Про кЕно, которое не про Кена (каламбурец, господа!) стало все понятно буквально в первые пять минут просмотра фильма, где открытым текстом (без шуток, именно открытым, далее будет приведена цитата) зрителю говорят: «Благодаря Барби все проблемы гендерного неравенства были разрешены». Отлично. Нет, просто отлично. Пускайте титры. Это было гениально.
Если в большинстве картин, вкладывая какую-либо идею, в том числе и изрядно подзадолбавшую всех повесточку, пытаются (ну, хотя бы пытаются показать, что пытаются) сделать это как можно более аккуратнее, вшивая её в канву интересного или не очень интересного повествования, то здесь с этим особо не парятся: вам сразу, сходу, как бы говорят: «Нна, зритель, получай!» Прямолинейней было бы только печатным текстом: белыми буквами, да на чёрном фоне, и так два часа. И, знаете, учитывая тот лютый ужас, который вам покажут, возможно, это стало бы даже лучшим решением, ибо фильм наполнен таким оголтелым феминизмом вкупе с ещё боле оголтелой мизандрией, что даже для 2023-го года, когда, казалось бы, таким уже не удивить – это ту мач . Этот самый ту мач настолько ту, что собс-на, то, что можно наблюдать на экране и фильмом-то назвать сложно. Как пример: в одной из сцен гг открытым (опять-таки: БУКВАЛЬНО ОТКРЫТЫМ) текстом зачитывает по сути список претензий фем-сообщества к патриархату – то есть, это уже не фильм, а лозунг или манифест, который даже особо и не пытались завернуть в обертку истории.
Вообще, такое чувство, что данная (простихоспади) кинолента, данный киноshitteдевр, есть ответ корпорации по производству кукол на многолетние обвинения в навязывании стандартов красоты, поведения и гендерной ролей юным особям женского пола, мол из-за чего у бедных девочек развиваются депрессия, суицидальные мысли, неспособность принять себя, комплексы и прочее-прочее, и, если в какие-нить 90-е, нулевые, да даже в середине 10-х корпорации на всё это было по большом счету наплевать, ведь повесточка ещё не превратилась в масштабную дурку и дудку, под которую в цивилизованном западе все обязаны плясать, если конечно нет желания прослыть шовинистом, сексистом, хористом, таксистом, марксистом и прочем «-истом» (а его, конечно, нет, ибо это не особо выгодно для бизнеса), то в западном мире образца 2023-го такая свобода не прокатит, так что уж будь любезен, покажи, какой ты толерантный толераст и прогрессивный прогресcист, или иди к чёрту.
Собственно, ответ в стиле: «Вы все не так поняли! Это все ложь! Наигнуснейшая ложь! Мы не такие! А вот смотрите какие!» получился, скажет так, немного несора… (хотя, нет!) охренеть каким несоразмерным, относительно обвинений: чуть ли не в каждой минуте фильма пропихивают одну и ту же идею: «Женщинам нужен феминизм. Феминизм – это хорошо. Барби поддерживает феминизм. Барби – это хорошо.» И, разумеется, зрителю отвечают на вопрос, который он, наверняка, даже и не задавал: что нет-нет, вы что! Барби не то что не ломает психику девочек, нет-нет, всё как раз наоборот! Мир Барби – это мир женственности – теплый и добрый, куда девочки (в том числе и взрослые девочки, ибо тоже клиентура) могут сбежать из серого, холодного, несправедливого патриархального мира (крч, типичное: членомразиугнетают) и кто этот женский мир хочет разрушить?! Кто хочет попрать его и испачкать своими грязными лапами? Ну?! Ну?! Интрига же! Правильно! Эти самые членомрази в лице Кенов, один из которых не умер в конце «Драйва», а совсем поехал и сначала потребовал у женщин вести себя согласно их половой принадлежности, а потом, внезапно, (далее спойлер!) осознался и понял, что сам является жертвой навязывания гендерных ролей. И да: сцена с раскаянием Кена не выбивается из общего стиля – когда герой тупо, в лоб, выдает какую-то мысль, в данном случае самообличительную речь, в которой чуть ли не открытым (ОПЯТЬ ОТКРЫТЫМ, КАРЛ!) текстом говорит, что он был такой членомразью, потому что Барби не уделяла ему должного внимания. Звучит эта душещипательная тирада так же нелепо, как если бы Кен сказал что-нить в духе: «Я был членомразью-угнетателем, потому что не дают, писька маленькая, не стоИт, меня кто-то обидел, да и вообще, вам меня, безусловно, жаль». Не исключено, учитывая любовь режиссера (ах, простите - режиссёрки ) не к киноязыку, а к языку лозунгов, что именно такой вариант и был изначальным, но, ввиду того, что Кен – пусть и членомразь, но членомразь кукольная, а, следовательно, как и пристало кукле, гениталий не имеет, от пассажа про «писька маленькая-не стоит» пришлось отказаться. Жаль, безусловно, очень жаль. Но мы поняли.
И да, возможно излишне говорить, но: как и водится, в чуть ли не в каждой картине с повесточкой, «членомрази» показаны пусть и агрессивными, но максимально тупыми скотами, мол слушай сюда, юная фемка: членомрази – есть наши враги, они большие и их много, но не стоит бояться – мы переиграем их своим могучим women s intelligence и кличем «we can do it». Не веришь? Ну вон, смотри: тут главы корпорации сквозь турникет пройти не могут (гыгыгы, как смешно), а манипулировать Кенами проще, чем дрессированными пёсиками – не понятно, конечно, как эти тупые Кены смогли зазомбировать почти всех Барби (и да, именно так: в сотый раз ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ в фильме толкают какую-то идею, в данном случае, что исполняющая свою гендерную роль женщина – это зомбированная женщина, которую нужно лечить, и карательная медицина в лице Барби и её эмансипированных подружек ей поможет), нам это не показали, но…ой всё! У нас тут членомрази Барбилэнд угнетают, а ты до какой-то ерунды докапываешься, тут не до того, не до того тут!
Но, особо сильно волноваться, конечно, тоже не стоит, ведь Барби – это добрый (в кавычках) фильм (в кавычках), поэтому добро (феминизм) побеждает зло (патриархат) и все счастливы, хэ-хэй!
Оканчивается фильм (ВНЕЗАПНО!) сценой, в которой присутствует метафора. Да: в фильме-лозунге, где на протяжении двух часов, тупо и в лоб втирали повестку, в конце зафигачили метафору.
Барби в реальном мире поднимается в какое-то здание, подходит к стойке и с улыбой до ушей говорит: «Я пришла на прием к гинекологу». Конец сцены и фильма.
Как же расшифровать эту сложнееееейшую метафору? Ну, даже не знаю. На ум приходит единственно возможное прочтение: до ознакомления с идеями феминизма женщина – это глупая, безвольна кукла без яичников, живущая в выдуманном мире, после – настоящая женщина с большой буквы «Ж», готовая видеть мир таким, какой он есть. Теперь она может носить деловой костюм, дышать маткой и слушать монолог вагины. Пластмассовый мир проиграл, феминизм оказался сильней. Уси-пуси, хэппи энд.
Резюмируя. Кому фильм может понравиться – кому не понравиться.
Кому может понравиться: феминисткам (причём, радикальным феминисткам), фанатам Райана Грослинга и/или Марго Робби (причём, радикальным фанатам), совсем повёрнутым на кукле «Барби» (наверняка, есть и такие), ну и тем, кому просто без разницы, что смотреть (кто сказал, что зритель должен притязателен?).
Кому может не понравиться: да, пожалуй, всем остальным.
