Первая Англо-Пиратская война: Рок и предательство
Хронология военных конфликтов часто напоминает цепь случайностей, где роковые совпадения определяют исход сражений больше, чем стратегические планы. Первая Англо-Пиратская война 1721-1722 годов стала ярким примером такого сценария. Это было столкновение, где ярость стихии и человеческое предательство подготовили почву для неожиданного исхода противостояния самой мощной военно-морской державы мира и самопровозглашённой республики пиратов.
Пролог: Имперский гнев
К 1721 году Война за испанское наследство окончательно завершилась. Казна Великобритании была истощена, но её флот оставался сильнейшим в мире. Взгляд Лондона наконец обратился к колониям, и картина вызвала тревогу. Полулегальная Карибская Конфедерация, которую ещё недавно терпели как досадное неудобство, превратилась в серьёзную проблему.
Требовалось действие, и его инициатором выступила не только Британия. Испанская корона, чьи галеоны страдали от пиратов больше всех, оказывала мощное дипломатическое давление на Лондон, требуя очистить море от «английских бандитов». Внутри самого британского правительства крепли позиции «ястребов», видевших в Конфедерации угрозу торговым монополиям и престижу короны.
Была сформирована Вест-Индская эскадра под командованием адмирала сэра Артура Пенброука — ветерана европейских сражений, человека жёсткого и уверенного в подавляющем превосходстве своего флота. Его миссия была простой: разгромить пиратское гнездо в Нассау, арестовать лидеров и доставить их в Лондон, повесить всех остальных и восстановить власть закона.
Гнев Нептуна
Пенброук вёл эскадру из трёх линейных кораблей, пяти фрегатов и нескольких более мелких судов. Пенброук считал такой состав недостаточным, но пустая казна метрополии не позволяла снарядить больше кораблей за короткий промежуток времени, а решить вопрос с Конфедерацией, согласно инструкциям Лондона, необходимо было "в минимальные сроки, с наибыстрейшим возвращением флота в метрополию".
Адмирал, привыкший к битвам в европейских водах, недооценил ярость карибской стихии. В Карибском море флот попал в свирепый шторм, получивший у пиратов название «Удар Возмездия».
Последствия были катастрофическими: такелаж был изорван, несколько кораблей получили серьёзные пробоины, а один фрегат и вовсе затонул со всей командой. Боевой дух моряков, ещё не оправившихся от долгого перехода, был подорван. Дисциплинированная армада превратилась в группу повреждённых судов, отчаянно нуждавшихся в ремонте и передышке. Единственным ближайшим портом, способным обеспечить и то, и другое, была английская Ямайка.
Ямайский саботаж
Именно здесь в игру вступил фактор, которого Пенброук никак не мог предвидеть — предательство собственного союзника. Губернатор Ямайки лорд Джонатан Каррингтон, годами тайно процветавший благодаря «Порт-Ройяльскому пакту» с пиратами, оказался перед выбором. Помочь флоту означало уничтожить источник своего богатства и, в случае победы, предстать перед Лондоном как предатель.
Каррингтон избрал тонкую, но смертоносную тактику саботажа. Он с помпой встретил измученную эскадру, пообещав всю возможную помощь. Однако ремонтные работы на верфях Порт-Ройяла постоянно затягивались. Поставки качественной древесины и парусины «задерживались», рабочих постоянно «не хватало», а сам губернатор делился с адмиралом заниженными оценками сил пиратов, чем подталкивал его к преждевременной атаке на Нассау. Еще одной "помощью" губернатора были "обновленные" карты Нассау.
Время, которое должно было уйти на восстановление силы флота, было потеряно. Корабли Пенброука были кое-как залатаны, но не приведены в идеальное состояние. Экипажи, застрявшие на берегу, страдали от болезней и разложения дисциплины. Адмирал, подгоняемый инструкциями из Лондона и униженный задержкой, принял роковое решение атаковать немедленно, не дожидаясь полного восстановления боеспособности.
Акт III: Ловушка в гавани
Когда повреждённая и деморализованная эскадра Пенброука наконец появилась на горизонте Нассау, Верховный Командор Конфедерации Джонатан Барнс уже знал о её состоянии от своих шпионов и, конечно, от самого Каррингтона. Вместо того чтобы выводить свой немногочисленный флот навстречу для генерального сражения, Барнс приказал создать видимость слабости. Гавань выглядела пустынной, укрепления — недоукомплектованными.
Пенброук, жаждавший быстрой победы, клюнул на эту приманку. Он приказал флоту войти в гавань, чтобы захватить порт и закрепиться на берегу. Это было фатальной ошибкой. В тот момент, когда его тяжёлые линейные корабли, и так повреждённые после шторма, зашли в узкий и извилистый фарватер, пираты привели в действие свой план.
Лёгкие, маневренные шхуны Барнса и Чарльза Вейна атаковали не с моря, а из своих укрытий за цепью мелких островков и узких проток. Они обрушили шквальный огонь на неповоротливые английские корабли, неспособные в тесноте развернуться и использовать своё главное преимущество — мощные бортовые залпы. Атака была быстрой и сокрушительной. Нанесённые штормом и плохо отремонтированные повреждения сыграли роковую роль: несколько кораблей дали течь, а один, сев на мель из-за неправильного манёвра, стал лёгкой мишенью.
Эпилог: Итоги унижения
Пенброук, поняв, что попал в западню и несёт бессмысленные потери, отдал приказ к отступлению. Его эскадра, ещё более потрёпанная и униженная, покинула воды Нассау. Первая карательная экспедиция империи против Пиратской Конфедерации завершилась "недостижением целей". Пенброук возвращается в Лондон с известием о возможном предательстве Каррингтона и получает позорную отставку с лишением титулов.
Это поражение имело фундаментальные последствия. Для Конфедерации оно стало актом легитимации. Они доказали, что могут не только бороться с империей, но и побеждать её регулярный флот. Для Лондона это был горький урок, продемонстрировавший, что традиционная военная мощь бесполезна против асимметричного противника, отлично знающего свой театр военных действий и пользующегося поддержкой (или предательством) собственных же колониальных администраторов.
