Фотографии из первой книги "Flash Up" уличного фотографа Сэйдзи Кураты. Его работы — это один из самых захватывающих экскурсов в сырой и грязный преступный мир Токио 1970-х годов

В отличие от более экспрессионистского стиля его учителей Мориямы и Араки, произведения Кураты несут в себе атмосферу документальной фотографии. Название книги относится к методу его работы. Он использовал вспышку, тем самым стараясь вывести на поверхность то, что находится в тени и демонстрируя самые низменные черты человека.

Курата родился в 1945 году в Токио. Закончил мастерскую фотографии в 1976 году, а спустя четыре года получил премию Кимуры Ихэя за уличную фотографию с проектом «Random Tokyo 1975-1979». Его серия «Flash Up», запечатлевшая настоящую ночную жизнь Токио в 70-е годы, с его байкерскими бандами, якудзой, правыми активистами, кабаре и хостами клубов произвела большой эффект в то время, и разошлась по всему миру, стала одной из главных документальных работ того времени

Музыка в его жизни возникла, по его словам, «чисто случайно». Саша начал свой путь на эстраду в декабре 1963 года, в группе польских студентов МГУ «Тараканы», в составе которой юный солист исполнял хиты Пресли и твист Арно Бабаджаняна «Песня о Москве».

— Конечно, мои родители были близки к этому делу. Мама была профессиональной артисткой, потом профессиональным режиссёром. После ГИТИСа ее взяли сразу на выбор и в Малый и во МХАТ, но она уехала за отцом на Урал по его распределению. Работала в Челябинском драмтеатре, потом с непрофессиональным коллективом, но некоторые её ученики поступили позднее в театральные вузы. Как во всех домах, родители слушали музыку, и я тоже приобщился к этому делу — вот и все, это первый императив.

Второе — то, что в средних семьях, какой была и наша, стало модно (даже не престижно, тогда и слова такого не было) отдавать детей в музыкальную школу. Ну что такое музыкальная школа? Это стоило 7 рублей 50 копеек в месяц, хотя по тем временам это были приличные деньги.

Меня попросили прохлопать, протопать, и я сразу попал в Гнесинскую школу и учился по классу скрипки.

А дальше увлечение The Beatles привело меня к мысли, что надо продолжать профессиональное музобразование. Я учился в Гнесинском институте, а затем и в Московской консерватории.

«Александр Градский и Виктор Дегтярев (в будущем — музыкант ВИА „Голубые гитары“ и „Пламя“) познакомились в 1964 году во время первомайских праздников.

„Название «Славяне» придумал я, — вспоминает Виктор Дегтярев. — Тогда музыкантов называли лабухами, а я где-то вычитал, что Лаба — это река Эльба, а древние славяне как раз и пошли с Эльбы. И вот я говорю: «Раз мы — лабухи, а славяне жили на Лабе, то давайте назовемся „Славянами“!» Всем название понравилось, и оно прижилось“.

На соло-гитаре в группе играл Михаил Турков. Он жил на Кутузовском проспекте в том самом доме, где проживал Брежнев. Мишиным дедом был писатель Михаил Шолохов, который из поездки в Японию привез для Туркова пачку свежих пластинок, а для Дегтярева — фирменные басовые струны. На барабанах в „Славянах“ играл Вячеслав Донцов, ранее вместе с Дегтяревым выступавший в составе оркестра Юрия Мухина. „Славяне“ репетировали в ДК МИД. Там был вокальный кружок, в котором девчонки и ребята пели классику. Виктор Дегтярев рассказывал, что однажды кто-то из кружковцев пытался пропеть какую-то оперную арию, а мимо проходил Градский. Он так завопил ту же самую арию, что педагог пробкой вылетел в коридор:

— Кто сейчас тут пел?!

— Я! — ответил Градский.

— Иди быстро сюда!

Педагог затащил Градского в класс, и Градский все арии, которые знал, ему прогорланил. Педагог сказал:

— У вас — талант! Вам надо заниматься!

На что Градский ответил, что заниматься он будет другим — битмузыкой».

Комментарий Александра Борисовича Градского (успевшего в режиме курортного цейтнота прочитать по диагонали рукопись моей книги летом 2012 года в Крыму):

— Вот это я помню плохо, но помню хорошо, что в то время производился набор артистов для съемок фильма «Неуловимые мстители». Дело было на «Мосфильме», жил я рядом, прочитал объявление на заборе — дескать, нужен парень, владеющий гитарой, на роль Цыгана.

По этому объявлению на «Мосфильм» пришли Миша Турков и аз грешный. Конечно, нас обоих, к счастью, забраковали, и в отместку мы с ним, поболтав немного, решили, как тогда говорили, «сделать группу» хотя бы пока из двоих человек.

Кто придумал название «Славяне» — я или Турков, — не помню, скорее всего я, так как Миша, помню, предлагал варианты с гитарами: «кричащие», «вопящие гитары», какие-то «струны» и что-то в этом роде. Но уж точно не Витя Дегтярев, который присоединился к нам с Турковым позднее. У меня даже есть фото с Турковым (печатаем его для правды дела), где мы с ним с дурацкими гитарами в идиотских позах плюс наши первые барабанщик и басист (Гена, кажется).

К 25 Градский был настоящей рок-звездой, вполне западного уровня (Алла Пугачёва ещё была мало кому известной солисткой оркестра).