Kozlovred

В апреле 1980 года в Лондоне группа террористов ворвалась в посольство Ирана и захватила 26 заложников. Руководство Великобритании не стало идти преступникам на уступки, а решило привлечь к освобождению гражданских спецназ. Уже через час после захвата к зданию посольства прибыло 60 бойцов SAS. В течение пяти дней специалисты подразделения старались по одному «выманить» у террористов заложников, а 5 мая 1980 года, когда переговоры зашли в тупик, спецназ произвёл молниеносный захват. События тех дней освещались всеми мировыми СМИ, а телеканал BBC вёл прямую трансляцию штурма. Именно тогда широкой публике стало известно об уникальном британском спецподразделении, которое и по сей день считается одним из лучших. Однако создано спецподразделение SAS было задолго до лондонских событий, во время Второй мировой войны, а у его истоков стояло уникальное иррегулярное подразделение «Личная армия Попского» во главе с Владимиром Пеняковым.

Родился один из основателей британского спецназа в семье русского учёного и предпринимателя Дмитрия Пенякова в Бельгии в 1897 году. За три года до этого Пенякова-старшего крупная французская компания пригласила выдающегося металлурга для строительства нескольких заводов. К моменту рождения сына семья уже успела обосноваться в Бельгии и приняла решение не возвращаться в Россию, где всё агрессивнее проявлялись революционные настроения. Чтобы вписать своих детей в европейское общество Пеняковы сделали упор на их образовании, особое место отводилось языку. Так, с подачи родителей, в 1914 году Владимир Пеняков оказался в Кембриджском университете, где он должен был постигать не только азы инженерии, но и обзавестись идеальным английским акцентом.

Но у юного Пенякова был свой взгляд на мир. Несмотря на все попытки родителей «обританить» сына, Владимир гордился своим происхождением. Так, он на отрез отказывался менять имя, хотя и французы, и немцы, и англичане испытывали немалые сложности при его произношении. Не вышла задумка и с «лондонским говором». Молодой человек был чрезвычайно талантлив и после Кембриджа уже свободно общался и на английском, и на французском, и, конечно же, на русском. Только вот с акцентом испытывал некоторые проблемы, особенно с британским – все, кто с ним общался отмечали, что он как-будто говорит сразу на всех ему известных языках. Лондонского денди из него тоже не вышло – званые ужины, романтические приключения и развлечения столичной молодёжи его тоже не прельщали – молодого человека одолевала жажда приключений.

Вполне возможно, что именно усталость от городской суеты подтолкнула Пенякова в начале Первой мировой записаться добровольцем во французскую армию. В окопной войне юноша проявил себя хорошим солдатом, но так и не смог найти того, что искал. После войны он ещё несколько раз попытался устроить свою жизнь в Европе но ему не сиделось на месте. Тогда он принял решение эмигрировать в Египет, представлявшийся в те годы европейцам настоящей страной загадок.

По приезду в Каир молодой романтик несколько сник. В древнем городе британцы занимались те же, чем и дома – играли в карты, плели любовные интриги и вели светские беседы. Владимир устроился инженером на сахарную фабрику, а в свободное от работы время стал выбираться в глубь страны. Сперва поступил в лётную школу, но полёты над пустыней ему быстро наскучили, а в своих мемуарах он сравнил их с управлением трамваем. Следующим увлечением стали морские походы под парусом, но и это было для него слишком размеренно. Казалось бы, юный романтик уже окончательно смирился с тем, что все приключения в мире давно закончились. Дело дошло до того, что он даже женился и у него родились две дочери. Примечательно, что назвал он их Ольга и Анна, что ещё раз показывает его гордость своим русским происхождением.

Примерно в это же время он знакомится с майором Багнолде, который в корне меняет жизнь почти смирившегося с безысходностью отца семейства. Дело в том, что майор с группой энтузиастов проводил караваны через бескрайнюю пустыню, только не на верблюдах, а на автомобилях. Эта идея моментально заражает Пенякова и он принимается саморучно переделывать свой старенький Ford A в «корабль пустыни», попутно изучая астрономию и ориентирование по звёздам. Как только самодельный вездеход был закончен, Владимир отправился навстречу неизвестности. Он неделями пропадал в пустыне, что в итоге сказалось на отношениях в семье, а вскоре и к разводу.

В 1939 году разразилась Вторая мировая война, а итальянские и немецкие войска двинулись на Египет. Пеняков моментально принял решение вступить в армию, только вот подданства чопорной Британии он так и не получил. В связи с этим энтузиаста отправили в Ливийский арабский легион, состоящий преимущественно из местных и дезертировавших итальянцев. По понятным причинам в бой такой контингент не посылали, а солдат назначали на караулы в глубоком тылу. Разве могло это устроить неугомонного русского?

Как только Владимир понял, что фронт легиону не светит, он отправил командованию письмо с предложением создать уникальное подразделение, которое будет в глубоком тылу немцев вести диверсионную деятельность. То есть заниматься любимым русским делом – партизанить. Одна была загвоздка, ведь лесов в пустыне нет. И вместо незаметности Пеняков предложил использовать скорость – налёты и разведка верхом на автомобилях. Не дожидаясь ответа он стал готовить добровольцев, которые тоже не жаждали отсиживаться в тылу. Полтора года шла яростная переписка Пенякова с генералами, которые в итоге сдались и дали добро на эксперимент. В начале 1942 года 25 «муджахидов» во главе с Владимиром Пеняковым на кустарно переделанных автомобилях отправились в свой первый рейд. Почти полгода они «шерстили» тылы врага, собирая разведданные, совершая освободительные набеги на лагеря военнопленных и уничтожая линии снабжения. А по возвращении Пеняков узнал, что почти сразу после отъезда его отряд официально был расформирован.

Вновь началась «бумажная война». Будучи уверенным в собственной победе русский диверсант приступил к тренировке новой группы, в которую уже рвались солдаты со всего Египта. Понимали правоту Пенякова и его непосредственные командиры, которые передали группе новые джипы «Виллис», которые куда больше подходили для войны, чем его старенький Ford A.

Воодушевлённые таким доверием бойцы незамедлительно принялись «тюнинговать» драгоценные новинки. На автомобили устанавливалось по два пулемёта – один под винтовочный патрон, а второй – «Браунинг» 12,7 мм. К первому полагалось 6 тысяч патронов, ко второму – одна тысяча. Фактически только это занимало весь кузов машины, которая была рассчитана на 250 кг полезной нагрузки. Остальное же – палатки, одежда, оружие, взрывчатка, канистры с маслом, водой и топливом, провиант и многое другое крепилось на капоте, крыльях и бортах многострадального «Виллиса». Сейчас примерно так же выглядят пикапы боевиков в Сирии, которые явно «подсмотрели» тактику пустынной войны у тех самых британцев.

Проблема с расформированием разрешилась довольно быстро, потому как британское командование тоже интересовалось такой нестандартной диверсионной тактикой. Новое подразделение получило название «Истребительный отряд дальнего действия №1». Его приписали к разведывательному ведомству SAS, которое уже успело организовать своих «автомобильных партизан» - «Пустынную группу дальнего действия». Именно два этих подразделения и легли в основу современного британского спецназа.

В то же время убеждённый в свой русскости Владимир Пеняков получил своё прозвище – Сэм Попский. Второй «отряд дальнего действия» почти целиком состоял из новозеландцев, для которых русское имя было сущей тарабарщиной. Между собой они называли его Попский, в честь героя популярного тогда комикса Сэма Попского – колоритного большевика из СССР. Пенякову такое сравнение понравилось и вскоре он стал пользоваться прозвищем как позывным.

Новоявленный Попский совершал дерзкие налёты на тылы противника вместе со своей ватагой, в которую брали только добровольцев. Командир не делил добровольцев по каким либо признакам, поэтому у него служили и дезертировавшие немцы, и итальянцы-коммунисты, бежавшие от фашизма у себя на родине, и чопорные англичане, и местные арабы. Во время одного из брифингов руководитель спецоперациями генерал Джон Хэккет в шутку назвал этот партизанский отряд «Личной армией Попского». Шутка оказалось столь меткой, что прозвище моментально приклеилось к подразделению. А сами партизаны и не были против – вскоре на их униформе появились шевроны с аббревиатурой PPA - Popski’s private army.

Армия Попского стала настоящей грозой Сахары. Одним из самых дерзких побед партизан стало уничтожение крупного аэродрома с полусотней самолётов. Послы победы в Северной Африке отряд перебросили в Италию, где ватага пополнилась ещё двумя колоритными персонажами. В отличие от пустыни, в Италии вольной армии Попского приходилось координировать свои действия с другими частями, что часто приводило к ссоре командира с тыловиками. После одной из таких сцен Владимир Пеняков увлечённо материл на чём свет стоит всё высшее руководство. В этот момент к нему подошло два оборванца и заговорили с ним по-русски, прося помочь им вернуться обратно в СССР. Оказалось, что это были двое пленных красноармейцев, бежавших из лагеря в Северной Италии. Узнав о высадке союзников на юге, они решились на побег и пробивались к американцам, когда нечаянно услышали родную речь. Разговорившись Попский позвал и их в свою личную армию, решив что так им будет быстрее добраться до дома, а красноармейцы были только рады такому повороту и с радостью согласились на приглашение. Победу «Личная армия Попского» встретила уже в Австрии.

Так зародилась гроза Сахары – 78 разношёрстых отчаянных вояк во главе с невысоким упитанным близоруким сорокалетним русским мечтателем родом из Бельгии, с комическим прозвищем и не менее комическим акцентом. Они не просто прошли всю войну, но успели повоевать и в бескрайней раскалённой Сахаре, и в снежных Альпах. Они всегда были на острие атаки, но врагу ни разу не удалось поймать их. Именно эти люди стояли у истоков одного из лучших современных подразделений спецназа.

После окончания войны Владимир Пеняков женился на Памеле Фирт и принялся за написание мемуаров, но в 1951 году ему диагностировали рак мозга, от которого герой, прошедший мясорубку двух мировых войн скончался. Молодая вдова вскоре вышла за Тома Мэтьюса, директора журнала Time. Она скончалась в 2005 году. И когда было зачитано завещание оказалось, что Памела пожелала быть похороненной рядом со своим первым мужем, легендарным Сэмом Попским.

https://inforeactor.ru/63115-lichnaya-armiya-popskogo-russka...

Звание Героя Советского Союза являлось высшей степенью отличия военнослужащих, совершивших выдающиеся подвиги во время боевых действий. Обладателей этого великого звания можно узнать по Золотой Звезде, приколотой на левой стороне мундира. Однако в годы СССР награда не всегда находила своего героя. Нередко представления к награждению Золотой Звездой оставались без ответа по самым различным причинам, обычно это было связано с тем, что подвиги совершались во время секретных операций, а к биографиям Героев СССР всегда было приковано пристальное внимание общественности.

Особенно много «забытых» героев было во время Афганской войны, где своеобразным аналогом медали Золотой Звезды стал Орден Красной Звезды. Нередко операции в этом регионе проводились в ситуации строжайшей секретности, поэтому командование предпочитало обходиться не столь громкими награждениями. Первая Красная Звезда давалась всем «афганцам», получившим в боях тяжёлые ранения, а вот остальными награждались бойцы только за особые заслуги. Среди военнослужащих даже сложилась такое мнение, что три Ордена приравнивались к званию Героя. Справедливости ради стоит заметить, что за всё время звания Героя СССР удостоились 12 тысяч человек, а трижды награждены Красной Звездой немногим более тысячи солдат.

Одним из таких трёхзвёздных героев стал капитан спецназа ГРУ минчанин Олег Якута. Ранее мы рассказывали об «Асадабадских егерях», 334-ом отдельном отряде специального назначения ГРУ. После того, как первая же крупная операция батальона обернулась трагедией, судьба отряда была неопределённа. Поднять боевой дух и подготовить солдат к боевым действиям в сложной афганской обстановке был призван Майор Григорий Быков, который взял с собой на новое назначение молодого лейтенанта Олега Якуту, который только-только прибыл в Афганистан. Якута на тот момент не имел ещё никакого боевого опыта, но Быков был уверен, что молодой и жизнерадостный лейтенант ещё покажет себя. И не ошибся.

По прибытии в 334-й ООСпН Быков всерьёз взялся за боевую подготовку личного состава. Методы были крайне жёсткими, но сложная обстановка требовала от его работы идеальных результатов. Сослуживцы вспоминали, что у майора напрочь отсутствовало чувство преподавательского такта. В то же время жизнерадостный и оптимистичный лейтенант Якута был его противоположностью. Он легко находил контакт с солдатами и высоко ценил благоприятную обстановку в коллективе. В то же время Якуте уже давелось поработать с Быковым и он прекрасно знал, что «дикий» майор жёсток исключительно потому, что искренне желал, чтобы каждый его солдат вернулся домой живым и невредимым. Таким образом Якута стал связующим звеном между солдатами и командиром. И умело пользовался сложившейся ситуацией – имея в своём распоряжении подготовленных по высшему разряду спецназовцев Якута смог в полной мере раскрыть свой уникальный тактический талант.

Боевая карьера Олега Якуты началась с руководства группой, чьей задачей была зачистка обнаруженных разведкой оружейных складов «душманов». Эти операции неизменно оканчивались успехом и главным фактором такой результативности командиры считали именно талант Якуты. Отмечалось, что лейтенант даже проведение «рядовых» атак всегда тщательно планировал, при этом старался всегда действовать нестандартно, что мешало моджахедам просчитывать действия спецназа.

На этом месте лейтенант и получил свою первую Красную Звезду. В начале декабря 1985 года в высокогорном районе провинции Кунар был обнаружен небольшой укрепрайон моджахедов, состоявший из нескольких лагерей боевиков. Для ликвидации этого укрепрайона были стянуты несколько групп спецназа, которые должны были одновременно ударить по объектам. Среди них была и уже прославленная группа Якуты. Однако в ходе боя выяснилось, что разведка ошиблась, и укрепрайон оказался настоящим сосредоточением банд боевиков. В самом начале одна из групп попала в засаду, боевиков, которые уже готовы были поглумиться над телами советских спецназовцев. Но, услышав по рации призыв о срочной помощи Якута не продолжил уже начавшееся общее отступление, а вместе с соратниками бросился на помощь. Боевики численно многократно превосходили даже две группы спецназа, но Якута со спецназем столь дерзко вклинился в позиции боевиков, что те решили, будто идёт крупная войсковая операция и предпочли отступить. Только спустя какое-то время они поняли, что напала на них горстка бойцов, но было поздно – группа Якуты уже эвакуировалась вместе с ранеными и погибшими солдатами из второй группы. В том скоротечном бою лейтенант сам получил два серьёзных ранения, но до последнего продолжал командовать боем.

После выздоровления командира группу Якуты перепрофилировали – теперь она должна была похищать полевых командиров, иностранных «советников» и других ценных персон. Эта работа далась ему так же легко. Практически каждый боевой выход давал свои результаты и командование в полном объёме получало данные обо всех передвижениях моджахедов в Кунаре и соседних провинциях. В этой роли он отметился тем, что нередко боевики захватывались вообще без боя. За время, проведённое в Афганистане Якута хорошо изучил местные обычаи и легко находил общий язык со своими афганскими коллегами. Благодаря этому местные жители легко шли с ним на контакт и нередко выдавали местных «партизан». За эти заслуги на груди спецназовца засверкала вторая Звезда.

Оценив такой подход к делу, в августе 1986 года командование назначило лейтенанта командиром разведки «Асадабадских егерей». Эта работа была целиком связана с агентурной работой, но, по свидетельствам сослуживцев, Якута всегда пользовался случаем, если подворачивалась возможность лично поучаствовать в боевой операции. И на этом месте Якута выкладывался на все 100%, за что и получил третью Звезду. Но главный подвиг Якуты был ещё впереди.

Ещё весной 1985 года в Нуристане была проведена крупная боевая операция, однако сразу после её окончания район вновь заполонили бандиты. Фактически под контролем афганских правительственных сил оставался только городок Биркот, окрестности же кишели боевиками. По данным разведки, руководил 3 тысячами моджахедов полевой командир Сарвархан. Эта банда контролировала сразу несколько перевалочных пунктов, через которые следовали караваны с оружием. Силы «Асадабадских егерей» должны были эти пункты уничтожить.

Для этого в Биркот под видом афганских беженцев было заброшено пять разводчиков, возглавлял которых Якута. Их задачей было обнаружение банд Сарвархана и в дальнейшем их уничтожение силами спецназа и афганских подразделений из Биркота.

Но так сложилось, что в это же время ЦРУ имело свои планы на Нуристан. Оно планировало ввести с территории Пакистана дополнительные силы моджахедов, после чего местные «власти» провозгласили бы независимость Нуристана и попросили о военной помощи Пакистан. Естественно, что последний бы с радостью согласился, а «мировое сообщество» признало бы новую страну. Таким образом удалось бы сохранить наиболее удобные пути для оружейных караванов. Столицей нового государства планировалось сделать Биркот. Буквально спустя несколько дней после прибытия советских разведчиков в город к нему подступили моджахеды Сарвархана.

Первый же сокрушительный удар обратил в бегство два из трёх батальонов афганских погранвойск, дислоцированных в городе. Однако, видя безнадёжность положения, руководство третьим батальоном взял на себя лейтенант Якута. Благодаря самоотверженности и тактическому таланту советского спецназовца первый штурм был отбит. Лейтенант предложил укрыться в местной старой крепости, на оборону которой только и оставались силы. Трое суток афганцы во главе с советским лейтенантом отбивали атаки боевиков. За это время советские солдаты сумели даже сделать несколько вылазок для минирования подступов к последнему оплоту. Только на четвёртый день из-за гор появилось двадцать транспортных вертолётов с президентскими коммандос на борту, самыми боеспособными силами Афганистана. Совместно с остатками гарнизона они зачистили город и отбросили моджахедов обратно в Пакистан.

За руководство обороной города и срыв столь грандиозной операции «вероятного противника» командование представила Олега Якуту к званию Героя Советского Союза. Однако в кабинетах решили, что спецназовец и так уже увешан орденами и ограничились ещё одним – Орденом Красного Знамени.

https://inforeactor.ru/59915-zabyty-podvigi-specnaza-gru-sam...

Окончание 2016 года ознаменовалось довольно таки неприятным событием – гибелью российского палубного истребителя Су-33, упавшего в Средиземное море с борта авианесущего  крейсера «Адмирал Кузнецов». К счастью, пилоту удалось удачно катапультироваться, однако этот инцидент вызвал в западной прессе настоящую волну негодования. Дело осложнялось тем, что это был не первый инцидент, ведь незадолго до этого потерпел крушение другой самолёт с борта «Адмирала Кузнецова» - МиГ-29К.

Такое неприятное стечение обстоятельств стало благодатной почвой для критики от разного рода заморских экспертов. Они незамедлительно начали рассказывать, что русским пора бы уже уходить с мировой арены и не позориться, а оставить освобождение Ближнего Востока настоящим профессионалам на лучшей в мире технике.

Но есть у таких «экспертов» один существенный недостаток, уж очень они любят критиковать других, забывая про себя. Конечно, гибель любого боевого самолёта – это существенный удар по имиджу и бюджету армии. Но следует понимать, что не падают только те самолёты, которые не летают. Особенно это касается боевых машин, которые создаются для работы в экстремальных условиях при критических нагрузках. Для того, чтобы боевой истребитель, массой несколько тонн, мог порхать в небе словно бабочка, закладывая виражи, уничтожающие законы физики, конструкторы идут на существенные риски в безопасности машин. Каждый пилот подтвердит, что управление боевым самолётом в десятки раз сложнее, нежели гражданским. Именно поэтому военные лётчики ежегодно совершают десятки, а то и сотни вылетов, чтобы овладеть этими грозными и непокорными машинами. Не удивительно, что время от времени в этом сложном деле могут случаться аварии.

Но сложность пилотирования объясняет единичные инциденты. Уже не получится всё списать на фактор сложности пилотирования, если машины бьются пачками. Так, 7 декабря на юго-западе Японии разбился палубный истребитель F/A-18 Hornet (Шершень) Корпуса морской пехоты США. Пилот погиб. В конце ноября в Канаде разбился ещё один F/A-18 местных ВВС. Пилот погиб. В конце октября в небе над Калифорнией аварию потерпели сразу два злополучных истребителя. Причиной стало столкновение в воздухе. На этот раз пилотам удалось выжить. За две недели до этого в Калифорнии уже успел упасть ещё один F/A-18. Примечательно, что самолёт упал сразу после того, как на его аэродроме провёл проверку Барак Обама.

И это далеко не полный список рушений F/A-18. Всего за 2016 год рухнуло 11 самолётов этой модели, 9 из которых принадлежало армии США. И это притом, что все падения произошли в идеальных условиях учебных полётов. Подобной аварийности ВКС России не наскрести, даже если сложить инциденты со всеми моделями эксплуатируемых самолётов.

Но об этой грустной статистике не принято говорить в свободном мире «профессионалов». Никто не требует от американцев срочно списывать этот хлам и заниматься лучше своими внутренними проблемами, а не вести войны по всему миру на своих «летающих гробах».

На самом же деле оправдать такие чудовищные небоевые потери крайне сложно, да и не нужно. Причина тут может быть только одна – предельный износ боевой техники. «Шершни» оказались не готовы к столь продолжительному сроку службы, а ведь сложная ситуация с F-35 вынудила пентагон вернуть в строй даже те F/A-18, которые уже были списаны и отправлены на авиационные кладбища, где самолёты ожидали распила на металлолом. Не удивительно, что самолёты столь почтенного возраста больше не справляются с современными задачами.

https://inforeactor.ru/53831-bei-svoih-chtoby-chuzhie-boyali...

В мире написано множество сказок о бедняках, крестьянах, ворах и разбойниках, которые оказывались потерянными принцами и принцессами. К реальности такие сказки обычно никакого отношения не имеют. Но Восток – дело тонкое. И там сказки вполне могут сплетаться с реальностью в самые необычные узоры. Героиней одной из таких реальных сказок оказалась и Ёсико Кавасима.

Она росла в небольшом японском городе Мацумото в самом начале XX века. Воспитывал её только отец, который зарабатывал торговлей и часто уезжал по делам в другие города и страны. Вполне понятно, что предоставленная самой себе девочка росла не по возрасту самостоятельной и весьма сумасбродной. Соседи и не подозревали, что это милая девчушка не кто иная, как одна из дочерей маньчжурской императорской династии  Айсиньгёро Сяньюй.

Не был прост и её приёмный отец Нанива Кавасима. Всю свою жизнь он проработал на японскую разведку. Во время выполнения одного из заданий он оказался в центре Синьхайской революции, тогда он и встретил свою приёмную дочь. Желая спасти девочку от расправы шпион провёз её под видом мальчика к себе домой в Японию, после чего удочерил и дал своё имя. Днём она ходила во вполне обычную школу, а вечером отправлялась в совсем иное заведение, где под руководством полковника Доихары познавала азы разведки и пути самурая. Именно тогда и зародилась её страсть к мужской одежде, особенно военной форме, которую она одевала при первом удобном случае. Но о своих царственных корнях он Ёсико забывать не давал.

С самого детства он воспитывал из неё идеальную разведчицу. Неизвестно, что стало причиной ссоры, но в 17 лет Ёсико сбежала из отцовского дома и отправилась к себе на родину в Маньчжурию. В местных газетах написали, что причиной стала попытка изнасилования со стороны отчима. Не давала покоя прессе и нетрадиционная ориентация юной девушки.

Нужно отметить, что уже тогда пресса отличалась любовью к громким скандалам и всерьёз относиться к ним не стоит. С другой стороны, семейство занималось весьма специфическим делом и скандал мог быть лишь одним из эпизодов. В пользу этой версии говорит и тот факт, что сразу после приезда в Маньчжурию в 1924 году Ёсико начала активно налаживать связи со своими родственниками, другими благородными семействами и знакомится с местными политиками и военными.

К началу очередной революции 24 летняя шпионка уже успела охмурить несколько высокопоставленных генералов и имела близкое знакомство с президентом Маньчжурии Сюем, что ему и спасло ему жизнь. В тот момент, когда революционные войска были готовы ворваться в президентский дворец Ёсико спрятала президента в тележку с грязным бельём и вывезла её под видом уборщицы.

По сообщениям современников, именно перевоплощение было сильной стороной Ёсико. Она могла сыграть любую роль, а её появление в мужской военной форме производило среди мужчин настоящий фурор.

Так, при создании Маньчжоу-го, марионеточной японской империи на осколках Маньчжурии, девушка стала любовницей супруги императора Пу И. Заручившись доверием императрицы Ёсико получила абсолютную власть над страной. В это же время она была любовницей военного советника императора. Но интригами она не ограничивалась. Для борьбы с контрреволюционными силами она сколотила из дезертиров и уголовников банду в 5 тысяч сабель, с которой и сама нередко ходила в набеги на партизанские отряды. Они-то и прозвали её Кицунэ – лисой-оборотнем. При этом она успевала записывать пластинки с песнями, которые пользовались у знати огромной популярностью. А соблазнив главу маньчжурской авиации, Ёсико получила звание военного лётчика. И всё это в 25 лет.

С началом Второй мировой войны «Лиса-оборотень» продолжила работать на японскую разведку, но популярность её резко пошла на спад. Связано это было лишь с одним – Ёсико нередко лично видела, что творят японские войска в Маньчжурии и Китае с её родным народом. Она не намеревалась предавать Японию, но в её публичных заявлениях прослеживалось много критики в адрес колониальной политики Империи. Это не осталось незамеченным её руководством, которое предпочло не рисковать и отречься от опасной девушки.

Несмотря на этот факт, от китайцев снисхождения ей ждать не приходилось. Практически сразу после капитуляции Японии китайская контрразведка сообщила о поимке легендарной шпионки. После громкого судебного процесса, затянувшегося на два года, Ёсико приговорили к смертной казни. Столь оперативная поимка была незамедлительно раскритикована в прессе. Никто не верил, что шпионку, которая два десятилетия крутила как хотела самыми влиятельными мужчинами, была так быстро поймана. Позже появилось множество свидетельств, что «Лису-оборотня» видели то в Японии, то в Китае. По одной из самых популярных версий, легендарная сердцеедка Ёсико Кавасима прожила после своей «смерти» ещё более 30 лет под видом мужчины, скрываясь в одном из городов Северного Китая.

https://inforeactor.ru/30842-lisa-oboroten-na-sluzhbe-yapons...

До начала Великой Отечественной войны руководство СССР было уверено, что если Союз и вступит во Вторую мировую, то РККА будет вести молниеносные наступательные операции на чужой территории. Эта теория была передовой для своего времени и максимально раскрывала потенциал механизированных частей.

Однако оборонительной теорией в новых условиях мало кто интересовался. Это привело к тому, что с началом Великой Отечественной войны многие командиры и части просто не понимали что делать в нестандартных условиях. Одни замешкались и оказались в окружении, другие приняли решение не отступать от теории и организовывали контрнаступления на превосходящего врага, но большинство всё же старалось уйти вглубь страны для перегруппировки и выработки новой стратегии. Как бы то ни было, но уже спустя полгода вермахт захватил львиную долю европейской части СССР, а перед советским руководством стояла задача всё это вернуть.

Как ни странно, но молниеносное продвижение немецких частей было крайне опасно и для самих же немцев. Главной целью Гитлера была Москва, после захвата которой он надеялся на капитуляцию СССР. Однако вышло иначе – Москва устояла, а тылы немецкой армии оказались растянуты на сотни километров. Это были идеальные условия для партизанской войны. И руководство СССР это прекрасно понимало.

Традиционно принято считать, что партизанское движение – это ответ «низов» на немецкую оккупацию, однако самые эффективные партизанские отряды создавались «сверху». Для этого в тыл засылались специально обученные разведчики, которые обучали «мужичьё с берданками» азам диверсионной деятельности.

В ряде случаев бывало и так, что партизанские отряды целиком создавались в тылу и начинали действовать только после прихода немецких войск, этакие «спящие» ячейки. Одной из таких ячеек был отряд Петра Карповича Игнатова, самый необычный и самый результативный партизанский отряд Второй мировой войны.

К 1941 году Пётр Игнатов возглавлял Краснодарский химико-технологический институт жировой промышленности. На предприятии трудились его супруга и старший сын Евгений. Младший сын Геннадий только окончил 8 класс, а средний, Валентин, служил в Крыму.

После того, как стало понятно, что родные края вскоре будут оккупированы гитлеровцами Евгений с друзьями решил создать партизанский отряд. Однако у молодых людей опыта в таких делах не было и тогда Евгений обратился за помощью к отцу, которому уже довелось партизанить против немцев в Малороссии в 1918 году. Игнатов-старший идею сына поддержал и обратился с призывом ко всем своим подчинённым.

Всего на его призыв откликнулось с полсотни кандидатов, но зато каких. Почти все они имели если не высшее, то профессиональное образование, а двое даже были кандидатами в доктора наук. В те годы высшее образование было редкостью, но те, кому довелось его получить старались развиваться и дальше. Так, среди добровольцев оказались те, кто в совершенстве владел немецким языком, так как учился в Веймарской Германии. Объединял собравшихся ещё один факт – почти все они в прошлом были военными, которые ушли со службы по выслуге лет или из-за ранений. Так, в ещё несформированном отряде уже были пулемётчики, снайпера, сапёры и даже один лётчик-истребитель.

Несмотря на уже имеющуюся военную подготовку будущим партизанам выделили специалистов по диверсионному делу. Те сразу заявили, что подготовка будет всеобъемлющей, а дабы избежать утечек весь отряд был переведён на казарменное положение. В связи с этим многие привели в отряд своих жён и взрослых детей. Так, вслед за супругом отправилась Елена Игнатова, бывшая по образованию медиком.

В результате, в отряде оказались как бывалые бойцы, так и гражданские, никогда не державшие в руках оружие. Командование засомневалось в целесообразности такого состава и решило незаметно вывести «слабых духом» из дела. Для этого партизанский отряд привлекли к ликвидации особо опасных преступников-рецидивистов, которое руководство местной тюрьмы опасалось переправлять в эвакуацию. Каждому из партизан приказали убить по двое преступников. Первого нужно было зарезать ножом со спины, а второго застрелить глядя в лицо. Предварительно всем дали прочитать дела тех, кого предстояло казнить. Вероятно, таким образом командование хотело запугать женщин и подростков, однако эффект был совершенно иной. Так, одна из женщин, когда узнала, что перед ней рецидивист-педофил просто отстрелила насильнику его «достоинство» и оставила умирать от потери крови. Это испытание не сломало ни одного добровольца.

После того, как обучение было закончено отряду приказали подготовить себе базу в Планческой щели и готовится к скорому приходу немцев. Пока одни бойцы готовили базу и схроны, другие принялись варить в стенах родного института тол. В результате его заготовили несколько тонн, а взрывы стали визитной карточкой отряда Игнатова.

Час «Х» настал, когда немцы захватили Краснодар. В тот день отряду приказали выдвигаться на позиции и готовится к своим первым диверсиям. Так, свою войну с Германией начали ещё 58 человек, 39 из которых имели высшее образование.

В первой же засаде 9 бойцов диверсионного отряда уничтожил 48 оккупантов – головной броневик взорвался на фугасе, а пехоту в грузовиках расстреляли из пулемёта. В том бою было захвачено несколько снайперских винтовок – вторая составляющая ошеломительного успеха отряда.

Пётр Игнатов постоянно призывал своих подчинённых наблюдать за действиями врага, чтобы проводить диверсии максимально эффективно. Например, при обустройстве засады закладывалось сразу несколько фугасов в разных частях дороги. Для начала взрывали первую группу врага, но позволяли нескольким бойцам уйти, чтобы те привели помощь. А когда приезжала подмога, то взрывали и остальных. Поэтому отряд не боялся и танков. Если броня и приезжала, то она лишь становилась жертвой одной из бомб, которыми была нашпигована дорога, благо тола у Игнатова было с избытком. Со временем схемы минирования становились всё более изощрёнными, и нередко партизанам устраивалось бить врага вовсе без использования огнестрельного оружия.

Ещё в один излюбленный способ уничтожения врага превратилась германская дисциплина. Так, подкравшись к миномётным позициям противника, снайпера Игнатова ложились в засаду и ждали, когда из ДОТа выйдет офицер. Стоило тому показаться, тут же раздавался выстрел. Офицер падал замертво и к нему бросалось на помощь два солдата. И тогда убивали их. И так происходило всегда – к убитому офицеру бросалось ровно два солдата. Но на этом издевательство не заканчивалось, потому как по тревоге поднимался миномётный расчёт и бежал на свои позиции. И вот тогда раздавался взрыв, потому что на пути миномётчиков одной из партизанок уже была заложена бомба – женщины отряда, прекрасно знавшие немецкий язык, легко входили в доверие к врагу.

В своих мемуарах Пётр Игнатов вспоминал, что его подчинённые нередко жаловались на предсказуемость немцев и со временем старались придумывать всё более сложные схемы засад чтобы хоть как-то интеллектуально развлечься и не дать себе расслабиться.

Был среди бойцов отряда и снайпер, который, впрочем, поддерживал взрывные традиции товарищей. Со стрелками немцев он вёл весьма своеобразные дуэли. Вместо того, чтобы сидеть в засаде с винтовкой в надежде увидеть долгожданный блик снайперского прицела, он устанавливал мины и растяжки в местах, где, по его мнению, мог появиться враг. А после ему оставалось лишь немного «пошуметь», чтобы на его поимку отправили «антиснайпера», который подрывался при поиске удобной позиции.

Но самой излюбленной целью «отряда интеллигентов» были поезда. Они отлично охранялись, у них было великолепное прикрытие, но тем больше интереса они представляли. Как водится, подрывники работали комплексно, их целью был не только поезд, но и все, кто был с ним связан. Самодельные бомбы закладывались в местах, где проходило сразу два железнодорожных полотна – второе на тот случай, если к месту диверсии прибудет второй состав, чтобы перегрузить груз с уничтоженного поезда. Кроме того, минировались все ближайшие дороги, дабы уничтожить любые войска, подоспевшие на борьбу с партизанами. В результате за считанные часы погибали десятки, а то и сотни гитлеровцев.

Немцы пытались противостоять диверсантам, но это приводило ещё к большим потерям. Когда в вермахт поступил приказал прицеплять впереди локомотивов пару вагонов гружёных щебнем, чтобы нажимные мины срабатывали преждевременно, партизаны поступили очень просто. Хорошо образованные инженеры начали закладывать сразу пять и более фугасов, а последним шла мина. Когда вагон-трал наезжал на мину, то от взрыва по цепочке детонировали остальные фугасы и половину поезда просто разносило в щепки.

Однако случались и «промахи». Во время одной из таких операций погибли сыновья Петра Игнатова. Они должны были заложить фугасы под рельсы очередного поезда, но тот, вопреки всем нормам безопасности, развил полный ход и шёл не по расписанию. Вероятно, машинисты намеревались проскочить опасный участок. Парни могли просто уйти с дороги и отложить диверсию, однако они знали, что в поезде находился личный состав – более полутысячи солдат. Крушение на такой скорости никого бы не оставило в живых и братья подорвали поезд ценой собственной жизни. Однако жертвами того взрыва стали не только солдаты в поезде, спустя несколько дней немцы расстреляли всех своих офицеров, отвечавших за безопасность состава. Евгению и Геннадию Игнатовым было присвоено звание Героев Советского Союза.

Но это был отнюдь не единственный подвиг братьев. Незадолго до своей гибели Игнатовы похитили немецкую танкету, из которой в упор расстреляли группу офицеров. Однажды, обнаружив на позиции это чудо немецкой инженерной мысли один из Игнатовых прикинулся немецким солдатом и хитростью вынудил одного из членов экипажа открыть люк. Но только тот высунул голову, как получил пулю в голову. Второй немец попробовал отстреливаться, но партизаны пригрозили бросить в люк гранату и танкист сдался. На экспроприированной технике Игнатовы въехали в небольшой городок, где в одном из центральных зданий располагалась немецкая комендатура. Подъехав к выходу они начали вовсю сигналить так, что офицеры и солдаты высыпали к дороге, чтобы разобраться что происходит. И когда все были в сборе Игнатов-младший открыл шквальный огонь из пулемёта. После столь дерзкого налёта партизаны попытались вырваться на танкетке из города, но в пригороде одна из пушек повредила ходовую и на базу героям пришлось возвращаться пешком.

Но потери в отряде были скорее исключением. За всё время Игнатов потерял лишь пятерых, в то время как потери немцев были просто чудовищны – свыше 8 тысяч солдат, 16 железнодорожных составов, более 40 танков и несколько сотен машин, мотоциклов и броневиков. Подобного соотношения потерь и нанесённого ущерба больше не было ни у одного партизанского отряда.

После войны большинство членов отряда вернулись на свои бывшие рабочие места. Братьев Игнатовых похоронили в Краснодаре на Всесвятском кладбище. Сам Пётр Игнатов продолжил свою работу по партийной линии и стал депутатом Верховного Совета СССР, а в свободное время писал книги о своей жизни, войне и подвигах своих близких. Скончался Пётр Карпович в 1984 году в возрасте 90 лет. Описывая жизнь героической семьи известный советский писатель Валентин Катаев напишет: «Какие люди! Разве можно победить народ, воспитавший таких людей?».

https://inforeactor.ru/50366-vzryvnye-intelligenty-samyi-neo...