить работу среднего персонала не по книжкам, а на практике. Ближе к телу, как говорили Остап Ибрагимович и Ги де Мопассан. Ну, там всякое рукодействие: как постели перестилать, делать уколы, брать анализы и клизмы ставить. Да, это надо уметь. Мама - врач всё время возится с методичками для медсестёр, учит их. А как учить, если сам не умеешь?

В больнице сразу пришлось взять эмоции на короткий поводок.

Началось с раздачи лекарств. Всякие коробочки и стаканчики с именами - это понятно. А вот класть туда одновременно таблетки "до еды" и "после еды" - это как? Даже, если предупредить больного, он перепутает. А давать одновременно несовместимые - это ещё круче. Должен быть временной интервал. Ага, вот прямо счас! Я понаблюдал, как больные - мужики особенно - лихо засыпают в рот всё содержимое стаканчиков и запивают могучим глотком. Только что рукавом не занюхивают. Когда поделился своими наблюдениями с Катей - моей наставницей в нелёгком сестринском труде - никакой реакции, кроме плечепожатия не дождался. А старшая, слегка удивившись, посоветовала не умничать.

- Ты что, еврей? По фигуре не похоже.

- Да.

Тему развивать не стала. Проехали.

Не мне здесь порядки менять.

Перестилать больным постель - это дело нехитрое, если они ходячие. А с лежачими сложнее. Конечно, эти приёмы отработаны веками. Но одно дело, если таких больных мало и они не тяжёлые - в смысле веса, а не состояния. А если толстяков больше десятка на одну сестру, а она сама могла бы за удочкой спрятаться? Плохо и ей, и страдальцам. Поневоле она их толкает, дёргает. Не со зла - просто для плавных движений нужна сила. Я вспомнил картинки из привезенных Олей книг. Подъёмники механические, электрические и гидравлические. Умничать не стал. Пока я здесь, обойдутся биологическим. Попросил сестричек, чтоб звали без церемоний. Таких придурков они ещё не видели. Но, поскольку дураков работа любит, то грешно препятствовать этой любви.

В общем, я имел по утрам неплохую разминку и сверление сестринских висков за спиной, а больные и сёстры - некоторое облегчение. Главное, хуже никому не стало. Принцип "не вреди" соблюл - и слава богу.

Процедурный кабинет оказался отдельной балладой. Тут стало понятно, что значительная часть характерного больничного запаха происходит оттуда. А большая часть этой части - из стерилизаторов, где в дистиллированной воде кипятились шприцы. Запах пенициллина невозможно спутать ни с каким другим. Но, если есть запах, значит есть то, что им пахнет. Ни их же моют, эти шприцы и иголки! Вон она, инструкция в рамочке. И промывают дистиллированной водой. От которой накипь на иголках. Не с завода же они шершавые приходят? Чего-то я неправильно выучил. Но теперь понятно, от чего морозит и трясет тех, кого трясти не должно в принципе. Мать вашу!

Научили капельницу собирать из резиновых трубок и стекляшек. Шланги внутри шершавые. Промывай - не промывай... Есть последнее чудо техники: одноразовые пластмассовые! С фильтром! Этому чуду, судя по Харрисону, сто лет на ту пятницу. Здесь они только для крови и для блатных. Я счас взорвусь, как сорок тонн тротила! Ну, взорвусь, а толку?

Мне в жизни делали не так уж много уколов. Прививки в детском саду и в школе. Приятного мало, но не настолько, чтоб стонать и орать. Взял наугад иголку из стерилизатора, воткнул себе в руку. Так, интересно. Теперь ещё разок, другую - помедленнее. Не уж, мне глаза нужны всё-таки ниже бровей! Эти глаза даже без лупы видят, что кончик у некоторых иголок самую капельку подзагнут. Их же не кладут в стерилизатор, а ссыпают. Всё равно же втыкаются.

От одних сестёр больные прячутся, а других ждут, как ангелов небесных. Почему? Одни больно колют, а другие - терпимо. Иглы и лекарства одни и те же. Но одним сестричкам больных жалко и они придумали разные хитрости. Кто шлепком иглу вгоняет, кто сперва шлёпает по попе. Реакция на шлепок - напряжение и сразу релаксация. Вот в этот миг они и втыкают. В мягкое и расслабленное. Не так больно. А другие тычут, как матрос в буржуя. Обсудил свои наблюдения с мамой. Разумеется, всё это ей отлично известно. Таких она старается переучивать или удалять из своего отделения. А толку? Сестёр не хватает. От перестановки мест...

Три тысячи чертей! Что я могу тут? А вот могу. И буду! Мне тут нельзя лечить. Ладно. Буду учить. Учить, учить... Не случайно же это пришло в голову. Что-то меня на эту мысль навело. Вот оно! Страница двести тридцатая. Нет, ошибся - двести тридцать четвертая.

"Медицина Торманса не создала анальгетиков, не входивших в обмен веществ организма и не дававших привыкания – наркомании. Могущественные средства, как гипнотический массаж и аутогенное внушение, вовсе не применялись. Врачи не обращали внимания на сердечную тоску и страх смерти, а нудная боль при переломах считалась неизбежной. Уничтожить ненужные страдания было, в сущности, пустяком, ускорив исцеление одних, облегчив последние дни других…

С одиночеством больных, их бесконечными ночами страданий в непроветриваемых палатах не велось никакой борьбы.

Фай Родис переходила от одной кровати к другой, присаживаясь на краешек, утоляла боль гипнозом, успокаивала песней, учила внушать самим себе сон или развлекаться воображениями. Эвиза, не обладавшая такой психической силой, делала целебный массаж нервов."

Спасибо, Иван Антонович! Я, безусловно, не Фай Родис, не Эвиза Танет, даже не Оля Черникова; а чтоб до мамы дорасти, мне ещё учиться и учиться. Но я тоже на что-то способен, я ещё кое-что покажу! Хоть у нас и не Торманс. Пока ещё.

Сколько таблеток снотворного мы раскладывали по этим стаканчикам и разносили больным, сколько всех этих седуксенов, элениумов и вонючих корвалолов. А большинству они на фиг нужны, они последние силы отнимают, глушат волю. Революции мне тут не совершить, но малость освежить атмосферу вполне реально. У нас в учебном плане есть сан-просвет работа. И методички заставили списать с темами. Господи, какой кретин это составил? "Профилактика сердечно-сосудистых заболеваний"! Старушкам и старичкам бегать трусцой по утречкам? А что, быстрее отмучаются. "Профилактика хронических болезней лёгких". Вот счас тебе курильщик с сорокалетним стажем бросит. Кирпич он тебе в морду бросит, и будет прав.

Нетушки, я свою тему возьму, и не тупую лекцию, а представление им устрою. Я уже артист или нет? И даже "удостоенный". Бабуля в рамочке у себя повесила. А орг-вопросы решим в рабочем порядке. Никакой крамолы в моей идее нет.

- Товарищи, поднимите руку, кто не спит уже несколько суток подряд? Хорошо. Кто не спал этой и прошлой ночью? А теперь те, кто выспался после снотворного и утром хорошо себя чувствовал? Да-с... так вот, хочу вам сообщить пренеприятнейшее известие: те, кто подняли руки на первый и второй вопрос ммм..., как бы вас не обидеть... дали мне ошибочную информацию. Спокойненько! Какой-то студентик вовсе не хочет сказать, что вы, люди пожилые и уважаемые, врёте. Боже упаси! Но, клянусь чем хотите, я дважды заходил в палаты ночью, ходил между коек... Вот Вы и Вы, и Вы кажется, меня видели. Не спали. А остальных я видел мирно спящими и даже похрапывающими. Да, а Вы заснули после моего ухода. Я потом возвращался. У меня очень хорошая память. Я не ошибся.

(Шум в зале/холле, возмущённые реплики из публики.)

- Вы не врёте. Боже упаси! Вы все говорите правду. Только это правда не о вашем состоянии ночью, а о ваших ощущениях. Я видел вас всех со стороны, а вы чувствовали каждый себя изнутри.

И я рассказал, как мог, популярно и занимательно, о структуре сна и о тех трюках, которое выделывает сознание при перемене фаз сна и при коротких ночных пробуждениях. И о том, что снотворные дают сон неестественный. Поэтому почти все, кто им пользуются, не чувствуют нормальной утренней бодрости. Что их, несчастных будят в шесть утра санитарки своими швабрами и вёдрами, я промолчал. Каюсь, оппортунист.

Говорят, сон подобен птице: чем больше за ним гоняешься, тем дальше он улетает. Чем сильнее мы стараемся заснуть, тем менее нам это удаётся. Ведь сон - он что такое? Покой. А мы что делаем? СТАРАЕМСЯ заснуть. А что такое старание? А это напряг. Заливаем костёр керосином.

Я снял салфетку с чего-то ею прикрытого, и все узрели нечто вроде виселицы с болтающейся на шнурке массивной металлической штуковины. Дал время на обозрение и недоумение.

- Помните сказку про медведя, который на пути к дуплу с мёдом встретил подвешенную дубинку? Сразу признаюсь: медведя у меня нет, хоть я и завёл полезные знакомства в цирке. Всё равно его сюда не пропустят. Поэтому обойдёмся вот этим.

Я продемонстрировал допотопный ударный динамометр, выпрошенный на кафедре физики.

- Медведь - это мы с вами, любой из нас. Наша проблема, препятствие на пути к цели - дубина окаянная - вот эта штуковина на шнурке. Проблема мешает? Отмахнемся от неё, отпихнём сторону. Надо же! Возвращается, зараза! Ещё и дерётся...

В общем, при помощи маятника и динамометра показал почтенной публике, как жизненная проблема, как от неё ни отмахивайся, возвращается и с каждым возвращением бьёт с большей силой. В конце концов позволил "проблеме" вышибить у меня приборчик из рук. От непрерывной говорильни горло пересохло, и я налил себе в стакан воды из графина, отпил немного и поставил стакан на стол.

- Но, если от проблемы не отмахиваться, а просто отложить её в сторону, как будто её нет, и двигаться себе дальше. Оттянуть её решение? Оттянем? Запросто! Кто нам мешает оттянуть ещё дальше? Никто. Вот только это требует сил - чем дальше, тем больше. Вот смотрите, прибор показывает, насколько больше. Вот так, держим-держим, оттягиваем-оттягиваем проблему, и она нам не мешает, на пути не стоит. Но вот мы устали тянуть и держать или... простите, не расслышал вопрос... ОЙ!

Я сделал вид, что отвлёкся, отпустил увесистую "проблему" и она со всей дури врубилась в стакан с водой, который взорвался брызгами и мелкими дребезгами. Зря, что ли, я его так старательно царапал маминой серёжкой! С отвращением оглядев образовавшееся безобразие, накрыл его салфеткой.

- Надо ещё что-то говорить? Такое всегда случается неожиданно и в самый неподходящий момент. Но всегда! Как не попрёшь против законов механики, так не попрешь против законов психологии. Они срабатывают железно, железобетонно! Ибо они - законы. Как говорили древние мудрецы: дура лекс сед лекс. Суров закон, но он закон. (Я обозрел забрызганный пол.) Очень большая дура. (Громко вздохнул). Но лекс. Что же делать? Сложить лапки и подставить череп под дубину? (Снова сильно раскачал маятник.) Или попытаться проскочить, авось не зацепит? ОЙ! Ага, счас вам. Так что делать? А просто поворотить суровый закон себе на пользу - он же дышло? Или народная мудрость ошибается? Вряд-ли.

Я стал легонько притормаживать маятник, пока он совсем не остановился, показывая, какого незначительного усилия достаточно для этого. Потом демонстративно внимательно осмотрел всю конструкцию и легонько потянул кончик шнурка. Бац! "Проблема" упала на стол, куда-то с шумом покатилась и исчезла с глаз долой.

- Португальцы - очень неглупые ребята - говорят: "Самые великие результаты достигаются самыми небольшими, но ПОСТОЯННЫМИ усилиями". Что мы сейчас все и наблюдали. Понятно?

Гул и одобрительные реплики. Я машинально взял со стола салфетку - утереть вспотевшее чело. Дружный "АХ!" и

- Ну, Вы даёте, доктор!

- Студент. А что "даю"? Ах, это...

Стеклянно-водяного безобразия не было. На его месте стоял целенький, полный до краёв стакан.

- Вот видите. Если всё обдумать заранее и подготовиться, то никакие удары проблем не страшны.

Я дал хворой публике (и ещё куче собравшегося откуда-то народу) время успокоиться и продолжил.

- Собачники тут есть? Ну, кто любит и понимает собак. Есть, даже не сомневался. Причем тут собаки? Объяснять не буду. Тут собрались только умные люди, сами всё поймёте. Так вот. Улица. У калитки сидит барбос. Мимо идут люди. Барбос греется на солнышке и ни на кого не обращает внимания. Впрочем, иногда он виляет хвостом, иногда рычит, а некоторых даже пытается тяпнуть. Кто-то объяснит?

- Виляет хвостом, когда ему говорят что-то ласковое или ласково посмотрят. Собаки это чувствуют.

- Так. Согласен.

- Рычит на тех, кто собак ненавидит. А пытается укусить трусов, кто боится собак. За таким может даже погнаться.

- Спасибо. Я тоже собак обожаю. Всё правильно сказали. Но вот вам тот же барбос. Мимо идёт с задумчивым видом мой знакомый, который - я точно знаю - собак боится до ужаса, и поэтому ненавидит. Идёт себе мимо барбоса, а тот лижет себе яйца и - ноль внимания на этого человека. А ведь обязан цапнуть или хоть гавкнуть на него. В чём дело?

Народ довольно долго обсуждает ситуацию. Созревает коллективное решение.

- А ваш знаковый пса не видел. Он же с задумчивым видом идёт. У него своя забота, не до собак.

- М о л о д ц ы! Ну, сегодня больница сэкономит на снотворных! Вот провалиться мне! Смотрите: барбос - это проблема. Злая, вредная и кусючая. Прохожие - это мы с вами. Кого кусает проблема-барбос? Того, кто её боится! Не бойся - не укусит. А как не бояться, если страшно? Да просто же: не замечать барбоса. Не думать о нём. А как не думать, если вн он сидит, зубищи скалит! А наш страх превращает шавку в волкодава. Она и ведёт себя соответственно.

Я рассказал старую сказку о ходже Насреддине и белом верблюде. Реплики: ну вот, сами видите; а Вы говорите... и ещё в том же духе.

- Не слышу звуков оптимизма. А ведь, если подумать, то проблема решается легко, если правильно потянуть за шнурочек. (Я кивнул в сторону опустевшей "виселицы"). Чтобы не думать о белом верблюде, надо думать о синем слоне! Или о борзом коне. Или о соседской жене. Или о красном вине. Кому что ближе. Воображение включить на полную катушку! Наш мозг так устроен, что две мысли в нём одновременно не помещаются. Спокойно! Они могут очень быстро чередоваться, быстро перескакивать. Да. Но одновременно - никогда! Если вы до ужаса боитесь собак, но от злобы на начальника вас аж трясёт, и вы только о том думаете, как бы ему рыло начистить - вот вам танк супротив "Запорожца" - вы через стаю волков пройдёте невредимо, не то, что мимо подзаборной шавки.

Я обещал лекцию про бессонницу и как с ней бороться? Так вы её и прослушали. И не только про бессонницу. Её вызывает страх! Страх не уснуть! Давайте вспомним. Птица улетает от того, кто за ней гоняется. Дубинка бьёт того и посуду его, кто неправильно с ней борется. Собака кусает того, кто её боится. Сон не идёт к тому, кто старается уснуть. Бессонница изводит того, кто заранее её ждёт. Но - дура лекс сед лекс - человек не бывает без сна. Всё живое спит! Закон!

А те, кто боится бессонницы - нарушители закона. За что и получают наказание. Всё равно же все спят. Но ещё в придачу мучаются. Как в театре Образцова: ансамбль "Лос самомучас!".  Не только бессонница. Многие этого не осознают, но болеют или не выздоравливают из-за страха. У многих страх не один. Целую свору барбосов содержат. А бОльшая часть страхов - это чушь, дым, туман. Блажь. Можете на меня обижаться. На здоровье.

Ребенок захотел ночью пописать. Открыл глаза - страшное чудовище над ним. На крик прибежала мама. А чудовище - её же халатик на стуле. Свет Луны и тени так сыграли. Умная мама всё поняла, объяснила, показала, рассмешила, успокоила. Прошло без последствий. Было со мной такое в детстве. А если мамаша не умная? Или не прибежала... Ладно, и это поправимо.. У кого есть вопросы - пожалуйста, можно и наедине. Я тут останусь допоздна, понаблюдаю. Кто не уснёт сам - помогу. Прибежит "мама", не бойтесь.

Очень худой, сутулый мужчина в тонких золотых очках.

- Простите, Вы представились, но я не уверен, что расслышал правильно. Вас зовут, кажется Марк?

- Да, Марк. Марк Штерн.

- А Ваша мама - Маргарита Львовна Штерн?

- Она самая. А что?

- Что теперь я Вам верю. Яблочко от яблони, как говорится. А от доброго дерева - добрый плод.

Я стал собирать свои лекционные причиндалы и наводить порядок. Две сестрички взялись мне помогать.

- Марк, иди. Сами управимся. Тебя Михал Михалыч звал. Зайди к нему.

Заведующий второй терапией Михаил Михайлович Зотов - импозантный пожилой мужчина, массивный, спокойный, основательный. Густой ёжик начинающих седеть тёмно-рыжих волос над высоким лбом, внимательные серые глаза. Обходится без очков, хотя они ему уже нужны, но пока не критично. Зато взгляд пронизывает насквозь. Если не знать, что это он так борется с возрастной дальнозоркостью, впечатляет.

- Звали, Михал Михалыч? Мне девочки передали...

- Заходи.

Он вышел из-за своего, соответствующего солидностью хозяину, письменного стола, протянул руку.

- Я недавно виделся с Ритой... Маргаритой Львовной. Даже не подозревал, что у неё такой взрослый сын.

Я засмеялся.

- Мама очень молодо выглядит. Она тщательно следит за своим здоровьем. Говорит, что предпочитает лечить, а не лечиться.

- Я твою лекцию тоже - вместе со всеми - прослушал и посмотрел. Здорово у тебя получилось. Просто превосходно. Есть опыт лектора?

- Небольшой.

- Сколько тебе лет?

- Двадцать .

- Мальчик - третьекурсник, м-дас, с опытом заправского лектора и поведением зрелого врача. Ты намного старше своих лет.

- Это Вы о случае с Сидоренко. А что надо было делать? Если бы не этот приём, он бы медсестру покалечил, а сам умер бы от чего-нибудь сердечного. А так всё обошлось.

Случай с Сидоренко был два дня назад. Шум и скандалы в отделении были довольно обычным делом. Не шибко интеллигентный контингент больных, да и значительная часть персонала - первое поколение в городе. Плюс... да много плюсов, или, вернее, минусов. В тоне, громкости и выборе выражений не особо стеснялись. Но на этот раз я поймал очень тревожный сигнал. Прибежал как-раз вовремя.

Больной Сидоренко - когда-то здоровый, а сейчас очень серьёзно больной, здоровенный мужик орал страшенным матом на молодую симпатичную сестру. Шприц, кусок резиновой трубки (заменявшей жгут), крышка от стерилизатора и прочие принадлежности для внутривенного вливания уже валялись на полу, а сам пациент с опасно багровым лицом был в стадии перехода от брани словесной к физической.

Я успел оказаться между ним и девушкой в самый последний момент. Навис над ним, положил ему обе руки на плечи и, понизив голос чуть ли не до инфразвука, загудел: "Всё, дядя, всё. Сел и расслабился. Всё, дядя.". Глядя сверху вниз, придавил его взглядом. Руки тем временем работали на седативных точках и тоже направляли его вниз. Перехватил его аритмичное дыхание и стал навязывать ритм с постепенным замедлением. Всё получилось. Мужик расслабился, сел на койку, потом прилёг (я всё время держал его взглядом) и прикрыл глаза.

- Три минуты не вставать, не шевелиться. Потом спокоен и свободен.

Обошлось. в общем.

- Красиво ты с ним! Студент, хм... Его уже фиксировать собирались.

- А потом реанимировать?

- Как ты его? За сорок лет ничего подобного .не видел. Нет, видел несколько раз, но там были...

- Здорово постарше. И всё равно иначе? Этот приём О... он называется "Ласковая сила". Если можно обойтись без физического насилия - даже с милосердной целью - нужно обойтись. Ему же малейшего напряжения нельзя.

- Покажешь?

- Без проблем. Но с одного раза не научитесь. И с третьего тоже. Это часть целого комплекса телесной экстренной психотерапии. Вырвать один приём и его освоить нельзя. Надо знать всё и выбирать. И тренировка нужна, упражнения. И просто физические данные. Надо быть ростом выше и заведомо сильнее больного. Может сработать триггер неуправляемой агрессии у пациента. Не обижайтесь, пожалуйста.

- Какие там обиды. Повезло Маргарите с сыном. Так ей и передай.

Я молча кивнул. В это время сквозь толстую дверь кабинета пробился шум очередной разборки.

- Это Юра. Ну, тот молодой парень с язвенным колитом. Я пойду, помогу разобраться? Михал Михалыч, хотите посмотреть? Тут совсем другая ситуация и другой способ решения. Если Вам интересно...

- Ещё как! Идём!

- Можно не бежать. Пусть растратит эмоции.

Юра, симпатичный молодой человек лет двадцати пяти, страдал (и тяжко страдал) от очень гадкой болезни кишечника. Из того, что я успел прочитать, следовало то, что хвороба из разряда тех, что и не убивают, и жить не дают. Лечиться ему всю жизнь, если не приключится осложнение, которое заставит сделать тяжёлую операцию. И быть ему тогда инвалидом. Брррр... Трудность его лечения усугублялась тем, что Юра панически боялся уколов, особенно внутривенных. А ему они были необходимы. Он понемногу терял кровь. Нужно было вливать: то кровь, то плазму. А он не даётся!

Около Юры суетилась Ниночка - самая симпатичная сестричка в отделении. Красивая румяная мордашка, очень стройная, хотя и совсем не худощавая, фигурка, милый характер. Девушка, аппетитная, как свежий пончик. И при всем при том, руки у неё были приделаны очень правильно. Работала она умело. По причине летней жары она была одета только в тонкий белый халатик с крайне незначительными подробностями под ним. Вот на этом и сыграем.

- Юр, ты чего взбесился? Подумаешь, флакон плазмы перелить. Первый раз, что ли?

- Да нету у меня вен! Нету! Все руки исковыряли. Не дам больше. Лучше умру! Сами знаете, что всё бесполезно. Дайте умереть, не мучайте!

- Это ты всегда успеешь. На том свете приём круглые сутки без выходных. Пощупай сам. Пульс у тебя на руке есть? Ты не изображай, а прощупай и убедись.

- Ну, есть вроде. Есть.

- Значит кровь тебе в руку приходит - по артерии. А куда она потом девается, если у тебя вен нет? Ну, пошевели мозгой. Значит есть вены, или как она обратно возвращается?

- Наверно есть. А чего она тогда тычет сто раз бестолку?

- Не сто, а только четыре сегодня. Я же не слепой, вижу. Но согласен, и это слишком. Я тебе объясню. Твои вены прячутся от страха. Когда ты боишься, у тебя в крови появляется особый гормон - адреналин. От него вены сжимаются и не дают в себя попасть. Не трусь и всё будет хорошо.

Я взял с лотка иголку, осмотрел кончик. Сволочи!

- Ниночка, пошли иголки поменяем. Эти уже всё равно не стерильные. Я там у вас видел коробку с импортными, японскими. Ну, я очень прошу! Пошли!

В процедурной я выловил из стерилизатора пару не самых кошмарных игл. И слегка проинструктировал сестричку. Она покраснела.

- Марк, тебе не стыдно?! Вот сейчас как по роже заеду. Нет, ну ты... ты похабник!

- Согласен. Можешь заехать. Моя рожа это переживёт А стыд - не дым, глаза не выест. Тебе пацана не жалко? Он же великомученик. А ты сестра милосердия или кто?

- Я медицинская сестра!

- Ото и плохо. Слушай, если не получится, я тебе вот такой торт принесу. Не вру, честное пионерское!

- А если получится?

- Тогда два. Лады?

- Ну, ты и бесстыдник. Пошли!

- Расстегни верхнюю пуговицу.

Юра уже почти успокоился, цвет лица вернулся. Хотя он всё равно ужасно бледный.

- А вот и мы! Давай лапу. Михал Михалыч, ну вы-то чего стоите? Вот вам стул.

Теперь стула возле кровати нет, и Ниночке приходится работать не сидя, а сильно наклонившись. Даже с моей позиции отрывается пейзаж весьма милый, а с Юркиного ракурса вид должен быть просто фантастическим.

Задираю рукав Юркиной пижамы гораздо выше, чем надо, и Нина начинает подготовку к инъекции, нежно поглаживая, похлопывая и поворачивая руку и так, и сяк. Так сказать, присматривается, куда колоть. Когда она наложила жгутик, Юра напрягся и уставился на место предстоящей экзекуции. Я наклонился к самому его уху, шепнул:

- Не туда смотришь, чудак.

- А куда ?

Я показал взглядом. Юра послушался и посмотрел. Глаза у него мигом округлились, как у кота на сало. Он полностью переключился на созерцание невиданных красот и слегка запыхтел. А Нина не переставала ухаживать за его рукой ниже жгута. На секунду она отвлеклась и взглянула на Юркину физиономию. Есть контакт! Заалела, аки роза на заре. И "перси красавицы мерно завзымались".

А что там с рукой? Ну, если в ТАКОЕ не попасть! Я слегка подтолкнул сестричку: работай. Юра только чуть вздрогнул. Нина аккуратно зафиксировала иглу и выпрямилась.

- Закрепи ещё полоской чуть ниже, (на ухо: ниже наклонись!) и пошли. У нас ,кроме него, другой работы до чёрта.

- Э, а капельница? - жалобный такой голос.

- Ты на свою руку посмотри и не сильно ею орудуй. Левой обойдёшься.

Я оглянулся на Михаила Михайловича. Он кусал губу, из последних сил сдерживая смех. Выдавил из себя: "Зайди ко мне." Деревянным шагом вышел из палаты и уже там, в коридоре, оглушительно расхохотался. Юрины соседи по палате тоже словили свою порцию кайфа. Ай да Марик, ай да сукин сын!

- Ну, жива осталась? Умничка! Сработала на отлично! Завтра два торта, как обещал. Ты будешь в вечернюю смену?

- Да ладно тебе. Ещё и при профессоре. Я сроду не подозревала...

- О могучей силе женских чар? Теперь знаешь. Ты какие торты любишь: бисквитные или песочные?

- Да брось ты! Со своими тортами. Неужели нельзя иначе было?

- Я вру только по пятницам. Сегодня среда. Сама не съешь, с девчонками поделишься. А с Юрой дальше постарайся только так. У него нет желания жить. У него в башке одно: отмучиться. Он почти в депрессии, если не уже. Таблетки специальные есть, но от них куча других неприятностей. А с его кишками... ооох. И работать они начинают недели, дай бог, с третьей. Нет этого времени у него. Его вытянуть надо. Он уже на тот свет наладился. Хоть голыми перед ним пляшите, но парень должен захотеть жить!

- Я здесь, Михал Михалыч.

- Вижу. Садись. Собственно, зачем я тебя звал... Ты на четвертом курсе имеешь право работать медбратом. Маргарита Львовна говорила, что тебе учёба дается легко. Ну, так подработай. Я тебе удобный график сделаю, не обижу. Деньги тебе не особо... я понимаю. Но опыт, профессиональный стаж...

- Михал Михалыч, спасибо большое! Но я уже давно работаю. Мне нравится сладкая жизнь.

- Да? Интересно. И где ж ты себе на неё зарабатываешь?

- В профилактории химкомбината.

- И как это...

- Помогли.

- Ясно. Ладно, коли так. Да, кстати. Там у вас какой-то массажист работает. Я прямо чудеса слышал. Он, вроде как экстрасенс. Принимает только работников комбината. Ну, это понятно, за проходной. Но и там к нему очередь на два месяца. Или по блату. Есть там одна. Чернякова или Черникова. Выскочка, из лаборанток - в директора! Говорят, необыкновенно красивая, б...  Понятно, через какое место... Ты там что-нибудь знаешь?

- Знаю. Всё правильно. Только не из лаборанток, а из заведующей главной экспериментальной лабораторией. Это, примерно, как начальник цеха. И "через какое место" - это через голову. Красный диплом "Химтеха" со средним баллом "пять". Дипломную работу зачли за кандидатскую. Только канд-минимум досдала. Два языка: немецкий и английский - свободно. Этот её завод - вернее, технологическую линию - полгода принимала и осваивала в ФРГ. Там сделала несколько изобретений. По её предложению немцы ввели изменения в конструкцию установки. И да, она очень красивая женщина. Правда, как администратор она... Как Вам сказать? Коллектив на неё только что не молится. В отделе кадров список:  кто хочет к ней перейти. Там такие интриги!

- Ты откуда такие подробности знаешь?

- Так это же тётя Оля - мамина подруга. Я с ней знаком с тех пор, когда пешком под стол ходил. Если она за кого-то просит, как я могу ей отказать? Остаюсь после смены.

Он поперхнулся, побагровел. Ничего, это ему не опасно. Отдышался малость? Продолжим.

- Скажите, профессор, почему это всегда так: если женщина - красивая, то она непременно: или дура набитая, или шлюха? Или то и другое вместе? Откуда это? Атавизм? Нет, древние обожествляли красоту. Ладно, можно ещё понять женскую зависть. Но мужчина - как? Чему мужчине завидовать? Или это комплекс неполноценности наружу лезет?

Я молчал и внимательно читал его. Наблюдал за тяжёлой работой, которую он производил внутри себя. Не слишком я его жестоко? Не в обиде дело. Оля про этот разговор никогда не узнает. Это ему самому нужно. У него власть над людьми. Не ахти какой генерал, но всё же...

- Ну, Марк, спасибо. Проучил. Век помнить буду. Храбрый какой. Надо же! Ладно, ладно. Молчи. Ты всё сказал. Так, значит, к тебе на приём можно попасть только через...

- Ольгу Николаевну. Если она попросит.

- Ясно. Ладно, ты иди. Делай, всё, что умеешь. Я разрешил.

- Михал Михалыч, я к Вам всё равно после каникул приду - на факультетскую терапию. Вам же зачёты буду сдавать, и экзамен.

- Ага, тебя завалишь! - Он вдруг улыбнулся. Хорошо улыбнулся. Ноль диссонанса между лицом и сигналами тела. - Иди уж, любитель сладкой жизни!

- Иду. Михал Михалыч, знаете, какую поговорку привезла тётя Оля из Германии?

- Ну?

- Arbeit macht das Leben süß.

Он медленно перевёл:

- Работа делает жизнь сладкой.... Ступай и наслаждайся..., ласковая сила.

Что-то вроде пародии на модную тему о попаданцах. Со всеми полагающимися этому жанру прибамбасами.

Этот мальчик был мечтателем. Как и многие мальчики, он мечтал о славе. Но, как очень немногие мальчики, он даже не собирался стать великим полководцем или артистом, или писателем. И ни миллиардером не видел он себя в будущем, и ни астронавтом. Мальчик мечтал стать великим инженером, как те, о ком он сейчас читал. Но он был не только мечтателен, этот мальчик. Он был талантлив и настойчив, он ясно видел свою цель, и он достиг этой цели.

Первый сидел в своей комнате, неторопливо потягивая прохладный апельсиновый сок. Он спокойно слушал сообщения по громкой связи.

— Накопление энергии закончено. Накопитель переведен в автономный режим.

— Позиция по оси икс фиксирована.

— Позиция по оси игрек фиксирована.

— Позиция по оси зет фиксирована.

— Позиция по оси тэ фиксирована.

Первый был не самым первым Первым. До него были Монгольфье, Райты, Линдберг, Пикар, Гагарин, Армстронг... Теперь подошла его очередь. Он всю жизнь готовился к этому дню, и его очень тщательно готовили. И он был готов ко всему.

— Изоляция от внешних полей: девяносто восемь процентов.

— Туннель фиксирован. Контактный туннель фиксирован.

— Инженеру-испытателю занять место в автономном модуле.

Бесшумно сдвинулась дверь, и Первый неторопливо прошёл длинным извилистым коридором в кабину модуля, удобно расположился в кресле, просмотрел информацию на дисплее.

— Совмещение сто. Готов.

— Первый, удачи тебе! Ни пуха! Изоляция сто. Открыть туннель!

По экрану побежали цифры, знаки. Какофония звуков. Вот как, оказывается, звучит время.

— Фатальный сбой системы. Флуктуация континуума. Выхожу на доступную параллель.

Модуль слегка вздрогнул и настала полнейшая тишина. Сменилась картинка на экране. Снаружи была ночь. Нормальный воздух, нормальная температура, нормальное звёздное небо, нормальная трава. Нормальная земная ночь.

— Звёздному сканеру: установить время и место. Обозначить на карте.

Снова сменилась картинка. Берег Средиземного моря. Триста двадцать шесть метров от линии прибоя. Восемь километров от города Александрия. Двадцать три часа девятнадцать минут по местному времени. Седьмое апреля. Двадцать восьмой год новой эры.

Модуль вышибло из туннеля почти у цели. Ошибка в пять лет и пять сотен километров. Нет, не ошибка. Судьба!

Через час Первый выглядел как богатый гость из варварской провинции. Белая, украшенная бисером туника из тонкого египетского льна, на ногах кальцеаментумы посеребренной кожи, светло-синяя шерстяная пацерна застёгнута на плече массивной золотой фибулой. Он вооружился длинным мечом, наподобие римской спаты, но с заострённым на конце по галльски лезвием, с золотой, богато отделанной рукоятью, и длинным узким ножом. В кожаной сумке поместилось четверть таланта золота и немного серебра разнообразными монетами.

Остаток ночи он провёл за компьютером, освежая в памяти знания об Александрии начала первого тысячелетия. На рассвете он двинется в город, а модуль сольётся с местностью и будет ждать его возвращения.  Вдруг экран вспыхнул багровым светом. Бесстрастный голос известил:

— Разрыв темпорального поля. Через двадцать секунд тотальная деструкция модуля. Человеку немедленно покинуть модуль. Покинуть модуль.

Первый успел схватить со стола сумку и, выскочив наружу, побежал прочь, отсчитывая в уме секунды. На двадцатой он упал ничком, зажимая руками уши. Оглушительный удар, как будто сам Полифем хлопнул в свои гигантские ладоши. Первый оглянулся. Только пятно примятой травы.

Великий город — средоточие мудрости, знаний и богатства всего античного мира — предстал перед ним во всём великолепии, когда солнце поднялось уже довольно высоко. Широкие прямые улицы, величественная архитектура храмов, театров, дворцов и вилл, прекрасные статуи из мрамора и гранита, зелень садов, прохладные струи фонтанов. И множество людей, по-разному одетых, говорящих на различных языках. Первый легко различал и понимал латынь, греческий, арамейский, но были ещё совсем непонятные и странно звучащие наречия. Свободные граждане, рабы, воины, жрецы всех религий, всадники, патриции, ремесленники, чиновники, моряки, торговцы. Всё яркое, шумное.

Он ничем не выделялся из этой толпы занятых каждый своими делами людей. Сориентировавшись по господствующей над городом сто тридцатиметровой башне маяка, Первый проследовал в царский квартал Брухейон, где поселился не в самой богатой, но весьма солидной гостинице — как-раз на половине пути между дворцом Птолемеев и храмом Сераписа, где располагались два главных хранилища величайшей в мире библиотеки. И приступил к поискам.

Он щедро платил библиариям и городским стражникам, обещая утроить плату за любые надёжные сведения о великом Героне Александрийском - самом гениальном инженере в истории человечества. Первый исходил весь огромный город, расспрашивал учёных, ремесленников, купцов. Тщетно. Такого человека в городе не было. И никто о таком не слышал никогда. И не было среди полумиллиона документов в Библиотеке ни одного, связанного с этим именем. Первый прекратил поиск и занялся привычным делом — учёбой.

Да, да он был прекрасным инженером, но инженером третьего тысячелетия. Там он был велик, а здесь, в первом веке, неумел и беспомощен. Его знания античных технологий были совершенно ничтожными и частью ошибочными, а об умении работать руками не стоило даже говорить. Первый переселился в квартал Ракотис — здесь жили и трудились лучшие мастера Александрии.

Жрец возжёг пламя на алтаре перед храмом. Оно разгоралось медленно и неохотно. Кувшин ароматного горючего масла был выплеснут в огонь. Пламя взметнулось вверх, запах благовоний поплыл над площадью, заполненной народом. И вдруг заговорила огромная статуя.

— Смертные, богам угодна и принята ими ваша жертва! Войдите!

Сами собой распахнулись величественные врата.

— С тебя двенадцать драхм, уважаемый. Мы проехали ровно тысячу двести стадий.

Купец, насупившись, отсчитывал монеты. Спорить было невозможно. В ящик установленного на повозке одометра упало двенадцать круглых камешков.

Разбойников снесло с дороги градом тяжёлых стрел. Они даже не успели прикрыться щитами. Самозарядный арбалет действовал с немыслимой быстротой.

Спор становился всё ожесточеннее. Ещё немного, и прольётся кровь. Государственный землемер успел предотвратить побоище в самую последнюю минуту.

— Именем императора, прекратить!

С установленным на треноге диоптром он обошёл всё обширное поле, нацеливая инструмент то на сторожевую башню, то на одинокое дерево, то на специально поставленную веху. Потом он некоторое время трудился над чертежом и, наконец, показал папирус землевладельцам. Те закивали согласно: поле было поделено правильно и справедливо. Получив положенную плату, землемер уехал, а рабы приступили к прокладке межей.

Вспыхнул пожар на вилле Клавдия Кротона. Рабы и домочадцы сбились с ног, таская вёдрами воду, но огонь не унимался. Запряжённая четверкой резвых коней, примчалась повозка с пожарным насосом. В бассейн опустили кожаный рукав, два мускулистых раба взялись за рычаги, и сильная непрерывная струя воды быстро укротила пламя.

— Возьми яблочко, дитя моё, не бойся.

Девочка взяла золотое яблоко с изумрудной лужайки. В то же мгновение могучий Геракл натянул свой лук, и меткая стрела поразила дракона в самую пасть. Испустив отвратительное шипение, мёртвым рухнул дракон. Среди окруживших игрушку гостей патриции Аврелия Скварона раздались возгласы восхищения.

— Он творит чудеса, наш Мастер!

Вода и пламень, пронзительный свист струй горячего пара из двух изогнутых трубок и невероятно быстрое вращение блестящего медного шара.

— Как назвал ты это чудо, мастер, обративший пламени жар в силу движения?

— По сути это реактивная паровая турбина, но слышится это не столь благозвучно, как "эолипил", ты не находишь, Ксандр?

— Господин, прибыл доверенный раб от главного библиария. Он почтительнейше ждёт обещанного тобою для копирования последнего твоего сочинения — "Автоматопоэзиса", дабы украсить им собрание Библиотеки.

— Снабди его надёжной охраной и позаботься, чтобы свиток вернулся ко мне не позднее, чем через месяц. Эти книжники взяли дурную манеру присваивать рукописи.

— Ты воистину велик, Герон!

— Что ты, Ксандр! Я просто инженер.

Мальчик читал книгу о великих инженерах. Он был так очарован главой о величайшем инженерном гении человечества — Героне Александрийском, жалкие крохи трудов которого чудом дошли до нас после гибели Александрийской библиотеки в обрывках чертежей, в переводах на латынь, арамейский и даже фарси — мальчик так погрузился в чтение, что не сразу расслышал голос мамы:

— Гера, ну сколько же можно читать?! Обед совсем остыл.