Весь 2019 год подобные сообщения ожидались из другой латиноамериканской страны:
«Президент с ближайшим окружением бежали из столицы!»
«Возмущённые демонстранты взяли штурмом здание полиции и прокуратуры, ворвались в парламент!»
«Силовики проявляют дикую жесткость, мирных протестующих сбрасывают с высоких мостов, сотни человек арестованы!»
«Восемь полицейских взяты в заложники!»
«Экспортные поставки нефти парализованы из-за захвата месторождений и трубопроводов неизвестными лицами!»
«Во всех провинциях объявлено чрезвычайно положение, отмечаются вспышки уличного насилия и мародёрства!»
К Боливарианской Республике данная хроника не имеет отношения – речь о нынешних событиях в Эквадоре. В монопольном поставщике бананов в нашу страну, в скромном участнике ОПЕК с добычей полмиллиона ежедневных баррелей. В стране имени экватора, вполне благополучном (казалось бы) и демократическом (вроде как) государстве.
Правда, президентов там смещают в несколько раз чаще, чем в Венесуэле. И допускают на высшие посты психически больных людей (Абдала Букарам, импичмент 1997 года). И выборы любого уровня в Эквадоре проходят реже, чем в Венесуэле. И средней доход домохозяйств ниже на 18%, а ВВП на душу населения – на 14%. Один эквадорец использует втрое меньше электроэнергии, чем один резидент Венесуэлы. И эквадорская доступность интернета в полтора раза ниже венесуэльской, 48 и 63% соответственно. Личных автомобилей на тысячу жителей в Эквадоре меньше, чем в «ужасающе обнищавшей» Венесуэле.
На рубеже XX и XXI веков в финансово-экономической системе Эквадора произошло знаменательное и даже уникальное для региона событие. Эквадорская денежная единица сукре была объявлена главной причиной затяжного кризиса и пробуксовки прогрессивных преобразований – проводимых различными правительствами по канонам и рецептам МВФ.
Фатальный тормоз общенационального развития попросту искоренили. Сукре вывели из оборота, заменив самой крепкой и надёжной валютой. Особенно для однополярного мира, особенно на заднем дворе единственного гегемона, особенно с экспортно-импортной зависимостью от США (половина внешнеторгового оборота).
Денежной единицей Эквадора вот уже 19 лет является американский доллар. Вполне официально и без малейшей возможности правительственного влияния на эмиссионный центр. Карго-культ – скверный метод реформирования кредитно-денежной системы. Исключительного благополучия за четыре пятилетки достичь не удалось. Более того, внешний долг страны менялся следующим образом:
- 11 млрд. $ в 2007 году;
- 19 млрд. $ в 2013 году;
- 36 млрд. $ в 2018 году.
Зато относительная доля эквадорских нищих и бедняков вполне стабильна – около 75% всех жителей на протяжении двадцати лет долларизации экономики. Которая по-прежнему критически зависима от экспорта нефти, бананов и благоволения МВФ. По кредитам надлежит платить своевременно не только лишь проценты.
Годы высоких цен на «чёрное золото» и благоприятная конъюнктура банановых рынков смягчили последствия неолиберальных экспериментов. Но в конечном счёте расплачиваться приходится – генерация триллионных долгов позволена лишь владельцам долларовых станков.
Всего несколько месяцев назад эквадорское руководство продало Джулиана Ассанжа за доступ к очередному кредиту международных ростовщиков. Основателя сайта Викиликс лишили гражданства Эквадора, объявив об этом прямо во время его ареста британскими полицейскими! Весь имиджевый позитив от убежища «сетевому бунтарю» растаял, словно лондонский туман под лучами редкого солнца. За следующую подачку МВФ пришлось рассчитываться повышением цен на заправках – второго Ассанжа в эквадорских посольствах не нашлось.
Рост стоимости бензина, керосина и дизельного топлива вызвал стихийный бунт в сельских районах латиноамериканской страны – поначалу среди коренного индейского населения. Протесты обросли фермерами, студентами, водителями, быстро перекинулись на столичный Кито, сопровождались насилием с обеих сторон. Парламент приостановил работу, власти ввели режим ЧП и комендантский час – бежав из столицы в прибрежный Гуаякиль и баррикадируя за собой дороги! Колонны индейцев с палками и холодным оружием пошли на приступ баррикад, зазвучали выстрелы и… обвинения Венесуэлы в экспорте революции!
У страха глаза велики. Эквадорский бунт не организован, не имеет внутреннего единства и внешней поддержки, отталкивается от единичного тарифного раздражителя. Потому не привёл и едва ли приведёт к государственному перевороту или хотя бы к столичному майдану с широким медийным вниманием.
Быстрый взрыв внезапного возмущения в бананово-нефтяном Эквадоре вообще не удостоился заметных репортажей в ведущих мировых СМИ. Отмена или пролонгация скандального повышения бензиновых тарифов позволит эквадорским властям купировать протесты – но не их причины.
В испанском фольклоре имеется аналог поговорки «Не рой другому яму, сам в неё попадёшь»:
«A nadie se haga mal, y quien lo hiciere, en la misma moneda el pago espere»
Лидеры Эквадора входили в проамериканский хор горячей поддержки смены власти в Каракасе, пока не получили вспышку бунта перед собственными глазами. Формально – из-за отмены дотаций на топливо, но фактически из-за провала курса неолиберальных реформ. Которые венесуэльская оппозиция только собирается начать при успехе собственного бунта.
Источник: https://grtribune.org/ehkvador-bunt-v-dvadcatiletnej-yame/