Lisovsky78

Еще не было даже и мысли о существовании ядерной бомбы, а мир потряс самый мощный взрыв обычной взрывчатки, не уступающий по разрушениям Хиросиме и Нагасаки вместе взятым. Это произошло 6 декабря 1917 года в порту Галифакс, Канада. Впрочем, о порте и городе Галифакс после этого события говорить можно было очень условно... Вот как это было.

Французский грузовой пароход “Монблан” был построен на английской верфи Рейлтона Диксона в Мидлсборо в 1899 году. Двухмачтовое судно имело вместимость 3121 регистровую тонну, его длина составляла 97,5 метра, ширина — 13,6, осадка — 4,6 метра. Когда началась первая мировая война, «Монблан» купила французская судоходная фирма «Компани дженерал трансатлантик». Адмиралтейство, по закону военного времени, приняло судно в свое распоряжение. В ноябре 1917 года вспомогательный транспорт “Монблан” загрузился в порту Нью-Йорк различными взрывчатыми веществами, суммарная мощность которых превышала три тысячи тонн тротилового эквивалента. Кроме того на борту парохода находилось топливо для танков – бензол в бочках.

5 декабря 1917 года “Монблан” прибыл в Галифакс. Капитан парохода Ле Медэк получил указания береговой охраны встать на якорь и дожидаться утра, а с рассветом 6 числа войти в гавань для разгрузки. О характере груза, находившегося в трюмах парохода знали лишь немногие – война и секретность... В это же время рассвета дожидался и норвежский пароход “Имо”, только это судно уже загрузилось и намеревалось покинуть гавань. Судьбой этим двум пароходам было назначено встретиться...

Утром 6 декабря капитан “Монблана” получил разрешение на вход в гавань. Утро выдалось ясным и морозным. “Монблан” обменивался приветственными гудками со стоящими в порту судами, когда вахта заметила идущий наперерез неизвестный пароход - “Имо”. Был подан предупреждающий сигнал и предприняты маневры уклонения вправо. По правилам судоходства, “Имо” должен был также отвернуть вправо, но вместо этого норвежский пароход выполнил поворот влево. Как выяснилось, не имея связи между собой, капитаны двух судов выполняли прямо противоположные действия! В результате этой неразберихи “Имо” таранил “Монблан” в районе первого трюма. Стальной форштевень норвежского парохода более чем на три метра углубился в борт “Монблана”. Капитан “Монблана” застыл в ужасе: вот-вот должен был последовать взрыв.

Из воспоминаний капитана Ле Медэка:
“Удар был очень сильным и каким-то вязким, корпус судна сотрясло, в рубке сорвало с креплений секстан. Я в этот момент как будто застыл, ведь в трюме, куда ударил нос парохода, взрывчатка. Каждую секунду должен был прозвучать взрыв, означавший смерть для всех нас – и для большинства жителей города. Но взрыва все не было.”

Взрыва не произошло, но загорелся бензол из расположенных на палубе бочек. “Имо” дал задний ход, чтобы вырваться из пробоины, при этом возникло множество искр, воспламенивших вытекающее горючее. Пожар моментально распространился на большой площади. Столб дыма поднялся над пароходом на 100 метров. Ручные огнетушители оказались бессильны, а пожарные рожки находились в носовой части судна, за непреодолимой огненной завесой. Капитан, видя, что потушить огонь невозможно, отдал приказ команде покинуть судно, но до этого служащий береговой лоцманской службы попросил его дать машине полный ход и направить “Монблан” в открытое море, подальше от города и порта. Увы, Ле Медэк либо не расслышал его, либо сделал вид, что не расслышал.

(продолжение внутри)

На днях дело было. Попросил шеф заскочить в гипермаркет и купить там штук 50 коробочек конфет определенного сорта – на подарки «особо уважаемым» клиентам к Новому году. (Сейчас поймете, почему кавычки) Скоро традиционный корпоратив, а он «зашивается», а тут вроде как товар со скидкой. Мне не сложно, тем более, машина не моя, рабочая, «заскочил». В результате узнал много полезного.

В маркете все как всегда перед праздниками – толпа обезумевших орков сносит все с прилавков. Е-мое, почти месяц до «дня Икс», магазины работают даже вечером 31 декабря – в чем проблема? Но нет, всем надо закупиться заранее. А вдруг война или другое какое мероприятие (с)? И всюду, всюду стоят эти кошмарные пирамиды с огромадными надписями СКИДКА и СУПЕРЦЕНА, к которым не зарастет народная тропа. И ладно бы это брали нищие пенсионеры!

Искомые конфеты нашел быстро. Что-то подсказало перевернуть коробку и глянуть дату изготовления. 30 ДЕКАБРЯ 2012 ГОДА. Срок годности – 24 месяца. Схватил вторую – то же самое. Третью – то же самое. В соседней стопке нашлись помоложе – 11 января 2013 года. Свежачок-с. Формально, конфеты еще вполне годные, но…

Тетка в дорогом даже на вид пальто начала нагружать тележку этими конфетами. Я негромко произнес, ни к кому особо не обращаясь: «А срок годности-то кончается…» Тетка дико на меня посмотрела, кинула в тележку еще пару коробок и умчалась вдаль по бесконечным коридорам гипермаркета.

Не, ну я даже шефу позвонил – в смысле, брать или не брать. Угадайте, что услышал в трубке? Кто сказал «Бери, главное – по дешевке!» - молодцы. Угадали. Никогда не ходил на корпоративы – как выяснилось, правильно поступал. Хрен его знает, что там еще было закуплено по тому же принципу. Теперь еще и на съедобных «подарках» от фирмы придется изучать срок годности.

Меня как-то ломало всегда дарить г… Всегда старался найти шоколадку или конфеты посвежее и получше. Может потому, что дарил не случайным людям, не по обязанности? Короче, кто-то это знал и так, а кто не знал – мой вам совет: смотрите, что вам дарят. Вдруг какую-нибудь тухлятину?

Сегодня информация о трагедии в поселке Капрун уже частично удалена из Интернета. Оно и понятно – туристические компании и горнолыжные курорты не желают пугать потенциальных клиентов. Но кто поручится, что подобное не повторится вновь? Вряд ли все владельцы такого бизнеса потратились после 2000 года на серьезные реконструкции своего оборудования – ведь это миллионы евро…

Справка:
Город Капрун, федеральная земля Зальцбург, Австрия. Курорт Капрун считается одним из самых популярных и известных австрийских горнолыжных центров. Место проведения международных и национальных чемпионатов по горным лыжам и сноуборду.

11 ноября 2000 года ничем не отличалось от других дней. Группа туристов (167 человек) находилась на станции фуникулера, бывшего гордостью курорта. Стоимость услуг фуникулера составляла 300 крон (примерно 500 рублей), зато этот поезд, парящий над бездной на ажурных фермах, слыл комфортным и безопасным. Подъем на одну и самых популярных вершин – гору Китцштайнхорн – занимал всего девять минут, зато виды отсюда открывались просто сказочные. Но на пути вагонов был еще и туннель, ведущий к станции Капрун…

Кристль Чаллис, вдова погибшего инструктора Кевина Чаллиса:
«Говорят, мой муж погиб как герой. Он вполне мог выбраться, но замешкался, помогая маленькому мальчику из своей группы. Их тела нашли вместе! Совсем недавно Кевин уже был на волосок от гибели. Вместе с 11 коллегами-инструкторами он должен был участвовать в квалификационных экзаменах. В последний момент Кевин поддался на уговоры своего приятеля и уступил ему свою очередь, решив сдавать экзамен в другой день. Все 12 инструкторов погибли под лавиной. Возможно, просто пришло его время уйти?!»

По основной версии легковоспламеняющаяся жидкость (масло) попала на неисправный отопитель кабины машиниста фуникулера. Вспыхнул огонь. Машинист растерялся, а потом уже поздно было хвататься за огнетушитель. Пожар начался, когда вагоны еще проплывали над пропастью, поэтому покинуть их было невозможно. Да и двери их можно было открыть лишь снаружи – понятная предосторожность при таком маршруте. Дым начал постепенно заполнять вагоны, а поезд все еще ехал в сторону туннеля. Пройдя по нему всего 600 метров, поезд встал – лопнула тормозная магистраль. С этого мгновения секунды жизни туристов были сочтены.

Спаслась лишь небольшая группа пассажиров – всего 12 человек. Эти люди разбили стекла в вагоне при помощи швабры и бросились вниз по туннелю. Пройдя 600 метров, они оказались на краю пропасти. Здесь их и нашли спасатели – практически невредимыми. Остальные же, оказавшись в темноте (перебило главный питающий кабель), запаниковали. Кто-то первым закричал, что видит лестницу, ведущую вверх. Этот крик слышали те, кто ушел вниз, и было уже засомневались в правильности своего решения. Потом гул пламени перекрыл все звуки. Загорелись пластиковые полы, расплавленный пластик потек в туннель, выделяя ядовитый дым… Люди начали задыхаться.

Восьмилетняя Шобхан Чаллис ждала своего отца – инструктора горнолыжников, находящегося в составе. Стоя на верхней площадке фуникулерной дороги, Шобхан не отрываясь смотрела в туннель, стараясь не пропустить момент, когда появится очередной поезд. Она не сразу поняла, в чем дело, когда из туннеля повалил отвратительный черный дым. Больше своего отца она не видела…

В это время наверху, на станции, увидели сочащийся из туннеля дымок. И разумеется, поспешили выяснить, что происходит. Открытые двери дали огню то, в чем он нуждался – воздух. Эффект дымовой трубы создал в туннеле колоссальную тягу – скорость распространения дыма достигала 144 км/ч. Спасавшиеся пассажиры так быстро передвигаться не могли. Все 155 погибли, либо еще в вагонах, которые горели как спички, либо задохнувшись на расстоянии нескольких десятков метров от них. Далеко не ушел никто. Спасать было практически некого…

Торстен Градлер, тот, кого многие из двенадцати выживших готовы носить на руках до конца жизни:
«Никогда не собирался быть героем… Как только состав вошел в туннель, начался кошмар. Сразу же кто-то в нашем вагоне сказал, что видит пламя. Мы смотрели друг на друга, на лицах у всех было написано непонимание, потом оно сменилось настоящим ужасом. Двери вагона не открывались. Несколько молодых людей попытались открыть их лыжными палками, но у них ничего не получилось. Я понял, в каком жутком положении мы оказались — запертые в последнем вагоне, без связи с машинистом. Люди начали задыхаться от дыма, а пламя становилось все больше и больше. Это была настоящая адова печь! Наконец, кому-то из пассажиров с помощью горнолыжного ботинка удалось разбить стекло бокового окна вагона. Именно тогда я и понял, что надо бороться за жизнь...»

Именно Торстен первым закричал, что бежать нужно вниз, а не вверх. Он был знаком с эффектом каминной трубы и понимал, куда пойдет дым. Увы, послушались его немногие. Зато те, кто пошел с ним, выжили. Сам Торстен споткнулся и упал, повредив ногу, но сумел добраться до нижнего края туннеля. Он оказался среди выживших единственным раненым.

Температура в горящем туннеле была столь высока, что тела погибших не подлежали опознанию. Чтобы установить личности жертв пожара, пришлось прибегнуть к ДНК-экспертизе. Родственники (многие из которых находились рядом с туннелем, но ничем не могли помочь) смогли забрать останки лишь спустя многие месяцы после трагедии.

Сегодня курорт Капрун вновь функционирует, что и неудивительно: прошло девять лет. Вот только туристы все больше пользуются обычной канатной дорогой, проложенной после катастрофы рядом с фуникулером. Слишком мрачная слава у этого поезда и туннеля… Кстати, неизвестно, пересмотрели ли производители таких вагонов свое отношение к огнестойкости материалов? Ведь, по официальным данным, на момент пожара пластик, из которого они были изготовлены, не мог гореть! В реальности вышло иначе.

(подготовлено для сайта «Планета катастроф» в 2009 году, картинка внутри)

“Старожилы рассказывают, что в тот злополучный день за городом, с той стороны полуострова, где Малабарские Холмы, на полу своей хижины сидел старый сапожник-индиец... Вдруг крыша хижины дрогнула, и у ног старика воткнулся в землю, как ему показалось, кирпич. Старик схватился за “кирпич” и обжег руку. Это был раскаленный слиток золота весом 22 кг, один из 155, которые были рассеяны взрывом, когда на воздух взлетел английский пароход "Форт Стайкин". Позже, узнав в чем дело, честный сапожник сдал слиток портовым властям. Остальные слитки не были найдены. - Что там золотой слиток! - скажут вам индийцы. Трехтонный якорь взорвавшегося парохода рухнул на судно, которое стояло в километре от места взрыва... “ (Л. Скрягин “Смерч над пирсом”)

На фоне событий Второй мировой это происшествие осталось почти незамеченным. Но только не для жителей Бомбея. Для них оно стало одной из важнейших точек в истории. Долго еще старики, рассказывая приезжим о городе, говорили: “Это было до Взрыва” или “Это случилось через пять лет после Взрыва”. Взрыв действительно был страшным. Но по порядку.

Английский грузовой пароход "Форт Стайкин", построенный в Канаде в 1942 г., - транспортное судно военного времени проекта “Либерти” - имел вместимость чуть больше 7000 рег. т, длину 140 и ширину 19 м, паровую машину в 500 л. с. На борту парохода было установлено оборонительное вооружение, как и на большинстве военных транспортов того времени. 12 апреля 1944 года “Форт Стайкин” вошел в порт Бомбей и ошвартовался у пирса №1 дока Виктория. Капитан парохода прибыл в управление порта и предъявил секретное предписание, согласно которому судно было необходимо срочно разгрузить: на борту, помимо хлопка, серы и каучука (само по себе “неплохое” сочетание) находилось около полутора тысяч тонн взрывчатых веществ, в том числе ТНТ, а также золото в слитках. Легко сказать “срочно” - местные докеры спешить отнюдь не любили. В итоге разгрузку парохода начали только 14 апреля.

До обеда шла выгрузка взрывчатки и хлопка из трюма №2. Успели переправить на берег лишь часть груза. В 13.30 работы возобновились после обеденного перерыва, но вскоре один из докеров-индусов прибежал к помощнику капитана с сообщением, что из трюма №2 поднимается дымок. На пароходе сыграли пожарную тревогу, команда начала раскатывать пожарные рукава, а помощник бросился на берег – звонить в управление порта. Сообщение о пожаре поступило диспетчеру в 14.16, и он немедленно направил к пирсу №1 две машины. Пожарные прибыли на место в 14.23 и немедленно принялись заливать водой то, что им казалось очагом пожара. Вскоре приехал в порт и полковник Сандлерс, начальник противопожарной службы порта Бомбей.

Капитан “Форт Стайкина” сделал страшную ошибку: принял разрастающийся пожар в трюме парохода за обычное самовозгорание хлопка, губительное в эпоху деревянных парусников, но не страшное для стальных пароходов. Об этом он и сообщил Сандлерсу. При этом точное место возгорания пожарным никто не удосужился сообщить, поэтому тушили, как говорится, “по площадям” - вода постепенно заполняла трюм, горящие кипы хлопка начали всплывать вверх, к стеллажам со взрывчаткой... Спустя полчаса Сандлерс вызвал на помощь еще восемь пожарных машин. Теперь огонь заливали с еще большей энергией, а он, казалось, только сильнее разрастался от льющейся воды. Вода, текущая по палубе, закипала под ногами пожарных.

Около 15 часов на левом борту парохода появилось огромное вишневое пятно – пожар уходил вглубь судна. Теперь, чтобы потушить его, необходимо было вскрыть обшивку снаружи, но чем? Единственный газорезочный аппарат в порту оказался неисправен. Сандлерс размышлял, что еще можно предпринять. Из ситуации было два выхода: попытаться вывести “Форт Стайкин” из порта на внешний рейд (на что уже не оставалось времени) либо затопить прямо у пирса. Мешали чиновники портового управления, дававшие противоречивые советы, мешал капитан, не желавший расставаться с судном. А драгоценные минуты утекали.

Тем временем в порту кипела жизнь: разгружались и загружались пароходы, сновали грузчики, выполняли свою работу буксиры. Никто и понятия не имел, что же происходит на борту “Форт Стайкина”. Ну горит, ну и что такого? Хлопок часто загорается и трудно тушится – значит, не повезло капитану очередного “погорельца”. Если бы хоть кто-то поднял тревогу и объявил эвакуацию... Ведь “Форт Стайкин” представлял сейчас из себя гигантскую бомбу с догорающим фитилем!
(продолжение и архивные фото в комментариях)