Приветствую всех египтологов! Я опять к вам. Сам я не египтолог, но уже даже жалею об этом, поскольку Древний Египет оказался настолько интересным, что, как я уже сообщал в предыдущем посте, я даже написал о нём книгу, вот эту: «Хроники Чёрной Земли». Эта книга является второй в цикле «Тёмные воды», но об этом в конце. А сегодня я хочу поделиться с вами своим пониманием того, как египтяне относились к свои богам, почему у них такая запутанная мифология и космология и возможно ли восстановить недостающие части мифологии по обрывочным сведениям.
В «Хрониках Чёрной Земли» постоянно незримо, а иногда, как бы даже и материально присутствуют два бога — бог мудрости Джехути и богиня любви и радости Хатхор.
Вообще говоря, «сферы ответственности» египетских богов довольно условны, обычно они очень широки, да к тому же и изменялись от эпохи к эпохе. Например, Хатхор — богиня не только любви и красоты, как греческая Афродита, но и Млечного пути, работ на рудниках (одним из её эпитетов был «Малахитовая»), танцев, а в некоторых контекстах она приобретала черты богини войны, ярости, отмщения.
Так же и Тот (Джехути), которого греки отождествляли с Гермесом — это бог мудрости, письменности, Луны, государственного порядка, покровитель писцов, учёных и библиотек, одна из важнейших фигур на посмертном суде и так далее.
Некоторые боги у египтян появлялись уже в историческое время. Во-первых, это все фараоны, а во-вторых, наиболее значительные фигуры, оставившие след в египетской культуре. Да, египтяне умели ценить гениев! Скажем, архитектор первой египетской пирамиды, гениальный медик, строитель, скульптор и администратор Имхотеп был обожествлён и ему даже выстроили храмы в Мемфисе и Филах. Греки, разузнав о нём побольше, объявили, что это хорошо известный им бог Асклепий. Однако «обязанности» Имхотепа выходили далеко за пределы покровительства медицинским наукам. Он «отвечал» за благополучие писцов, скульпторов, олицетворял мудрость и образование, отхватив немалую часть поля деятельности у древнего Тота.
Немудрено, что при таком значительном круге обязанностей полномочия богов неминуемо пересекались. Скажем, главными богами царства мёртвых в разное время, а то и одновременно у египтян были Упуату, Хенти-Аменти, Осирис, Анубис, Гор и другие помельче. Сравните с единственной фигурой царя загробного мира Аида в греческой мифологии. Количество богинь плодородия в Древнем Египте вообще подсчитать нелегко — в таком качестве в разное время и в разных регионах выступали, наверное все египетские богини.
У такого положения вещей множество причин. Во-первых, египетское государство долгое время было раздробленным, и мифология формировалась хотя и не без влияния соседей, но в каждом случае индивидуально. В Древнем Египте существовало три тысячи богов. Логичным было бы при укрупнении регионов за счёт слияния с соседними или при объединении всей страны в единое целое приводить мифологию к общему знаменателю, но, похоже, египтяне не видели никаких противоречий, например, в том, что в одних регионах Сет является олицетворением Зла, а в других почитается как величайшее божество, несущее благо. В ряде случаев Сет объединялся со своей противоположностью Гором в единое божество, которое изображалось с головой о двух лицах — Херуифи. Это, между прочим, свидетельствует о том, что религия и мифология египтян довольно диалектичны — в единстве и борьбе противоположностей содержится источник развития, и египтяне это если не осознавали, то точно чувствовали.
Сознание обитателей нильской долины — отдельная тема, здесь я её касаться не стану, скажу только, что в моей книге феномену бикамерального разума, впервые описанному Джулианом Джейнсом, уделяется много внимания.
Со временем религиозные представления упорядочивались и систематизировались: скажем, существовали культы Огдоады и Эннеады (объединения соответственно восьми и девяти богов — наподобие греческого Олимпа), но все региональные представления естественным образом вписывались в эти возникающие системы, продолжая автономное существование.
Культурно египтяне составляли единство и одновременно были разрозненными. Это хорошо видно на примере языка. Система иероглифов, которая и в Долине, и в Дельте составляла письменный язык, была очень сложной. Каждый иероглиф мог означать отдельную фонему, слово (предмет) или класс предметов, когда иероглиф выступал в роли детерминатива. У египтян почти не было иероглифов, означающих гласные звуки и в этом они не одиноки — с помощью одних согласных писали все народы Ближнего Востока. И это создало интересную ситуацию — египтяне на всём протяжении русла Нила отлично понимали письменный язык, а при устном общении часто не понимали друг друга, потому что в разных местностях в словах использовались разные гласные. Представьте себе, что прохожий на улице спрашивает у вас: «Кук перуйоти ви бубелоетук?» Сразу ли вы поймёте, что гражданин ищет библиотеку?
Сравнивая греческую и египетскую мифологии, я удивлялся логичности и последовательности первой и разбросанности, архаичности, хаосу во второй. Греческая мифология словно летопись, шаг за шагом повествующая об истории определённого государства — Олимпа и его взаимодействии с окружающими странами. А египетская мифология иногда кажется плодом воспалённого сознания пациента психиатрической лечебницы. Подумав, я понял, что греческую мифологию мы знаем именно такой, благодаря популяризации. Огромную работу по сбору и систематизации греческих мифов провёл Николай Альбертович Кун. Однако, если где-то прорывается нечто, не внесённое им в свой сборник легенд и мифов, то из такой лакуны на нас смотрят всё те же хаос и хтоническая ярость. Я использовал некоторые из таких «куновских лакун» в своей первой книге — «Тёмные воды. Зимний апокалипсис», где в мифологических отступлениях изложил несколько фрагментов греческих мифов, сохранивших девственность, потому что Кун до них не добрался.
Популяризация всегда упрощает. Египетскую мифологию пытались систематизировать, но к счастью, не нашлось энтузиаста, который решил бы свести её воедино. Иначе мы сегодня читали бы «Легенды и мифы Древнего Египта» и не знали, что каждое божество Дельты и Долины имеет множество разных лиц — от поражающих своей красотой до внушающих ужас. В результате, культура Древнего Египта утратила бы загадочность, а вместе с ней и самобытность. Получился бы ещё один вариант европейской культуры, а ведь культура Древнего Египта вообще стоит особняком, имея определённые общие черты, пожалуй, только с культурой народов Двуречья.
Впрочем, попытки упростить египетскую мифологию неоднократно предпринимались и, по моему мнению, уже успели навредить пониманию этой развитой системе верований, сведя её, по сути, к фетишизму и тотемизму. Вероятно, создатели такого взгляда исходили из того, что изображения египетских богов с головами животных свидетельствует именно о принадлежности к этим религиозным системам. Между тем, создание границ, неизбежное при систематизации, вообще всегда упрощает, а в этом конкретном случае попытки втиснуть египетскую культуру в столь тесные рамки сродни перевозке птиц в специальных клетках-переносках. Кто видел, как это происходит, тот мою аналогию поймёт. А для остальных скажу, что после извлечения из таких клетушек птица ещё долго не похожа на птицу.
Дело в том, что в отличие, скажем, от христианской мифологии, египетскую, по своему происхождению даже нельзя назвать мифологией. Это не сказки, не легенды — это то информационное пространство, в котором жили люди, населявшие берега Нила. Они не верили в то, что есть боги. Боги были их соседями, египтяне просто знали, что боги всегда рядом и могут как помочь, так и навредить. Они относились к этому как к обыденности — как мы к соседям, прохожим, коллегам по работе.
Очень важным богом был Ка — персональный бог каждого египтянина. Именно он создавал ощущение постоянного присутствия богов в жизни людей. Ка — это настолько интересный бог, что я думаю написать о нём отдельный пост.
Ещё одной важной причиной путаницы в египетских мифах является то, что только некоторые из них дошли до нас сколько-нибудь полными. Египтология оперирует обрывками сказаний и легенд, которые, как я уже говорил, ещё и отличаются в разных местностях. По сути, мы имеем информацию об очень малой доле египетской мифологии, скорее всего, не превышающей нескольких процентов.
Однако мифология хороша тем, что она более или менее универсальна. Архетипы, которые сохраняются в мифах, совпадают в разных регионах планеты. Поэтому (а также и по причине заимствований там, где это возможно) мифологии разных стран удивительно похожи. Поэтому неизвестные нам части египетских мифов при желании можно восстановить, ориентируясь на тенденции мифологий других стран. Коллективное бессознательное человечества повсюду хранит одни и те же архетипы и мотивации, которые обычно находятся за пределами логики, поскольку актуальны для иного бытия. Об этом я тоже пытаюсь говорить в своих книгах.
Но это другая тема, о ней как-нибудь потом.
Возвращаясь к моему роману — в нём я попытался описать эти простые и одновременно сложные взаимоотношения египтян со своими богами. Но, несмотря на наличие в книге богов, её нельзя отнести ни к фэнтези, ни к мистике. По сути, это исторические приключения или исторический детектив, погружённый в своеобразный культурный контекст.
Свою серию я для себя называю циклом романов о коллективном бессознательном. Потому что именно там, в глубинах человеческой психики, описанных Карлом Густавом Юнгом, коренятся все архетипы, рождающие богов и демонов, чудовищ и героев. Буду очень рад, если среди читателей этого поста появятся и читатели моих книг.
