M.Mishustin112

После ликвидации последствий землетрясения в Армении всем, кто там работал, стало ясно, что необходима спасательная структура, которая бы объединила всех профессионалов в этой области. Необходимо было, во что бы то ни стало не растерять опыт и знания, которые были приобретены, чтобы, случись чего, быть готовыми.

Уже в 1990-м году состоялся первый съезд Российского корпуса спасателей (где собрались, в том числе, и те, кто работал в Армении), на котором были представители из разных регионов и самых разных направлений. Уже к 1991 году в стране оформилось два направления спасательного движения: российский корпус спасателей — организация, родившаяся на волне энтузиазма, костяком которой стали прошедшие через ликвидацию последствий землетрясения в Армении, и относительно небольшая группа людей, имевших отношение к государственной системе, которые, впрочем, хорошо понимали, что в ней есть проблемы и эти проблемы надо решать.

27 декабря 1991 года был создан Государственный комитет по чрезвычайным ситуациям (ГКЧС). С тех пор именно этот день отмечается как день спасателя. Несколько лет спустя вступил в силу Федеральный закон «Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей», где были регламентированы, помимо всего прочего, обязанности спасателей, а также право на досрочное назначение трудовой пенсии по достижению стажа работы спасателем 15 лет. Тем самым профессия спасателя была приравнена к профессиям с особыми условиями труда.

Срок, равный 15 годам, казался оптимальным сроком выхода спасателя на пенсию. Для пожарных аналогичный срок составлял 20 лет, т.е. изначально закладывался лёгкий диссонанс (профессию спасателя посчитали более сложной и опасной, чем профессия пожарного), но ведь, если посмотреть на ситуацию объективно, в 90-х годах и чрезвычайных ситуаций (не пожаров, а, так сказать, общего профиля) было множество: каждую неделю что-нибудь, да происходило.

Первое время спасатели из ГКЧС летали по всей стране и фактически затыкали собой все дыры. Потом стали создаваться другие федеральные и местные службы, и острая потребность в одном едином высокопрофессиональном отряде постепенно сошла на нет, появились подзаконные акты, которые регламентировали, что местные власти должны создавать свои собственные спасательные отряды. ГКЧС был преобразован в министерство (МЧС), время шло, проблемы в экономике множились, с целью сокращения государственных расходов заработала программа реорганизации ведомств, и, помимо всего прочего, произошла передача отрядов, состоявших на балансе министерства, на баланс регионов.

В первый момент казалось, что для всех это благо: готовый боеспособный отряд федерального подчинения, работает уже много лет, люди есть, оборудование, обмундирование, наконец, опыт. Сотрудники остаются в тех же зданиях, на тех же машинах, в той же форме, даже документы, подзаконные акты, правила аттестации и работы — всё остается тоже самое. Зарплата чуть поменялась, но и тут были плюсы: в какой-то момент она стала даже чуть выше, чем в министерстве…

Всё было хорошо до тех пор, пока не вышел Федеральный закон «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» №173-ФЗ от 17 декабря 2001 года, ставший спустя почти десятилетие после образования ГКЧС, точкой отсчёта для судеб тысяч спасателей.

Согласно закону трудовая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного статьей 7 настоящего Федерального закона, следующим лицам: «…лицам, проработавшим не менее 15 лет в качестве спасателей в профессиональных аварийно-спасательных службах, профессиональных аварийно-спасательных формированиях МЧС России, по достижении возраста 40 лет либо независимо от возраста».

Таким образом, для спасателей других аварийно-спасательных служб, профессиональных аварийно-спасательных формирований субъектов Российской Федерации (это спасатели областных службы спасения. служб спасения городов, муниципальных районов, которые находятся на бюджете местного органа власти) право на досрочное назначение трудовой пенсии оказалось не предусмотрено, а выход на заслуженный отдых и право на получение пенсии должен происходить на общих основаниям, т.е. по достижении 65 лет, как, скажем, для дворника или представителя любой другой «мирной» профессии. И это при том, что согласно № 151-ФЗ от 22.08.1995 спасатели профессиональных аварийно-спасательных служб, профессиональных аварийно-спасательных формирований, созданных как в федеральных органах исполнительной власти Российской Федерации, так и в субъектах Российской Федерации имеют одинаковый статус, выполняют одни и те же аварийно-спасательные работы, наделены одинаковыми правами и обязанностями.

Игнатий Орловский, спасатель 1 класса, старший смены ОР №10 ПСО № 204 ГКУ ПСЦ, экс-сотрудник МЧС России:

В Москве расположены несколько подразделений „Центроспаса“ (экипажи по 5 человек), плюс  военный Центр специального назначения „Лидер“: это ещё один экипаж из 5 человек. Все они относятся к МЧС, т.е. имеют федеральное подчинение. Получается, что на 17 млн. населения Москвы по неофициальной статистике или на 11 млн. по официальной статистике приходится всего несколько федеральных спасательных подразделений. Если считать ещё и пожарных Федеральной противопожарной службы, которые тоже относятся к  МЧС России, будет несколько больше.
Если же считать только спасателей, то получается до смешного мало. Однако на эти несколько спасательных подразделений МЧС России приходится 50 муниципальных спасательных подразделений. Работа у всех абсолютно одинаковая. Есть, правда, кое-какие отличия, регламентированные действующим законодательством. В поисках утонувшего трупа экипаж подразделения МЧС, стоящий на Золоторожке, может поехать в Московскую область, а мы, подчиняющиеся Московскому правительству, но базирующиеся в Зеленограде, не можем поехать искать труп в область, потому что не имеем права. Мы отвечаем только за город, т.е. зона нашей работы — это сам город Зеленоград и две большие трассы.

В целом же на территории России согласно реестру аварийно-спасательных формирований, имеют право на аварийно-спасательную деятельность более 400 спасательных служб и формирований (без учёта пожарных частей и формирований ОАО «РЖД»). И из этих служб только чуть более 30 входит непосредственно в МЧС.

Геннадий Васильевич Кабанов, заместитель начальника ГБУ «Пензенский пожарно-спасательный центр», заслуженный спасатель, спасатель международного класса, вице-президент Российского корпуса спасателей:

У меня сохранилась давняя переписка, из которой следует, что первый ответ на обращение в Правительство готовил Александр Жуков. Именно он впервые употребил ту самую злосчастную формулировку «спасатели ПАСФ МЧС России». И вот с тех самых пор она повсеместно и кочует, хотя любому спасателю (в том числе и сотруднику МЧС) понятно, что объективно нагрузка лежит больше на муниципалах, чем на федералах.
Но пенсионный фонд, Конституционный суд и прочие упорно используют именно эту формулировку. Мы пробовали выяснить, на какой пункт какого закона они ссылаются, говоря, что нагрузка у сотрудников МЧС больше. Ответа так и не последовало. Мы задаём вопрос, а в ответ получаем: „она больше и всё“.

Налицо откровенное нежелание вникнуть в законы и проблему, за которыми последует необходимость останавливать огромный неповоротливый бюрократический механизм, заставив его потом крутиться по-другому. Я лично Жукову писал: „Не дай Бог что-то случится с Вами или с Вашей семьей, к Вам приедет команда престарелых спасателей 60-ти лет. Что Вы будете делать? Ответа, разумеется, не последовало…

Согласно одному закону спасателя могут уволить после 15 лет стажа, например, за профнепригодность (фактически за то, что 15 лет, вкалывал, спасал людей), а согласно другому — лишь с 65 лет он начнёт получать общегражданскую пенсию по старости. Т.е. и работать по специальности ему уже нельзя, но и выйти на заслуженный отдых тоже. А чем кормить семью? Ответ напрашивается сам собой: искать другую работу. Но будет ли спасатель вообще способен работать по завершении службы?

Проблема совсем не в том, чтобы во что бы то ни стало получать льготную пенсию, ведь по размерам она такая, что прожить на нее все равно невозможно. Дело в другом: ни один человек не доработает в должности спасателя до 60 лет, а если и дотянет, то толку от него, как от спасателя, уже не будет.

Андрей Владимирович Гаркави, доктор медицинских наук, профессор кафедры травматологии, ортопедии и хирургии катастроф Первого МГМУ им. И.М.Сеченова, спасатель международного класса:

15-летний стаж у спасателей, как правило, достигается к 35 годам. А это тот пороговый возраст, после которого происходит замедление восстановительных реакций организма после интенсивных, а иногда и запредельных нагрузок. Конечно, у разных людей все происходит по-разному, но общая тенденция такова. Поэтому использование таких, преодолевших этот возрастной порог, спасателей на конкретной полевой работе на местности, когда нагрузки могут длиться зачастую несколько дней подряд, практически невозможно.

Даже если человек сохранил хорошую физическую форму и ещё может эффективно работать и сутки, и двое, по всем законам физиологии после наступления истощения организм очень долгое время не восстанавливается в полном объёме. И нагружать такого человека снова и снова может быть просто опасно как для него самого, так и для спасаемых им людей. Рвётся там, где тонко». С физической точки зрения с годами мы теряем ловкость, скорость реакции, координацию, выносливость. Мне сорок и я уже не могу дать фору двадцатипятилетнему парню, пришедшему из армии. И дело не столько в физической нагрузке. Основная проблема — это сильнейший стресс.

Пожарный и спасатель испытывает больший стресс, чем боец спецподразделения.Дело в том, что когда происходит захват объекта террористами, сотрудники спецслужб долго готовятся к его штурму. Изучают планы, разрабатывают тактику и продумывают различные варианты действий и работы команды. И только, когда все подготовят, идут в наступление. Мы же лишены этой возможности. Спасатель и пожарный сталкиваются с ЧС в условиях неопределенности. Мы стоим перед дверью и не знаем, что нас там ждет: агрессивная собака, психически неуравновешенный человек с ружьем, баллон с газом… всё, что угодно. И так каждый раз!

К шестидесяти годам такой работы происходит профессиональное выгорание. 45-50 лет — порог, когда мы должны идти либо в инструкторы, передавать опыт, либо в руководители. Это при условии, что система реабилитации спасателей работает как часы, и мы можем нормально доработать до этого возраста.

Так как же быть людям, которые, отдав здоровье и лучшие годы жизни делу спасения других людей, вдруг остаются ни с чем? Не все из них способны и готовы идти работать дворниками или перепрофилироваться. Да, и правильно ли с точки зрения расходования государственных средств отказываться от применения способностей и знаний таких людей на руководящих или инструкторских должностях?

В Европе и США этот вопрос давно и успешно решен. Пенсионное законодательство США и европейских стран в целом похоже на наше, но везде делаются исключения для представителей опасных профессий, представители которых выходят на пенсию значительно раньше остальных. Выходя на пенсию, спасатели получают достойное финансовое обеспечение, которое позволяет им безбедно существовать. Более того, их опыт и знания пользуются спросом у государства, которое старается по максимуму использовать специалистов, в обучение которых когда-то вложило деньги.

Одни, имея большой управленческий опыт, уходят в командный состав, занимают более высокие посты и, соответственно, получают в итоге более солидную пенсию. Значительное количество бывших пожарных находят себя в преподавательстве (благо система образования за рубежом намного более гибкая, чем у нас), а также подрабатывают стресс-консультантами и консультантами по пожарной безопасности в частных компаниях. Кто-то уходит в структуры, занимающиеся разработками пожарной и спасательной техники.

Вроде бы, всё логично и понятно, однако, у нас в стране подобное применение интеллектуальных кадров вышедших на пенсию специалистов пожарной охраны и спасательной службы, к сожалению, практически отсутствует, а исключения только подтверждают правило: в России нет стройной и понятной системы ротации кадров, нет системы аккумулирования и использования наработанного профессионального опыта. Объясняется это довольно просто.

Во-первых, работодатели крайне неохотно берут к себе в штат пенсионеров. Во-вторых, сама система МЧС России, видимо заботясь о качественном уровне подготовки, предполагает успешное функционирование только развитых и узкоспециализированных структур — как образовательных, так и производственных. Подобный подход не очень стимулирует массовое появление и производителей пожарно-спасательной техники, и негосударственных учебных центров по подготовке пожарных и спасателей. Таким образом, не стимулируется сама возможность потенциального трудоустройства бывших работников пожарных и спасательных служб, имеющих навыки, знания, вынесенные с самых низов службы.

С формальной точки зрения отставные спасатели (а это, как правило, мужчины 35-40 лет или немного старше) могут быть просто выкинуты на улицу, ведь когда они по каким-то причинам не участвуют в оперативных выездах, они становятся сплошной головной болью, ведь их надо содержать, а «изнашиваются» они быстро. Как представитель любой опасной профессии спасатель — продукт скоропортящийся. Получается, что такая ситуация провоцирует спасателей на скрывание проблем со здоровьем, что зачастую порождает коррупцию при прохождении медкомиссий, а это, в свою очередь, приводит к тому, что спасатели работают даже тогда, когда физически уже не способны это делать, работают на износ, работают из последних сил, поскольку государство, опираясь на действующее законодательство, просто не оставляет им другого выхода, лишая честно заработанного ценой собственного здоровья гарантированного пенсионного обеспечения.

Игорь Поливаный, начальник ГБУ Архангельской области «Служба спасения»:

Нам льготная пенсия не положена, так как мы не относимся к МЧС. Наша единственная льгота — это, как и полагается по закону № 173-ФЗ, более ранний выход на пенсию (на 5 лет по сравнению с обычным пенсионным возрастом, так как мы работаем на севере), что, однако, сути вопроса не меняет. Я не думаю, что что-то изменится в лучшую сторону. Скорее, наоборот, списки льготников будут нещадно сокращать, уж слишком большой дефицит пенсионного фонда, а при нынешней экономической ситуации этот дефицит будет только расти. Хотя, ситуация более чем парадоксальная — идёт не реформирование пенсионной системы с целью сделать её более гибкой и логичной, а наоборот, недопущение количественного роста пенсионного контингента с целью сохранения самого Пенсионного Фонда.

Геннадий Васильевич Кабанов:

Пензенская спасательная служба была создана одной из первых в России в 1992 году, поэтому и пенсионный возраст у нас наступил раньше, чем в других регионах. В результате мы и «бодаться» начали первыми.

Всё началось с обращения в Пенсионный фонд, который нас благополучно отфутболил, сказав, что в законе № 173-ФЗ чёрным по белому написано, что вы не являетесь спасателями МЧС, а значит пенсия вам не положена. Потом были поданы иски в суды общей юрисдикции по месту жительства каждого из сотрудников. Кто-то попал к нормальному судье, а кто-то к человеку, который не совсем правильно трактует букву закона. В итоге из общего числа подавших иски выиграло 3 человека, а остальные проиграли.

Почему? Как так может быть? Неужели закон можно трактовать двояко? Затем было обращение в вышестоящий суд — областной. Там ответили, что, дескать, да, вы правы, и мы на вашей стороне, но, увы, ничего сделать не можем. Мы обращались и в Конституционный суд РФ, где нам сказали, что «разрешение вопроса о расширении круга лиц, имеющих право на досрочное назначение трудовой пенсии, за счёт включения в него спасателей профессиональных аварийно-спасательных служб и формирований субъектов Российской Федерации, который заявители фактически ставят перед Конституционным Судом Российской Федерации, является исключительной прерогативой законодателя и не относится к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации».

Простыми словами это означает, что, дескать, данный вопрос не в нашей юрисдикции, этими вопросами занимается Госдума».Однако, несколько лет назад так называемая «чужая юрисдикция» не помешала Конституционному суду вынести постановление по результатам проверки законности некоторых пунктов в № 173-ФЗ, проведенной по фактам обращений граждан и субъектов РФ.

Мне 49 лет, совсем скоро мой стаж достигнет 20 лет, и я имею право выйти на пенсию, только в реальности на пенсию я не уйду, как, впрочем, и никто, будучи в моём положении, не уходит. Люди судятся за получение пенсии, но пока не было ни одного прецедента удовлетворения иска, а уходить на пенсию, а на деле ее не получать — безумие.
Минздравсоцразвития против, Пенсионный фонд тоже, а МЧС через них не прыгнет. Но мы же не по своей вине поменяли подчинение и из федеральных спасателей стали региональными? Нас перевели на баланс республики и убрали приставку „спасформирования в структуре МЧС“. Всего-то убрали волшебные три буквы МЧС, и мы теперь никто. Получается, что с одной стороны мы есть, а с другой — нас как бы и нет. Обращение непосредственно к тогда еще главе МЧС Шойгу тоже ни к чему не привело. Он ответил примерно следующее: «Согласен, есть проблема, дано соответствующее поручение бывшим сотрудникам МЧС, нынешним депутатам Госдумы, те работают, но дело двигается очень медленно».

Последовало обращение к Владимиру Путину как к лидеру партии «Единая Россия» и премьер-министру с просьбой привести два закона в соответствие друг другу. Но Правительство либо на эти письма не отвечало, либо штамповало отписки: «Отсылаем Ваше письмо в Пенсионный фонд» или «с целью устранения противоречия двух ФЗ обращайтесь в Государственную думу РФ». Впрочем, из Госдумы в результате обращения пришёл ответ не лучше: «В Государственной думе РФ не заложен бюджет на рассмотрение Вашего вопроса». И везде красной нитью проходила мысль «ввиду существующих объективных различий и разной суточной загруженности спасателей МЧС и спасателей муниципального подчинения…».

Однако, имея положительный опыт судебных решений, пензенские спасатели решили биться дальше. По их запросу было проведено внесудебное лингвистическое исследование (экспертиза) спорных формулировок, которое установило, что языковые конструкции «в профессиональных аварийно-спасательных службах» и «профессиональных аварийно-спасательных формированиях МЧС России» являются не чем иным как однородными обстоятельствами, разделенными запятой, т.е. в предложении речь идет о двух категориях граждан.

Лингвистическая экспертиза сделала однозначный вывод, что «трудовая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного статьей 7 настоящего Федерального закона, двум группам лиц:

— лицам, проработавшим не менее 15 лет в качестве спасателей в профессиональных аварийно-спасательных службах и участвовавшим в ликвидации чрезвычайных ситуаций, по достижении возраста 40 лет либо независимо от возраста»;

— «лицам, проработавшим не менее 15 лет в качестве спасателей в профессиональных аварийно-спасательных формированиях МЧС России.

Некоторые судьи закон именно так и прочли и утвердили иски трех Пензенских ребят. Эти судьи правильно оценили, что аварийно-спасательные службы любого подчинения (как федерального, так и муниципального) входят в единую государственную систему предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, а значит и разделение их прав в части получения пенсии не имеет под собой никаких оснований. Тем более, если посмотреть первоисточник — №151-ФЗ, то там МЧС вообще ни разу не упоминается. Закон написан не для МЧС, а для спасателей и аварийно-спасательных служб и формирований.

Конституционный суд заявил, что «субъекты Российской Федерации, создавая свои профессиональные аварийно-спасательные службы и формирования, вправе за счёт средств собственного бюджета предусматривать для соответствующих категорий спасателей дополнительные гарантии пенсионного обеспечения, что прямо вытекает из статьи 20 Федерального закона „Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей“, согласно которой финансовое обеспечение прав и гарантий профессиональных спасателей аварийно-спасательных служб и формирований, созданных органами исполнительной власти субъекта Российской Федерации, является расходным обязательством субъекта Российской Федерации».

Иначе говоря, ничто не мешает законодательным органам на местах устанавливать собственные нормы, уточняющие федеральное законодательство, что кое-где и было сделано: например, в Казани, а пару месяцев назад — в Курске. Там приняли решение ежемесячно выплачивать спасателям местного (т.е. регионального) подчинения денежные средства в объёме пенсии до тех пор, пока людям не исполнится 65 лет, когда они начнут получать пенсию по старости на общих основаниях.

Но следует обратить внимание на то, что выплачиваются деньги, но не выравнивается статус, т.е. люди получают некую доплату, которая равняется сумме той самой пенсии, однако при этом ещё не становятся пенсионерами, но уже не являются спасателями. Говорят, вероятность появления подобной региональной нормы существует и в Москве, и что Мосгордума имеет право установить спасателям добавку к пенсии, но не определены ни механизмы, ни фонды, откуда эти деньги возьмутся, ни кому это положено. Поэтому такая вероятность, увы, из разряда гипотетических возможностей.

Поскольку государство отказывается решать проблему, а чиновники на местах всячески от неё открещиваются, спасатели, к сожалению, вынуждены сами отстаивать свои права. И идти на крайние меры. В настоящий момент готовится коллективный иск в Страсбургский суд: спасатели против Российской Федерации, хотя звучит это очень неправильно! Безусловно, если дело дойдет до суда, информация об отношении к определенной группе спасателей нашей стране будет, мягко говоря, некстати.

Страсбургский суд — перспектива, возможно, очень отдалённая. Уже сейчас очевидно, что самим спасателям себя не спасти. На настоящий момент в пенсионном обеспечении нуждаются около пятисот спасателей-ветеранов, стоявших у истоков создания спасательной службы в России. Однако с каждым годом и даже месяцем это число будет множиться, проблема будет накапливаться как снежный ком, пока ситуация не выйдет из-под контроля.

Именно сейчас необходима всесторонняя поддержка общественности. категорически необходима помощь профильных общественных организаций и публичных деятелей, медийных персон и простых людей, способных организовать обсуждение проблемы на просторах рунета, с которым, как показывает практика, в последнее время власть всё больше считается.

Ведь по большому счету эта проблема имеет отношение ко всему обществу, а не только к спасателям. Ведь, если им не помочь , то очень скоро некому будет спасать вас.