Привет всем. Мне что-то стало нечего делать, и потому я решил рассказать немного, какими родственными узами связаны между собой языки в Европе и немного за её пределами — типа, это должно быть интересно.
Начнём с того, что нам всем знакомо. Думаю, ни у кого не возникнет вопросов, если я скажу, что восточнославянские языки: русский, бел(о/а)русский и украинский — таки достаточно близки друг к другу. (Ремарка для укронацюков, русоватников и бульбозмагаров: нет, никакой язык ни от какого иного из этой группы не происходит, они развивались в тесной близости друг с другом, просто под влиянием чуть разных факторов. Тем более финно-угорским ни один из них, опять-таки, не является. Доказывать не хочу, Зализняка, что ли, почитайте, или какого другого авторитетного лингвиста. Нет, Вассерман — не авторитетный лингвист, вот.)
Дальше, польский что-то тоже немного Русью попахивает, а с ним и чешский, и словацкий, и всякие там сербохорватские — в общем, вся славянская братия. Слова похожие, грамматика тоже имеет много очень схожих черт, да и вообще как-то сразу видно, что это вроде бы наши. Но когда приходится вылезать из родного славянского болота, становится сразу как-то тоскливо и грустно. Какие-то отдельные слова вроде и понятны, но всё остальное — сущий мрак, а потом ещё и оказывается, что знакомые слова вообще из латыни происходят, и в русский попали так, по чистой случайности. Что делать и вообще возможно ли как-то проводить параллели?
Как выяснилось, можно. Есть такой себе мёртвый язык под названием санскрит, которым было написано очень много индуистских священных текстов, и вообще это был такой неплохой классический литературный язык. Причём, что немаловажно, первая его грамматика была написана аж в V веке до нашей эры лингвистом по имени Панини, причём составлена очень здорово и вполне исчерпывающе. Кстати, вот кусок Ригведы на санскрите, записанный письмом деванагари:
Ничего не понятно, но так и надо, да. Когда европейцы только-только познакомились с этим языком, они начали замечать, что некоторые слова как-то неуловимо напоминают знакомый им древнегреческий или там латынь (образованные люди, хули, не то что мы с вами), но как-то дальше таких отдельных замечаний дело не пошло. Только в 1816 году немецкий лингвист по имени Франц Бопп написал офигенную диссертацию под названием «О системе спряжений санскрита в сравнении с таковым в греческом, латинском, персидском, и германском языках», которым и дал начало всему сравнительному языкознанию в целом.
Сначала мудрые мужи думали, что санскрит самый классный, и вообще ближе всего стоит к гипотетическому праязыку индоевропейцев, потому и пытались реконструировать этот самый праязык, исходя из санскрита в большей мере, и только немного заглядывали в латынь и древнегрек. Через некоторое время они поняли, что пропустили нямку под названием «литовский», и с новым рвением взялись за реконструкции. Да-да, можете хейтить литовцев сколько угодно, но никто не отнимет у них того, что из доживших до сегодняшнего времени языков (возможно, за исключением греческого) литовский — самый архаичный в плане морфологии.
Примерно тогда же и стало понятно, что раз можно и литовский тыкать, то и славянские, поскольку как раз наши языки ближе всего к балтийским (да-да, haters gonna hate), а ещё в придачу и германские, и кельтские, и вообще разные другие современные языки. И чем больше находили всяких схожих штук, тем больше становилось понятно, что это всё не просто так, ну и реконструкция становилась всё более и более аргументированной. Но это пока всего лишь какие-то сухие отвлечённые слова, нужны примеры. А их есть у меня!
Вот, например, слово «брат». Давайте-ка посмотрим на его когнаты — то бишь, на слова общего происхождения с ним в других языках.
Германские: brother, Bruder, broer, bror, bróðir
Кельтские: bráthair, brawd, breur
Балтийские: brālis, brolis
Романские: fratello, frère (из латинского frater)
А ещё санскритское bhrātṛ, персидское barādar, ну и так ещё можно долго продолжать.
Теперь давайте посмотрим на что-нибудь поинтереснее. Возьмём, например, русское слово «жена». Чему оно когнативно?
Английскому queen, норвежскому kona, ирландскому bean (вот щас совсем втф, да?), санскритскому jáni и персидскому zan. Почему всё так плохо?
Прикол в том, что первую согласную этого слова реконструируют как gʷ-, этот звук выглядит как если произносить «г» с округлёнными губами. В германских языках согласная стала глухой, а кое-где ещё и появилось чередование o — ve, типа как в исландском kona (Им. п. ед. ч.)— kvenna (Р. п. мн. ч.). В кельтских это gʷ полностью перешло в b, а в славянских, санскрите и персидском так или иначе уехало в переднюю часть рта, став тем, что вы можете видеть вверху. Выглядит, конечно, как будто это всё притянуто не только за уши, а и за что-то ещё, но случай далеко не единичный, этот переход наблюдается и для многих других слов.
Вы скажете: «ну и шо? Может, они друг у друга слова позаимствовали, а вы тут всё врёте». Может быть, потому давайте посмотрим лучше на грамматику. Её-то точно они не могли стащить друг у друга. Здесь есть небольшая закавыка в том, что очень многие звуки в конце слов любили отпадать, а словоизменение обычно где-то там и происходит, но всё равно сходства есть, и очень значительные.
Рассмотрим, например, дательный падеж множественного числа. В латыни, в третьем склонении, например, это -ibus: ...ora pro nobis peccatoribus... А в санскрите в i-склонении это -ibhyaḥ, как в agnibhyaḥ, «огням», причём -ḥ исторически происходит от -s. Совпадение? Чёт вряд ли.
Или, скажем, те же самые формы в старославянском и литовском. В старославе слово «ночь» выглядело как «нощь», а дательный падеж множественного числа был нощьмъ. Если вспомнить, что «ь» — редуцированный «и», а «ъ», соответственно, «у», и записать это латиницей, то выйдет noštĭmŭ. Вот это -ĭmŭ ничего не напоминает? В литовском, кстати, выглядит как naktims, там гласная чуть повыпадала в конце.
Если и это не смогло вас убедить, давайте посмотрим на спряжения глаголов. Второе лицо единственного числа настоящего времени: пиш-ешь, лат. scrib-is, гр. γράφ-εις (grapheis), санскр. likh-asi, тысячи их! Я надеюсь, что теперь вы хотя бы немного верите, что все эти реконструкции и сравнения делались не на пустом месте.
Теперь немного попытаюсь напоследок развеять лингвистические суеверия в стиле Задорнова и показать, что английский не произошёл от русского. Типа, такой пример. У нас есть вполне себе неплохое слово «хлеб». Единственная его проблема в том, что оно заимствованное. Почему я так решил? Потому, что в славянских языках звук «х» происходил из s после r, u, k, i при ещё некоторых условиях, потому этот закон часто называется «законом RUKI». В «хлебе» перед «х» чёт ни одной из фонем выше нет, потому, значит, оно откуда-то к нам пришло. И, внезапно, в готском таки есть слово hlaifs, которое очень смутно что-то напоминает, а с германскими племенами славянские контактировали часто, откуда же и слова «князь» (конунг), «витязь» (викинг). А знаете, что в современном английском похожего есть? Loaf, «буханка хлеба». То есть, если бы английский произошёл от русского, то это бы значило, что англичане за каким-то хером попёрлись к нам в Восточную Европу, как-то пропустив вообще всех остальных германцев по пути, стащили у нас это слово и вернулись назад. Или ещё лучше, наши предки ходили войной на Туманный Альбион и щедро одаривали англичан невиданным до этого хлебом, и плевать, что в других германских языках это слово искони было тоже.
Короче, мораль всего этого такая. Думайте головой, когда видите какие-то модные новые теории, никому не доверяйте, не убедившись в этом сами, желательно несколько раз. И не расстраивайтесь, когда говорите по-русски в другой стране, а вас не понимают: просто они сами не осознают степень нашего языкового родства.
