alanych

В наших полевых экспедициях ближе к окончанию всегда проводится традиционный праздник «С утра до вечера». Это что-то вроде эстафеты. 1 этап – «Подъем» – вылезти из спальника и перебежав поле передать эстафету второму этапу; 

Готовимся к празднику.К старту все готовы.

Стартовали.

2 этап – «Одеться в палатке» - посреди поля натянут тент, под которым разбросаны вещи 3 участников – от носков до куртки и шапки;

Сейчас оденусь и согреюсь

Что твориться под тентом

Девчонка оказалась пошустрее

3 этап – «Хлебная карточка» - поэты быстро сочиняют стихотворенье из заранее подготовленных буриме и передают эстафету поварам;

попробуй сочини на скорость

4 этап – «Почистить картошку» - собственно после этого действия нужно перенести её на ложке на другой край поля; 

Чистить картошку на скорость - то ещё занятие.

Но не перевелись еще мастера...

5 этап – «Пикник на обочине» - едоки должны как можно быстрее съесть чашку с китайской лапшой и передать эстафету археологам;

А вот и самый голодный..

А ну-ка если сразу всю....

6 этап – «Археологические раскопки» - два человека – «уазик» перевозят через поле «юного археолога», который должен найти, где закопан «клад» - картофелина, после чего включается вся команда;

"Уазик" везет археолога к месту раскопок

А археолог ищет, где же тут было вскопано....

7 этап – «Костер» - два костровых готовят очаг из камней, а остальных носят хворост, после этого получают коробок с тремя спичками и без бумаги должны разжечь костер, потом получить полено и поджечь его в костре хотя бы на 10 секунд;

Очаг почти готов...

Вот вот загориться...

Гори, гори ясно, чтобы не погасло..

8 этап – «Отбой» - нужно добежать до спальника и правильно в него завернувшись издать храп – это окончание эстафеты.

Спи моя радость, усни...

Обычно побеждают те, у кого самые смышленые юные археологи. И конечно они получают более весомые призы. Награждаются также самые лучшие одевающийся, поэт, едок, археолог и костровые. На остальных этапах обычно халтурят. Вот такая игра. Правда однажды она сорвалась. Продолжение следует.....

Приношу свои извинения пикабушникам за то, что изначально в первом посте не указал, что раскопки в ущелье Тургень происходили на юге Казахстана близ Алматы. Так часто это писал в других историях, что на автомате как бы продолжил прежние истории. Так выглядит сегодня это место.

Итак, раскопки завершились полным открытием объекта, который по нашему пониманию представляет собой храм Огня, который просуществовал с середины до конца II тысячелетия до н.э., то есть храм был построен в XV-XIX вв. до н.э. в андроновское период эпохи бронзы (фёдоровский этап) и функционировал в этом качестве вплоть до финальной бронзы – рубеж XI-X вв. до н.э. Ближайшее поселение этого времени расположено от него всего в 300м восточнее за ближайшим холмом. От храма нами прослежена дорога, которая вела к могильнику в 1км к западу от него. Большинство погребенных на этом древнем кладбище были перед захоронением кремированы. Пазл сложился и стало понятно как жили люди в этом высокогорном ущелье (2375м над уровнем моря). Но как выглядел храм тогда в древности – это несмотря на любые раскопки всегда немного загадка. Здесь мне помог инженер – дизайнер Кирилл, сын моих коллег и университетских друзей. На основе графических чертежей, мы попытались восстановить прежний облик помещения.

Вот в таком виде он предстал перед нами после раскопок. Это помещение прямоугольной формы каркасно-столбовой конструкции, размерами 13,5 х 9,5м. Для его устройства была выровнена площадка, частично врезанная в склон сопки.

На дно котлована равномерно засыпался щебень, а затем заливался жидкой глиной с примесью известковых пород. Дно котлована являлось полом помещения. Как установлено, в течение всего периода существования дома пол дважды или трижды подвергался капитальному ремонту, в ходе которого он заливался новым глиняным раствором. Отмечаются следы «косметического» ремонта, когда образовавшиеся неровности пола также заливались глинистым раствором.

На дальнем плане вы видите коридорообразный вход, длиной 2м и шириной 1м. От помещения к выходу пол коридора постепенно поднимался на 40см до уровня дневной поверхности эпохи бронзы. У входа было большое помещение в центре которого были установлены два больших столба под одним из которых мы нашли бронзовый браслет.

По всему периметру пола прослеживались ямы под опорные столбовые конструкции, глубиной от 10 до 40см. Опорные столбы укреплялись камнями и заливались жидкой глиной. Опорные столбы полуземлянки расположены по периметру помещения через 2-2,5м друг от друга. Стены помещения, судя по ширине между стенкой котлована и столбовыми ямами, сооружались из бревен.

Центральная часть помещения прямоугольной формы, размерами 8х5,4м, представляла собой, ровную площадку с очагом, диаметром 1,5м по центру. По периметру площадки прослеживаются ямки под опорные столбовые конструкции, диаметрами 15-25см. По углам и в центре продольных стенок опорные столбовые конструкции представлены связками из трех бревен.

Возле центрального очага помещения с юго-западной стороны в округлой яме было устроено захоронение, состоящее из правой стороны туши козлика и левой стороны туши козочки. С восточной стороны очага в рабочем положении была зафиксирована каменная «зернотерка» с чашевидным углублением. Об этих находках я рассказывал в первом посте. В северо-восточную сторону можно было попасть в задний коридор, через который можно было пройти ко второму боковому входу возле печей.

Центральная часть храма с очагом не имела перекрытия, так ка на всем пространстве ширины помещения не обнаружено ни одной столбовой ямки. Перекрытие из бревен тянь-шаньской ели длиной 6м было бы слишком громоздским и конструктивно не вписывалось архитектуру храма. Видимо древним людям было важно, что этот священный огонь был непосредственно обращен к небу.

По периметру полуземлянки изнутри находились три коридорообразных помещения, шириной 1,6-1,8м каждое и длиной 8-9м. В северном углу два из них подходят к боковому выходу, к северу от которого располагались две крупные печи. От печей под полом помещения по периметру центральной части помещения зафиксированы воздухозаборные каналы - каны. Полы в боковых коридорах могли быть накрыты деревянными досками (отмечены повсеместные следы сгнившей древесной трухи). С одной стороны, такое покрытие накрывало эти каналы и позволяло теплому воздуху распространиться по всему периметру помещения, а с другой выравнивало поверхность самих коридоров.

Как я уже рассказывал, одна печь была предназначена для кремации людей, а другая восьмёркообразная, вероятно для приготовления пищи. Печи соединялись выложенным из камня и обмазанным глиной небольшим воздушным коридором в верхней их части. К северу и востоку от этих сооружений обнаружены еще три печи небольших размеров (диаметр до 1,5м и высота до 1м). Все они объединялись между собой и с центральными печами единой системой дымоходов с общим выходом наружу.

Наличие печей со следами ритуальных действий (кремированные останки людей) и жертвенников по его периметру позволили определить функциональное назначение конструкции как культового религиозного сооружения – возможно, храма огня. Это первое столь древнее культовое сооружение, исследованное у нас в горах Заилийского Алатау, да и пожалуй для всего юга Казахстана.

Раскопки древних памятников, особенно поселений дело муторное. Удобных мест для проживания не много и в каждую эпоху люди селились на одних и тех же прилавках или удобных площадках. А так как я занимаюсь эпохой бронзы, чтобы добраться до своих (речь идет о первом объекте бронзового века) на поселении необходимо снять 3-4 слоя другого времени. Поэтому к этому первому древнему храму андроновцев я подбирался целых 7 лет, слой за слоем снимая могильник древних усуней, стоянку саков и жилища финальной бронзы. Вот и наступил сезон, когда мы с ребятами сначала расчистили уголок этого строения (ещё не знали что это храм), а потом начали зачищать пол его по всему периметру.

В тот год погода нас откровенно не баловала. Дожди за дождями и приходилось несколько раз останавливать раскопки. Прохладно было даже днем.

Наш лагерь в верховьях ущелья Тургень.

Копать тоже приходилось порой в экстремальных условиях.

Но постепенно наши мучения стали постепенно приносить первые результаты. Сначала мы наткнулись на захоронение собаки с щенком на лапах.

Потом проявились глубокие ямы, в которых по всей видимости часто и долго жгли огонь. Одна из них почти 2-х метровой глубины содержала помимо углей много кремированных костей человека – настоящий крематорий. Бойцы расчищали его особенно тщательно.

Дальше пошли конструкции строения, которое мы изначально приняли за традиционное андроновское жилище середины II тысячелетия до н.э. 

Но по мере того как шли раскопки возникало всё больше вопросов к этому дому. Почему комнаты такие узкие по краям (оказались коридоры) помещения? Почему пол к центру не понижается, а наоборот на полметра выше? И что за странный камень был установлен у очага, который оказался алтарем. В центре у него чашевидная лунка, которые мы встречаем на камнях, которые считаются предназначенными для ритуалов и жертвоприношений.

Очаг же находился аккуратно по центру помещения и оказался толщиной прокала почти 40см, что говорит о частом и длительном горении огня на этом месте.

Именно при расчистке этого очага и случилась история, которая привела к ещё одной удивительной находке.

Поставил я на этот участок наиболее опытных и старательных раскопщиков – девчонок-студенток. Они тоньше чувствуют слой и тщательней его зачищают. Парни были этому только рады. Мои бойцы предпочитали перекидать тонну земли, чем сидеть и кисточкой что-то там расчищать. Естественно, девчонки тут же начали параллельно трещать между собой, что кое-кого расслабило. Кое-кого в этом сезоне звали Аня (по экспедиционному Белочка). Она настолько тщательно очищала пол и при этом не смотрела что делает и, видимо, перестаралась. Вскрыла слой ремонтной заливки пола, нарушив общую конструкцию.

Когда я это заметил, началось что-то невообразимое. Я орал на бедную девчонку, я рассказывал, как долго мы шли к этой конструкции, и вот какая-то тля всё испортила. Эмоций было много, и ругаться я был намерен долго. И когда я выдохнул и по новой набрал воздуха в грудь, раздался голос моего 7-летнего сынишки:

- Папа, ты так сильно ругаешься, что у тебя штаны упали.

Все кто были на раскопе зашлись в сме5хе, только Белочка плакала. Я схватился за трико. Да сползло немного, но штаны были на месте и тут до меня доперло насколько я не прав.

- Белочка, родная, прости дядьку, я не хотел тебя обидеть – я обнял девчонку. Но она не успокаивалась:

- Ну я же тут… испортила.

- Испортила, сейчас поправим.

Мы начали по всему полу вокруг очага снимать ремонтный слой, выравнивая картину. Как вдруг перед очагом проявилась ещё одна ямка, скрытая ремонтной заливкой пола. В ней оказалось захоронение молодой козы. Но когда после фиксации мы начали её снимать, то череп развалился пополам. Как рассказали палеозоологи, перед очагом было совершено захоронение левой стороны козочки и правой стороны козлика.

Когда вдоль западной стенки нами были открыты жертвенные захоронения трех кремированных особой мелкого рогатого скота в керамической посуде и отдельные теленка и жеребенка (на фото), последние сомнения, что перед нами на жилище, а храм отпали.

Продолжение следует…

Наша полевая археологическая экспедиция 2015 года уже подходила к концу. Оставалось три дня работы, все основные раскопки закончены. Шла обработка полевого материала и подготовка к окончанию детского лагеря при экспедиции. Группа девчат перемывала кости и керамику из последних пакетов, принесенных из раскопок жилища раннего железного века. На завтра я с инженером-архитектором должны были провести полную графическую фиксацию уже для реконструкции внешнего вида и внутреннего его интерьера. Мальчишки ушли на футбольное поле, готовить его к последнему празднику. Педагоги и археологи собрались за столом для подведения итогов и так просто поболтать.

Беседа как-то постепенно переросла к культуре речи. Мужики археологи как истинные практики утверждали, что иногда для пользы дела и безопасности тех же участников экспедиции необходима твердая рука и крепкое словцо. Естественно, женщины-педагоги филологи выступали исключительно за чистоту речи или как они выражались:

- Нет таких ситуаций, при которых истинно культурный человек может себе позволить не только бранные, но даже грубые слова в своей речи.

В это время одна из девчушек по имени Анжелика, чей папа - мой ученик активно помогал детскому лагерю и даже сам вместе с машиной занимался его обеспечением, закричала:

- Аланыч (моё экспедиционное имя о т сокращения имени и отчества)! Тут рисунок на кости!

На меня это особого впечатления не произвело. Ребята часто путают с рисунками отпечатки корней трав на костях животных.

- Ну неси скорей, посмотрим. Ну не хре..фига себе! – сказал я, увидев, то что было на косточке. – Таня! Посмотри что нашли!

Подошла супруга и взяла косточку в руки:

- Ах, ё.. керный бабай – только и смогла произнести она.

- Стас! Обратился я к своему напарнику-коллеге – Ты посмотри что нашли!

- Ну, давай глянем, что у вас там – подошел коллега – Ну не хрена себе кисель с компотом! – восхитился он.

- Что у вас? – заинтересовались педагоги филологи.

- Ах, ё…шкин кот – в восхищении замерла, та самая дама, которая только что убеждала нас в невозможности подобных слов из уст культурного человека (все слова и выражения ранее представленные слегка смягчены).

- Опять фигней страдаете над какой-то косточкой – подал голос водитель дядя Саша, возвращавшийся вместе с отцом Анжелики и мальчишками с футбольного поля.

- Ну, возьми и сам посмотри – предложил ему я.

Далее надеюсь не надо объяснять как мы выслушали трехминутную оду увиденному, из которой не матершинными были только предлоги и междометия. Причем никому это не резало слух ибо было понятно, что человек восхищается. Далее мы начали её детально рассматривать.

Как установил наш технолог Михолапыч (экспедиционное имя педагога декоративно-прикладного искусства) рисунок был нанесён на фрагменте левой лопатки лошади, предварительно тщательно обработанной. Он вырезался достаточно искусным мастером, допустившим правда пару огрехов в изображении повозки, очень тонким резаком. Из нее вырезали пластину прямоугольной формы (примерно 14 х 7 см) – от нее тоже сохранилась только часть.

Рисунок состоит как бы из двух частей. На левой показан правитель, восседающий на повозке. Его левая рука поднята в приветственном жесте. Правая рука находится на поясе и предположительно лежит на рукояти кинжала (плохо видно из-за потертостей). Хорошо видны прическа, усы и бородка. Повозка четырехколесная, как мы потом установили является поздней модификацией царских пазырыкских повозок. За спиной царя просматривается голова с клювом хищной птицы. Перед повозкой в коленопреклоненном виде размещены, вероятно, сановники. У них также подняты по одной руке в приветствии Чуть впереди и ниже показана фигура в воинском доспехе, что-то протягивающая в двух ладонях, сложенных вместе.

С правой стороны показан воин в шлеме с наносником коленопреклоненной позе (размерами даже больше чем повозка с правителем вместе взятые). В правой руке он протягивает правителю отрубленную голову, у которой удивительно совпадают усы и бородка с правителем. То есть он преподносит в дар голову либо равноценного по статусу врага или кого-нибудь из родственников правителя.

Аналогов рисунку не известно. Есть еще три пластины, имеющие похожий стиль рисунка, но такого повествовательного сюжета в них нет. Интересно и то, что по одежде, прическе и другим деталям, как установил мой московский коллега С. Яценко, пластина относится к памятникам кангюйского искусства и относится к 1-2 векам нашей эры. Ей около 2 тысяч лет. И потом кангюи жили в 700и более километрах от данного места. То есть это трофей или подарок. Скорее первое, так как усуни, которые занимали наши горы и постоянно воевали с кангюями. Сегодня это уникальное произведение косторезного искусства называется Тургенская пластина и демонстрируется в музее археологии в здании Национальной академии наук Казахстана в Алмате.

В школе у нас была сплоченная дружная группа – 8 человек: 4 парня и 4 девчонки. Мы были организаторами всех тусовок и мероприятий. Недаром 4 из нас потом попали в городской отряд у поста Славы в парке 28-ми гвардейцев – панфиловцев, в том числе и та из моих одноклассниц, о которой идет речь. Её звали Татьяна (как и мою супругу в будущем), она была высокая стройная красивая и главное шебутная девчонка. Заводила среди девчат, я соответственно среди пацанов. Мы с ней постоянно в шутку пикировались, но по большому счёту это были реально чисто дружеские отношения. Так получалось, что я был и остаюсь другом её первой любви, после армии сдружился с её мужем Серёгой.

Мне же наоборот нравились всегда миниатюрные девчонки. Сколько не влюблялся в школе, всегда это были девчата, которые были ростом ниже меня на голову. У нас есть такая традиция в семье – бабушка ростом подмышку деду, мама под мышку отцу и соответственно другой жены у меня по определению быть не могло. Прикольно обнимать жену за плечо через голову.

После школы мы почти все разлетелись по своим делам, но поскольку мы с Танюхой жили в соседних домах окно в окно, то с ней мы регулярно пересекались и были в курсе всех наших дел. Она училась на педагога, я же пролетел на экзамене в пединститут, куда поступал со своей одноклассницей Иркой. Причем по глупому. В советские времена была такая фишка, чтобы отсечь часть абитуриентов. После письменного сочинения вывешивались листочки с оценками, кто что получил – причем это были не фамилии, а коды, которые присваивались. Я увидел напротив своего кода двойку и забрал документы. А после следующего экзамена куда я естественно не пошел, меня объявили как не явившегося. Об этом сообщила Ирка и при разборках выяснилось, что за сочинение у меня 5, а двойку поставили по ошибке и пересдавать не разрешили. Так отсекали часть не блатных.

И у Татьяны и у меня в этот период в личных делах были сплошные расстройства. Моя последняя собралась замуж, а она рассталась с моим другом навсегда. Через год я собрался в армию и уходя договорился с Танькой переписываться. И полгода мы переписывались. Она меня информировала как дела у наших, я ей прикольные истории из моей службы. В одном из первых писем она прислала свою фотку, сослуживцы считали, что она моя девушка. Через полгода она познакомилась с Серегой, и у них настолько резко завертелось, что вскоре она написала, что выходит замуж. Дальше переписываться было неудобно. С Серегой её познакомился на второй день после возвращения из армии. Я вышел в магазин, а они выгуливали свою первую ляльку. Поржали за детство и, я рассказал им, как ее фотка и письма спасли одного пацана от беды.

Через полгода к нам пригнали 28 человек молодого пополнения, среди которых были два пацана из Вильнюса, которые рассказывали как снимались в массовке фильма про Электроника, который снимали в их школе. Они были приятелями, хотя разница в росте была как Тарапуньки со Штепселем. Невысокий коренастый Юрка Б. и высокий худющий Андрей Л. Хорошие толковые пацаны. У Андрюхи осталась дома невероятная любовь, как рассказывал Юрка чуть ли не с 6 класса. Они писали письма друг другу чуть ли не через день. Но через полгода произошла беда. Мы (4 сержанта) сидели в коптерке, как в нее залетел Юрка Б. и сообщил. Девушка Андрюхи прислала ему прощальное письмо, в котором сообщала, что она собирается замуж и дальше писать ей неудобно. Андрюха решил сбежать домой и ушел из казармы. Пацан по любому нарывался на срок.

Дело было поздно вечером, я срочно вызвал ротного и взводного, сообщив, что у нас ЧП. Через 20 минут в кабинете ротного мы уже совещались. Пришли бойцы, которые за это время прочесали всю воинскую часть – Андрея нигде не было. Было решено, что ротный и взводные прочешут автобусные остановки и станцию электрички, нам туда было нельзя. Одна группа под руководством Женьки проверит всю территорию военного городка, а я со второй типа по приказу ротного в наказание уйдем в пробежку вокруг части с военным городком и попутно перешерстим деревеньку и холмистый пустырь между нами и городом. Нашли его через час уже за пустырем фактически на автобусной остановке, он сидел уже в гражданке (фактически спортивный костюм, который у него был, потому что он входил в нашу футбольную сборную). Увидев нас он бросился бежать, но брат-хохол (так мы называли одессита Витьку, тоже сержанта) его догнал быстро. У Андрея началась истерика. Быстро нашли его форму, которую он спрятал возле учебного класса с другой стороны пустыря возле части, переодели его. Также изображая пробежку, всей компанией вернулись в роту. Женька пошел сообщать ротному и взводным, что всё в порядке.

Успели отловить бойца до вечерней прогулки и поверки. Женька убедил ротного не возвращаться в казарму, а дать нам по свойски разобраться. Разбирались я и Витька. Сидели наверное до 2 ночи. Сначала дали парню выплакаться. Потом начали воздействовать на совесть, он тупо молчал, опустив голову. Сам понимал, что мог всех подвести под цугундер, но сделанного не воротишь. Тогда мне и пришла в голову идея рассказать историю своей «несчастной» любви. Показал Танькину фотографию и начал по полной рассказать историю её первой любви, только вместо друга подставил себя. Потом рассказал о последнем её письме и рассказал как сжёг его. И кажется его этого зацепило, по крайней мере он захотел сжечь все письма своей возлюбленной, что мы и сделали в ведре прямо в коптерке. Потом чисто по-мужски попрощались с «неверными бабами» запасами, которые хранились на всякий пожарный у Витьки в каптерке (он был у нас ещё и каптёром роты).

С утра ротный конечно вызвал «бегунка» и потом Андрюха месяц не вылезал из нарядов. Ещё через полгода Андрюха пристрастился к прогулкам в близлежащее женское общежитие. Поскольку парнем он к тому времени стал ещё и статным, отбоя от девок у него не было. На втором году службы появилась другая проблема – если он дежурил на КПП или уходил в самоволку - избежать залетов. Однажды на КПП мне пришлось разводить ситуацию, когда к Андрюхе в комнату отдыха ломилась одна мадмуазель, в то время когда он пер там другую. Просто первая сначала отказалась, а потом решила сделать сюрприз. Я долго её убеждал, что в последнюю минуту снял Андрея с дежурства на КПП. Слава богу, вторая дама была не в претензиях, и, кажется, сама испугалась возможной встречи с конкуренткой. Жалко было только, что они не знали, что были не конкурентками, а претендентками на толику его мужского внимания.

«Кто в нашей армии служил, тот в цирке не смеется» - эта знаменитая армейская поговорка советских времен (а может и не только советских) отпечаталась в мозгах многих срочников. Довольно часто нас заставляли делать то, что никому не было нужно, следуя другому не менее крылатому выражению – «Товарищ солдат, мне не нужно, чтобы ты выполнил работу. Мне нужно, чтоб ты зае…ался». Слава Богу, нас не заставляли мести ломом плац или красить осенью листья деревьев в зеленый цвет перед показухой. Но как выражался мой взводный:

- Прикажут, так покрасите.

Обычно весь идиотизм случался в парко-хозяйственный день, читай в субботу. В этот день до бани, которая была после обеда, было необходимо капитально привести в порядок казарму, территорию возле казармы, иногда территории боксов или вокруг штаба части. На раннем этапе своего сержантства, я как-то бодренько с бойцами быстро справлялся с полученным заданием. До того момента, как однажды выполнив задание мы сидели в курилке и пришедший ротный, убедившись, что всё выполнено, отправил нас два часа маршировать строевым шагом на плацу. На мою тихую жалобу взводному, что это вроде неправильно наказывать за хорошую работу, взводный поделился очередной мудростью:

- Незанятый солдат – геморрой для начальства.

В дальнейшем мы старательно убивали время, чтоб не попасть под очередной идиотизм. А он периодически поджидал нас из-за угла. Однажды мы старательно выскребли всю территорию перед казармой и потихоньку сидели в курилке и травили байки. Взводный появился неожиданно из-за угла:

- Почему сидим на…, почему не работаем на….?

- Так убрали вроде, товарищ старший прапорщик – докладываю.

- Что убрали – парировал он – хреново убрали, асфальт весь в пыли.

И мы зашуршали снова. Но как только взводный ушел, я приказал сделать 5-6 кучек пыли, а поскольку ее не было на асфальте, бойцы сбегали и принесли немного мусора и разложили по кучкам. На углу был поставлен шухер и байки в курилке продолжились. Через полчаса шухер сработал и все бросились с вениками заметать «последний» мусор и убирать его. За этой картиной нас взводный и застал:

- Ну вот теперь видно, что убрано – заявил он. Бойцы давились от смеха, но молчали.

За нашей частью в самом Минске был закреплен участок проспекта Машерова от Дворца спорта до какого-то кинотеатра – километра полтора. Осенью и зимой нас периодически подрывали ночью и мы ехали убирать тротуары. Либо мели его от листьев и грязи, либо как зимой 1985-го расчищали снег, либо как в 1986 году сбивали наледь. Проспект конечно красивый получался. Но если проезжую часть убирали коммунальные службы, то тротуары и рядом бойцы советской армии. А однажды в начале марта отправили на весь день готовить знаменитый биатлонный стадион Раубичи. Предстояли какие-то международные соревнования, а начало марта выдалось каким-то теплым и слякотным. Привезли и распределили в лес. Нужно было закидать снегом, который сохранился под деревьями саму трассу, по которой должны были бежать спортсмены. Была установлена норма, хотя бы 10см слоя снега. Пахали весь день по-черному, нас даже кормили с полевой кухни. Видно так нужно было не ударить лицом в грязь перед иностранцами. Ходил какой-то дядька, который замерял толщину снега и ругал, если вместе со снегом бойцы цепляли землю или грязь. Когда закончили работу, умотанные в жэ, смотреть в лесу на трассу было прикольно. Абсолютно черная земля в лесу и 2-х метровая белоснежная полоса беговой дистанции в просеке между деревьями.

Но верхом идиотизма, с которым я сталкивался в армии, была история с траншеей для связного кабеля. Всем связистам приходилось, и траншеи рыть, и кабеля протягивать. Здесь же в части начальство решило протягивать новые кабеля между новыми стационарными классами, которые были у боксов и казармой. Расстояние метров 500. Но грунт каменистый и земля в ноябре месяце промозглая, да к тому же участок этот каменистый был. Два дня мы всем батальоном угрохали на 400м метров трассы, как вдруг начштаба пришел и начал давай всем взбучку, что не с той стороны траншея плац обходит. Приказано эту траншею закопать, а новую выкопать. И сроку те же два дня, за которые мы и первую не успели. Мой взводный, которому поручили эти делом командовать, приказал закапывать старую траншею не торопясь.

- Мало какой геморрой им завтра в голову придет.

К середине второго дня, когда мы уже заканчивали закапывать первую траншею, пришла целая делегация во главе с командиром части. Нас построили и ему доложили о ходе работ. Командир выслушал и спросил:

- А что других вариантов нету?

- Есть – выкрикнул один лейтенант из РЛС-ных батальонов и под сверкающие зенки начштаба продолжил – Можно кабель до клуба кинуть – это метров 150, а от него линии уже пробиты, только настроить.

- Так какого хера – сказал командир и осекся. Всё-таки рядом бойцы стояли. – Значит так, кинуть кабель до клуба и загрузить пустующие линии связью с комбатами. Да и зачем солдат мучить. Возьмите у строителей экскаватор и всё.

Так потом и сделали. А мы потом засыпали траншею за полдня.

Наш детский археологический лагерь уже подходил к концу, как и месяц июль 2014 года. Мы стояли на ровной площадке внутри спортивной базы Союза велосипедистов. Сама база летом хорошо используется юными велосипедистами, дзюдоистами в качестве места для высокогорной подготовки. У нас же памятники находятся в 300м от нее. Поэтому мы с хозяевами лагеря сильно дружим. Лучше стоять внутри огороженной территории под защитой от скота и лишних посягательств. Лагерь мы организуем по всем правилам: кухня, столовая, палатки, педагоги и старшие по периметру. Старшие ребята, кто приезжает помогать в раскопках, обычно селились на небольшой площадке за кухней. Год был неплохой, удачно выполнили программу раскопок, походов по окрестностям и культурных мероприятий. Оставался только один наш главный праздник «День 7 солярных божеств», где проверяются все приобретенные навыки и подводятся итоги экспедиции. За три недели до этого в ущелье не выпало ни капли дождя. Природа просто благоприятствовала всем нашим начинаниям. Был уже вечер, в столовой включили свет через стационарный генератор. Половина ребят еще оставалась после ужина с немытой посудой, задержавшись на интересном разговоре. Старшие ребята готовили дрова на вечерний костёр. Тихая традиционная вечерняя идиллия.

Внезапно из-за ближайшей горки по темному небу полезло черное пятно, Сей момент я как-то пропустил, что-то ища в собственной палатке. Едва оно набрало силу, как из ущелья вверх подул сильный ветерок. Никто не успел понять что-случилось как по лагерю пронесся первый ветряной шквал и пару палаток мгновенно прижало к земле.

- Держать столовую – только успел крикнуть я, как вторая волна шквалистого ветра ударила по лагерю. Каркас столовой начал гнуться по направлению ветра. Подлетев. Я увидел что держал его тринадцатилетний Лёшка, одноклассник моего сына. В отличие от остальных он ринулся к самому опасному для развала столовой углу и вовремя схватился за стойку, которая просто согнулась выше его роста. Но самое главное её не вырвало и она не ударила никого из сидящих. По моей команде мы со старшими парнями сложили столовую к земле на уровне столов. Водитель дядя Саша успел обесточить столовую и лагерь. Благо через минуту и генератор был заглушен сторожем. Но по лагерю началась настоящая вакханалия дикой грозы. Сверкали молнии и гремел гром, несколько палаток летали по лагерю. Выстояли только металлическая кухня две палатки педагогов, одна старших ребят и одна детская каркасная палатка, но в нее начала постепенно проникать вода с наружи по земле. Девчонки в ней повизгивали, не понимая, пугаться или смеяться. Все сомнения разрешил маленький Илья Сергеевич (самый младший участник экспедиции, но отзывался только при упоминания имени и отчества). Он стал бегать по лагерю громко оря:

- Ура! Буря, страшная буря! Мы все умреёёём!

Причем голос его реально был испуган. Услышав это девчонки реально завизжали от страха.

Я прикрикнул на Илью и девчат и с педагогами и старшими ребятами стали думать что делать, пока остальные пытались в своих палатках не допустить улёта вещей. Тут подошел сторож Панайот Иванович (седой грек лет 65) и сказал мне:

- Саня, давай ребят в пустующий домик до утра.

Это был выход. Пока Панайот Иванович с ключами бежал открывать пустующий домик, я стал вытаскивать ребятишек из палаток, командуя, чтобы взяли сухие вещи и в дождевиках бежали к нижнему домику. Но вытащить их было нереально. Вытащив четверых самых мелких – Илью. Андрюшку, Анжелику и Анвара, повел их к домику. Только мы зашли и начали располагаться, как через минуту весь лагерь дружно стал заходить в домик. Я даже удивился на время – вроде не слушались. Ответ пришел в конце в виде соей супруги, которая с грозным видом подгоняла последних:

- Раз сказали всем идти в домик, значит всем идти. Что это такое? Я что ли как с маленькими сопли должна всем утирать…

- Танюша, я восхищен, как ты смогла их всех поднять – разрядил я обстановку.

В домике было тихо и тепло. Даже бушующая стихия была почти не слышна. Быстро распределили кровати в девчачьей и мальчиковой комнатах. Причем выяснилось, что одна из девочек притащила местного приблудившегося котенка и в суматохе сунула его в кровать к пацанам, которую тот душевно обгадил. Но разбираться было некогда. Оставив детей под присмотром Витальевны (педагог и повар в одном лице), мы с Таней вернулись в лагерь. Буря стихла, но ливень продолжался то тише, то сильней. Наша палатка была целой. Я был мокрым насквозь, несмотря на плащ и плотную одежду. Поэтому с удовольствием залез в комнату и полностью переоделся в сухое. Таня поставила чайник, я пошел проверять лагерь. Палатка педагогов была относительно целой и они решили ночевать в ней. Один мальчишка, уснувший до бури, мирно спал не глядя на стихию в палатке рядом. Устоявшая палатка девчонок была мокрой изнутри. Все остальные либо завалены ветром или даже валялись на склоне. Но самое главное хозпалатка с продуктами была аккуратно укрыта несколькими тентами и абсолютно сухая изнутри – старшие постарались. На пригорке стояли две палатки старших ребят (Леша В. с женой Ксенией, Никита с другом и наш Серега Ч.). Все забились в палатку Леши и Ксении и потихоньку пережевывали перипетии бури.

Чайник вскипел, и мы с Таней решили немного согреться. Тут подошел Панайот Иванович с солидной тарелочкой.

- Саня, тут от дзюдоистов шашлычок остался порций 5. Я тебе с ребятами согрел, подкрепитесь.

Мы поблагодарили Иваныча, попили горячего кофейку. Я собрался отнести ребятам мясо, чтобы подкрепились. Тут внезапно новый порыв ветра перерос в шквал, я едва успел нырнуть за металлическую кухню. Палатка старших мне была прекрасно видна. Её мотало во все стороны, парни держали углы, а Ксения в центре фонарь. Палатку подбрасывало под смех в ней укрывавшихся, и вдруг среди воя ветра из палатки понеслось:

Группа крови на рукаве.

Мой порядковый номер на рукаве.

Пожелай мне удачи в бою,

Пожелай мне-е-е.

И далее пошло настолько пронзительно и душевно, как у самого Цоя не получалось:

Не остаться в этой траве,

Не остаться в этой траве.

Пожелай мне-е-е-е.

Но порыв этот достаточно быстро стих и даже дождь прекратился. Я позвал ребят и они со смехом стали вываливаться из палатки.

- Сколько я езжу в Тургень. Всё было, но такой байды ещё не было – констатировал Лёха.

- Аланыч – спросил Серега – вы слышали нашу ПЕСНЮ?

-Да - ответил я – это было нечто! Кстати я вам шашлычок от Панайот Ивановича принес.

- Здорово!

- Лёша, есть чем согреться?

- Да, коньячок хороший, на закрытие берёг.

- По-моему, самое время. Нам с утра лагерь восстанавливать. Ваши руки и головы будут очень нужны.

Утром лагерь напоминал небольшую деревушку после нашествия. За полдня мы всё восстановили.

Туман в ущелье

Июль в Тургене

Напугавший всех Илья

Старшие, кухня и столовая.

Подготовка к празднику