Лето 1997 года выдалось в Эстонии жарким и радостным на хорошую погоду. Целыми днями, порой неделями я пропадал на лодке в парусном центре Пирита. Дочь была в деревне у бабки с дедкой в Хельсинки, потому мы с женой могли себе позволить домой не торопиться. Выходы с друзьями по эстонским островам перемежались редкими заказами на чартер. Этот вид отдыха только набирал обороты и даже то, что я был единственным частным владельцем лодки Carter 30' не давало мне преимуществ и приходилось часто простаивать.

Как-то совсем затосковав без дочери, я предложил прокатиться проведать ее. Но пойти на яхте а не на пароме. Предложение женой было принято с воодушевлением и через пару дней мы были готовы к старту. Ехать-то всего ничего, - сорок миль от стенки до стенки, дорога наезжена, погоды прелесть, - что еще надо? Предупредив всех в Пирита, что я вернусь через несколько дней, мы, по обыкновению в ночь отдали швартовы и пошли на Финляндию. К тому времени я жил в Эстонии уже тринадцать лет, места и местную погоду знал хорошо, потому даже перед выходом я не проверил прогноз и не связался по УКВ с диспетчером доложив о выходе. Эта уверенность, скорее самонадеянность очень скоро мне стоили дорого!

А пока погода была прелесть и на вечернем бризе мы тихонько скользили на выход из Таллинского залива. Моя лодка, Carter 30', 1976 года постройки была проста, пуста и надежна. На ней я еще далеко не ходил, потому кроме двигателя, УКВ-радио, компаса и бинокля не было ничего. В последних лучах заходящего солнца , только зайдя на остров Аэгна и оказавшись в открытом море мы сделали пару снимков на память и сразу после этого началось!...

Вначале ветер закончился, и мы задрейфовали где-то посередине Балтийского моря. Потом от появился снова, но... с противоположной стороны, аккурат оттуда, куда надо было ехать и начал так резво усиливаться, что я проспал момент и не убрал вовремя грот. Потом уже слабые женские ручки никак не могли справиться, лодка валилась по ветру, парус прилипал к ликпазу и застревал. После нескольких попыток его убрать я оставил эту затею и просто лавировал всю ночь отправив мать моего ребенка вниз. А ветер все усиливался и порывами порой достигал 40-50 узлов. Под утро, устав я неосторожно свалился и порывом лодку положило парусами на воду. Внизу что-то упало. Я стоял на подветренной банке левой рукой держась за румпель, а правой за леер, уже не касаясь спиной наветренной банки и понимал, что вот еще несколько градусов и я просто свалюсь в воду, бо голой рукой за леер долго не удержаться. Но лодка, моя радость начала подниматься и наконец выровнялась! В проеме люка появилось нечто, от чего я вздрогнул! Это были глаза, глаза в которых был ужас, упрек и нечто иное. Что это было - «иное» я понял всего через пару лет, когда она оставила меня с ребенком просто вышвырнув на улицу из квартиры, которую я купил, но прописан там не был. Глаза молчали, я тоже.

А что я мог сказать?...

Под утро начало ослабевать, ветер несколько отошел на восток, и мы благополучно добрались до таможни. Финские пограничники, после развала СССР всегда нарочито педантичные и требовательные, особенно не к гражданам Эстонии, которыми мы не являлись, на этот раз увидев то, что мы собой представляли, - оформили все в несколько минут, спросили нужна-ли помощь и разрешили стоять у их причала столько, сколько было нужно! Но через час, выпив чаю с ромом и перекусив мы ушли.

Несколько дней в Финляндии, встреча с дочерью, рыбалка с тестем и я затосковал по Пирита.

Ну что, покатили обратно? - как-то за ужином спросил я жену?

В ее глазах промелькнуло то «нечто» что я увидел в ту штормовую ночь.

Нет, дорогой, спасибо, катись сам а я еще побуду у родителей а потом паромом приеду.

Спорить я не стал и на следующий день вышел в свое первое одиночное плавание в жизни! Тесть провожал меня до таможни, а потом махнув на прощание я направил лодку в сторону Таллина. На этот раз прогноз я взял и хорошие погоды как и попутные ветра были обещаны финскими метеорологами на несколько дней вперед.

Сорок миль, много это или мало? Несколькими годами позже, спасаясь от своей бывшей, которая попыталась к нам вернуться в Англию, куда мы уехали после предательства Стеллы Коски, но ей было отказано в подорожной, в «благодарность» решила забрать дочь обратно. Ничто нас не могло спасти, никакой суд не принял бы решения в нашу пользу, и мы просто с Сашкой, купив на последние деньги старенькую Westerly Longbow 32' просто бежали из Англии и прошли пять тысяч миль до Канады, впоследствии прозванные нами — Пять тысяч миль Счастья! Потом были несколько Транс-Атлантиков тоже с дочерью, Индийский... но те первые сорок миль в одиночку я помню до их пор, как помню свою первую женщину.

Почему?

Не знаю! Может быть то ощущение свободы, умиротворения и веры в свои силы? Или размышления о бренности всего, когда я уже в Таллиннском заливе был накрыт таким плотным туманом, что и нос лодки был в дымке. А проносящиеся мимо метеоры из Таллинна в Хельсинки и обратно, видели-ли они меня? А если и видели, то успели бы отвернуть на скорости в сорок узлов?

А может это было то «нечто» в глазах моей любимой, от чего я содрогнулся и оставшееся в подсознании как первый звонок грядущих, глобальных перемен?

Не знаю!

Сегодня я вот уже четвертый месяц живу на своей яхте специально купленной для кругосветки. Она почти полностью перестроена и готова на 95%. Через пару-тройку недель я планирую выход из Халифакса, где мы с дочей живем последние восемь лет, в свою первую одиночную кругосветку. А это 28 000 — 30 000 миль. Так много это или мало — сорок миль одиночного плавания? Для меня — очень!

И когда я поеду, очень надеюсь, что снова там встречу то ощущение свободы, умиротворения и единения с Миром. Теплый тропический ветер Странствий снова потреплет меня по некогда лохматой голове, а Млечный Путь положит свои звездные руки мне на плечи, рассказав, как он скучал без меня. А я им всем спою! И не будет ни у кого претензий ни к моим вокальным данным, ни к репертуару. А будет лишь ощущение полнейшего Счастья, с которым хочется жить вечно!

Канада, Халифакс.

Ноябрь, 2011 г.