Guerrillero

Прибыв в в больницу, мы разыскали зав. отделением. Заведующий сообщил данные потерпевшего и рассказал, что того доставила бригада скорой помощи. При этом потерпевший был в сознании, из ран у него было проникающее ранение живота. Также заведующий сообщил, что потерпевший уже прооперирован, ранение было не опасным для жизни и сейчас находится в реанимации. Сказал, что через несколько часов с ним можно будет побеседовать.
Также мы взяли данные бригады скорой помощи. Я, совместно со следаком из прокуратуры, остался в больнице, дожидаться, когда потерпевший придёт в себя, а остальные отправились на станцию скорой помощи, чтобы пообщаться с бригадой, которая доставила потерпевшего.

Примерно через 2,5 часа, к нам подошёл зав. отделением и сообщил, что потерпевший находится в сознании и с ним можно недолго поговорить.
Потерпевший представлял из себя сухонького мужичка 47 лет, со следами регулярных возлияний на лице.
На мой вопрос, знает ли он, кто пытался его зарезать, тот ответил утвердительно и назвал имя и фамилию, а также почти точный адрес, за исключением квартиры. Сказал, что ударивший его ножом сидел во дворе и выпивал со своей компанией. Потерпевший присоединился к ним. В ходе совместного выпивания, подозреваемый внезапно на него обозлился, схватил нож, которым резали закуску и ударил его в живот. Остальные из этой компании успели его перехватить и нож у него отобрали, а сам потерпевший сумел дойти до своего дома (жил в этом же дворе) и позвонить в скорую.

Пожелав потерпевшему скорейшего выздоровления, мы вышли во двор больницы, где меня уже дожидались мои коллеги. С бригадой скорой они уже побеседовали, врачи бригады сообщили, что прибыли на вызов, где в названной квартире обнаружили потерпевшего с ножевым ранением живота, после чего доставили его в больницу.

Позвонив в дежурку, через 10 минут мы уже имели точный адрес подозреваемого, куда и направились всей компанией.
Прибыв на место, двое остались под окнами, а мы вдвоём со следаком направились в квартиру.

Дверь открыла женщина средних лет лет и сообщила, что подозреваемый является её сыном и находится сейчас дома. К нам вышел молодой парень, который подтвердил названные данные потерпевшим и предоставил паспорт. На вопрос, знает ли он потерпевшего и был ли у них сегодня конфликт, тот ответил утвердительно. Факт удара ножом он также не стал отрицать и предъявил нож, которым, как он сказал, он и нанёс удар потерпевшему.

Следак изъял нож в присутствии понятых, после чего я объявил подозреваемому, что он задержан и сейчас будет доставлен в райотдел и надел на него наручники.

Мы вышли во двор, где задержанный нам указал на место, где произошла поножовщина. Следак составил протокол осмотра места происшествия, после чего мы отправились в райотдел, для чего пришлось вызванивать второй наряд ППС: всей компанией в одну машину мы не вмещались.

Всю дорогу до райотдела задержанный вёл себя спокойно. В райотделе задержанный, на протокол, сообщил, что сегодня был день похорон его отца. После похорон, подозреваемый, с двумя своими знакомыми, сидел по дворе своего дома и поминал отца. На троих у компании была бутылка водки 0,5 и нехитрая закуска.
После того, как они втроём выпили по паре рюмок, к ним подсел потерпевший, живущий в этом же дворе, но в другом доме. Подозреваемый предложил ему помянуть умершего отца и потерпевший от угощения не отказался. Спустя непродолжительное время, потерпевший начал сообщать подозреваемому, что его отец был крайне отрицательной личностью, при этом в выражениях не стеснялся и на оскорбления, в адрес умершего, не скупился. Как сказал подозреваемый, на него резко накатил очень сильный приступ злости, что аж зашумело в ушах. Он схватил нож, которым резали закуску и ударил потерпевшего один раз в живот.
Двое его товарищей вскочили, оттащили его от потерпевшего и отобрали нож, а потерпевший, согнувшись, поковылял в сторону своего дома.

На вопрос, если бы его не перехватили и не забрали нож, собирался ли он и дальше наносить удары, подозреваемый затруднился ответить. Также он не мог сформулировать, какую цель он преследовал, нанося удар ножом. Подозреваемый сформулировал свой ответ так, что он хотел заставить потерпевшего замолчать.

После того, как потерпевший подписал протокол, следак объявил, что задерживает его на 72 часа, после чего я проводил подозреваемого в КАЗы, где запер его в одну из пустых клеток, запретив подсаживать к нему кого-либо из других задержанных.

На следующий день, следак возбудил уголовное дело по ч. 1 ст. 111 УК РФ и повёз подозреваемого на психолого-психиатрическую экспертизу, после чего водворил его в ИВС.
В это время мы разыскали знакомых подозреваемого, которые подтвердили сказанное подозреваемым. Также они рассказали, что в таком состоянии они подозреваемого, да и вообще кого-либо ещё не видели: говорили, что у подозреваемого был какой-то странный взгляд, как будто человек, в это время, мысленно находится где-то совсем далеко. Подтвердили, что нож был подозреваемого, он взял его из дома, при этом чётко описали изъятый нами нож.

Мать подозреваемого рассказала, что в тот день были похороны её мужа и, соответственно, отца подозреваемого. После похорон, её сын, вместе с двумя своими знакомыми сидел во дворе, она видела их в окно. В какой-то момент, со двора послышались крики, но слов она не разобрала и в окно не разглядела, что именно происходит: мешали деревья.
Вскоре её сын вернулся домой, при этом он был сильно возбуждён и сообщил, что ударил ножом мужчину, живущего в соседнем доме, с потерпевшим она была поверхностно знакома. Сын вымыл нож, который принёс с собой, умылся сам, после чего остался дома. На расспросы отвечал крайне нервно и сказал, что прятаться не собирается. До нашего прибытия он из дома не выходил.
На вопрос, чем занимается её сын, она рассказала, что два года назад он закончил техникум и сейчас работает сварщиком, что подтверждало сказанное ранее подозреваемым.
А про потерпевшего рассказала, что это местный бич, который толком не работает и постоянно пьянствует.
Поквартирный обход в домах подозреваемого и потерпевшего дал аналогичный результат. Про подозреваемого никто ничего плохого не говорил, а потерпевшего характеризовали лишь отрицательно.
На работе у подозреваемого, прораб охарактеризовал того, как неконфликтного, дисциплинированного и ответственного работника и парня, в целом, хвалил.

На третий день содержания подозреваемого в ИВС, следак уже готовился выходить в суд с целью его ареста и водворения в СИЗО, как получил заключение психолого-психиатрической экспертизы. Психиатр дал однозначное заключение, что во время драки подозреваемый находился в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, т.е. аффекта. Поэтому следак, вместо заключения подозреваемого под стражу, выпустил его из ИВС и отпустил на подписку, обязав явкой в прокуратуру на следующий день.

На следующий день, я зашёл в прокуратуру к этому же следаку, чтобы поговорить с ним о другом деле. А тот сообщил, что подозреваемый должен был явиться к нему ещё полчаса назад. Следак начал звонить его матери и спрашивать, где находится её сын. Та ответила, что он отправился в прокуратуру, как ему было велено. В ответ следак заметно вспылил, сказал, что он должен был явиться 30 минут назад и сообщил, что если подозреваемый не объявится в следующие полчаса, то он объявит розыск.

Едва мы успели выкурить со следаком по сигарете, открылась дверь и в кабинет вошёл подозреваемый. На вопрос о его опоздании, он ответил, что не знал, где находится прокуратура и немного заблудился, пока искал, поэтому и опоздал.
В это время следака дёрнул к себе зам. прокурора и он сказал подозреваемому подождать в коридоре. Я вышел в коридор вместе с подозреваемым и немного поговорил с ним, пока мы дожидались возвращения следака. На меня он произвёл положительно впечатление, парень явно был не гопник и не дурак.

На следствии он от показаний не отказался, факт удара ножом подтверждал и оправданий себе не выдумывал. Следак переквалифицировал дело на ст. 113 УК РФ с учётом заключения психолого-психиатрической экспертизы и того, что потерпевшему был нанесён средний вред здоровью.

Учитывая первое привлечение к уголовной ответственности, положительные характеристики и сотрудничество под следствием, суд приговорил его к наказанию не связанным с лишением или ограничением свободы.

В этом деле, лично мне, было жаль подозреваемого.

______________________________________________________________________________________________________

P.s. Адепты котолампы - идите нахуй, а адепты нейросетей - нахуй идите.

Оперативный отправил по названному адресу наряд ППС. Минут через 20 наряд вышел на связь и сообщил, что обнаружил названный автомобиль в указанном месте, а также, что в лобовом стекле имеется пулевое отверстие и что в машине, на водительском месте, находится труп мужчины.

Распрощавшись с планами на отдых, мы, с дежурным криминалистом, сначала заехали в прокуратуру за дежурным следаком, а затем отправились на место происшествия.

По приезде нас встретил наряд ППС и судмедэксперт, который приехал на труповозке за несколько минут до нас. Обменявшись хмурыми взглядами, было решено приступать к осмотру. Один из наряда ППС сразу же указал нам на след на асфальте, очень похожий на попадание пули. След был расположен на расстоянии около полуметра от водительской двери.
В карманах убитого были обнаружены документы на машину и водительское удостоверение, таким образом, личность убитого была установлена. В карманах убитого и в самой машине больше не нашлось ничего, заслуживающего внимания.

По расположению тела и пулевой пробоине в лобовом стекле, криминалист сделал предварительное заключение, что стреляли из окон дома напротив, на первый взгляд, стрелок располагался не ниже четвертого этажа.

Оставив следака с судмедэкспертом проводить осмотр трупа и места происшествия, я, захватив одного из наряда ППС, пошёл через дорогу к дому из которого, предположительно, стрелок вёл огонь. Полазив минут 30 под окнами и балконами, мы обнаружили несколько стреляных гильз 20 калибра. Оставив сержанта ППС на месте находки, я пошёл обратно через дорогу к следаку и криминалисту, чтобы, после того, как они освободятся, зафиксировать месторасположение гильз и изъять их. Судмедэксперт, в свою очередь, сообщил мне, что у трупа слепое огнестрельное ранение груди.

Пока следак с криминалистом были заняты делом, я позвонил в дежурку и сообщил, начальнику смены, что труп однозначно криминальный. Тот ответил, что сейчас дозвонится до начальника ОУР и остальных троих оперов и чтобы я встречал остальных коллег. Также я попросил, чтобы, как только на работу прибудут новые наряды ППС, отправить один из них к нам, чтобы отпустить домой тот наряд, что приехал на вызов.

Был девятый час утра.

Примерно через часа через полтора приехали трое моих коллег во главе с начальником ОУР и новый наряд ППС. Я объяснил картину происшедшего, в это время на место происшествия приехал районный прокурор со своим заместителем и вторым следаком, который 1 января заступил на дежурство.

К тому времени, работа с трупом была закончена, его упаковали в мешок, загрузили в труповозку и увезли в бюро судмедэкспертизы.

Посовещавшись, было решено, что начальник ОУР поедет в райотдел, дозвонится до начальника лицензионно-разрешительного отдела (ЛРО) и добьётся от того, чтобы тот прислал на работу пару инспекторов: было необходимо установить владельцев оружия 20 калибра, проживающих в этом районе.

Мы же втроём приступили к поквартирному обходу в доме, возле которого обнаружили гильзы и в доме, возле которого стояла обнаруженная машина.

Прокурор сказал следаку, чьё дежурство закончилось, никуда не уходить и оставаться в помощь второму следаку, как минимум до вечера.

Поквартирный обход не дал ничего полезного. Примерно половины жильцов не было дома, люди ещё отсыпались в гостях. Многие из тех, кого мы дома застали, были с похмелья или просто не выспавшимися и ничего толком сказать не могли.
Из-за запускаемых салютов и взрывающихся петард никто не слышал звуков выстрелов, а если и слышал, то принял их всё за те же салюты и петарды.
Лишь двое человек из дома, рядом с которым были обнаружены гильзы, сказали, что видели эту машину, стоящую с зажжёнными фарами, но ничего необычного не заметили и не видели, чтобы к машине кто-то подходил.

Ближе к обеду один из следаков уехал в ЛРО и вернулся оттуда через полтора часа в сопровождении одного инспектора. Тот сообщил, что ружей 20 калибра в этом районе зарегистрировано три штуки. Одно в доме, возле которого были обнаружены гильзы, другое - в соседнем, а третье - в соседнем от того, возле которого стояла машина с убитым.
По счастливому стечению обстоятельств, все владельцы оружия оказались дома. Нами были изъяты три ружья: ТОЗ-106, ИЖ-27 и МЦ 20-01.

Оружие было нами изъято, при этом владельцы были опрошены.
Хозяева ТОЗ-106 и ИЖ-27 пояснили, что всю ночь были дома, а владелец МЦ 20-01 сообщил, что вместе с женой был в гостях, куда уехал вечером 31 декабря и вернулся домой только утром. Никому из владельцев оружия истинную причину изъятия их оружия не сообщали.

Т.к. поквартирный обход к тому времени был завершён и более на месте происшествия делать было нечего, инспектор ЛРО повёз изъятое оружие к себе в отдел, оба следака отправились в прокуратуру, а мы вчетвером вернулись к себе в райотдел.

Был шестой час дня.

Собравшись в одном кабинете, поглощая нехитрую провизию, мы обсуждали происшедшее и дальнейшие планы. Пока все сходились в одном: нужно дождаться заключения баллистической экспертизы и, если один из стволов совпадёт, то начинать работать с хозяином.

Однако, дожидаться заключения экспертизы нам не пришлось.

Около восьми часов вечера в райотдел приехал владелец ружья МЦ 20-01 (далее - Ш. ст.), в сопровождении ещё одного гражданина, которого он представил, как своего младшего брата (далее - Ш. мл.). Также он сообщил, что его младший брат хочет нам что-то рассказать, относительно его оружия.

Ш. мл. сообщил, что вечером, 31 декабря, пришёл в гости к своему старшему брату. После того, как Ш. ст. ушёл со своей женой в гости на всю ночь, Ш. мл. остался в квартире брата один. Справляя в одиночестве новый год, он употребил почти целую бутылку коньяка. В районе двух часов ночи, ему стало скучно и он начал рыться в шкафах. Зачем он это делал и что хотел в них найти, Ш. мл. пояснить не смог. В ходе поисков, в одном из шкафов, среди постельного белья, он обнаружил запасные ключи от сейфа с оружием.
Отперев сейф, в котором находились три ствола, он остановил свой выбор на МЦ 20-01. Взяв ружьё и патронташ с патронами, Ш. мл. вышел на балкон. Как он сказал, ему было завидно, что люди запускают салюты, поэтому он решил устроить свой "салют".
Распахнув балконное окно, Ш. мл. произвёл несколько выстрелов в воздух.

Мы сказали, что сейчас приедет следак и запротоколирует его показания. Про выстрелы по машине мы пока спрашивать не стали, чтобы не спугнуть.
Из прокуратуры били срочно выдернуты оба следака. По прибытии их в райотдел, братьев развели по разным кабинетам. Уголовное дело к тому времени уже было возбуждено по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Ш. ст. пояснил, что когда мы у него изымали оружие, он обратил внимание, что в сейфе отсутствует патронташ и сразу понял, что его брат что-то натворил с оружием в его отсутствие, но сначала решил поговорить с братом самостоятельно.
После нашего ухода, он потребовал от брата рассказать, что он натворил, т.к. уже был твёрдо уверен, что брат лазил в сейф с оружием.
Т.к. Ш. ст. был мужик решительный и обладающий твёрдым характером, младший тут же признался, что действительно открыл сейф, достал оружие, патроны и произвёл несколько выстрелов с балкона. Патронташ он спьяну уронил за диван и решил достать утром, когда протрезвеет, а оружие убрал обратно в сейф.
Ш. ст. сказал, что оружие, из которого стреляли, скоро установят и младшему лучше сейчас же поехать с ним в райотдел и во всём признаться самостоятельно. После чего незамедлительно повёз брата к нам в райотдел.
О том, что в результате стрельбы погиб человек, ни один из них ещё не знал.

Тем временем, Ш. мл. исповедовался на протокол о том, что он стрелял с балкона. Затем следак задал ему вопрос, стрелял ли он только в воздух или производил ещё выстрелы по противоположной стороне улицы. Ш. мл. помявшись, сообщил, что да, он произвёл сколько-то выстрелов не в воздух.
Тогда следак уже прямо задал вопрос: стрелял ли тот по автомобилю с зажжёнными фарами, стоящему через дорогу.
Ш. мл. сначала пошёл в глубокий отказ, тогда я решил схитрить и сообщил ему, что у этого автомобиля пулевая пробоина в лобовом стекле, а сама пуля извлечена из заднего сиденья. А владелец автомобиля уже написал заявление, требуя привлечь к ответственности того, кто стрелял по его машине. Я сказал, что баллистическая экспертиза всё-равно установит, что пуля была отстреляна из ружья его брата. Мой расчет был на то, что подозреваемый слабо знаком с тонкостями баллистики и поверит мне на слово.
Мой расчет оправдался и подозреваемый, немного поломавшись и повздыхав, признался, что действительно выстрелил в автомобиль с зажжёнными фарами.

После чего, подозреваемый подписал протокол допроса (пока ещё свидетеля).

Затем следак объявил, что задерживает обоих братьев на 72 часа по подозрению в совершении особо тяжкого преступления.
Братьев отвели в КАЗы и заперли в разные клетки в противоположных концах, запретив переговариваться и дав наставление помощнику оперативного, чтобы он следил за тем, чтобы задержанные не перекрикивались.

За допросами обоих братьев прошла ночь.

Напоследок мы взяли у старшего брата имена, фамилии, адреса и телефоны тех, с кем он праздновал новый год.
Весь последующий день прошёл в опросах той компании. Все подтвердили, что Ш. ст. приехал вместе с женой в гости вечером, всю ночь был с ними и никуда не отлучался. Домой уехал только утром, также вместе с женой.
Таким образом, подтвердилась непричастность старшего брата к преступлению.
Следак освободил Ш. ст. в тот же день и извинился перед ним за вынужденное задержание.

Домой я попал лишь вечером 2 января, проведя на работе без сна почти трое суток.

Ш. мл. же был признан подозреваемым по уголовному делу и взят под стражу.
Уголовное дело переквалифицировали на п. Е, п. И ч. 2 ст. 105 УК РФ (Убийство совершенное общеопасным способом, из хулиганских побуждений).

Следствию удалось доказать, что в машине был виден силуэт сидящего в ней человека, а также, что Ш. мл. целенаправленно стрелял именно по водителю. Первым выстрелом он промахнулся, попав в дорогу, рядом с водительской дверью, после чего произвел второй выстрел, которым и убил водителя.

Судом Ш. мл. был признан виновным и приговорён к 16 годам лишения свободы.

Ш. ст. также был привлечен к уголовной ответственностью по ч. 1 ст. 224 УК РФ (небрежное хранение огнестрельного оружия, создавшее условия для его использования другим лицом, если это повлекло смерть человека или иные тяжкие последствия).
Ему было назначено наказание не связанное с ограничением или лишением свободы.

Далее будет приведён его рассказ, написанный от первого лица.

"Надеюсь, что обобщенные мною сведения о 166 стрелковой дивизии кому-нибудь помогут в работе по воспитанию молодого поколения, в восстановлении незыблемой истины о Великой Отечественной войне и ее конечном результате – ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЕ СОВЕТСКОГО НАРОДА

Военную службу я проходил в составе 735 стрелкового полка 166 стрелковой дивизии второго формирования и выбыл из нее 06.03.1943 года после тяжелого ранения в бою за Рамушевский коридор под Демянском.

Как ветеран 166 стрелковой дивизии, был участником встречи бывших соратников, которая состоялась 10.09.1984 года в городе Алма-Ате.

Духовная близость с этой дивизией побудила меня, используя сведения военных корреспондентов и других официальных лиц, опубликованные в печати, кратко воссоздать ее боевой путь в годы войны.

Официальное формирование 166 стрелковой дивизии состоялось 27 сентября 1939 года. Дивизия была сформирована на базе 260 стрелкового полка 71 стрелковой дивизии в городе Томске и вошла в состав 52 стрелкового корпуса Сибирского военного округа. Личный состав дивизии призван в основном из Новосибирской области, а также из Алтайского и Красноярского краев. Командиром дивизии был назначен полковник Холзенев А. Н.

22 июня 1941 года в дивизии был праздник по случаю официального открытия летних лагерей у Юрги. В Юргинских лагерях бойцы совершенствовали свою боевую выучку. В ходе занятий широко использовался опыт боев на озере Хасан, у речки Халкин-Гол и финской компании. В дивизии проходили службу многие участники этих боев.

Около 16 часов 22 июня 1941 года в дивизию пришло сообщение о начале войны, а чуть позднее получен приказ о возвращении на зимние квартиры в город Томск, где общая численность дивизии была доведена до 16400 человек. Ее первый эшелон был отправлен на фронт 26 июня 1941 года. 14 июля 1941 года прибыл на станцию Вязовая и приступил к разгрузке в районе большака, ведущего к городу Белый.

Передовые отряды дивизии, прибывшие к месту военных действий несколько раньше основного эшелона, уже вели жестокие бои с немецко-фашистскими захватчиками под Ельней. Именно здесь, под Ельней, фашистские войска несли настолько большие потери в живой силе и технике, что в начале августа командование армий «Центр» было вынуждено неоднократно обсуждать вопрос о целесообразности удержания Ельнинского выступа.

Командование 166 стрелковой дивизии, прибывшее во втором эшелоне 15 июля на станцию Сычевка, приказало без промедления провести автоколонну из 60 автомашин ЗИС-5 с боеприпасами на передовую. В целях маскировки, автоколонна выехала ночью. Но как только начало светать, машины были обнаружены, но и под бомбежкой и обстрелом колонна продолжала путь. В полдень домчались до шоссе, ведущему к городу Белый. Фронт рядом, боеприпасы доставлены.

В первых боях томичи показали себя храбрыми, решительными и находчивыми бойцами и командование стало доверять им все более сложные задачи.

В боевом приказе командующего 24 армии отмечено, что противник 14-15 июля 1941 года пытался высадить авиадесант в районе Земцы у озера Щучье.

166 стрелковой дивизии необходимо подготовить и упорно оборонять рубеж - Петрушино, Скворцово, Батурино, Мякишево, который занять к 8.00 17 июля 1941 года с задачей – не допустить прорыва танков, мотомехчастей противника и немедленно выдвинуть подвижной отряд для уничтожения авиадесанта противника в районе озера Щучье.

Для выполнения приказа была создана мобильная группа, в которую назначили 1-й и 2-й батальоны 735 стрелкового полка и батарею 400-го гаубичного полка. Ответственным за операцию назначен командир 735 стрелкового полка подполковник Койда С. М.

18 июля под вечер группа погрузилась на автомашины и высадилась десантом у озера Щучье в 60 км западнее от города Белый. Утром предстоял бой.

Перед восходом солнца 19 июля 1941 года первый батальон под командованием Б. И Кобера пошел в атаку на железнодорожный разъезд Ломоносово.

Незаметно подойти к вражеским позициям не удалось. По первому сигналу часовых фашисты высыпали из домов, зерновых и дровяных складов, завязалась перестрелка, перешедшая в рукопашную схватку.

Третьей роте было приказано обойти противника и ударить с тыла. Гитлеровцы не выдержали удара и отошли к деревне Шиково, что в 1,5 км западнее разъезда. Было приказано преследовать врага и наши бойцы приблизились к деревне на 200-300 м. Немцы ввели в бой все силы и огневые средства, но сбить нас с занятых позиций не смогли. Немцы несли потери, уже горел на поле один их танк, но они все больше наседали.

Было принято решение провести скрытую от противника ночную атаку.

Создали 8 групп, всем определили боевые участки, распределили дома и другие постройки. У каждого бойца на левом рукаве была белая повязка, чтобы отличить своих от чужих. Каждый участник штурмовой группы шел в бой с винтовкой и двумя гранатами. Другого оружия и снаряжения приказано не брать. Штурмовые группы бесшумно заняли исходные позиции для атаки.

В час ночи поступила команда: «Вперед». Через несколько минут ночная тишина была нарушена грохотом боя. Рвались гранаты, брошенные в люки танков, в окна домов. Фашистов, выскакивавших в окна и двери, уничтожали штыками.

В результате ночного боя немцы потеряли несколько танков, много машин и мотоциклов, было уничтожено 52 немецких офицера.

Утром к врагу пришло большое подкрепление, наши позиции подверглись налету авиации, силы были неравные, отряд нес большие потери. Несмотря на это, задача была выполнена, продвижение врагов остановлено.

В июле и августе 1941г. 166 стрелковая дивизия вела непрерывные упорные бои с немецко-фашистскими захватчиками, нанося им существенный урон.

Только за один день 11 августа 1941 года 735 и 512 стрелковые полки 166 стрелковой дивизии решительным наступлением прорвали линию фронта противника. В этом бою было уничтожено 1500 солдат и офицеров противника, 80 автомашин, 15 батарей артиллерии.

В качестве трофеев взято у противника 10 танков, 11 автомашин, 15 мотоциклов, 11 пушек, 36 пулеметов, 7 минометов, винтовки, автоматы, боеприпасы, снаряды.

Одному из подразделений 735 стрелкового полка была поставлена задача уничтожить вражеский аэродром и заправочную базу.

В результате удачно проведенного ночного боя было уничтожено 40 самолетов, взорвана заправочная база, повреждена взлетная полоса.

В начале сентября 1941 года по приказу нового командующего 19 армии генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина 166 стрелковая дивизия сменила 119 стрелковую дивизию и отошла в расположение населенных пунктов Новоселищево, Иванниково, Степанидино, Турово, Лопатники по рекам Вопь и Ватра, где и началось строительство оборонительных рубежей. Немецкие войска подошли к позициям 166 стрелковой дивизии, завязался неравный жестокий бой и по приказу командования армии, дивизия была отведена в район деревни Федино, но оторваться от противника не удалось. Моторизированные корпуса немцев шли по пятам и лишили дивизию возможности создать новый оборонительный рубеж.

К осени 1941 года немецкие войска еще более усилили давление на защитников столицы, осуществляя выполнение операции «Тайфун» по захвату Москвы. 166 стрелковая дивизия с 9 августа до 30 сентября вела непрерывные наступательные бои и только в конце сентября, после 75 суток непрерывных боев дивизия была отведена во второй эшелон армии для укомплектования и отдыха, но отдыха не получилось.

Под натиском противника передовые 91 и 89 дивизии начали отход, а 166 стрелковая дивизия, удерживая противника на протяжении 3-ех суток на подготовленном тыловом рубеже армии, приняла на себя всю тяжесть вражеского удара.

29 сентября пришла смена и 166 стрелковая дивизия передала свои позиции 91-ой Ачинской дивизии, а сама отошла на пополнение и формирование, надеясь отдохнуть. Но войска тут же вернули на передовую, но на другой участок, где создалась угроза прорыва нашей обороны противником. Однако немцы изменили направление прорыва на Холм – Жирковский.

По сообщению командующего 19 армией генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина главный удар немецких войск при наступлении на Москву был нанесен по 166 стрелковой дивизии и соседней справа 30 армии.

3 октября 1941 года немцы на участке 30-й армии прорвали фронт и создали угрозу всей 19 армии.

К исходу 4 октября группа советских войск в составе 19,16, и 20 армии Западного Фронта а так же 32 и 24 армии Резервного Фронта оказались в окружении.

8 октября 1941 года был отдан приказ окруженным войскам прорываться в сторону Гжатска, но атака на прорыв 12 октября 1941 года успеха не имела, так как не было горючего, на исходе были боеприпасы и продовольствие. Был получен второй приказ об отходе войск в южном направлении. 166 стрелковая дивизия вновь прикрывала этот маневр. По приказу командарма, только 13 октября 166 стрелковая дивизия оторвалась от противника и начала отход в сторону города Вязьмы.

После форсирования реки Вязьмы, дивизия вступила в тяжелые бои с обороняющимися здесь частями противника. В ходе боев было уничтожено 600 гитлеровцев. Наши потери составили 400 человек.

Даже попав в окружение, сибиряки продолжали сражаться, отвлекая на себя крупные силы врага, предназначенные для наступления на Москву.

Убедившись, что все силы на исходе, командование приняло решение: идти на прорыв.

Утром 13 октября, на рассвете, артиллеристы сделали последние залпы по участку намеченного прорыва, привели в негодность орудия, автомашины и другие ценности, и по приказу командира дивизии двинулись в избранном направлении. Штаб выехал из леса на машине вслед за наступающими частями.

Впереди скошенное ржаное поле, за ним овраг, речка Бебря и кустарник, севернее – деревня Бородицкое. Впереди, за речкой – Обухово. Все противоположные холмы заняты немцами, с которых и обстреливалась наша колонна.

Перебежками, стреляя на ходу, бойцы продвигались по краю ржаного поля. Позади наши заслоны отбивали непрерывные вражеские атаки, впереди редкими цепями шли стрелковые роты полков. Кругом все горело, в ушах сплошной шум, немцы уже на расстоянии броска ручной гранаты. Бросали их одну за другой, в рядах фашистов замешательство. Многие бойцы дивизии уже работали штыками, стрельба стала стихать, кажется, атаку немцев отбили.

Связь с командованием не прерывалась, продвигались по заданному участку на следующий рубеж.

Впереди показалась деревня Обухово, это от речки Бебря 200-300 м. Деревню Обухово заняли наши передовые части. Ползком и перебежками продвигались к роще по направлению к большаку Вязьма – Холм-Жирковский.

Со стороны большака послышался гул, показались немецкие танки, идущие прямо на наши части. Бойцы залегли, танки сделали несколько выстрелов и ушли.

Овраг выходит к опушке леса, впереди деревня, а к ней опять ведет овраг и ручей, здесь и собрались солдаты и командиры для отдыха.

Внезапно начался артобстрел. Пришлось срочно сняться с отдыха, оказав необходимую помощь раненым. По приказу командования, у всех погибших было изъято оружие, боеприпасы, гранаты, чтобы иметь возможность отражать нападение непредвиденных заслонов гитлеровских частей.

Вышли из окружения 15 ноября 1941 года на фронте 49 армии в районе Серпухова. Выведено людей 517 человек: 400 человек рядового и 117 человек командного состава. Все переданы штабу 19 армии Западного Фронта.

Бои за прорыв из окружения велись и в других направлениях, так как 166 стрелковая дивизия в боях за Москву не была уничтожена, хотя и понесла потери в живой силе и технике.

Из окружения вышли сотни бойцов и командиров, вынося с собой дорогие реликвии - боевые знамёна дивизии, а также артиллерийского и стрелковых полков.

Знамя дивизии, с поля последнего боя, вынес капитан Семенец П.Ф.

Боевые знамена и штабные документы были отправлены на Урал. Здесь, в Чебаркульских военных лагерях, проводилось второе формирование 166 стрелковой дивизии.

Осенью 1941г. я был призван на военную службу и зачислен в 735 стрелковый полк, в котором состоял до марта 1943г., когда выбыл из него после тяжёлого ранения в бою.

Второе формирование завершилось зимой 1941г. и дивизия была вывезена из г. Чебаркуля железнодорожным транспортом через Ярославскую область, города Любим и Осташков.

На месте расквартирования дивизии, по населенным пунктам, в окрестностях указанных городов , велось пополнение дивизии людскими резервами и необходимыми техническими средствами, проводилась боевая подготовка вновь влившегося в дивизию молодого пополнения.

К маю 1942г. дивизия была выдвинута в непосредственную близость к местам боевых действий и остановлена в прифронтовом лесу на отдых.

1 мая 1942г., после краткого отдыха и праздничного обеда, дивизия, подготовившись к встрече с врагом, из леса вышла на передовые позиции и завязала жестокий бой, пытаясь прорвать оборону противника, которая им была сильно укреплена.

Силы противника значительно превосходили возможности 166 стрелковой дивизии. Бой получился неравным.

Дивизия понесла большие потери в живой силе и технике и к утру 2 мая 1942 года была выведена из боя и отведена на другой участок фронта.

По прибытии на новое место, командованием было объявлено, что здесь дивизия задержится для полного восстановления численного состава и обеспечения необходимой техникой.

Для продолжительного нахождения дивизии на отведённом участке фронта, было приказано провести надлежащее обустройство оборонительного рубежа. Построить блиндажи, ДЗОТы, пулемётные ячейки и другие огневые точки, в пределах расположения каждого полка проложить длинные пути сообщения.

В процессе работы по обеспечению безопасности и устройства быта личного состава дивизии, порой совершенно забывали элементарные правила бдительности, допускали непростительную беспечность, чем решило воспользоваться командование противника и произвести разведку боем.

Замыслу немецкого командования способствовал рельеф местности, представляющий собой низину, доходящую до самых траншей нашей обороны и поросшую густым кустарником.

Соблюдая осторожность, используя заросли кустарника, можно было незаметно приблизиться к траншеям нашей обороны.

Внезапное появление противника в расположении первого батальона 735 стрелкового полка вызвало вспышку паники, которую умело погасило командование первого батальона и организовало активное сопротивление немецкой разведывательной группе в рукопашной схватке.

Используя значительное численное превосходство над противником, бойцы батальона быстро ликвидировали возникший инцидент.

В рукопашной схватке несколько красноармейцев получили ранения, а большинство солдат противника были уничтожены прямо в траншеях и лишь нескольким удалось выбраться из траншей и вернуться назад.

Пополнение дивизии людскими резервами и её обеспечение техническими средствами завершилось зимой 1942г.

По завершении комплектования, дивизия походным маршем стала продвигаться в сторону Демянска, в окрестностях которого советскими войсками были заблокированы значительные силы немецких войск. Но оставался Рамушевский коридор, через который немецкие войска получали всё необходимое для ведения активной деятельности. Задача сводилась к тому, чтобы перекрыть Рамушевский коридор.

С приходом 166 стрелковой дивизии к месту событий, развернулись жестокие бои с немецкими войсками, которые оказывали сильное сопротивление.

В одном из боёв я был тяжело ранен. Нашли меня и вынесли с поля боя санитары 735 стрелкового полка. По льду реки Ловать, на собачьей упряжке, я был доставлен в медсанбат 735 стрелкового полка, где, около разогретой буржуйки, моя смёрзшаяся одежда оттаяла, её немного просушили, меня угостили водкой, раненую ногу уложили в шину. Затем меня отправили в полевой госпиталь. Дальнейшая эвакуация в глубокий тыл закончилась прибытием в эвакуационный госпиталь города Кострома.

После излечения в госпитале, возвратиться в строй я уже не мог, став инвалидом Великой Отечественной войны.

Заканчивая повествование, считаю нелишним напомнить читателям, что полчища немецко-фашистских войск неудержимо стремились прорваться к столице нашей Родины. Они хотели быстрее завершить операцию «Тайфун» по захвату Москвы любыми средствами и любой ценой, методично увеличивая давление на ее защитников.

Чтобы максимально обеспечить безопасность Москвы, бойцы 166 стрелковой дивизии, совместно с другими соединениями Западного Фронта, бесстрашно и самоотверженно сражались с немецко-фашистскими захватчиками, отвлекая на себя их огромные силы, препятствуя продвижению противника вглубь нашей страны.

Побывав на позициях 166 стрелковой дивизии, писатель М. А. Шолохов об этом красноречиво написал в своих воспоминаниях:

«С гордостью и радостью свидетельствую о том, что части 166 стрелковой дивизии героически сражались с немецко-фашистскими захватчиками в 1941 году на подступах к Москве. Принимая на себя мощные удары врага, 166 стрелковая дивизия, как и другие соединения Западного Фронта, летом и осенью 1941 года во многом способствовали зимнему разгрому немцев под Москвой, это было ясно в то время и стало неопровержимым теперь».

Дивизия начавшая свой боевой путь на Смоленщине, в июле 1941 года, завершила его в Лиепае, пройдя с боями тысячи огненных километров по Смоленщине, по Новгородской и Калининградской областям, участвовала в Курской битве, освобождала Украину, Псковщину и Белоруссию.

После успешно завершенной в Белоруссии наступательной операции, дивизия была награждена орденом Красного Знамени, а командир 735 стрелкового полка стал первым в дивизии Героем Советского Союза".

От себя посмею уточнить обстоятельства ранения.

В ночной атаке в боях за Рамушевский коридор, мой дед поймал осколок от миномётной мины в левое колено. Та атака захлебнулась, части РККА вынуждены были отступить, раненные, в их числе и мой дед, остались лежать на месте атаки. С раздробленным коленом мой дед заполз в старую воронку от взрыва и почти сутки пролежал на льду на дне воронки. Один раз слышал неподалёку шаги, немецкую речь и одиночные выстрелы. Судя по всему, немцы добивали раненных. Повезло, что прошли мимо него.

Следующей ночью, военнослужащие санитарного полка начали собирать раненных, в числе спасённых оказался и мой дед. В результате ранения у него оказался уничтожен коленный сустав, который в последствии был удалён. В результате чего, левая нога у него не сгибается.

В госпитале, на излечении, находился около полугода.

Награждён орденом Отечественной войны 1 степени, орденом Красной звезды, медалями "За победу над Германией" и "За боевые заслуги".

После войны поступил в ВУЗ, на юридический факультет, который и окончил, получив высшее образование. Работал адвокатом, юрисконсультом на заводе, руководил отделом в Облисполкоме. 

Это очень скромный, честный и принципиальный человек, который для меня всегда был примером.

В завершение этого поста, прикрепляю недавнее фото моего деда, сделанные около двух недель назад.