SebastjanJarrik

XXI век оказался совсем не похож на прогнозы пятидесятилетней давности. Нет ни разумных роботов, ни летающих автомобилей, ни городов на других планетах. Хуже того, мы не приблизились к такому будущему ни на шаг. Вместо него у нас iPhone, Twitter и Google, но разве же это адекватная замена? Впрочем, и они до сих пор используют операционную систему, появившуюся в 1969 году.
Всё больше людей начинают подозревать, что происходит что-то не то. Складывается впечатление, что технический прогресс если не остановился, то по крайней мере дал сбой. Легкомысленные гаджеты меняются каждый месяц как по часам, а значительные проблемы, решение которых казалось близким и неизбежным, почему-то забыты. Писатель Нил Стивенсон попытался сформулировать эти сомнения в статье "Инновационное голодание»:
«Одно из моих первых воспоминаний: я сижу перед громоздким чёрно-белым телевизором и смотрю, как один из первых американских космонавтов отправляется в космос. Последний старт последнего шаттла я увидел на широкоэкранной ЖК-панели, когда мне стукнул 51 год. Я наблюдал, как космическая программа приходит в упадок, с печалью, даже горечью. Где обещанные тороидальные космические станции? Где мой билет на Марс? Мы неспособны повторить даже космические достижения шестидесятых годов. Боюсь, это свидетельствует о том, что общество разучилось справляться с действительно сложными задачами».

Стивенсону вторит Питер Тиль, один из основателей платёжной системы Paypal и первый внешний инвестор Facebook. Статья, которую он опубликовал в издании National Review, жёстко озаглавлена "Конец будущего»:
«Технический прогресс явно отстаёт от величественных надежд пятидесятых и шестидесятых годов, и это происходит на множестве фронтов. Вот самый буквальный пример замедления прогресса: скорость нашего передвижения перестала расти. Многовековая история появления всё более быстрых видов транспорта, начавшаяся с парусников в XVI-XVIII веках, продолжившаяся развитием железных дорог в XIX веке и появлением автомобилей и авиации в XX веке, обратилась вспять, когда в 2003 году списали в утиль „Конкорд“, последний сверхзвуковой пассажирский самолёт. На фоне такого регресса и стагнации те, кто продолжает мечтать о космолётах, отпусках на Луне и отправке космонавтов на другие планеты Солнечной системы, сами кажутся инопланетянами».

Это не единственный довод в пользу теории, что технический прогресс замедляется. Её сторонники предлагают посмотреть хотя бы на вычислительную технику. Всем фундаментальным идеям в этой области самое меньшее сорок лет. Unix через год исполнится 45 лет. SQL придумали в начале семидесятых годов. Тогда же появился интернет, объектно-ориентированное программирование и графический интерфейс. Кроме примеров, есть и цифры. Экономисты оценивают влияние технического прогресса по темпам роста производительности труда и изменения валового внутреннего продукта стран, где происходит внедрение новых технологий. Изменения этих показателей в течение XX века подтверждают, что подозрения пессимистов не лишены оснований: темпы роста падают уже несколько десятилетий. В Соединённых Штатах влияние технического прогресса на валовой внутренний продукт достигло пикового значения в середине тридцатых годов XX века. Если бы производительность труда в США продолжала расти со скоростью, заданной в 1950—1972 годах, то к 2011 году она достигла бы значения, которое на треть выше, чем в действительности. В других странах первого мира картина примерно та же.

В 1999 году экономист Роберт Гордон опубликовал работу, в которой высказал предположение, что стремительный рост экономики, который принято связывать с техническим прогрессом, в действительности был ограниченным по времени всплеском:
«Объяснению подлежит не столько замедление роста после 1972 года, сколько причины ускорения, случившегося около 1913 года и открывшего блистательный шестидесятилетний период между Первой мировой войной и ранними семидесятыми, в течение которых рост производительности труда в Соединённых Штатах опережал всё, что наблюдалось до или после тех времён». Гордон полагает, что всплеск вызвала новая промышленная революция, происходившая в этот период. На конец XIX и первую половину XX века пришлись электрификация, распространение двигателей внутреннего сгорания, прорывы в химической промышленности и появление новых видов связи и новых медиа, в частности кино и телевидение. Рост продолжался до тех пор, пока их потенциал не был израсходован до конца.

А как же электроника и интернет, которые стали по-настоящему массовыми лишь в последние двадцать лет? С точки зрения Гордона, они в гораздо меньшей степени повлияли на экономику, чем электричество, двигатели внутреннего сгорания, связь и химическая промышленость — «большая четвёрка» промышленной революции начала XX века, — и потому куда менее важны:
«Большая четвёрка была куда более мощным источником роста производительности труда, чем всё, что появилось в последнее время. Большая часть изобретений, которые мы видим сейчас, представляют собой „производные“ от старых идей. К примеру, видеомагнитофоны объединили телевидение и кино, но фундаментальное влияние их появления нельзя сравнить с эффектом, который произвело изобретение одного из их предшественников. Интернет тоже, в основном, приводит к замене одной формы развлечений на другую — и только».

Питер Тиль придерживается того же мнения: интернет и гаджеты — это неплохо, но по большому счёту всё же мелочи. Эта мысль лаконично выражена в девизе его инвестиционной фирмы Founders Fund: "Мы мечтали о летающих автомобилях, а получили твиттерные 140 знаков». Колонка в Financial Times, написанная Тилем в соавторстве с Гарри Каспаровым, развивает ту же идею:
«Мы можем отправлять фотографии кошек на другой конец света с помощью телефонов и смотреть на них же старое кино про будущее, находясь при этом в метро, построенном сотню лет назад. Мы умеем писать программы, реалистично моделирующие футуристические ландшафты, но реальные ландшафты вокруг нас почти не изменились за половину века. Мы не научились защищаться от землетрясений и ураганов, путешествовать быстрее или жить дольше». С одной стороны, с этим сложно не согласиться. Ностальгия по простому и оптимистичному ретробудущему — это совершенно естественно. С другой стороны, жалобы пессимистов, несмотря на цифры и графики, которые они приводят, плохо сочетаются с безумной реальностью за окном. Она действительно не очень похожа на мечты шестидесятых, но сходство с устаревшими мечтами — сомнительный критерий для определения ценности.

В конечном счёте, футуристические космолёты и летающие автомобили — это довольно бесхитростные идеи. И то, и другое — всего лишь экстраполяция в будущее того, что существовало в прошлом. Летающий автомобиль — лишь автомобиль, а какой-нибудь звездолёт с капитаном Кирком во главе — это фантастическая вариация на тему военного корабля времён Второй мировой.
Если просто почитать сегодняшние новости, выясняется, что:

- Успешно проходят испытания автономные самоуправляемые автомобили, способные ездить по обычным дорогам без помощи человека. Местные органы власти в Соединённых Штатах уже обсуждают, что с ними делать: в обычные правила дорожного движения машины без водителей вписываются плохо.

- Львиную долю биржевых операций проворачивают не люди, а специальные программы, совершающие тысячи сделок в секунду. При такой скорости их невозможно контролировать, поэтому большую часть времени они действуют по собственному разумению. Непредвиденные сочетания алгоритмов уже приводили к мгновенным обвалам рынка, и даже долгие расследования не всегда находят причину произошедшего.

- Главным оружием США на Ближнем Востоке незаметно стали полуавтоматические беспилотные летательные аппараты, управляемые по спутнику с другого континента. И это — технология девяностых. В лабораториях вовсю тестируют автономных роботов — и летающих, и наземных.

- В конце года Google выпустит электронные очки, которые автоматически находят и показывают пользователю информацию, которая, по их мнению, наиболее полезна ему в данный момент. Кроме того, очки способны в любой момент записать всё, что он видит. Ах да, ещё в них встроен голосовой переводчик на множество языков.

- 3D-принтеры, с одной стороны, подешевели до такого уровня, что их может купить почти каждый, а с другой — достигли разрешения, при котором возможно печатать объекты с деталями величиной около 30 нанометров. Для того, чтобы сфотографировать напечатанное, требуется электронный микроскоп.

- Сама идея, что обычный видеокабель может скрывать внутри полноценный, но очень маленький компьютер, работающий под управлением Unix, ещё недавно показалась бы абсурдом. Сейчас это реальность: разработчикам проще взять готовую однокристальную систему, чем разработать специализированный микроконтроллер.

Это не перечисление самых удивительных вещей, а лишь то, что лежит на самой поверхности. На самом деле, этот список можно продолжать до бесконечности — особенно, если кроме близких нам информационных технологий, коснуться биотехнологий, материаловедения и других бурно развивающихся, но не очень понятных человеку с улицы областей знания.

Скучно? Это потому, что большое видится на расстоянии, а мы попали в самый эпицентр. Привычка мешает нам заметить, насколько странные вещи происходят вокруг. Назвать всё это мелочами, не заслуживающими особого внимания, как это делает Тиль, не выйдет. Каждое из этих изобретений, даже самое на первый взгляд легкомысленное, оказывает (или по крайней мере способно оказать) огромное влияние на то, как живут люди.

Смотрите сами. Какие последствия будет иметь распространение электронных очков Google Glass. Даже если не брать во внимание то, что они постоянно изучают своего владельца, чтобы лучше понимать, какая информация и когда может ему потребоваться (а это само по себе очень интересное направление развития интерфейсов), вспомните о встроенной в очки камере. Прибавьте к ней распознавание лиц и поиск в интернете — и подумайте, как это повлияет

КАК ВЕРСТАЮТСЯ ФАЛЬШИВКИ

Я, живущий в Киеве журналист с российским гражданством, обращаюсь к россиянам и к жителям востока Украины: вас не смущает, что друзья и родственники из Киева рассказывают одно, а российские телеканалы показывают совсем другое?

Каждый раз вы заключаете: киевлянин запуган нацистами, подкуплен Госдепом или завербован в бандеровцы, потому и опровергает то, что вы видели своими глазами. Не могли же вы видеть то, чего нет?

Увы, могли. Раскрою цеховую журналистскую тайну: фальшивая реальность делается очень просто.
Механизм ее создания состоит всего из трех основных пунктов.

1. Отбор. Вычленяем лишь те факты, цитаты, кадры, которые укладываются в наш замысел: читателя и зрителя надо лишить всякой возможности сформировать собственное мнение.

2. Трактовка. Комментируя происходящее, используем ложные оценки – как бы мимоходом: когда они выглядят как упоминание, а не как главная мысль, аудитория не обдумывает их и просто усваивает. Любая информация вызывает больше доверия, если сопровождается картинкой – какой угодно, даже не связанной с предметом разговора.

3. Распространение. Одну и ту же дезинформацию тиражируем по разным каналам, в том числе по интернету: ложь, подкрепленная «свидетельствами очевидцев» и репликами якобы независимых блоггеров, воспринимается как «общеизвестная истина».

А теперь нациста слепим из вас…
Давайте по этой схеме превратим в убедительный оплот нацизма ваш родной город. Вот свастика на заборе (ее намалюет сам журналист, но и без него такое случается, правда?).
Вот ваш земляк, который говорит, что «чурки» должны знать свое место (мы не признаемся, что искали такого радикала неделю). Вот статистика по неонацистским организациям планеты (отлично подчеркивает масштаб угрозы!).
Вот биографии нескольких полицаев и власовцев, родившихся в вашем городе (неужели нет таких? Можем придумать, проверять по архивам вы все равно поленитесь).
Вот фото времен войны: полицаи вешают партизан.

А вот и современные кадры: пугающее шествие по улицам вашего города (это была первомайская демонстрация, но мы не станем показывать флаги и лозунги, а на видео наложим самую тревожную музыку). И, наконец – милицейская сводка по убийствам и телесным повреждениям (сплошь «бытовуха» и пьяные драки, но этот нюанс мы обойдем). Представляете – в давнем логове нацизма вновь начали убивать и калечить!

Осталось собрать все это в один телесюжет или газетную публикацию, а по тексту невзначай разбросать «упоминания».

Вам показали, что Донбасс в полном составе ожесточенно сопротивляется киевским властям – но будь это правдой, Янукович сбежал бы туда, а не в Россию!

Вам показали, что к власти пришли «бандеровцы, ненавидящее все русское» и «наймиты Запада, желающие развязать кровавую бойню» – но будь это правдой, по сепаратистам, захватившим административные здания Донецка, уже стреляли бы танки!

Однако с засевшими там «мирными жителями», которые вооружены пулеметами и снайперскими винтовками, ведутся многодневные переговоры: удивительно гуманная «фашистская хунта» получается…

И, кстати, почему она хунта и почему фашистская? Ну да, вам так сказали – чтобы вы боялись и ненавидели.

А чем подтвердили? Никто из членов переходного правительства не замечен ни в милитаризме, ни в тоталитаризме, ни в насаждении культа личности, ни в диктаторских замашках, ни в крайнем национализме, ни во всем прочем, что для фашистской идеологии характерно…

Ну посмотрите вы на Турчинова и Яценюка: где у них хотя бы один из этих признаков? Кстати, у Путина – все это налицо, даже привирать ничего не надо…

Но главный прокол этой чудовищной информационной кампании – в другом: в ее неразборчивости, которая неизбежна при таком размахе и спешке.

В итоге среди талантливой лжи попадается ложь примитивная и легко разоблачаемая. Тот же «запрет на русский язык», например, и вообще «гонения на русских». Или два сюжета на разных каналах: один и тот же человек на больничной койке подан и как «наемник Майдана», и как «пострадавший от майдановцев»…

Если в Украине действительно творится тот кошмар, о котором они рассказывают – почему они не могут просто показать его без прикрас?