HonestSabbatini

Собратья северяне потрудились на славу, обустраивая это место. Постройки - знакомые взору невысокие домики с двускатными крышами, крытые дерном и почти все без окон. В некоторых было тихо, но из многих доносились смех и громкие голоса. Местного населения было мало, но через поселение ходило много торговцев и улицы были многолюдны. Ночлег и пропитание можно было найти в любом из домов, имея серебро. Уже стемнело и народ стекался в бражные залы, коих здесь было целых два. Первый, как позднее узнал Хельги, был построен много лет назад северянами, которые осели здесь десятки лет назад. Заведение было излюбленное. Местные называли его «Старым залом». Мед Старого зала знали и любили в окрестностях всего Хольмского озера, а девицы-подавальщицы, считались чуть более доступными, чем в других местах. Второй зал построил совсем недавно Свен, чтобы принимать там гостей. Его зал звали «Новым». Народ бывал и там, но все больше проезжие и чужеземцы, которые ровным счетом ничего не смыслили в хорошей выпивке.

Сам по себе Альдейгьюборг был очень мал, и оказалось, что за считанное время его можно обойти вдоль и поперек. Однако Хельги, после длительного морского перехода очень хотел пройтись по твердой земле и размять ноги. В сапогах чавкало, в животе урчало, влажная одежда холодила тело, но ощущение незыблемой тверди под ногами доставляло удовольствие. Мореходы типа Олафа или Гуннара, чувствовали себя уютно и на суше и на море, в отличие от Хельги, и по словам Дьярва, всемогущий Ньёрд должен был это вскорости исправить, вселив в парня безмерную любовь к морю.

За время своей прогулки он выяснил, что Альдейгьюборг живет не только за счет проезжих торговцев, но и собственным промыслом. За Новым залом и домами местных жителей на северо-востоке, Хельги набрел на землянку скорняка, дверь в которую была заперта. Видимо хозяин закончил работу и отправился в бражные залы торговаться. Как легкому, так и сильному нажатию дверь не поддалась. Похоже, что она была подперта изнутри, либо стоял какой-то хитроумный засов. Но ни веревок, ни рычагов заметно не было. Висящие на растяжке свежие шкуры столь отвратно воняли, что юноша поспешил пройти дальше. Что ж, завтра эту дверь запросто выломают здоровяки вроде Энунда и заберут все шкуры.

На окраине поселения, у самой опушки леса, он разглядел землянку с дымоходом, окруженную множеством навесов из елового лапника, обмазанных глиной (видимо от случайного возгорания). Под ними хранился инструмент непонятного назначения. Вокруг землянки, тут и там, согреваясь у многочисленных костров сидели люди. Вид их внушал если не отвращение, то неприязнь. Многие были по пояс раздеты, словно им пришлось работать с очагом или жаровней. Лица и тела их были покрыты многочисленными шрамами от ожогов. Цвет лица было невозможно разглядеть за слоем сажи, небрежно размазанной по щекам. Они неспешно собирались ужинать, тут же на поленьях, раскладывая свой нехитрый рацион из запеченой речной рыбы и хлеба.

Один из них заметил Хельги и, привстав, взволнованно спросил у него что-то на неизвестном языке. Заметив, что молодой человек не проявляет к ним враждебности, незнакомец осторожно улыбнулся и сел на место. Немногочисленные местные суоми, жившие здесь бок о бок с северянами, знали их язык в совершенстве, и таким тяжелым трудом давно не занимались. Значит это были рабы или наемные мастера из окрестных племен склавов. Колодок или пут на их ногах видно не было, но это не значило что люди были вольными. Страх перед смертью или наказанием сдерживал многих от побега покрепче всяких пут. Заметив, что Хельги молчит, человек спросил

- Свеи?

Хельги кивнул и на закопченном лице мастерового сверкнула улыбка. Незнакомец поспешно достал грязными руками из мешочка на поясе пригоршню ярких камней, мерцающих отблесками пламени и забормотал:

Стекло, стекло! Ожерелье! Бусы! Обмен! Делать здесь. Женщина не откажет такой подарок!

Приглядевшись, Хельги увидел, что мужчина держит множество стеклянных шариков, разных цветов и размеров. На каждом из них, темной точкой темнело сквозное отверстие. Так вот что они здесь делали! Бусины, которые расходились по торговым путям, и которые носили женщины на юге и севере. Хельги видел такие на ярмарке в Бирке, и однажды они с отцом купили их в подарок матери. Теперь он знал где и кто их делает. А вернувшись домой, можно будет выгодно их продать или подарить женщине, которой у него, пока еще, не было.

Раз уж Хельги и команда прибыли сюда под видом торговцев, чтобы изучить возможности для набега, то отчего бы и не поторговать. Он достал одну из четырех частей своей серебряной монеты и указал на бусины в руке человека, затем, немного поколебавшись, ткнул пальцем на запеченную рыбину и хлеб.

Увидев серебро, мужчина радостно закивал и торопливо, жестами пригласил Хельги присесть к ним. Работники потеснились, освобождая место у огня. Отказываться было глупо, и Хельги сел, протянув свои промокшие ноги поближе к огню. Поближе, но не слишком, чтобы подошвы не загорелись. Они совершили обмен и приступили к трапезе. Его сапоги подсыхали, и озябшие ноги начали отогреваться. На почерневшем небе возникли ярко мерцающие огоньки звезд. Шум поселения до них почти не долетал, воздух наполнился стрекотанием ночных насекомых, треском поленьев в костре и тихим бормотанием работников. Какое-то время они помолчали, глядя в огонь.

- Баламут - мужчина указал на себя, видимо называя свое имя. Хельги представился в ответ, откусил хлеба и вонзил зубы в рыбину.

Издалека?

Бирка, что на озере Меларен.- с полным ртом ответил Хельги.

Баламут задумчиво кивнул.

Здесь Бирка много. Половина свеи тут - Бирка.

Еще бы, подумал Хельги, проще сказать, что ты из Бирки, чем напрасно убивать время, объясняя где находится твоя деревня.

Пережевывая пищу, и сплевывая кости, Хельги украдкой пытался разглядеть в потемках лицо своего собеседника. Всполохи пламени придавали ему зловещее выражение, хотя никакой враждебности он не проявлял. Но в еду вгрызался свирепо. Целая грива спутанных русых волос и косматая борода делали Баламута схожим с берсерком. Правда, во многих местах его шевелюра и растительность на лице были опалены, а кожа лица была покрыта мелкими язвами. Как оказалось, они были у всех мастеров - следы ожогов от раскаленных песчинок. Глаза его были глубоко посажены и обрамлены кустистыми бровями, дополнительно придавая ему угрюмый вид.

- Хорошо ли идет торговля? - поинтересовался Хельги - У меня дома за бусы из вашего стекла можно купить лодку. Правда без снастей.Баламут ответил не сразу. Он что-то сказал на своем языке другим мастерам и те невесело рассмеялись.

Заметив на себе сердитый взгляд юноши, заподозрившего насмешку, он пояснил:

Я спросить свои люди - похожи ли мы на богатые купцы. Баламут обвел рукой присутствующих - все они выглядели примерно одинаково - бороды, густые торчащие во все стороны светлые космы, опаленные физиономии. Все были по пояс голыми, а вместо штанов носили рванину. На торговцев или купцов они действительно не походили. Но и на работников успешного промысла тоже.

Торговля идет хорошо. Серебро много. У хозяин. Нам хозяин платит мало. Раньше платил много.

Баламут сунул в рот рыбью шкуру и, чавкая, прожевал ее, стараясь высосать из нее все что можно.

Что же случилось?

Хельги протянул ему оставшуюся половину рыбины, большую часть которой составляла голова, но Баламута это не смутило и он с хрустом отправил ее вслед за шкурой. Хельги лишь удивленно моргнул.

- Северяне появились. Свен прийти, обложить дань. Гостомысл - хоязин наш - дань платить, нам серебро не оставлять. Мало платит.Баламут неопределенно указал вдаль. Проследив за его жестом, Хельги разглядел у леса освещенные многочисленными огнями хозяйственные постройки и богатый двор, огороженные частоколом.

Ярл Свен там. Воины его там.

В усадьбе несмотря на вечер царило оживление - горели, казалось, все факелы и лучины что были в доме. Доносились крики и время от времени со двора в темноту на всех порах мчались верховые.

Не спит. Что-то случилась. - сказал он задумчиво - Уже много людей разослал в разные стороны. Говорят ребенок пропал. С прогулки не вернулся.

Почему хозяин не уйдет в другой город? - спросил Хельги, поджаривая остатки хлебной краюхи на огне - туда, где ярл не столь жадный?

Куда уйдет? - спросил Баламут, с интересом разглядывая манипуляции своего нового знакомого с хлебом - Гостомысл хотеть уйти в Палтескья. Отправил туда людей искать место для промысла, песок копать. Но ярл Ульв из Палтескьи убил их и прислал Гостомыслу их головы. А ярл Свен убил у нас половину работников.

Баламут замолчал. Но у Хельги оставались вопросы. Он предложил половину поджаренного хлеба Баламуту. Тот с интересом отломил кусок и отправил его в рот. Затем поморщился, и смачно сплюнул. Мастеровые потихоньку начали расходиться и готовиться ко сну.

- А где живет Гостомысл? - как бы невзначай поинтересовался Хельги. Чтобы заинтересовать своего собеседника, он, скрепя сердце, вынул из нагрудного мешочка еще один кусочек серебра и отдал его Баламуту. Тот взглянув на белый металл лишь пожал плечами и спрятал его за щеку.

А далеко ли живет хозяин ваш? - повторил Хельги вопрос.

Мастеровой махнул рукой в сторону Альдегьи.

У реки. Чтоб корабль разгружать - загружать быстро. На крыше дома коньки - драконы деревянные.

Это нам на руку, смекнул Хельги. Можно будет наведаться. Бьорн будет рад узнать это. - Разве ярлу Ульву не нужен новый промысел? Новые мастера? Он же станет богаче. Зачем он убил людей Гостомысла?

Баламут покачал головой. Из поместья Свена продолжали отбывать во все стороны всадники с факелами - по одному, по два. Должно быть большая дружина у ярла Свена.

ярлу Ульву нужен новый промысел. Но ярл Ульв боится ярла Свена. Как и все ярлы до самого Кенугарда.

Звучит так, словно ярл Свен стал конунгом всей Гардарики, подумал Хельги. Надо будет расспросить Бьорна, что же это за правитель такой.

- Вот уж два лета и две зимы ярлы платят Свену. Кто мехом, кто медом. Ну а кто и долбленками, как ярл Дир.

Все это показалось Хельги странным.

Если ярл Свен так богат, где же его богатства? Алдейгьюборг выглядит очень бедно. Даже причала нет, а ведь столько судов здесь ходит.

Баламут снова пожал плечами.

Богатств нет, зато дружина есть. Большая дружина, больше чем у остальных ярлов. Мечи у них нынче хорошие. С запада. Лучше чем у других ярлов.

Хельги посетила нехорошая догадка.

Свен собирается воевать?

Баламут пожал плечами.

Я лишь мастер. Я не знать. Так говорят торговцы, что везут сюда оружие. Но к нам оно не доходит - все покупает ярл Свен.

За деньги которые собирает с местных торговцев и других ярлов, подумал Хельги. Большего от Баламута он добиться не мог. Попрощавшись с работягами он обошел окрестности, побродил у реки и наконец, поднявшись на невысокий холм, отыскал дом с коньками-драконами на крыше. Если бы не факел, горевший во дворе, Хельги бы никогда не нашел его в темноте. Ограда была невысокая, в человеческий рост. Чтобы снова, второпях не искать дом, он вырезал ножом на изгороди руну Феху. Оглянувшись, юноша увидел светлую ленту реки, мерцающую в лунном свете, и зажатую с обеих сторон темными берегами. У ближайшего берега виднелись силуэты лежащих драккаров. Как удобно, подумал Хельги, добычу тащить будет недалеко.

Он отошел на несколько шагов и присмотрелся к результатам своего труда - угловатые черты руны отчетливо выделялись на темной коре.

Довольный собой, Хельги направился к Старому Бражному залу, где судя по всему, не смотря на столь позднее время, вовсю кипела жизнь. Еще на подходе Хельги в кромешной темноте споткнулся о тело неизвестного бедолаги. Тот был, похоже, жив, но мертвецки пьян. Впрочем, все, кто ему попадался после, были в сознании, но изрядно навеселе. Следуя за трезвыми и встречая пьяных он быстро добрел куда надо.

В лицо ему дыхнуло кислым спертым воздухом, и Хельги, после тихой, почти безлюдной темной улицы, очутился будто-то бы в другом мире. Внутри царило необычное оживление - словно на площади в базарный день. Юношу охватил непонятный восторг от этого места, где царило бесшабашное хмельное веселье. Десятки голосов пытались перекричать друг друга, три или четыре песни звучали из разных концов зала, пиво и мед лились рекой. Похоже, сам Локи спустился сюда и неистово наполнял кубки направо и налево. Зал тянулся на много локтей, освещаясь только лучинами стоящими на столах. Многие столы скрывались в полумраке - буйные компании в хмельном угаре посбивали свои лучины на пол, где те благополучно погасли под подошвами сапог. Новые никто не зажигал. За одним из таких столов Хельги, пусть не сразу, но приметил Бьорна и Олафа. Те сидели напротив незнакомого худощавого человека. Его длинные седые волосы были стянуты тесьмой, а борода аккуратно расчесана. Такой ухоженной бороды Хельги раньше не доводилось видеть. Судя по одежде он был весьма небедным. А на поясе болтался топор. Подражает северянам, или слишком долго живет среди них, но явно свободный человек, сделал вывод Хельги. Похоже разговор за столом Бьорна подошел к концу, потому что человек этот поднялся и попрощался на свейском языке. Затем с явной брезгливостью протиснулся сквозь пьяные тела и вышел на улицу.

Бьорн заметил Хельги и издалека замахал рукой, приглашая за свой стол.

Видел? Каков богатей. Думает мы торговать с ним приехали. - он хохотнул и приложился к кружке с пивом - приготовит сегодня серебро, а завтра мы к нему наведаемся. Говорит у него стеклянный промысел.

Хельги молча кивнул. Проводив долгим взглядом мелькнувшие в разрезе юбки голые коленки подавальщицы, он достал из нагрудного мешочка бусину из мутного гладкого стекла и показал Бьорну. Тот одобрительно покивал, оценив товар. Вдруг со всех сторон грянула песня про молодого морехода, потерявшего в сражениях все конечности, кроме одной, самой важной, и Бьорну пришлось наклониться к Хельги.

Узнал что-то интересное?

Хельги снова кивнул. Олаф придвинулся насколько мог, чтобы лучше все расслышать и юноша, то и дело срываясь на крик, рассказал им о встрече с мастерами стеклянного промысла.

Вашего купца зовут Гостомысл. Говорят серебра у него достаточно. Живет у реки. На заборе руна Феху. Есть еще шкуродел, но что-то не очень богато живет. В землянке.

За соседними столами сидели члены их команды, и Хельги разглядел Сигурда, который пытался продать какому-то толстому северянину маленький позолоченный мьёльнир. Тут же девица с визгом отбивалась от Гуннара, хватаюшего ее за пухлые ляжки, а Дьярв выстроил напротив себя уже целую вереницу пустых кружек. Однако, почти никто из них не упивался до беспамятства.

Узнав о планах местного ярла, и о том, что многие его воины задействованы в поисках пропавшего ребенка, Бьорн одобрительно ухмыльнулся и придвинул к Хельги кувшин с пивом.

- Ты посмотри на него Олаф, первый его поход, а деньги уже почти отработал. Осталось только забрать их.

Это хорошая возможность, но кое-кто из наших людей уже пьян. Этим идиотам лишь бы напиться. И кто из них будет в состоянии драться? - усомнился Олаф, и поманил рукой кого-то из полмурака.

К их столу подошел Гунар. Ступая нетвердой хмельной походкой, он оперся на столешицу, и она заскрипела под его весом.

Следи чтоб никто из команды не ввязывался в драку - поручил ему Бьорн - больше не пить. С утра нам понадобятся все люди. И не в качестве мореходов, а в качестве воинов - Гунар в ответ лишь кивнул и исчез в дымном полумраке.

Значит сейчас самый удачный момент - рассуждал вслух Бьерн - пройдемся по всем хижинам и промыслам до восхода Солнца и отчалим восвояси! На последок опустошим дом Гостомысла - он стукнул кулаком по многострадальной столешнице - застать Альдейгьюборг без охраны - такого шанса может больше и не быть.

Хельги в этот момент с интересом следил за происходящим в зале. Местные девицы разносившие мед, пиво и еду мастерски уворачивались от многочисленных рук, старающихся ухватить их то за ляжки, то за иные округлости. На счастье подавальщиц, большинство присутствующих временно утратили былую сноровку, и с трудом держали равновесие. Среди отдыхающих Хельги увидел добрую половину экипажа их драккара. Хальвдан и Асмунд клевали носом. Бергвид о чем то спорил с местным суоми, а судя по кожаным мешочкам, костям на столе и нескольким зевакам вокруг, они играли в какую-то игру, и не просто так, а на серебро. Суоми щурил свои маленькие глазки, и довольно ухмылялся. Бергвиду явно не везло в игре.

Через один стол от них Сигурд продолжал торговался со свеем, и время от времени повышал голос. Казалось, они не могли сойтись в цене с северянином, которому очень хотелось заполучить маленький позолоченный мьельнир, на серебряной цепочке. Оставалось только догадываться, когда, на каком этапе их путешествия, Сигурд успел раздобыть это сокровище.

Вернулся Гунар. На этот раз его походка была твердой.

Все будут готовы к утру. Все, кроме Энунда и Ульва. Их мы отнесли отсыпаться на драккар. Надеюсь задницы не отморозят за ночь. За ними присмотреть?

Бьорн покачал головой. - Нет, у нас каждый человек на счету. А впрочем, Хельги присмотрит.

Хельги замотал головой, но, казалось Бьорн не заметил этого, а Олаф так сердито зыркнул на него, что вслух возмущаться тот не осмелился.

Твоя задача - продолжал Бьорн - поднять на ноги этих двоих пьяниц и втроем позаботиться о береговой страже. Заодно вернете мое серебро. Гунар, собери всех на ночлег здесь, в Старом Доме. Отсюда мы начнем и двинемся в сторону реки.

Он жестом подозвал одну из девиц, круглолицую, с чуть раскосыми глазами, видимо из местных, и отдал ей серебряный браслет.

Скажи хозяину, мои люди останутся на ночлег. Соседи нам не нужны.

Щедро -покачал головой Гунар.

Я лишь дал ей поносить, к утру заберу обратно - рассмеялся Бьорн.

Сигурд похоже сошелся в цене со свеем, и тот

вскочив со своего места, торопливо вышел.

Давай Хельги, ты знаешь что делать - Олаф хлопнул его по плечу и тот последовал за свеем. Однако, оказавшись на улице, незнакомца он не увидел. Видимо тот припустил со всех ног, пока его не прирезали в темном углу из-за богатого украшения. Но это юношу не беспокоило - он стоял посреди улицы и смотрел в ночное небо - всемирную бездну, усыпанную тысячей сверкающих искр. После душного, дымного помещения он наслаждался тишиной и свежим ночным воздухом. Как же порой приятно просто свободно и глубоко дышать. По небу стремительно проскользила одна из тысяч искр и исчезла не достигнув земли. Тонкий месяц был скрыт облаками и вокруг стояла непроглядная темень. Оглядевшись по сторонам, и на всякий случай положив руку на рукоять ножа, Хельги торопливым шагом двинулся вниз по улице. За вторым домом, показалась темная лента реки, которая в свете выглянушего из облаков месяца, засеребрилась тысячами огней. С наступлением ночи поселение будто вымерло. Ни звука. Молчали даже собаки. Вскоре послышался плеск воды о камни и Хельги вышел к берегу. Чуть ниже по течению он разглядел силуэты драккаров, на одном из которых, (втором с краю) он прибыл сюда.

Перед тем как уснуть, он выпил полбочонка пива, чтобы нужда разбудила его до восхода Солнца, после чего отыскал свою лавку, закутался в овечью шкуру и уснул под храп Ульва и Энунда.

Пиво выполнило свое предназначение и Хельги проснулся, мучимый сильным желанием от него избавиться. Воздух был очень свеж и вылазить из теплой шкуры было настоящим мучением. Но у Хельги было дело, от исхода которого зависела его судьба.

Сбросив с себя овчину он вскочил и уставился в небо. Небесные искры в виде колесницы Тора уже коснулись горизонта, а значит скоро рассвет. Он с огромным удовольствием помочился за борт и принялся пинками расталкивать товарищей.

Срази тебя Тор! Что ты творишь мальчишка? - выругался Ульв - я сейчас отрублю тебе ноги!

Бьорн задумал набег! - отскочив на всякий случай подальше, пояснил Хельги - Мы должны помочь!

Где они? - подскочил Энунд.

В Бражном доме. Мы должны разобраться с береговой стражей, подготовить корабль и дожидаться всех здесь. И позаботиться о том, чтобы за нами не было погони, кончечно

Как, он хочет чтоб мы это сделали? - промычал Энунд - сожгли все драккары и лодки? Так мы и наш в общем костре спалим… - он тяжко икнул - Придется рубить рулевые весла. Да поможет, нам Тор.

Локи всемогущий! Что же так плохо-то? - пробормотал Ульв, и припал к остаткам пива в бочонке Хельги. Опустошив его, он швырнул его за борт и подобрал топор и сунул его за пояс.

Чего же мы ждем?

Вооружившись короткими копьями, они спрыгнули с драккара и аккуратно ступая, двинулись к прибрежной землянке, где вчера скрылись стражники. Час был ранний и все поселение спало крепким сном. По водной глади стелился туман, рассеиваясь у самого берега. Тишина нарушалась лишь плесами реки. Где-то в Альдейгьюборге тявкнул дворовой пес. Рядом с землянкой белел пеплом угасающий костер. Мерцали остатки алых углей.

Их шаги были неслышными, лишь изредка скрежетали друг о друга валуны, но Хельги казалось, будто его сердце стучало так громко, что стук этот слышала вся округа. Он взглянул на Энунда - тот был невозмутим, словно каждое утро только и занимался тем, что истреблял береговую стражу. А Хельги было страшно. Он боялся не дрогнет ли рука в ответственный момент, и не подведет ли он товарищей.

До входа в землянку оставались считанные шаги, как вдруг оттуда появился один из стражников. Почти не открывая глаз он побрел к реке, и, покачиваясь, в полудреме начал мочиться в воду, напевая что-то под нос.

Ульв показал на стоящего к ним спиной человека, взял копье на изготовку и пошел в его сторону. Хельги и Энунд двинулись дальше, и вскоре услышали храп, доносящийся из темного проема. Неизвестно сколько внутри было воинов, но Хельги очень надеялся, что они успеют их всех перебить, прежде чем те проснутся. Но они не успели.

Со стороны реки раздался вопль. Стражник доделал свои дела и обернулся раньше, чем Ульв добрался до него. Он закричал, но копьё Ульва выпустило воздух из его легких, заставив всхлипнуть. Несчастный рухнул в воду, и вокруг, растягиваясь по течению реки расплылось ярко-алое пятно. Он был еще жив и на воде, в том месте куда легла его голова, поднимались последние пузырьки воздуха. Ульв выдернул копье из умирающего тела и побрел к берегу.

«Перебьют», пронеслось в голове у Хельги. «Нас всех перебьют. И мы испортим дело». Он оцепенел, глядя на возникшего в проходе светловолосого человека в кольчатой рубахе до колен и топориком в руке. Тот словно спохватившись, резко размахнулся для броска, но над ним был бревенчатый скат, и топорик на замахе накрепко вошел в притолоку аккурат над его головой. Выругавшись, стражник дернул его на себя. В это время Энунд шумно выдохнул и метнул в незнакомца копье. Краем уха, Хельги услышал треск рвущейся ткани, это нательная рубаха Энунда лопнула от резкого движения и нечеловеческого размаха. Копье сшибло светловолосого с ног и отбросило его вглубь землянки, где он исчез во мраке, взмахнув руками. Топор так и остался висеть, засев в бревне над входом.

Добей! Убей всех кто внутри! - кричал Ульв и всех ног мчался к Хельги.

Однако, если бы в тот день, когда он отметил свою четырнадцатое лето, ему снова предложили занять место на скамье гребцов, он снова был бы безмерно благодарен Одину за предоставленную возможность превратиться из рыбака в настоящего морехода. Все знали, что ремесло рыбака хоть и честное, но бесславное. Оно не сулило ничего, кроме вечного запаха сельди и пренебрежения окружающих. Это Хельги усвоил с ранних лет. Его небольшая деревушка из пяти дворов жила за счет даров моря, и того, что ее жителям удавалось выторговать в обмен на эти дары. Несколько раз в год отец Хельги ездил в Бирку торговать рыбой. Зимой мороженой, весной соленой, летом свежей, присыпанной мелкими кусками льда, а осенью - сушеной и вяленой. Выручка была невелика. Хватало чтобы свести концы с концами, но не более. Потом отец стал брать Хельги с собой в Бирку, где тот увидел увидел, что можно быть не только рыбаком. Широкоплечие мужчины с обветренными лицами, в волосах и бородах которых блестели кристаллы морской соли, тратили привезенное из-за моря серебро, рассказывали о далеких странах и показывали шрамы, оставшиеся после многочисленных сражений. Тогда маленький Хельги и обрел мечту - стать мореходом, разбогатеть и, кто знает, быть может, стать ярлом в одной из далеких стран, если на то будет воля Одина. Отец лишь посмеивался, когда маленький сын делился с ними своими планами и наивными замыслами. Однако годы шли, а страсть Хельги не утихала, каждый раз, будучи с отцом в Бирке он хвостом таскался за мореходами и слушал их байки. В итоге, этой весной отец потратил скопленное за год серебро, и купил сыну место на драккаре Бьерна Медноволосого. Хорошим мореходам и бывалым воинам Бьерн платил сам, но с Хельги был не тот случай. Зеленый юнец вряд ли окупит своим трудом еду, выпивку и снаряжение. Да и гребец из него был неважный, больше помеха, чем подмога. Поэтому пришлось заплатить за его место на скамье Бьерну как капитану, и Дьярву, как соседу, которому придется грести за двоих.

Человек на корме драккара лег на румпель и судно плавно развернулось к устью реки. Послышались команды - прямоугольный парус пополз к рею, а двадцать пар весел дружно ударили по воде, справляясь с течением впадающей в озеро реки. Незнакомые земли внушали опасение, и гребцы старались не показываться из-за стройного ряда пестрых щитов, протянувшегося вдоль борта. Однако люди, стоящие у рулевого весла, пристально вглядывались в густую растительность, обрамляющую береговую линию, за которой поднимались каменистые берега, поросшие изумрудным мхом.

Столкнувшись со встречным течением, судно на мгновение сбавило ход, словно в нерешительности, но небольшое усилие команды, и драккар заскользил по речным водам. Один из мореходов, сидевших перед Хельги, буйный и вздорный Сигурд, свесился через планшир долго и всматривался в темную гладь, по которой время от времени колыхались щупальца водорослей. Его волосы и борода цвета соломы были заплетены в косы, а та часть лица, что не скрывалась под бородой, была украшена татуировками в виде орнамента с вплетенными рунами Феху и Йер, притягивающим удачу. Порой он так низко склонялся над водой, что казалось, будто мьёльнир на шее гребца вот-вот погрузится в воду. Он окунул руку в реку, и видимо, наслаждаясь прохладой, наблюдал как водная гладь пенится маленькими барашками, проходя меж пальцев. Затем он облизнул мокрый палец, прищурился и на мгновение задумался.

- Сладкая - пробормотал он рассеянно. Тут он заметил на себе взгляд Хельги и то ли объясняя, то ли разговаривая сам с собой, добавил - у каждой реки свой вкус. Попробовав раз, смогу по вкусу воды определить где мы.

Затем, разглядев беспорядочно мелькающие силуэты в воде, он довольно хмыкнул и достал из-под лавки копье с костяным гарпуном.

Этим он привлек всеобщее внимание, и по кораблю прокатился одобрительный гул. Кое-кто затопал ногами, подбадривая Сигурда. После длительного перехода люди были рады хоть какому-то развлечению, и капитан, несмотря на недовольное выражение лица рулевого, потакая своей команде, лишь махнул рукой.

- Зачем нам лишний шум, Бьерн? - прошипел капитану рулевой. Лицо его было изрезано глубокими морщинами, хоть он и был еще достаточно молод, смуглая кожа обветрена, а на рыжей бороде будто лед, поблескивали кристаллы соли - не хватало еще встретить людей Свена!

Хельги сидел у самого рулевого весла, поэтому беседа была хорошо ему слышна.

- Брось, Олаф! Не забывай, мы беспечные торговцы, и хотим лишь сбыть товар.

Капитан пнул один из мешков, лежавших под лавками. Точильный камень, янтарь, заготовки для серпов - все это они захватили на фризском торговом судне у берегов Эйстланда. Из под скамьи, вместе с потревоженным мешком выглянул боевой топор с потертой ручкой, который, Бьорн аккуратно затолкал носком сапога обратно. Товар был скудный, но изобразить из себя средней руки торговца его вполне хватит.

- Беспечные торговцы не ходят с вывешенными щитами - с укором сказал Олаф - прикажи убрать их! Нам только дракона на носу не хватает!

- Позже, когда подойдем к Альдейгьюборгу.

В это время светловолосый мореход, держа гарпун наготове, выискивал добычу. Рыба, мелькавшая в воде, была слишком мала, и риск промахнуться и опозориться

перед товарищами был высок. Со стороны могло показаться, что он пожалел о своем порыве, и теперь был бы рад любому предлогу чтобы вернуться на свое место.

- Давай Сигурд! Ты там не уснул? -подзадоривали они своего приятеля. Однако Сигурд не спешил. Он задумчиво поглаживал серебряный молоточек, висящий у него на шее, и готовился. Лишь стайки мелких рыбешек носились вдоль борта, и могло показаться, что насмешек товарищей ему не миновать. Но там, где было так много мелкой добычи, просто не могло не быть хищника покрупнее. И он появился. Щука, длиной локтя в два метнулась из прибрежных зарослей навстречу стае плотвы.

Бьорн собрался было поторопить его, но русло свернуло вправо и на реке показалась небольшая лодка. Над драккаром повисла тишина, нарушаемая лишь плеском воды от синхронного погружения двух десятков пар весел в водную гладь. Было ясно что лодка рыбацкая. Две фигуры на ее борту вытаскивали сеть, которая, судя по поплавкам из сосновой коры, лежала прямо по курсу драккара.

Увидев, это, капитан окликнул Олафа, предупреждая о внезапной помехе. Рулевой отреагировал мгновенно, и переложил весло. Судно качнулось в тот самый момент, когда Сигурд делал выпад, метая копье в щуку, и ему пришлось как следует ухватиться за планшир, чтобы не свалиться в воду. Речной хищник, вильнув хвостом, ушел со своей добычей на глубину, а копье не достигнув цели бесславно пошло ко дну. Неудача товарища вызвала у команды взрыв хохота, а у самого Сигурда - поток грязных ругательств и проклятий. Гнев его был так искренен и велик, что Хельги поостерегся смеяться над ним.

Рыбаки, услышав смех, засуетились, вытягивая сети из воды. Теперь Хельги хорошо их видел. Это были совсем уже седой старик и мальчишка лет десяти. Оба были одеты гораздо богаче тех рыбаков, которых Хельги привык видеть у себя на родине. Было ясно, что они не успевают. Олаф делал все что мог, но таран зацепил край сети. Моряки перестали грести, и подняли весла, однако драккар по инерции продолжал движение, натягивая сеть и таща за собой лодку с испуганными рыбаками. Рано или поздно она должна была поравняться с кораблем, и в зависимости от длины сети ударить драккар в борт или пойти в кильватере. Старик что-то кричал и размахивал руками, но команда не понимала его языка. Бьорн, выругавшись вполголоса, склонился и вытащил из-под лавки топорик. Он собирался пройти к носу судна, чтобы перерубить натянутую сеть, но Сигурд преградил ему путь, пробираясь на корму. По пути он подобрал свой топор, и сунул его за пояс. Сопровождаемый смешками, по поводу неудачи c щукой, он пробежал к Бьорну и Олафу и свесился за борт.

- Идет прямо на нас - ухмыльнувшись сказал он.

- Ты что задумал? - встревоженно спросил его Олаф.

- Раздобыть нам рыбы - ответил Сигурд, не сводя глаз с приближающейся лодки.

Бьорн взглянул на Олафа и развел руками.

- Ты все слышал. Я не против. Но без глупостей.

Затем, обернувшись к Сигурду, добавил: - Не медли, они сбавляют нам ход.

Дождавшись, пока нос лодки с глухим стуком уткнулся в низкий борт драккара, Сигурд спрыгнул в лодку, едва не опрокинув ее. Мальчишка ухватился руками за борта и

вскрикнул. Старик же, видимо опытный рыбак, без труда удержал равновесие и молча смотрел на появившегося в его лодке чужака.

Не говоря ни слова, Сигурд двинулся навстречу пожилому мужчине, и крутнув в руке топорик наотмашь ударил старика обухом в висок. Мальчик в ужасе заорал. С драккара послышался гул и насмешки над несдержанностью Сигурда. Тот, не обращая ни на кого внимания, толкнул старика в воду, сунул топорик за пояс и взял в руку весло, словно взвешивая его, а затем с размаху опустил мальчишке на голову. Раздался неприятный хруст то ли весла, то ли черепа и наступила тишина, нарушаемая лишь плеском воды о борта драккара и лодки, да скрипом снастей. Хельги не впервые приходилось видеть смерть - и хоть сам он никого раньше не убивал, совсем недавно он стал участником короткой стычки с фризским торговцем, когда весь экипаж торгового корабля был истреблен, и своими глазами видел восемнадцать убийств. Семь матросов из Фрисланда приняли смерть в бою и одиннадцать пошли ко дну вместе со своим кораблем, сдавшись на волю победителя. Но в этот раз не было никакой борьбы. Просто избиение. От этого Хельги было не по себе.

- Тебе чайки остатки мозгов выклевали? послышался злой окрик Бьорна - Местные теперь приготовят нам теплый прием.

- Приготовили бы, но кто же им теперь об этом расскажет? - отмахнулся Сигурд, подбирая со дна лодки наиболее крупных рыбин и швыряя их в драккар - ты же сам сказал все сделать быстро.

- Перерезать сети, имелось в виду! - рыкнул Бьорн - всемогущая Снотра, дай ему хоть немного ума!

Пока команда посмеивалась на замечанием Сигурда, Олаф незаметно наклонился к Бьорну.

- В Альдейгьюборге ему лучше на берег не сходить. Со своим неуемным нравом он испортит нам все дело.

Бьорн кивнул, взял копье у ближайшего гребца, по имени Ингвар, дождался пока Сигурд взберется на драккар и оттолкнул древком подальше от борта опустевшую рыбацкую лодку. Убедившись, что лодка скрылась в зарослях рогоза, он приказал ударить веслами по воде с удвоенной. Начинало темнеть, и окрестности огласились лягушиным кваканьем. И, вот они, прелести суши - запищали комары. Хельги уже удалось прихлопнуть одного, но еще добрый десяток кровожадных тварей летал вокруг, докучая назойливым писком.

Прибыть на место следовало засветло, чтобы успеть осмотреться. Однако солнце уже касалось верхушек деревьев. Берега представляли собой болотистую местность, вперемежку с крутым каменистым полесьем, и вытащить драккар на ночевку было некуда. Пришлось бы ночевать на воде, рискуя столкнуться с проходящими мимо судами. Жечь на деревянном драккаре всю ночь факелы для обозначения своего присутствия было слишком рискованно - спалить корабль было делом нехитрым. А на чужой земле еще и равносильным самоубийству. Все понимали беспокойство капитана и работали веслами, борясь с течением.

То справа, со слева, меж деревьев мелькали огни, и Хельги гадал, местные ли разбойники это или всего лишь путники вставшие на ночлег. Дьярв проследил за его взглядом.

- Тоже видишь их? - ухмыльнулся он.

- Их?

- Двергов. Видишь рыщут - Дьярв заметил вытянувшееся лицо Хельги и

хохотнул - а ты думал это кто? Места глухие, здесь кругом лишь волки и медведи. Ни те, ни другие, насколько мне известно, костры разводить не умеют - он огляделся по сторонам - да еще и в таких количествах. Поверь мне, это дверги. Видать что-то понадобилось им в Гардарике. Хотя - он сплюнул за борт - что здесь им может понадобиться? Ни железа, ни хорошего кузнечного инструмента здесь не сыскать до самого Миклагарда. Один лишь торф да невольники. Отчего ты думаешь Бьорн гонит нас вперед? Не хочет спать по соседству с двергами. Да и кто захотел бы? Мой брат в детстве увидел одного. Потом долго не мог спать спокойно. И заикается до сих пор.

Они опаздывали и Бьорн скомандовал прибавить ходу. Хельги, даже в сумерках замечал злобные взгляды Олафа в сторону Сигурда. Каким бы хорошим лоцманом Олаф не был, а русла этой реки он не знал и по привычке старался держаться правого берега, где глубже. Не хватало сесть на мель ночью и в незнакомом месте.

- Если придется спать на воде, клянусь Одином, я перережу Сигурду глотку - прошипел он. Но спать на воде не пришлось. На смену вечерней свежести пришел запах торфяного дыма, спустя мгновения к которому прибавился запах готовящейся еды. Команда оживилась, и кроме мерного плеска воды от ударов весел по воде, над водной гладью во все стороны разнеслось одобрительное бормотание.

- Убрать щиты! - вполголоса скомандовал Хельги, и в мгновение ока драккар стал беззащитным перед внешними угрозами.

- Наконец-то - выдохнул Олаф - что дальше? Притворяемся мирными торговцами?

Хельги кивнул.

- Пока да. Пообщаемся с людьми, предложим кого-нибудь барахла, если

торговаться будут вяло, значит серебра у них достаточно.

Из-за каменного мыса, поросшего соснами слева, значительно выше воды, показались показались огни поселения.

- Альдейгьюборг? - спросил Олаф Бьорна. Тот подозвал гребца по имени Гуннар. К ним подошел мужчина в годах, одного его вида было достаточно, чтобы понять, что за его плечами не один десяток походов. Лицо его было сморщено и обветрено, но сам он был крепок и уверенно стоял на покачивающейся палубе. Бьорн повторил ему вопрос Олафа.

Гуннар внимательно всмотрелся в огни.

- Нет, это Альхава, полуразрушенное укрепление, раньше в этой крепости жили

местные племена, но Свен прогнал их и обложил данью. А для ее сбора разместил в Альхаве своих людей. Они же следят за судоходством. Может быть и стены восстановил.

- Видят нас? - обеспокоенно спросил Олаф, с опаской поглядывая на Альхаву.

- Думаю да. Но опасаться нечего, о нас они сообщат Свену только завтра к концу

дня.

Хельги внимательно вглядывался в проплывающие мимо черные силуэты укреплений на фоне темно-синего неба и слышал обрывки чужих голосов, смех и песни, которые благодаря водной глади можно было слышать далеко от крепости.

- а за следующим изгибом реки уже будет Альдейгюборг.

- Много там живет людей? - спросил Олаф у Гуннара, вглядываясь в сумерки так,

словно мог заглянуть за изгиб реки..

- Около сотни местных - это рыбаки, плотники, разные мастера. В основном свеи

и суоми. И помимо них в поселке разного приезжего люда сотни три: торговцы, воины, рабы - все кто занимается своим ремеслом и остановился там в поисках работы или на отдых. Была даже парочка аравийских купцов. Рабынь местных скупают.

Олаф кивнул.

- А что же Свен?

- Он бывает наездами. Останавливается на окраине. У него там дом. Его

сопровождают примерно полсотни воинов. Еще десятка полтора постоянно следят в поселке за порядком - гоняют пьяных, рубят головы разбойникам и руки ворам. С ними и надо будет иметь дело.

Со стороны берега стали слышны голоса и гомон оживленного поселения. Из-за мыса показались огни Альдейгьюборга. Некоторые были так близко от воды, что блики на водной глади превращались в длинные светящиеся дорожки, мерцающие от ряби воды.

- Проклятье - вдруг выругался Олаф - у них нет причалов. Что за дикари!

Гуннар кивнул - это да. Местным не до этого. А Свен обещал построить, но так дальше слов это не зашло. Но место удобное.

Услышав эти разговоры, команда приуныла - придется вытаскивать драккар на берег. После целого дня гребли не о таком вечернем отдыхе они мечтали. Однако запах готовящейся еды и пьяные песни, доносящиеся с берега придали мореходам сил для последнего рывка.

- Кто вы? - послышалось с берега.

- Я Бьорн Медноволосый. Торговец. Привезли кое-что на обмен.

- Кое-что?

- Точильный камень, и кузнечный инструмент! - крикнул Бьорн незнакомцу.

На берегу вдруг вспыхнул факел, обозначив силуэты вооруженных людей, стоявших вдоль лежащих на камнях драккаров.

- Следуй за мной! - заорал один из них, и пошел вдоль берега, указывая свободное место, куда можно было бы вытащить судно. Видимо, подыскав свободный участок, он, наконец, воткнул факел между камней.

Олаф начал править в указанном направлении, пробормотав - не сломать бы ноги в этой темени. Хельги, не задумывавшийся о такой перспективе, взволновался. Наконец они почувствовали гулкий стук о каменистое дно и легкий толчок. Драккар на мгновение замер и пока его не начало разворачивать течением, Олаф погнал всех за борт.

- А ты что, прирос к лавке! А ну бегом под левый борт!

Если бы Олафу не нужно было держать рулевое весло, Хельги получил бы хорошего пинка. Поэтому не дожидаясь пока это случится, юный мореход прыгнул за борт, поскользнулся на скользких камнях и ушел под воду,

бултыхаясь как маленький ребенок, не умеющий плавать. Ледяная вода обжгла тело и конечности свела судорога. Чья-то рука ухватила его за шиворот и приподняла над водой. Это был Гуннар.

- Что мальчишка, песочка под ногами ожидал? Здесь только камни. Вставай и помогай взрослым мужчинам!

Хельги подобрался под мокрый досчатый борт к остальным морякам и уперся в него плечом. Медленно драккар начал выползать на берег. Чем меньше была глубина, тем тяжелее становилась ноша.

Рядом в воду с большим количеством брызг плюхнулся Олаф и бросился на помощь. Течение старалось развернуть судно вдоль берега, и драккар мог перевернуться на тех, кто был по левому борту.

- Поднажми! - орал Олаф, и Хельги почувствовал как лежащий на его плечах вес усилился и дерево угрожающе заскрипело.

- Быстрее быстрее! Вытаскивай нос на берег! Опускай! Нежнее сукины дети, нежнее, будто девицу несете! Теперь толкайте! Толкайте изо всех сил!

Проскрежетав по камням деревянным килем судно наконец легло на берег. Когда все было кончено, Хельги, сделав несколько шагов, обессилел и рухнул на камни. Справа и слева его обходили члены команды. Кто-то посмеивался над новичком, а кто-то с руганью перешагивал распластавшееся тело.

Подошли люди, встречавшие драккар на берегу. Не из местных племен. Такие же северяне как и сам Хельги. Все в кольчатых рубахах, и при оружии. Они чувствовали себя хозяевами, поэтому весьма уверенно заявили, что плату за швартовку они принимают только серебром.

- Какую, к демонам швартовку, ублюдки? Где тут швартоваться? - заорал Олаф - Мы на своем горбу корабль на берег вытащили!

Однако береговая стража в спор вступать не стала. Послышался лязг железа, и топоры, ранее покоившиеся на поясах, вдруг оказались в их руках. Хельги показалось, что прямо сейчас его путешествие и закончится, но к счастью ситуация разрешилась благополучно.

- Так сколько, вы говорите, стоила ваша помощь? - спросил подоспевший Бьорн, снимая с руки один из серебряных браслетов -Спокойно, спокойно, мы не ищем драки!

Получив свое серебро, стражники исчезли в темноте. Выругавшись, Бьорн осмотрел драккар со всех сторон, и найдя проделанную командой работу удовлетворительной довольно хмыкнул.

- Ну что, мореходы! - воскликнул он, обращаясь к измученным людям на берегу - отдохнем?

Последовавшая реакция была несколько вялой, но в целом нашла одобрение у команды, и народ потихоньку побрел в сторону городка.

Хельги встал и ощупал грудь - рядом с мьельниром в кожаном мешочке покоилась аккуратно разрубленная на четыре части восточная серебрянная монета - дирхем, его сбережения за весь переход из Бирки. Должно хватить на кусок хлеба и кувшин пива. Кто-то хлопнул его по плечу, словно подталкивая. Это был Сигурд.

- Давай, малец! Наконец увидишь что-то кроме мамкиной груди!

Хельги такое обхождение очень злило, но положение в команде не позволяло ему выказывать недовольство. Что ж, Сигурд, подумал Хельги - когда нибудь я пошучу так, что ты запомнишь это на всю свою жизнь.

Продолжение пишется в свободное от работы время, но если не зайдет то истязать вас продолжением не буду